Он сказал нам прожить долгие жизни

      — Армин…ты считаешь это нормально? — говорит Микаса.       Она крутит головой, в комнате хоть и чисто, но количество книг, усеявших пол, стремится к бесконечности. Подходит к окну, отдёргивает штору, которую, казалось никто никогда не открывал — свет потоком врывается в помещение, горизонтальные лучи полнятся пылинками, мельтешащими в воздухе.        — Я провожу здесь не так много времени, — оправдывается Армин. Он берёт с пола несколько книг, под взглядом Микасы старается убрать те прочь, но только и делает, что кладёт наверх очередной башенки.       — Теперь это будет не только твой дом, тебе нужен шкаф.        — У меня он есть, — возмущается друг.       Он ведёт её по коридору, в конце которого затаилась дверь, за той спрятался небольшой кабинет. И там, вправду есть шкаф, но и он заполнен книгами.        — Нужен другой, — заключает Микаса.       — Возможно, — соглашается Армин.       Они решают хотя бы перенести книги из гостиной в эту самую комнату. Сложить их стопками, так аккуратно, как смогут, а затем разобраться с новым шкафом. Микасе занятие по душе, оно успокаивает, не требует большой вовлечённости, да и провести с Армином время вместе, это то, чего ей очень хочется. Друг выбивается из сил намного раньше неё. Когда она очередной раз заглядывает в гостиную, он сидит тяжело дыша.       — Устал?       — А? Да…немного. Много сидячей работы…да и времени на тренировки порой не хватает.        — Армин…тебе необязательно так себя загонять.       Он вздыхает, прикрывает глаза, сцепляет ладони вместе, затем говорит:       — Я знаю. Просто боюсь отвлечься и потерять контроль.       — Армин…       — Неважно Микаса…других вариантов попросту нет, — перебивает он её, — Важнее другое, может, останешься здесь, у меня? Тебе необязательно жить в отеле. Можешь жить в комнате, а я буду здесь.       Микасе не нравится, как он переводит тему и всё-таки, она ему доверяет, если он не находит другого решения, значит, его попросту нет.       — Нет, Армин, я поживу в отеле, — говорит она. Знает, что Анни отнесётся нормально, если она останется и тем не менее — не хочет мешать.       — Но не будет ли тебе там одиноко… — смотрит на неё с несчастным видом.       — Я буду видеться со всеми каждый день.       — Хорошо, если тебе так лучше…       Микаса поднимается, потягивает рукава к локтю. Оглядывается на коридор:       — Кстати, Армин…в твоей спальне тоже есть книги?       Друг отводит глаза, отвечает нестройным голосом:       — Возможно, несколько…       От и до разобраться с хламом у них не вышло. Сошлись на том, что в один из следующих дней позовут на подмогу Жана. Армин сопротивлялся, как мог — но она настояла. Это не дело, начинать новую жизнь, не наладив приличный быт.        Он проводил её ровно до штаба, а оттуда объяснил, как добраться до дома, где жила Анни. Настаивал довести её прямо туда, но она отказалась. Не хотела отнимать чужое время. Прогулка в одиночестве не вызовет для неё никакой сложности.       — Микаса, — доносится до неё оклик, не успев, она отойти от кирпичного забора, окружавшего здание. Оглядывается настолько же удивлённо, насколько и взволнованно — ведь голоса этот не слышала множество лет. Темноволосый мужчина вздёрнул ладонь, чтобы её поприветствовать. Она шарит глазами по фигуре, оценивает состояние. И вправду всё, как писал Армин и ребята — Леви Аккерман, сильнейший воин человечества, стоял, опершись на трость. Через лицо шёл длинный шрам, лишивший того зрения на один глаз. И всё-таки Капитан стоит здесь, словно живое воплощение ушедшей эпохи.       — Микаса! — наигранно радостно восклицает Елена, возвышающаяся рядом с ним, — Вот это встреча.       Она делает пару шагов в сторону Аккермана, останавливается, говорит:       — Капитан.       — Рад видеть, что ты в порядке, — отзывается тот.        — Э-э-э-э-эх, если Микаса здесь одна, получается, с Армином мы разминулись, — протягивает Елена, оглядываясь по сторонам.       — Так иди и найди его, огромная женщина.       Марлийка обводит их недовольным взглядом, но затем  согласно ведёт головой:       — Хорошо, иду.       Микаса смотрит, как высокая фигура удаляется, затем спрашивает напрямик:       — Вы тоже приехали на свадьбу Армина, Капитан? Он говорит, вы нечасто тут бываете…       — Тц…— откликается Аккерман, — Я тут по другим делам.        — Не пойдёте? — её голос недовольный. Это неуважительно по отношению к её дорогому другу.       — Почему же и не пойти, — говорит Капитан отстранённо.        Микаса рада,  это правильное решение. Но прежде, чем мысли в голове укладываются понимает…ах…да…Анни. Наверно ему может не хотеться там находиться именно из-за неё. В голове сами собой возникают образы леса, где стволы деревьев не обхватят и десять человек. Помнит как кричала ей — "Верни Эрена обратно!"       — Не подумала, там ведь будет… — начинает она.       — Женщина титан, да,— перебивает он, — вы засранцы почему-то все уверены, что мне есть до неё какое-то дело.       Микаса молчит. Она ведь тоже думает, что всё осталось в прошлом. Но для каждого случившееся могло оставить разный след. Какой оставило в душе Капитана она не знала.       — Мне есть, но не настолько, чтобы мстить детишкам. Не собираюсь держаться с ней за руки и  плакать на её свадьбе тоже. Но я рад за них, за этих двоих.       По лицу капитана не скажешь, что оно выражает радость. Но Микаса ему верит. Аккерману незачем говорить неправду. Каким бы порой раздражающим человеком он ни был, его за многое можно уважать. В том числе за искренность.       — Я поняла.       — К тому же, веди я себя как придурок желающий слепой справедливости, те двое расстроились бы.       — Те двое? Габи и Фалько? — догадывается она.       Армин писал ей, Леви, казалось, прикипел душой, к ним. Или, быть может, просто хотел проследить, чтобы они не натворили дел. В любом случае ему было на них не плевать.       — Детишки вообразили себе, что мы вместе сможем сделать этот мир лучше. Сможем превратить его в чудесное место. Кто я, чтобы их разубеждать.       — Они не обязаны делать мир лучше… — отзывается она.       Неправильно, что Габи и Фалько пытаются взвалить на себя такую миссию, когда им просто и нужно, что воспользоваться возможностью жить в мире.        — Никто не обязан, да все пытаются. Даже мы постоянно подталкивали вас.       Она понимает, капитан о том, что когда-то именно их наградили быть ответственными за спасение человечества в стенах. Нет, не так, они взвалили всё на  Эрена…раз за разом на его плечах оказывался неподъёмный груз. Раз за разом. Микаса касается шарфа. Выдыхает. Быть может, если бы они не давили на него так…       — Микаса…оглянись… — говорит Леви неожиданно.       Люди куда-то спешат, матери тащат за руку детей. В голубом небе плывут облака, на башенных часах стрелки бегут вперёд. Голуби разбегаются из-под ног прохожих и взмывают в небо. Смотрит по сторонам и вспоминает — человечество вокруг никогда больше не познаёт того ужаса, что когда-то познали они. Здесь и сейчас жизнь идёт своей чередой, благодаря Эрену. И хоть это большая подлость думать так, забывая обо всех жертвах…жертвах Эрена…и всё же. Будущее здесь и сейчас — будущее человечества. Этот мир так жесток, но ещё и прекрасен.       — Я поняла… — отзывается она.        Леви перехватывает в руке трость. Берёт ту поудобнее. Разворачивается, говорит одно только:       — Повеселитесь там, ребятня.        Микаса кивает. Разворачивается на пятках и идёт вниз по улице. Бабочки порхают с куста на куст, от прилавка тянет запахом свежей выпечки…дети заливаются смехом. Мать с ребёнком уселись под сенью раскидистого древа. Здесь и сейчас, они живы здесь и сейчас.       Дверь открывает загорелый мужчина. На Анни он вовсе не похож, но Микаса слышала, что он ей и неродной отец. Семьёй может стать кто угодно, кто готов заботиться друг о друге.       — Анни Леонха… — выговаривает она, до конца не уверена, что попала куда нужно.       — Проходи, Микаса Аккерман.        Она немного удивлена, что незнакомый мужчина запомнил её имя, заходит и идёт прямо туда, куда он указал, ошибиться невозможно, оттуда в коридор летят смех и крики, она толкает дверь и оказывается в спальне.        — А-а-а-а-а-а-а! Ни за что! — кричит кто-то. Микаса даже не узнаёт её сначала, но потом понимает кто перед ней.        Это Габи: девчонка, что убила Сашу. Ещё одно назойливое воспоминание, она смотрит на Эрена, сверху вниз: "Эрен ты убил и детей тоже". С того момента сделанного было не вернуть. Там, часом позже они лишились и Саши.       Девочка подросла, вытянулась ввысь и стала больше походить на молодую девушку, нежели на угловатого ребёнка. Интересно, до сих пор ли может совладать с винтовкой?       — Ну только одно, примерь! — дразнит её Пик. Она обхватила девчушку за талию и щекочет.       — Никогда, никогда, ни за что.       Анни сидит на диване в одной только светлой сорочке, упёрлась подбородком в ладонь, одна нога закинута на другую. Размахивает той недовольно. Её глаза натыкаются на застывшую в дверях Микасу.        — Микаса… — говорит она.        — А-а-а-а-а, — снова голосит Габи, уже не из-за Пик, а глядя на неё застывшую в проходе, девочка расцепляет ладони бывшей титана Рикши, вскакивает и оказывается рядом, — мисс Микаса! Давненько не виделись.       — Я приехала вчера вечером, — говорит она, закрывая дверь.       — И как тебе город? — раздаётся голос Хитч. Девушка сидит за столом и таскает из вазы клубнику. Одежда на ней, точно не с Парадиза, такие юбки и пиджаки Микаса видела в витринах магазинов на улицах города в Хизуру. Голову Хитч украшает уж совсем странного вида шляпка.       — Очень людно… — отзывается Микаса. Для неё это не в новинку. Она жила какое-то время в Марли ещё до всего произошедшего. Затем проводила время в Хизуру, но здесь, и правда для неё слишком много всего. Ей больше по нраву находиться от такого вдали.       — Да не больше чем в Митре, что за центральной стеной...хотя сейчас стен уже нет, — взмахивает рукой Хитч, клубничный сок разлетается с неё на поверхность стола.       — Вытри руки, заляпаешь всё, — подаёт голос Анни.       — А, извини.       Микаса присаживается на стул и наконец изучает комнату. На кровати покоятся несколько белых платьев. Она знала, что они все собрались именно затем, чтобы помочь Анни выбрать одно. Но по лицу той не скажешь, что она рада сложившимся обстоятельствам.       — Так как Анни не в настроении переодеваться, я попросила Габи быть нашей моделью, — протянула Пик.       Габи снова мотает головой как заведённая.       — Но Габи, ты ведь тоже однажды станешь невестой. Не хочется примерить?        Щёки девочки наливаются алым цветом, и она прячет лицо в ладонях.        — Даже думать об этом не хочу.       — Фалько будет непросто, возможно, даже сложнее, чем Армину… — поглядывает на Анни Пик.       — Что-то не так с платьями? — наконец вклинивается Микаса.       — С ними всё в порядке, — подаёт голос виновница будущего торжества, как и Пик откидывается на спинку дивана, и складывает руки на груди, — Просто мне они не идут.       — О, может, тогда примерим их на Микасу, Анни увидит какие они красивые и из зависти… — предлагает Хитч.       — Не думаю, что хоть одно из них на меня налезет… — останавливается девушку Микаса.        — Верно, в этой комнате только я, да Микаса смогли вырасти до хоть сколько-то приличного роста.       — Я ещё расту, — говорит Габи, закидывая в рот клубнику со стола.        В комнате повисает тишина. Анни выглядит темнее тучи, Пик разглядывает потолок, и Габи с Хитч соревнуются в поедании клубники. Микаса раздумывает, что такого можно сказать, чтобы разрядить обстановку, а впрочем может ничего говорить и не стоит. Может быть, оно так и должно быть, естественно. Где-то мерно тикают часы.       В какой-то момент Хитч заявляет:       — Совсем забыла, Анни, у меня для тебя письмо.       — Письмо? От кого, — искренне удивляется девушка.       — От Хистории.       — От…Хистории?        Микаса тоже удивлена. Впрочем, Хистория и ей писала немало писем, почему бы той не написать Анни в преддверии свадьбы.       Хитч выуживает конверт из кармана, протягивает Анни, та берёт его, вертит в руках, будто думает отложить или прочесть.       — Открывай, интересно же, — подначивает её Хитч.       — Может там пара фотографий малютки Имир, — протягивает Пик, — Райнер был бы так рад.       — Имир растёт славным ребёнком — улыбается Микаса, — Хистория прислала  мне в Хизуру несколько фотографий, могу отдать их Райнеру. Теперь, когда Парадиз имеет торговые соглашения, люди там могут делать фотографии.       — А раньше не могли? — удивляется Габи.       — Нет, у нас такого не было.        Если бы только у неё была фотография Эрена.        Анни вскрывает конверт, выуживает светлый лист с ровным аккуратным почерком.       — А хотя, Райнер бы и за простое письмо убил, — смеётся Пик.        Глаза Анни бегают по строчкам не меньше минуты, затем она складывает лист обратно, не оставляя ни единого комментария.        — Ну и что там? — спрашивает Хитч.       — Поздравления.       — И всё?       — И всё.       — Тогда я взгляну?       — Нет! — холодно заявляет Анни.       — Да ладно тебе, нам всем же интересно.       Микаса хоть и считает, что Хитч не права, давя на Анни. Но Микасе тоже интересно.        — Плевать, что вам интересно, а что нет, — поднимается на ноги Анни, Хитч отступает на пару шагов, — Это не ваше дело.       — Как не наше, у нас же девичник.        Она и не знала, что у них девичник, но теперь, глядя по сторонам, очевидно, что это нечто его напоминающее. Микаса вдруг останавливает себя на мысли, что редко когда находилась в такой женской компании со времён жизни в женской спальни. Наверно...ей это даже нравится.       — Если Анни-чан считает, что письмо не для чужих ушей-то так оно и есть, — говорит Пик.       — “Анни-чан” — передразнивает Пик, Хитч, — Считает так, потому что там, что-то интересненькое.       — Нет там ничего интересного, — вздыхает Анни.        — Тогда и прятать от нас нечего.       — Хорошо, хорошо, можешь засунуть туда свой длинный нос.       Хитч хитро улыбается и довольно театрально встряхивает в руках бумагу:       — Анни, доброго дня или вечера. Хочу ещё раз выразить свои поздравления в связи с вашей, с Армином скорой свадьбой, и извиниться, что не смогу прибыть лично. Надеюсь, Хитч передаст тебе это письмо. О я передала! Другое послание, более формальное я уже отправила лично Армину.        — Видишь? — говорит Анни.        Хитч, не слушает её, продолжает читать: — Знаю, Анни мы не были близки во времена нашего обучения в кадетском корпусе, полагаю, ты можешь сказать так про многих из тех, кто был тогда с нами. И всё же, три года мы провели под одной крышей, и Имир всегда отзывалась о тебе неплохо. Даже если однажды нас по разные стороны расставил мир и война, у нас есть общее прошлое, за которое стоит держаться, — читает Хитч, и по её интонации в голосе ясно, что она разочарована, — Скукота...       — А я тебе, что говорила, — закатывает глаза к потолку Анни.       Хитч замолкает, бегает по листку бумаги глазами, наконец её зрачки расширяются, она восклицает:       — А это уже интереснее! Анни, брак это не всегда легко несмотря на то, что ваши сердца сейчас наполнены любовью…ха-ха-ха Анни это так? Твоё сердце наполнено любовью? Ну конечно!...совместное будущее, может сулить множество трудностей.        — Звучит здраво, — комментирует написанное Пик.       — В первую очередь ты должна думать о своих желаниях, Анни. Даже в браке не стоит забывать о себе — здоровый эгоизм — залог крепких отношений. В них нет места глупой жертвенности перед мужчиной.        Микаса прикрывает глаза, несколько раз кивает:       — Это очень в стиле Хистории.       Хитч вдруг начинает смеяться, сквозь еле сдерживаемые смешки продолжает:       — Вот послушайте. Мужчины склонны прибегать к манипуляциям, чтобы добиться желаемого. А Армин уж и подавно. Я не говорю, о том, что он плохой человек, просто обращаю внимание, на его склад характера.        Микаса снова кивает:       — Армин и правда хорош в манипуляциях…но он хороший человек…       Габи вертит головой, кажется, не понимает ни строчки озвученного:       — Ваша королева несёт какие-то глупости, — говорит она, — Армин очень хороший, разве нет?        — Зависит от того, кого об этом спросить, — отзывается Анни.       Хитч в очередной раз призывает общее внимание:       — Отставить разговоры, тут самое забавное…кхм-кхм…что касается более близких отношений, в них, тоже необходимо думать о себе. На чём бы ни настаивал мужчина, спроси себя, хочешь ли ты этого…хочешь ли этого для себя или чтобы удовлетворить чужие потребности…       — Ну всё хватит, — вскакивает с дивана Анни, и вырывает кусок бумаги из рук хохочущей Хитч.       — Это вообще о чём? — вертит головой Габи.       Пик хихикает сидя на диване:       — А эта ваша королева, невероятно умна, — проговаривает она.       Анни жмурится, будто раздражена, но щёки её пунцовые.       — Тут не написано ничего такого, чего бы я и так не знала, — проговаривает она.        — Такие простые мудрости стоит повторять себе из раза в раз, — отзывается Пик.       — Да здравствует королева! — смеётся Хитч. — Ну так, что ты будешь мерить платья или сейчас в них залезу я.       — Хорошо, хорошо.