Моя сила делает меня слабым

Если бы Нила спросили, стоят ли его силы такой жизни, он бы со всей уверенностью ответил отрицательно. Джостен никогда их не выбирал, за него выбор сделали ещё до его рождения родители, поучаствовав в каком-то эксперименте. Нат, будучи ребенком, никогда особо не интересовался у матери что за эксперимент, и кто его проводил. Единственное, что было известно, в нем почти никто не выжил. Подопытным вкололи препарат, и у них в течении недели стали появляться абсолютно разные силы. Натан получил контроль разума, а Мэри стала физически сверхсильна и вынослива. Натаниэль родился спустя год в холодное январское утро. Сначала младенец ничем не отличался от других детей, пока ему не исполнился год. Он слишком сильно схватил няньку за палец и сломал его. Тогда-то отец и заинтересовался им всерьез. Натан начал давать уроки борьбы на ножах, чтобы не прибегать к силам лишний раз, когда это может привлечь слишком много внимания, учил расчленять и избавляться от трупов. «Моё идеальное творение», так звал он Младшего Веснински. Натаниэль не знал, как и Мэри, почему она могла противостоять контролю со стороны мужа, а он нет. Всеми способами мать пыталась найти решение, но кроме побега вариантов не было. К пяти годам Натаниэль понял, что перенял и отцовскую силу, но никому об этом не сказал. Мальчик видел, какие ужасные вещи творил Натан, и не хотел стать таким же. Из принципа он ни разу за жизнь не воспользовался ей и в ближайшем будущем не планировал. В семь лет, чего никто не ожидал, у Натаниэля появилась своя собственная сила — телекинез.

***

Нил прибежал раньше назначенного времени. На улицах было пустынно, а он давно не утруждал себя физическими нагрузками, соответствующими его уровню. Максимальная скорость, на которой Джостен начинал уставать, — пятьдесят пять километров в час, и то если она сохраняется на протяжении получаса. Так Нил закоулками и долетел до «Лисьей Норы». Рассчитанный на шестьдесят пять тысяч зрителей стадион располагался на окраине кампуса, угрожающе нависая над соседними зданиями, уступающими ему по высоте. Благодаря необычному цветовому решению стадион еще больше выделялся на окружающем фоне: ослепительно-белые стены были окантованы ярко-оранжевой полосой, и на каждой из четырех стен красовался гигантский отпечаток лисьей лапы. Темные очки не давали его глазам ослепнуть от феноменально-эффектных цветов. Нил попытался прикинуть, в какие деньги обошлось университету строительство и как горько раскаивалось руководство в столь неразумном вложении средств, учитывая паршивые результаты «Лисов». Стадион со всех сторон окружало ограждение с колючей проволокой, вдоль которого через равные промежутки друг от друга располагались входные ворота (специально чтобы распределять толпу в дни матчей) — все запертые на цепные замки. Нил подошел к ограде и окинул взглядом территорию вокруг спорткомплекса. Ни души; сувенирные киоски и торговые точки с едой на лето забраны ставнями. Впрочем, легко представить, как они оживут с началом сезона. Звук торможения автомобильных колес заставил его развернуться: из уже известного автомобиля вышло четыре фигуры. Ники подошел к нему первым и в знак приветствия хлопнул по плечу: — Доброе утро! Как спалось? — Хорошо, спасибо, — уклончиво ответил Нил. — Скоро ты просто влюбишься во всё оранжевое, — махнул рукой Ники в сторону стадиона. — Сильно сомневаюсь. — Что за пессимистичный настрой? — Это болезнь, а не пессимизм, — Нил уже готов был проклясть себя, но образу нытика он должен был соответствовать. — Блин, извини, я ещё не привык, — стушевался Ники и отступил. — Просто говори, если что-то не так, окей? — Во время игры проблем не бывает. — Какое удачное совпадение, — встрял Эндрю с привычной маниакальной ухмылкой. — Кевин, прости, но я пошел в гостиницу. — наиграно погрустнел Нил, разворачиваясь на пятках. Он на понятном языке попросил отгородить его от Миньярда, хотя бы на первое время. Если не услышали, то