Под управлением солнца

Мы расположились в тихом углу милой кофейни. Людей в зале почти не было. Майки плюхнулся на диванчик и довольный похлопал ладонью на месте рядом, завлекая меня к себе. Я осторожно пролезла к нему, избегая краев стола, и почувствовала, что его руки, крепко сжав меня за талию, притянули к себе на колени. — Ну, так, что случилось? Я повернулась к нему — наши лица были так близко, что почти соприкасались. Майки, внимательно глядя на меня, легко потерся своим носом о мой. Я рассмеялась и хотела отстраниться, но он наклонился ко мне и, поймав мои губы, напористо, с силой впился в них, но, буквально тут же, ослабив поцелуй, стал более нежным, медленно коснулся изнутри меня языком и, напоследок, лизнув, как щенок, в лицо, положил голову мне на плечо, проникновенно заглянув в глаза. — Ты чем-то расстроена, из тебя и слова не вытянешь. Я виновато улыбнулась ему: — Прости. Приснился неприятный сон. Ерунда. Просто тревога на душе еще немного осталась. — Но ты же говорила, что тебе приснился я, — он подозрительно прищурился. — Да, но… Я не успела договорить, потому что из-за угла выпорхнула девушка, неся заказанную нами еду. Официантка поставила на столик чай, тарелку с блинчиками для меня и еще нечто монструозное в большом стакане для Майки. Увидев заказанный огромный десерт со взбитыми сливками и кучей сладостей, он в нетерпении заерзал подо мной. Я слезла с его колен и уселась на диван рядом, с интересом натуралиста наблюдая, как он быстро поглощает все это в себя. Умяв половину сладкого гомункула, Майки, наконец, довольный оторвался от него, и, облизывая ложку, вопросительно глянул на меня: — А почему ты не ешь? — Не могу. Наблюдаю чудо превращения сахара в груду мышц, — я захихикала, но, все же, оторвав от него взгляд, откусила кусок блинчика. — Пф… — он закатил глаза, запихнул в рот очередную порцию сладкой белой массы, и, не спеша жуя ее, деловито сказал: — Вообще-то, сны со мной не должны тебя расстраивать. Они должны быть эротическими! Я громко поперхнулась своим блином, под ехидным взглядом Майки, торопливо глотнула чая, и, заливаясь румянцем, покосилась на него. Кажется, он был очень доволен моим смущающим состоянием. Не отрывая глаз, Майки склонил голову на бок, всем своим видом выражая готовность внимательно слушать меня. — Ну, расскажешь, что там было? Я потупила взгляд, вспоминая то, что совсем недавно так сильно хотела выкинуть из головы. — Да, это бред. Там, во сне, был ты и еще второй ты. — Второй я? — Да, типа, двойник. Он задумчиво засунул в рот ложку: — А тебя было тоже две? — Э-э-э, нет? Я была одна. — Плохо, — оставив ложку во рту, он посмотрел куда-то наверх. — Мне и одному тебя мало, а если меня будет два, то это уже вообще никуда не годится! Я, внимательно слушая его, не была готова к столь безумным выводам и слегка нахмурилась в замешательстве. Он улыбнулся и протянул ко мне руку: — И ты из-за этого переживала? Я подалась вперед к его теплым пальцам, нежно касающихся моих волос. — Нет… То есть, не совсем. Я посмотрела в его глаза. Иссиня-черный космос, затягивающий меня в себя. — Тот, второй Майки был другим, не таким как ты. Он был… эм… Я замешкалась, подбирая слова, но Майки опередил меня: — Злым? — Ну да, наверное, — подумав, я добавила. — Точнее, как будто, он был одержим... чем-то. Он отвел глаза и задумчиво посмотрел куда-то сквозь меня, но через миг, будто очнувшись, спросил: — Что, думаешь, я такой? — Да, нет! Я же говорю, там был еще и ты такой, как ты настоящий! Ты, то есть он, забрал меня с урока, а потом еще нес куда-то в темноте и… — Звучит, как план, — он хищно улыбнулся, сверкая глазами, и ухватил мое лицо за скулы. — Значит, хочешь, чтобы я тебя украл прямо с урока? — Дажи не вждумай! — еле смогла произнести я, пока Майки смешно трепал меня за щеки, как маленького ребенка. — Да я бы давно бы так уже сделал, если бы ты не была такой упрямой зубрилкой, — Майки разжал пальцы и, подавшись вперед, закрыл глаза, трепетно прижавшись ко мне лицом. Я, хотев было возмутиться, что вовсе я никакая не зубрилка, грозно глянула на него, но, заместо этого, сдавшись под волной нежности, медленно оплела ладонями его голову. Мы молчали, я слушала его дыхание. Сильный вдох, сильный выдох, как будто