A Man With a Heart

      Панам Палмер была в замешательстве.       Ну, не совсем в замешательстве, скорее… сбита с толку?       Да, сбита с толку — правильное обозначение для этого. Вся эта чертова ситуация сбивала с толку, и Панам не совсем понимала, что с этим делать. После всей этой заварушки с Бестией, позвонившей ей, чтобы помочь наёмнице соло по имени Ви, она предположила, что на этом всё. Они были квиты, и Панам поклялась, что больше не приблизется к Королеве Фиксеров и на километр, хотя Ви, учитывая все обстоятельства, оказалась довольно милой девушкой.       И тут раздался звонок.       И Панам разозлилась. После всех неприятностей, через которые она прошла, после того, как почти потеряла Митча и фактически потеряла Скорпиона, у этой женщины хватило наглости позвонить ей вновь, как ни в чём не бывало, и потребовать, чтобы она выполнила другую работу. Что черт возьми, разве не было достаточно того пиздеца с бронетранспортером Кан-Тао?!       Но Панам была на крючке, и она знала, что лучше не игнорировать звонок Королевы Посмертия. И это нежелание быстро переросло в любопытство, когда, почувствовав ее нерешительность, Бестия утроила свое предложение. Кто бы ни был тот, кто потряс клетку Бестии, очевидно, был серьезен. Когда Бестия сказала ей, что она временно присоединится к их службе безопасности, Панам представила, что это будет какой-нибудь безумный амбал, который мог угрожать Бестии и выйти сухим из воды, сложенный как Адам Смэшер и способный прорубаться сквозь целые армии, даже не вспотев. Или, возможно, какой-нибудь промышленный магнат, как покойный великий Сабуро Арасака. Кто-то с непостижимым богатством, кто знал, чего он хочет, и знал, как этого добиться.       Однако то, что она получила, было большим разочарованием.       Мужчина, которого она на самом деле защищала, был генеральным директором какой-то маленькой пищевой компании, названия которой она никогда не слышала. Он был ненамного выше ее, и, казалось, у него не было ничего, даже отдаленно напоминающего хром. Он не был немногословным, или грубым, или тем более святым. Панам думала, что в тот день она вошла в историю, потому что, очевидно, она нашла единственного в мире достойного корпората.       А затем, в ходе десятиминутной беседы, этот человек убедил главаря банды с 6-й улицы, человека, известного своей ненавистью к корпорациям, перейти работать к нему.       Излишне говорить, что после того дня Панам увидела его кроткое поведение в совершенно новом свете.       То, что когда-то было просто манерами, стало почти злобным по своей природе. По ее мнению, он внезапно стал таким же, как покойный патриарх семьи Арасака, потому что, очевидно, он был лучшим дипломатом в мире. Кто-то, кто мог бы продать собачье дерьмо кошке и заставить кошку быть благодарной за то, что ей была предоставлена такая чудесная возможность.       И Панам тоже начала кое-что замечать. Например, тот факт, что почти на всех продуктах, которые она ела и которые хотя бы отдаленно можно было назвать вкусными, на упаковке был напечатан логотип его компании. Нравился тот факт, что лица его сотрудников, казалось, светились, как чертова рождественская елка, когда они увидели его, и не понарошку. Даже его служба безопасности, которая обычно больше всего ненавидела своих боссов из-за того, что ей приходилось проводить с ними больше всего времени, казалось, ценила его присутствие.       Он им искренне нравился. Возможно, даже любили его, учитывая почти жуткий уровень похвал, которыми осыпали этого человека некоторые из наиболее восторженных сотрудников.       И у этого человека тоже был талант к деньгам. Каким-то образом за несколько недель слежки за ним она узнала о деньгах и бизнесе больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. Казалось бы, у этого человека было решение практически для каждой проблемы в мире, и он умудрялся набивать карманы, решая их. И способами, которые казались почти глупыми. Например, он придумал способ заработать деньги, заплатив всей банде с 6-й улицы, чтобы они больше не совершали преступлений. Панам даже не знала, возможно ли это, и все же, по-видимому, это было так.       При таких темпах она бы даже не удивилась, если бы кто-нибудь сказал ей, что ад реален и что он придумал способ заморозить его ради прибыли.       Тем не менее, несмотря на все выпады, которые он бросал в ее сторону, Панам обнаружила, что таинственный мужчина производит на неё невероятное впечатление. Несмотря на свое нежелание, даже она не могла игнорировать бабочек, которые порхали у нее в животе всякий раз, когда она была рядом с ним.       Черт возьми, когда Сол услышал, на кого она работала, он одобрил. Сол, чертов Сол, одобрил то, что она сделала!       Теперь ей просто нужно было решить, были ли эти бабочки вызваны страхом или возбуждением. Страх, вызванный тем фактом, что такой опасно убедительный человек мог существовать, и волнение из-за того, что он, казалось, не хотел делать с этой способностью ничего, кроме пользы другим. Впервые за многие годы Панам почувствовала некоторую надежду на человечество, потому что добро все еще существовало в мире, и ее работа заключалась в том, чтобы защищать его.       Но сейчас все это не имело значения, потому что она потерпела неудачу.       И впервые за еще большее количество лет Панам почувствовала, как в глазах у нее появляется жар.       Нет, она не плакала. Панам Палмер не плачет.       Но, черт возьми, она хотела этого. Она так отчаянно хотела, чтобы ее тщательно возведенная стена уверенности и цинизма просто разлетелась на миллион кусочков, хотя бы на мгновение, просто чтобы она могла выпустить всю сдерживаемую ярость и печаль, все сразу. Она представила, что почувствует себя на тысячу фунтов легче, и что на мгновение она сможет оставить все свои проблемы позади. Но затем по голограмме раздался еще один звонок, от какого-то придурка по имени Ривер. Очевидно, он расследовал предполагаемое убийство Люциуса Райна, несмотря на возражения своего начальства, и считал, что это связано с событиями того дня.       Честный сотрудник Департамента Полиции Найт Сити, и некоторые люди говорили, что чудес не бывает.       Однако более важным, чем все это, был тот факт, что у него была зацепка, и все ее чувства быстро сменились холодной, жесткой, убийственной яростью. Она организовала встречу между Ривером и собой, как только смогла, потому что, наконец, у нее появилась проблема, с которой она могла справиться.       Проблема, которую она могла бы решить.