это не его проблема. — Стоп, — рявкнул Дэй то ли на Нила, то ли на Эндрю, или на обоих сразу. — Мы сейчас молча заходим внутрь, никто ни с кем не контактирует, как и договаривались. Эндрю, ты ведь обещал? Миньярд в ответ лишь фыркнул, и отошел в сторону на добрые два метра. Может ли это значить, что Эндрю — человек слова? Будь его догадка правдой, он обязательно воспользуется этим в ближайшем будущем. — Идем. — Ники нерешительно повел его вдоль ограды, завершая таким образом неприятную стычку. Они добрались до последних ворот. Между воротами темнела узкая дверь с электронным кодовым замком, за которой находился тоннель, разделявший внешнюю территорию спорткомплекса надвое. Тому, кто вошел на стадион через ворота номер двадцать четыре, а выйти хотел через ворота номер один, пришлось бы зайти на стадион, а потом подняться и спуститься по трибунам. Аарон ждал всех у этой двери, держа в руке бутылку виски. — Мы заходим здесь, — пояснил Ники. — Код меняется примерно раз в два месяца, и тренер всегда нам об этом сообщает. Сейчас действует комбинация 0508. Май и август, месяцы рождения тренера и Эбби, вкурил? Уверен, они шпилятся. У тебя когда день рождения? — В марте, — соврал Нил. — Жаль, мы пропустили. Зато в апреле тебя взяли в команду, так что можешь засчитать это как величайший в мире подарок. А подружка что тебе подарила? — У меня никого нет. — Нил посчитал, что сейчас самое время для мини драмы. — В школе меня мало кто замечал из-за заурядной внешности. Я смотрел, как мои одноклассники водят своих девушек на свидания, пока сам сидел один в своей комнате. Мне даже никто не нравился никогда. Одиночество — такое дерьмовое чувство. Джостен знал, что отыграл на все сто. В него влюблялись, он узнавал это, только когда ему признавались напрямую. Его соседом по парте на химии был какой-то нерадивый уродец, который завидовал Нилу и считал нужным ежедневно напрашиваться на комплименты. «Ты такой красивый, а вот я…» и пошло поехало. Слава богу Нил достаточно ничего не чувствовал, чтобы не взорвать тому голову. Он надеялся, что Ники, Кевин и Миньярды сейчас испытывают нечто подобное. — Ты в зеркало вообще смотрел? — искренне удивился Ники. — Хорош придуриваться, ты же такой красавчик. Или ты боишься каминг-аута? Если да, то вообще зря. У нас в команде к таким относятся абсолютно нормально. — Да отстань ты от него, — произнес Аарон с явным отвращением на немецком. — Ему просто нужна подушка для слез и соплей. — Неправда, — отмахнулся Ники и вернулся к английскому. — Я просто спрашиваю. — Я понял, но всё правда так, как я сказал, — тяжело вздохнул Нил. — Идёмте уже. — Гонишь, — бросил Ники. — Не хочу больше поднимать эту тему, — отрезал Нил. — Может уже пойдем? — Вперед. Дважды просить Нила не пришлось. Он двинулся по тоннелю, теребя ключи. Тоннель заканчивался еще одной дверью с надписью «Лисы». Нил вопросительно посмотрел на Кевина, протянув ему связку, и тот указал нужный ключ. Сразу за входом располагалась комната отдыха. Большую часть пространства занимали три кресла и два диванчика, полукругом расставленные перед тумбой для теле- и аудиоаппаратуры. Экран телевизора был огромным до неприличия. Над теликом к стене был прикреплен список спортивных и новостных каналов. А все остальные стены занимали фотографии. Одни были сделаны профессионально (общие фото команды, яркие голы), другие явно вырезали из журналов, но большинство, судя по всему, нащелкали сами Лисы. Их снимки были налеплены везде, где оставалось свободное место, и держались на скотче. Целый угол отводился фотографиям трех Лисиц — входящих в команду девушек. Заметив, куда смотрит Нил, Хэммик по очереди ткнул пальцем в лица на ближайшем фото. — Дэн, Рене и Элисон. Дэн — классная девчонка, но на тренировках загоняет тебя до смерти. Элисон — коварная сучка, с ней лучше не связывайся. Ну, а Рене — просто няшка. Смотри, не обижай ее. — Ты думаешь, я могу? — Нил опять тяжело вздохнул. Скоро на его вздохи не станет