внутри него каждую секунду просыпался небольшой вулкан. Несколько минут я осторожно гладила кончиками пальцев его золотистые волосы и бледную, будто фарфоровую, кожу. Я бы могла это делать бесконечно, но его дыхание еле заметно сбилось, и он тихо сказал: — Ты всегда так нежно трогаешь меня. Я же не сломаюсь, можешь не сдерживаться, — не раскрывая глаз, он улыбнулся мне. — В тебе такая огромная сила, Майки, — прошептала я ему в ответ. — Но ведь внутри у тебя прекрасная хрупкая душа, это для нее. Я буду ее беречь. Он открыл глаза и, медленно освободившись из моих рук, проникновенно взглянул на меня. Трепещущая гладь глубоких черных вод звала меня нырнуть прямо в них. — Только ты и держишь меня, — прошептал он еле слышно, выдохнул и внезапно крепко обнял, даже, пожалуй, слишком крепко — мне стало тяжело вздохнуть. В безлюдном кафе хлопнула дверь и в зал стали заходить новые посетители, беззаботно болтая о чем-то своем. Я дернулась от шума, но Майки все держал меня, лишь чуть ослабив свою уютную хватку. Что с ним такое? Я чувствовала, что мои слова что-то задели в нем. Я удерживаю его от чего? Мне бы очень хотелось попросить его объяснить эту фразу, но, кажется, время было совсем неподходящим. — Т/и? — услышала я его голос. — Да? Чуть помедлив, он, наконец, произнес: — Спасибо тебе. Спасибо, что ты сейчас со мной. Хочу, чтобы так было всегда. Я желала вылезти из объятий и заглянуть в его лицо, чтобы понять, о чем он, но Майки не отпускал меня, все еще плотно и крепко держа. Так держат нечто очень ценное для себя. Растрогавшись от этого осознания, я, чуть приподнявшись, сильнее сжала его спину ладонями, попытавшись прижаться к нему, как можно ближе. И он, будто ждав этого, наконец, расслабился в моих руках — я почувствовала тяжесть его тела, опустившуюся на мои плечи. Попытавшись поглубже вдохнуть, все-таки он был довольно тяжелым, я потерлась своей головой о его волосы и склонилась к нему, поглаживая его кончиками пальцев по спине. — Майки, не переживай. Я же с тобой, а ты со мной… Навсегда, правда? Вероятно, очнувшись от звука моего голоса, он поднялся с моих плеч и разжал свои объятия. Мимо проходившая официантка покосилась на нас — похоже, весь зал сейчас наблюдал нашу мелодраматическую сцену, гадая, что же за такие страстные перипетии могут происходить между школьниками. Но сейчас было важно другое. Я опустила руки со спины Майки, и, отстранившись, посмотрела на него. Он выглядел насупленным и чуть раскрасневшимся. Почему на него иногда накатывает такая тревога за меня? Надо разрядить обстановку. Я улыбнулась и щипнула его за горячую щеку. — Дашь попробовать свой десерт? Утратив за пару мгновений всю хандру, он смерил меня надменным взглядом, будто оценивая, достойна ли я его еды, но, все же, взял стакан и, выковырнув ложкой откуда-то со дна ягодку со взбитыми сливками, поднес ее к моему рту. На мою попытку перехватить ложку руками, он отрицательно помотал головой. — Не-а. Открывай рот. Я игриво и недовольно сщурилась на него, наклонив голову на бок, но он строго и бескомпромиссно стоял на своем. Его глаза слегка заискрились. Вот он вновь, мой Майки, пришел в себя. И я, будто нехотя сдавшись ему, послушно открыла рот. Не отрывая острого взгляда, он действительно, скормил мне несколько сладких ложек. И это правда оказалось очень вкусно, я с удовольствием облизнула губы. Майки, наблюдавший за этим, подался вперед ко мне и заговорщически прошептал: — У тебя сейчас весь рот в креме… — Ой, где? — я засуетилась, на ощупь вытирая себе лицо. — Так сразу и не объяснишь, давай я тебе помогу… — он, коварно растянулся в улыбке и, приблизившись вплотную, облизал уголок моего рта. Я, не ожидая такого поворота событий, но, откровенно говоря, хотевшая этого, чуть повернулась к нему, соединяя наши губы. Но он, робко проведя по ним кончиком языка, лишь крепко чмокнул меня и прошептал: — Если я сейчас продолжу, то нас точно отсюда выгонят за разврат, — он улыбнулся. — Может, давай куда-нибудь уйдем, где я смогу целовать тебя везде, где захочу? Мое сердце уже бешено колотилось в груди. — Пошли. Но, погоди, а ты стер все с моего лица? Майки самодовольно хохотнул: — Там и не было ничего. Я злобно поколотила его кулачком, пока мы направлялись к выходу.