Children die

Его трясёт. Конкретно трясёт. Ему ужасно плохо. Гето рвано вздыхает и сжимает край столешницы. Ему ахуенно плохо. Перед глазами всё плывёт, тени в углах искажаются, принимая неясные очертания тянущихся к нему фигур. Гето страшно. Очень страшно. Он отходит назад, прижимается спиной к стене и падает вниз. Хватается за голову и сжимает её руками, утыкаясь лицом в колени. -Если я не вижу, значит этого нет. — твердит заученную уже давно фразу. Пытается успокоиться. — Если я не вижу, значит этого нет! Кричит, пытаясь внушить это самому себе. На секунду гул возникших из неоткуда голосов стихает. Он поднимает голову. Левую часть головы внезапно пронзает острая боль. Будто ему в глазницу воткнули шампур, пробивая черепную коробку насквозь и пригавождая к стене. Перед лицом маячит черный силуэт. Он видит только глаза очерченные словно белым мелом по мокрому асфальту. Они смотрят прямо в душу, разрывают её на части, а потом сшивают заново, перекраивая всё его сознание. Гето не слышит того как кричит. В ушах стоит такой звон, что ощущение будто барабанные перепонки сейчас лопнут. Черная ладонь ложится на его щёку и стирает слёзы. Под белыми глазами теперь трепещет такая же белая улыбка. Кривые острые зубы клацают возле его шеи. Это отвратительно. Отвратительно и страшнострашнострашнострашнострашно. Гето орёт громче, срывая голос и начиная хрипеть. Ему больно и страшно. Он один. Годжо сегодня на работе дольше — выходные же. Вернётся он только под вечер. Но он нужен Гето сейчас. Прямо вот блять сейчас. Сугуру чувствует что умрёт если сейчас же не увидит перед собой Годжо, его глаза, его руки. Он снова орёт когда мозг взрывается новым приступом боли. Перед глазами скачут разноцветные огоньки, а в голове, пробиваясь сквозь гул и звон, слышится голос. Он мерзкий, отвратительно приторный и он звучит так громко, будто Гето кричат в ухо: -Ты не думал о том что все вокруг неправильные, а не наоборот? — голос мерзко смеётся и этот смех эхом раскатывается по черепной коробке. — Мы с тобой, мы всегда были с тобой, так почему же это неправильно? Мы часть тебя. Мы просветление. Они не понимают этого. Они все недостойны этого мира. Они не достойны нас. — Гето сжимает голову со всей силы. Надеется раздавить череп и тем самым заглушить голос. — Ты должен истребить их. Всех. всех. подумай как замечательно будет когда останутся лишь просветлённые! Мы будем во главе всего сущего! Всё подчинятся тебе! -Заткнись! Заткнись, хватит! Перестань сейчас же! — по щекам градом катятся слёзы. Виски пульсируют от боли. Цветной круговорот перед глазами усиливается и из-за этого только больнее. — Я не желаю этого слушать! Исчезни наконец! Я не хочу никому причинять зла! Не хочу! Он чувствует под ногтями что-то горячее. Отрывает руку от лица и смотрит на кровь размазанную по пальцам. И тут же сознание взрывается тишиной. Словно щелчок перегоревшей лампочки и следующая за ним тишина. Гето замирает. Оглядывается по сторонам. Остаточные образы мелькают перед глазами размазанной по стенам тенью и исчезают совсем. Он снова чувствует что его тошнит. Сползает на пол окончательно и раскидывает руки в стороны настолько, насколько это позволяет узкое пространство кухни. Тяжело дышит, ловя ртом воздух. Голова кружится, виски пульсируют. Глаз болит. Гето касается закрытых век пальцами и слегка давит. Больно. Он знает что приступ был недолгим из-за таблеток. Знает что нужно принять ещё, но не может вспомнить хотя бы где они лежат. Гето снова чувствует себя виноватым. Когда Сатору вернётся, он точно поймёт что всё не хорошо. Та херь которую ему нашептали