хватать кислорода. Тот лишь улыбнулся и пожал плечами. — Идем, — поторопил Кевин. Они прошли по коридору мимо двух дверей с табличками «Дэвид Ваймак» и «Эбигейл Уинфилд». Третья дверь была отмечена простым красным крестом, а на двух следующих значилось: «Женская раздевалка» и «Мужская раздевалка». Кевин приоткрыл дверь в мужскую, позволив Нилу беглым взглядом окинуть яркие оранжевые шкафчики, скамейки и выложенный плиткой пол. Нил хотел задержаться и осмотреть все как следует, но Кевин уже ушел вперед. Коридор заканчивался просторным помещением, которое Нил смутно помнил по фотографиям в газетах. Отсюда можно было выйти непосредственно на стадион, и только сюда «Лисы» пускали журналистов для послематчевых интервью и фотосессий. В комнате стояло несколько оранжевых скамеек; белый кафельный пол пестрел отпечатками рыжих лисьих лап. В углу были свалены в кучу оранжевые конусы для разметки поля. Справа от входа находилась белая дверь, а напротив — оранжевая. — Добро пожаловать в фойе, — сказал Ники. — По крайней мере, мы так называем эту комнату, хотя окрестил ее какой-то умник еще до нас. Эндрю оседлал одну из скамеек и выудил из кармана пузырек с таблетками. Аарон протянул Кевину сворованную бутылку виски. Тот передал ее Эндрю, дождался, пока он вытрясет на скамью таблетку из пузырька, после чего забрал его себе. В следующий миг пузырек исчез в кармане Кевина, а Эндрю запил таблетку внушительным глотком виски. Покосившись на Нила, Кевин жестом указал на белую дверь. — Инвентарь — там. — Можно?.. — начал было Нил якобы застенчиво. — Ключи доставай, — перебил Кевин. Нил подошел к оранжевой двери, и Кевин показал, каким ключом она открывается. За порогом царил мрак. Потолок терялся где-то в вышине, и различимы были только стены. Нил последовал за Кевином в темноту. Шагов через десять он сообразил, что вышел на поле. — «Лисья нора» в лучшем виде, — раздался за спиной голос Ники. — С приходом Кевина в команду потекли денежки — хватило, чтобы обновить покрытие и стены. Теперь тут все блестит, как яйца у кота. Такой красоты не было с самого открытия. Свет из раздевалки падал на пятачок перед выходом, но до линии поля не дотягивал, так что в чернильном сумраке с трудом проглядывали очертания арены. В солнцезащитных очках не было видно практически ничего, поэтому Нил закрыл глаза и попытался мысленно восстановить картину. Здесь, внизу, располагались места для судей, группы поддержки и членов команды. Где-то тут должна быть и домашняя скамейка «Лисов». Прозрачные плексигласовые ограждения растворились во тьме, как и сама арена, но от мысли, что он стоит на поле, сердце Нила застучало чуть быстрее. — Да будет свет, — провозгласил сзади Аарон. Сперва раздался гул электричества, потом вспыхнуло аварийное освещение, а затем огни каскадом побежали по трибунам снизу вверх. Стадион оживал на глазах. Чередующиеся оранжевые и белые ряды уходили ввысь, теряясь под балками. Свет залил поле. Нил посмотрел вверх, на табло и светодиодные экраны для повторов, а потом опустил взгляд на гладкое деревянное покрытие поля. Оранжевые линии отмечали его центр и зоны голкиперов. Стадион был прекрасен, абсолютно прекрасен. Если бы Нил мог чувствовать, у него бы определенно перехватило дыхание. А так лишь учащенное дыхание и звучные удары сердца напоминали о важности момента. Три с половиной недели парни будут тренироваться впятером, в июне подтянутся остальные Лисы, а в августе стартует игровой сезон. Джостен надеялся, что принял верное решение. — Я ждал более бурной реакции, — произнес Ники, прислонившись к стене неподалеку от Нила, — учитывая, как ты играешь. Нил посмотрел на него пустым взглядом; обращенных к нему слов он не понял и даже не услышал. Если бы Хэммик знал, чего Нилу может стоить даже та толика эмоций, которые появлялись при виде поля. Рядом с Ники стоял Кевин, который видел его истинную сущность, который терпел нездоровую любовь Рико, и который в итоге вошел в национальную сборную по