сложно

— совсем уже ебанулся тут от одиночества? мага назойливо моргает и кусает щеки, проверяя, не сон ли. от дениса аромат шоколадного чапмана, а магомед и сказать не может, как давно тот курит и с чего бы это вообще; он бы поспорил, что у сигитова непереносимость табачного дыма и сухие мелкие крапинки кроваво-красного раздражения между пальцами. аллергия от дурных привычек не останавливает. дурной привычкой ден зовет не свою едва приобретенную, а того, что своим язык назвать не поворачивается, а присвоить хочется до одури. до фильтра, оказывается, можно добраться в несколько затяжек. — отвали, мага, будь другом. денис явно выделяется на остальном фоне. ярким таким золотым пятном. хотелось бы сказать на белом листе их команды, но мага прекрасно знает, что если и приписывать спиритам цвет, то он будет ровно таким же, как и большинство вещей в гардеробе халилова. черный — вот как на тебя влияет отпуск, уже другом зовешь. проблема только в том, что золотой на черном не выделяется. черный с золотым гармонирует. причем, слишком даже хорошо. мага соврет, если скажет, что ему не нравится это сочетание. потому он предпочитает молчать. строить недовольное выражение лица и молчать. а магомед слишком сильно вписывается. в нем слишком много духа этой самой команды. и потому он, кажется, сращиваться с образом начинает. просто становится неотъемлемой его частью. настолько въедается ему под кожу, в саму суть уже, что халилову никогда его не вытравить из себя. просто не вытащить. он не русый он — золотой наверное, это первая мысль, которая окутывает магу до самой макушки в первый день их знакомства. солнечные улыбки, смех, взгляд. в глазах рябит с такой силой, что еще секунда — и халилов ослепнет от такого количества. денис слишком общительный, слишком прилипчивый и слишком гипертрофированный радостью в этой ауре холода. слишком другой он заполняет клетки агонией выжигает негатив одной только усмешкой маге хочется прошипеть дену прямо в лицо, что тот сплошной пиздец. что тот ничего не стоит. что тот просто золотой рудимент на черном фоне. но вместо этого халилов лишь губами тянется за чужими губами и пытается разгадать очередную загаданную самому же себе загадку: чем отличаются поцелуи на золотом и поцелуи на черном? вкус-то, должно быть, все равно один и тот же.