голоса неприятно оседает где-то в груди. Ему точно стоит проблеваться и как можно скорее. … Сатору возвращается позднее обычного. Раздевается, моет руки и обходит всю квартиру. Гето нигде нет. -Сугуру? — Сатору перерыл почти всю квартиру. -Сугуру , где ты?! Годжо захлёстывает паника. Обычно Сугуру либо предупреждает его если уходит, либо не уходит без него вовсе. Сатору натягивает куртку и выбегает на улицу. Орать бесполезно — его либо отпиздят, либо вызовут ментов. Ему страшно. Так страшно. Он не представляет своей жизни без Гето. Сатору носится по округе уже битый час. Он обыскал все места где Сугуру только мог оказаться. У него кружится голова. На улице стемнело ещё пол часа назад. К горлу подступают слёзы. Внезапно в кармане начинает орать телефон. Сатору моментально поднимает трубку. Ему даже смотреть на экран не надо. -Сугуру! — он начинает говорить первым. — Сугуру где ты блять?! Пару секунд он не слышит в ответ ничего кроме тяжёлого дыхания. -Сатору. — Голос у Гето хриплый и севший. Он точно плакал. — Прости…Ты можешь вернуться домой? Годжо тут же срывается с места и несётся назад. Дверь распахивается и с грохотом врезается в стену. Сатору несётся в комнату прямо в ботинках , по пути скинув куртку. Гето сидит на полу прислонившись к стене. Его голова опущена вниз , плечи трясутся. Телефон лежит рядом с его ногой. Растрёпанные волосы торчат в стороны. -Сугуру! — Годжо кидается к нему. Падает рядом на пол и обхватывает руками за плечи, крепко прижимая к себе. Гето холодный как ледышка, дышит тяжело и слегка хрипит. — Сугуру, боже. где ты был? Я так испугался. я везде тебя искал.! Сатору кладёт одну ладонь на его голову и целует его висок , чувствует привкус крови. Гето жмётся к нему. Тоже обнимает. -Прости меня. — он всхлипывает. — Это снова началось, Сатору. Я не могу…я просто не могу быть один без тебя...я умру. Точно умру. Он зависим от Сатору так же, как и Годжо зависим от него. Они оба знают это. Гето хватается за полосатую кофту Сатору и прижимается вплотную. Ах, как бы он хотел быть частью Сатору. Жить между его рёбер и ощущать биение его сердца постоянно. Он хотел бы чтобы их вены и артерии слились в одну сеть, чтобы их сердца бились одинаково. Гето хотел бы залезть Саторц под кожу. Поближе к теплу его сердца. Его любви. -Всё хорошо… всё нормально. Главное что ты в порядке. — Сатору сгибается сильнее, обхватывает его зарёванное лицо и целуетцелуетцелуетцелует. Ах, как бы он хотел чтобы Гето был его частью. Чтобы он жил между его рёбер, ощущал его биение сердца постоянно. Сатору хотел чтобы их вены и артерии слились в одну сеть, чтобы их сердца бились одинаково. Он хотел чтобы Гето залез ему под кожу. Поближе к теплу его сердца. Его любви. Гето кладёт ладонь ему на шею. Проводит по пока что слабо выступающему кадыку. Целует в ответ. Длинные ресницы Сатору щекочут его щёки. Годжо отстраняется и смотрит на него с беспокойством. -Сугуру, всё хорошо? Где ты был? Почему ты ушёл так поздно? Гето отводит взгляд. Ему стыдно что он заставил Сатору так волноваться. -Мне…было душно . надо было выйти. Они тут. Они повсюду. Он начинает нести какой-то бред и чувствует что не может перестать. Его язык словно не его. Опятьопятьопятьопять. -Тише…тише. кто здесь? Сугуру, кто? Они обидели тебя? Годжо всегда боится таких моментов. Когда Гето такой с ним надо говорить осторожно чтобы не напугать ещё больше. Гето мотает головой, прижимается к нему ближе. Сильнее. Сатору обнимает его так осторожно, как наверное не держал бы новорождённого ребёнка. Гето важнее. Гето более хрупкий. ГетоГетоГетоГето -Я не хочу убивать тебя.