экси. Кевин наблюдал за ним, но, как только их глаза встретились, указал подбородком на дверь. — Выдайте ему форму и инвентарь. Аарон и Ники проводили Нила до раздевалки. Эндрю не выходил вместе с ними на поле, но и в фойе его тоже не было. Куда он запропастился, Нила не волновало, поэтому он молча отправился в раздевалку. Она отличалась и от раздевалки Воронов, и от раздевалки Милпорта. Светлые ряды новых шкафчиков тянулись вдоль кафельных стен. Ники указал на нужный шкафчик, который значился под номером десять, и Нил подошел к нему. Внутри лежали новая экипировка, ветровка, спортивная форма — и всё либо полностью ярко-оранжевое, либо со вставками такого ядерного цвета. Единственное, чем привлекали «Вороны», это своей цветовой гаммой. Черный с красным смотрелось статно и прекрасно сочетались между собой. А этот вырвиглазный неоновый… — Это ж даже из космоса увидят, — озвучил свои мысли Джостен. — Классно, да? Это Дэн придумала, говорит, что устала быть никем. Окружающие обычно не замечают таких, как мы, но в этом игнорировать нас будет непросто. — Ники тряхнул головой, чтобы согнать подступившую грусть, и улыбнулся. — А меня устраивает быть невидимкой, — возразил Нил. В воспоминания врезались погони, уколы нейтрализаторов, боль, страх, который накалывал вместе с выветриванием химии из организма. Если бы он мог стать невидимкой — было бы проще. — Перестань. Тебе точно понравится. Надевай уже лисью шкуру. Пока Ники копался в своем шкафчике, Нил взял все необходимое и направился в туалет. Переодеваться в кабинке было страшно неудобно, однако Нил проделывал это так часто, что превратил процесс в своего рода искусство. Скинул футболку, надел защиту для плеч и нагрудник и сверху натянул игровую джерси. Решив, что дальше можно одеваться при всех, Нил вернулся в раздевалку. Там он сменил джинсы на форменные шорты; усевшись на скамейку, закрепил на ногах щитки для голеней, поверх которых надел длинные гольфы, а затем обулся в специальные нескользящие бутсы. После он раскатал тонкие хлопчатобумажные перчатки, застегнул их чуть выше локтя, приладил налокотники. Рукавицы-краги — положил рядом со шлемом, чтобы забрать перед выходом на поле, волосы спрятал под оранжевой банданой. Оставалось надеть только защиту для горла — узкий ремешок с хитрой застежкой. Возни с ним было много, и порой Нилу казалось, будто ошейник душит, однако получить удар мячом по горлу ему не хотелось, хоть он бы и не принес много дискомфорта. В фойе Ники подвел Нила к инвентарной кладовой, на которую чуть раньше указал Кевин, и Нил отпер ее своим ключом. Аарон достал корзину с мячами, а Нил выдвинул стойку с клюшками. Клюшки, по паре на каждого, были расставлены согласно номерам игроков, и его пара стояла последней в ряду. Взяв одну из двух клюшек, Нил медленно ее повертел, оценивая вес и удобство в руке. Она была темно-оранжевой, с единственной белой полоской у основания головки и белой веревочной сеткой, и пахло от нее новизной. — Не тот вес, — заметил Нил. — Это алюминий. У тебя не такой большой опыт чтобы играть деревянной. — Заспорил Кевин. — По-моему, в моей анкете было указано, какой клюшкой я играю. Эту, — Нил сделал пробный замах, — я могу согнуть руками, не стараясь. — Я тоже могу согнуть, но играю. Так не подбирают атрибутику для игры, Нил. Тебе нужна легкая модель, а не тяжелая. — Как мне может быть нужна легкая, если в школе я играл с деревянной? В Милпорте он играл старенькой клюшкой из общего набора, тогда как эту изготовили на заказ специально для него, но вот незадача — она не подходила. — Возьми тогда на время тренировочную. — Сдался Дэй и протянул серенькую лакированную клюшку без каких-либо опознавательных знаков. — Сегодня скажу Ваймаку, что нужна новая. Пока Аарон, Ники и Нил уже надевали шлемы, Кевин продолжал стоять. Нил подумал, что он присоединится к ним после разминки, так и произошло. Когда прошло минут десять, Дэй открыл ворота плексигласа и вышел на паркет поля. На Джостена