Перерыв

      Прошло тридцать с лишним секунд. Сердце не шевельнулся. Единственное, что он делал, это сидел, тихо и учащённо дышал с некоторым храпением и держал в руках бумажку, в которую он вцепился как в собственную жизнь. Светлая розовая прядка упала ему на лицо, заставляя ещё несколько других прядей паровозиком последовать за ней. Глаза медленно закрылись, рот был приоткрыт. Пылинки медленно передвигались по воздуху, будто застывшему во времени, пропуская через себя лёгкий светло-жёлтый оттенок света, исходящего из небольшой щели двери. Дрожь прекратилась. Тело постепенно начало наливаться теплом. Сначала кончики пальцев, потом от запястья до локтей, потом к груди и шее.       Это было сравнимо с ощущением, когда заходишь после холодной улицы, атрофировавшей все важные и неважные места, в тёплое помещение. Представим уютную крохотную, как кабинет Мозга, кофейню, пару-тройку посетителей, мирно попивающих какой-нибудь латте-фраппучино-американо по новому рецепту баристы. Этот звук легкого шума, тихой джазовой мелодии, звуки стука по клавишам ноутбука от очередной девочки, пришедшей сюда доделать презентацию по истории.       Разве не приятное чувство? Вот и Сердце ощущал это в какой-то мере, если убрать напрочь весь уют. Это было затишье перед самой настоящей ужасной бурей, ведь всё то дерьмо, которое ты кроешь в себе до поры до времени, рано или поздно вскрывается. А чем сильнее и дольше эти чувства, тем хуже взрыв. Короткий истошный крик тут же сотряс всё, что только можно было — бумаги, ручки, настольную лампу. Бледно-жёлтая кружка кофе опрокинулась, и коричневая негустая консистенция мигом залила несколько папок: «Память 3-8», «Память 9-13» и «База данных: Доверие». Медленно, но верно, жидкость охватывала каждую страничку из множества сотен. Текст стирался, листы скукоживались, окрашиваясь в насыщенный бежевый оттенок.       Мозг просто стоял на своих двух ногах, не сделав ни шагу к по-настоящему важным документам. Вытянутые прямоугольные очки из-за пота соскользили по лицу и встретились с полом. Тем не менее.. Ни один мускул мужчины не дрогнул. Его критичный, холодный и, по ощущениям, осуждающий взгляд сверлил Сердце, заставляя его чувства скукожиться в судорогах, страхе и стыде.