Sodomie

      Лето. Самый прекрасный месяц для всех выпускников школы и студентов – июль. Время, когда экзамены сданы, а сессии закрыта. Можно позволить себе отдохнуть от учебной рутины; смыть усталость в соленом море и погреть свою тревогу на палящем солнышке. Однако, Юнги, никогда не разделял страсти к заграничным поездкам, популярности и брендам, каковыми были одержимы его уже бывшие одноклассники. Одержимы стяжательством. Стяжателей юноша всегда мог увидеть издалека по алчному взгляду при виде материальных ценностей. Навязчивое желание накопления легко считывается практически с каждого лица на улицах. Оно оставляет на внешности материалистов несмываемый отпечаток. По мнению Мина страсть сребролюбия является не естественной для души человека, поскольку та чужеродна человеческой природе. Это болезнь, которая подступает к человеку извне и поглощает страстью к деньгам, душа становится жалкой и мелочной. В ней угасает любовь к ближнему и упование на Бога, она незаметно входит в темный мир зла. Из-за любви к деньгам Иуда совершил самое тяжкое преступление, которое когда-либо совершал человек: предал Господа. Серебряными монетами предатель заплатил иудейским священникам за жизнь Спасителя.       Юнги же предпочитал проводить лучшие летние деньки в четырех стенах, за религиозным чтивом. Его родители были набожными людьми. В возрасте восьми лет он знал литанию святых и другие молитвы, которым научил его отец. Несколько раз в день под его руководством он брал четки и читал литанию. В возрасте десяти лет он научился читать и изучать основы христианского учения, а также частично знал латынь.       В подростковом возрасте Юнги много раз просил Бога войти в свое сердце, однако был убежден в отдаленности и ненависти Бога к нему. Парень несколько раз менял школу и никогда не ощущал, что вписывается в учебный коллектив. Он был мягкосердечен, чрезмерно добр, бессознательно позволяя использовать себя в корыстных целях и мог легко расплакаться. Юноша никогда не был таким, каким «должны быть мальчики», предпочитая после школы петь в церковном хоре. С самого раннего детства их семья активно посещала церковь, но начиная с юношества он верил, что Бог далек и зол. В возрасте четырнадцати лет, Юнги влюбился. Это был молодой учитель физкультуры, единственный близкий и понимающий его человек. Чонгук был мил, внимателен и нежен с ним, терзая сердце школьника своей улыбкой и словами поддержки. Практически каждый день после учебы, они сидели в спортивном кабинете, пили какао и часами болтали о фильмах и книгах. Домой Юнги возвращался в отличном настроении, прокручивая их разговоры в голове, каждый подобный вечер внося в папку «лучшее». Но ночью его терзали блудные помыслы и содомие. Он желал Чонгука, во время рукоблудия и горел адским пламенем от мыслей их соития. В скором времени Мин стал инициатором неподобающей встречи с молодым физруком, которая была взаимной и повторилась еще не один раз. Отчуждение от девушек он воспринимал как норму, ведь по Библии секс вне брака — это грех. Однако к просмотру гомосексуальных порнографических видео и огромное возжелание в педерастических отношениях с учителем, Мин, будучи юным и глупым, не ощущал греховность своих нечестивых желаний. Они любили друг друга. Чонгук любил его в стенах школы, в своей квартире, в своем сердце. Юнги любил его всегда и везде.       В возрасте пятнадцати лет сердце Юнги разбилось на миллион осколков. Школьная администрация узнала об отношениях между школьником и учителем, передав эту информацию его родителям. Полицейское разбирательство, по инициативе директрисы и родителей мальчика не началось, решив все внутри учебных стен. Для семьи Мин признать своего единственного ребенка мужеложцем, а уж тем более дать огласку этой греховности было хуже смерти. Так много пустоты и боли в своей груди подросток пытался заполнить членовредительством и украденным у родителей вином. Ночами он плакал, резал внутренние части бедра и заливался алкоголем. После этого Юнги чувствует себя по-другому. Его охватило смятение и неуверенность в своей вере, что все, что он делал, и все, кем он пытался быть, было неправильным. Отношения с матерью и отцом стали эмоционально отстраненными, с нескрываемым презрением и отвращением. Следующие два года родители водили свое дитя ко всем возможным священникам, стараясь вылечить бесноватые мысли из тела и души. Все началось с исповедей и молитв, на действие которых отец и мать возлагали огромные надежды, веря, что такой недуг можно преодолеть духовным усилием. Однако один из пасторов сообщил, что гомосексуальные мысли без перехода на практику возможно "излечить" словами, однако их сын уже осквернен и требует отчистки. Его прилюдно били библиев прямо в доме Божьем, предлагая всем желающим поучаствовать в "изгнаннии бесов", а дома принуждали к флагеллантству. Вечерами отец сидел на коленях пред иконами и бил себя плетью, похожие на диковинную медузу, вымаливая Бога о прощении за грешности своего сына. Для подростка эта картина была ужасающей; мужчина охаживал себя кнутом, тесно сжав зубы, не издавая ни звука. Он веровал, что так Иисус простит их за свое скверное чадо. После отказа сына совершать те же действия, глава семейства сделал это сам. Сильной пощечиной он завалил сына на колени, приказав своей жене держать его голову склонной к Господу Богу и принялся бить. Юнги кричал, плакал, молил остановиться, но его мольбы терялись в свисте плеток, мягких и одновременно жестких ударах, разрывающих плоть на спине. Веревки были усеяны узлами и узелками. Удары с каждым разом становились хладнокровней и яростней, принося подростку неописуемую боль.       После этого он снова уверовал.