это не произвело никакого впечатления, а вот Ники даже остановился от удивления. — Ты же только с Эндрю тренируешься или один. Какая муха тебя укусила? — Нил Джостен, — буркнул Кевин еле слышно. — Я думал, ты только к осени со всеми начнешь выходить. Заебало сноба корчить? — Ты тренироваться пришел или языком чесать? Кевин начал разминаться, тем самым показывая, что разговор окончен. Однако Ники намека не понял, либо просто проигнорировал его, вместо этого он повернулся к Нилу. — Запомни этот исторический момент — сам Кевин Дэй вышел на поле с простыми смертными. — А где Эндрю? Нилу было всё равно, но надежда, что того что-нибудь придавило, например шкафчик, тешила его разум. Если Миньярд вынужден постоянно следить за Дэем, тогда почему его сейчас нет рядом. Вдруг Нил Джостен — человек Рико, который пришел по душу сбежавшей несчастной любви? — Он же таблеток наелся, значит, лежит где-нибудь в отрубе. Как очухается, снова включит психа, — пожал плечами Ники. — М, а сейчас он, по-твоему, самый уравновешенный член команды? — Не-а. Просто сейчас он больше похож на бесчувственный автомат. О. «Бесчувственный». Нил догадывался о поведении Эндрю без таблеток, но понял, что оно всё равно не шло с ним самим ни в какое сравнение. Эндрю злился, возможно постоянно. А Джостен не мог себе позволить даже этого. Вернее, ярость — последнее, что он мог себе позволить. Разрушение от положительных эмоций всегда выглядело не так пугающе, как от гнева или тревоги. Он мог чувствовать от них только десять процентов и то, только при игре в экси. Если отобрать последнее, что будет заставлять его сердце биться на пару ударов быстрее, то смысла в жизни можно тогда даже не искать. Нил, конечно, не ожидал братской любви между Миньярдами, но то, с какой поразительной легкостью Аарон проигнорировал высказывание об Эндрю, заставило его задуматься, насколько между ними всё плачевно. Пока разминка продолжалась, Нил не сводил глаз с Кевина, гадая, как тот будет играть после травмы. Ни вчера, ни сегодня они не оставались наедине достаточно долго, чтобы он смог рассмотреть покалеченную руку. Если перелом оказался настолько силен, что Рико пришлось отпустить Дэя, то как тот будет в принципе держать клюшку? Когда все четверо начали разминать кисти, Нил не удержался от вопроса и задал его Дэю напрямую, забыв про чувство такта, присутствующее у людей. — Как ты играешь с такой рукой? Кевин оторопел. Его зеленые глаза уставились на Нила из-под решетки шлема, медленно наливаясь горечью и болью. Джостен также упрямо смотрел в ответ. Ему важно знать степень безумия Рико, чтобы знать, чего ожидать конкретно ему, когда правда вскроется. Ему важно, не дать такому повториться. Ему важно защитить Кевина, свою последнюю нить чувств к людям. — Я переучиваюсь играть правой рукой, — угрюмо бросил Кевин, по всей видимости сдерживая злость. Нил поднял брови в знак удивления. Его не зацепили слова Дэя, ведь он знал о его возможностях. Помнил ту ночь, когда на недвусмысленную фразу Рико Кевин ответил «как брата». За годы, проведенные порознь, было заметно, как его пылкость иссякла, но где-то там внутри ещё тлел её огонек, который Нил планировал разжечь. Только после этого он сможет уйти, если опасность будет угрожать уже не только ему. Натан пойдет на многое, чтобы вернуть своё «оружие». — Не даром же его зовут поехавшим гением, — встрял Ники. Аарон хотел было что-то ответить, но Нил его перебил: — В спорте нет места гениальности. Кроме упорства я ничего не вижу. — Вот именно, — поддержал Аарон, который, видимо, хотел сказать нечто похожее. — Хватит трепаться, — рявкнул Кевин, после чего все решили прекратить испытывать его терпение и разошлись по своим местам. Следующие полтора часа Нилу показывали набор стандартных упражнений. Абсолютно все были ему хорошо знакомы, и все он раньше выполнял, оставалось только освежить память. Закончили они небольшой тренировочной игрой: на каждые ворота по нападающему и защитнику, без голкиперов. В рейтинге НССА Ники и Аарон считались далеко не самыми сильными защитниками, но все равно играли гораздо лучше любого старшеклассника из Милпорта. Наконец Аарон объявил, что тренировка окончена, Нил поймал мяч на отскоке и бросил его в ведро с другими мячами. Остальные парни начали расстегивать шлемы. Нилу не хватило времени, чтобы полноценно насладиться игрой, однако он не стал упрашивать поиграть еще: Ники и так подчеркнул, что ради него они прервали каникулы. — Кажется теперь я понимаю, почему он выбрал тебя, — произнес Ники с улыбкой, снимая шлем. — Спасибо, но мне надо будет очень много работать, чтобы играть хотя бы на одном с вами уровне, — соврал Нил. Свой шлем он снимать не собирался, потому что пока не придумал, как объяснить особенно любопытным сохранившуюся бледноту лица и полное отсутствие пота. Нил никогда не играл в полную силу, а когда один раз забылся пробил плексиглас, а сейчас для них всех он просто голодранец из Милпорта. Если Джостен на первой же тренировке начнет показывать свои настоящие способности, то у Лисов появятся вопросы, ответы на которые не придумать. Главное, чтобы никто не заметил, что к тренировкам сил прикладывается примерно на девяносто процентов меньше от возможных. — Да ладно, ты не так уж и плох, — ответил Аарон. — Не согласен, — Кевин подошел к ним, источая высокомерие всем своим видом. — Тебе, не то что половины, целого сезона не хватит, чтобы ты хотя бы мог находиться на этом поле. Но с клюшкой зато тяжелой играешь. — Извини, — промямлил Нил, внутренне оставаясь абсолютно спокойным. — Ты же сам пошел искать новобранцев в Милпорт. Я сразу говорил, что мне не место среди вас. — Ты должен стараться стать лучше. — Кому и за что? Кевин покраснел от злости, но больше ничего не ответил. Он с разъяренным видом вышел с поля и направился к трибунам, на одной из которых развалился Эндрю. Нил его сначала даже не заметил, настолько тот выглядел маленьким среди бесконечных рядов оранжевых сидений. Если смотреть со стороны, даже подумать нельзя, что с виду безобидный парень на самом деле может тебя прирезать на месте, не моргнув и глазом. — Смотри, — воскликнул внезапно Ники с ухмылкой, — кое-кто хочет испытать тебя на прочность. Ты серьезно задел его шаткое эго. — Он мне тоже его задел, — прогундел Нил, придавая своему голосу фантастически драматичные нотки. — Хоть и играет он неплохо, — начал Аарон на немецком, — я не намерен больше терпеть его нытье. — Да ладно тебе, будь добрее к людям. Ты же не знаешь его историю. — Возразил Ники. Нил уже давно понял, с чьим дружелюбием придется бороться дольше всего. В Милпорте, определенно, не приходилось прикладывать столько усилий. — Я не буду выслуживаться перед ним только потому, что хочу трахнуть, — съязвил Аарон, направляясь к выходу. У Ники уже был парень в Германии, и Нил не понимал, чего тогда тот к нему лезет. Если его сейчас рассматривают чисто на уровне сексуального объекта, то Джостен этому определенно не рад настолько, насколько вероятность перелома чужого члена увеличивается на глазах. — Ну и дурак. — Бросил Ники вдогонку, а после продолжил уже на английском. — Давай, я тоже пошел. Удачи тебе с Эндрю, посмотришь на Монстра Лисов в деле. — Вообще-то, я не договаривался с ним тренироваться, — отрезал Нил и вышел с поля раньше Ники. Он почти слышал тиканье своих часов, которые сейчас валялись в шкафчике в раздевалке. Ему нельзя было задерживаться, а в игре с Эндрю, если продолжать строить из себя неповоротливого валенка, других вариантов быть не могло. Ведь голкипера Миньярда звали даже Вороны, которые кого угодно не берут. Нил, конечно, никогда в жизни не играл с человеком равным по силе, но Вороны хотя бы на процентов пятнадцать ему подходили, в отличие от сборной Милпорта и Ники с Аароном. Нил, растворившись в потоке мыслей, не заметил, как что-то попыталось толкнуть его в левое плечо. Он даже не подумал притвориться, ведь будь он нормальным, то моментально отлетел бы в стену. Вместо этого его правая рука на инстинктивном уровне со всей силы полетела в объект, «представляющий опасность». По крайней мере так казалось его тормозящему разуму. Повезло. Повезло не Нилу, а Миньярду, которому могли проломить насквозь череп. Сигнал от глаз дошел до мозга быстрее, чем кулак влетел в чужую глупую голову. Теперь Джостен так и замер с рукой в воздухе, остановившейся в паре сантиметров от светлых волос. Ему казалось, что прошли года, за которые эмоции в глазах Эндрю успели смениться от удивления до гнева. Хотя на деле не прошло и секунды, прежде чем Эндрю среагировал, перехватив чужую руку и стараясь завести её назад. Нил понял, что тот хочет заломить его, и подчинился, чтобы не привлекать к себе ещё больше внимания. — Ва-а-а-у-у-у, — растянул гласные Эндрю, будто умирая от восхищения. — Минуту назад ты был сильнее, или ты считаешь, я не замечу? — Кевин обещал, что ты не будешь лезть ко мне, — процедил Нил сквозь стиснутые зубы, ведь по правилам ему должно быть больно. — А Кевин не сказал про условия? — маниакальная улыбка растеклась по его лицу. — Кевин-Кевин, настолько боялся, что ты убежишь, что молча притащил тебя на поле. Ты думал, всё так просто? — Надеялся, — меланхолично отозвался Нил. — Как мило. Каждый из нас уже давно забыл это слово, а ты до сих пор помнишь. Жизнь ещё не научила тебя, что надежда — пустая трата времени? Нил тактично промолчал. Надеялся на что-то последний раз он… Давно перестал короче. Если у тебя отец — психопат, который хочет сделать из тебя личного раба, а мать умерла, то о какой надежде может идти речь? — Если забьешь мне хотя бы один раз, я не буду лезть к тебе до начала года. Зато потом мы с тобой повеселимся, никогда этого не забудешь. — Без проблем. Он сбежит. С началом сезона его тут не будет. Зря, конечно, он решил потратиться на гостиницу, предполагая какую-то наступившую стабильность в жизни. Эндрю — проблема. Проблема, которая будет мешаться и лезть под кожу. Не хотелось даже предполагать, чем его активное любопытство может обернуться в будущем. На всей планете был только один человек, кроме матери, который знал его главную тайну, Нил не планировал менять этот факт. Его испугаются. Он знал это, как знает, что его имя — Натаниэль Веснински, он — ошибка и угроза. Нил ждал на трибунах рядом с Кевином, пока Эндрю подготовится к игре. Его не интересовало, почему Кевин предпочел недомолвки. Нил слишком хорошо знал Дэя, чтобы теряться в догадках. Молчание между ними ощущалось нормально? Ну насколько Джостен мог об этом судить. Понятия «неловкое молчание» для него не существовало в принципе. Да и самой неловкости тоже. Он просто знал: так делать принято, а иначе — нет. И когда Эндрю вышел из коридора и прошел на поле, молча призывая следовать за ним, Нил знал, то, что он собираться сделать, входит в список «нет». Но время поджимало, отчего поиск других вариантов становился невозможным. Ракетка в руке ощущалась булыжником. Страха не было, давило лишь осознание того, какую часть себя он готов раскрыть, чтобы остаться ещё ненадолго. Миньярд расположился в воротах, изображая напускную скуку, уверенный в своей победе. Джостен давно уже взял мяч из корзины и теперь готов был сделать удар. — Ты готов? — Спросил Нил не из вежливости, а чтобы потом его не обвиняли в том, что он бросил мяч, пока вратарь ещё был не готов к игре. — Оттягиваешь момент саморазочарования? — Продлеваю момент предвкушения победы. Нил подбросил мяч в воздух, отводя руку с клюшкой назад, пока тот отрикошетив от потолка полетел обратно к нему. Клюшка соприкоснулась с мячом лишь на секунду, прежде чем с мощной силой отбить его прямо в сторону ворот. Джостен не хотел провоцировать голкипера, но прежде чем удариться о плексиглас в очерченной для ворот зоне, мяч ощутимо прокатился по шлему Миньярда. Лампочки загорелись красным — гол засчитался. А Эндрю замер на месте, смотря то на Нила, то себе за спину, которая ещё недавно подсвечивалась красным.