БГвЛ

      — И каков принцип разделения? — Света внимательно наблюдала за работающими недалеко глейдерами, которые вскапывали землю. Ньют отбросив челку назад, выхватил из корзины очередную веревочку, завязывая ее на растении.       — По желанию и по способностям.       — Это как?       — Нужно, чтоб твои желания совпадали со способностями. Ты не можешь быть мясником, если боишься крови и было бы глупо запирать тебя в лагере, если ты умеешь быстро бегать. Обычно все определяются почти сразу, но некоторые затягивают на недели.       — И что тогда? Если не можешь определиться?       — Тогда стажируешься какое-то время в разных частях лагеря, выполняя всякую работенку и тогда определяешься уже, что тебе больше подходит, — Ньют толкнул ногой корзину вправо, потихоньку продвигаясь по плантации. Света сидела на бревне и отрезала бечёвку по тому размеру, который ей указал Ньют. Ну еще параллельно задавала тысячу всяческих вопросов, которые, видимо, накопила за время пребывания здесь. Блондин тяжело вздохнул, оглядывая расстояние, которое ему нужно было преодолеть до обеда. Задача не из легких. Мысленно вернувшись в русло разговора, он вдруг вспомнил свои первые дни пребывания здесь. Хотя, это не шло ни в какое сравнение. А вот первые дни пребывания Аны… Нет, тоже плохой пример. Нога предательски заныла, потревоженная непрошенными воспоминаниями и Ньют стиснул зубы. Зря он об это подумал, надо бы отвлечься.       — А если я все равно не пойму? — вопросы девушки не утомляли, а скорее забавляли Ньюта. Жизнь в лагере была не то, что до смерти скучной, но вот однообразной — это точно. И возможность отвлечься и поотвечать на вопросы радовала блондина. Даже несмотря на то, что, по идее, вопросами просвещения русоволосой должен заниматься ее наставник, а никак не Ньют.       — Тогда соберется Совет и решит, куда ты больше подойдешь, –терпеливо пояснил светловолосый, пытаясь привязать непокорно торчащую ветку, грозившую однажды выколоть кому-нибудь глаз. Упрямое растение не сдавалось и Ньюту пришлось отступить, но ненадолго — достав из корзины запасные ножницы, он легко состриг опасную часть.       — Совет? Что за Совет?       — Состоит из кураторов, которые по сути возглавляют тот или иной сектора.       — Например?       — Минхо — лидер бегунов, а Клинт — целителей.       — И они собираются и решают, на что способен новичок?       — Да, после внимательного наблюдения за работой в их секторе. Кроме бегунов.       — Почему?       — Потому что доступ в Лабиринт открыт только для бегунов, — Ньют оторвался от своего занятия, возвращаясь к корзине. Заглянув внутрь, он убедился, что нарезанная веревка кончилась и направился к девушке. Рядом с ней уже выросла небольшая кучка обрезанных веревочек. Блондин с довольным видом кивнул. — А ты молодец.       — Спасибо, — девушка радостно улыбнулась, отводя смущенный взгляд в сторону. Парень присел перед ней на корточки, скидывая обрезанные веревки в свою поклажу. Он скорее почувствовал, нежели увидел, как взгляд девушки скользнул по его лицу и рукам, и она ненадолго замерла, рассматривая его. Усмехнувшись, он закончил складывать добычу и поднял голову, встретившись с ее взглядом. Вопросительно приподняв бровь, он с улыбкой смотрел, как она вновь отводит взгляд и заправляет за ухо прядь волос. Чтобы, видимо, отвлечь внимание парня от этого эпизода, она вновь вернулась к обсуждаемой теме, — а как тогда проверяют бегунов?       — Прямо здесь, — поднявшись на ноги, Ньют подхватил корзину и направился обратно к тому месту, где остановился. — Минхо, да и остальные бегуны, проверяют у претендентов не только скорость, но еще и силу, и выносливость.       — Это потому что в Лабиринте очень опасно?       — Да, смертельно опасно. Туда лучше вообще не соваться, но ты ведь и не собираешься, правда?       Девушка странно замолчала, поэтому Ньюту пришлось сделать два шага вперед, чтобы узнать, все ли в порядке. Она задумчиво смотрела перед собой и отмерла только тогда, когда заметила выглядывающего из-за каркаса парня.       — Нет, не собираюсь.       — Вот и умница, — похвалил ее Ньют и вернулся к непослушным растениям. Работы было много и, чем больше парень ее делал, тем больше она прибавлялась. Он с досадой вспомнил утреннее предложение Аны остаться в пустующей палатке целителей и помочь ей с разбором запасов, но. как назло, именно сегодня он не мог. Нужно было закончить подвязки на плантациях, потому что со дня на день растения привыкнут стелиться по земле и начнут рост по неправильной траектории. Когда плоды созреют, то сборщики намучаются и проклянут Ньюта всеми известными словами. Однако он обещал заглянуть к девушке после обеда и поэтому так торопился закончить работу. Сегодня они могут позволить себе поесть в палатке целителей, только вдвоем. Не торопясь, смакуя каждый момент, без причитаний Клинта над головой. Такая возможность была не то, что редкостью — истинным подарком судьбы. И Ньют не собирался упускать ни минуты.       — А в Лабиринте много кто погиб? — как бы невзначай спросила девушка и Ньют замер. Они ступали на опасную почву и от того, как парень преподнесет ей нужную информацию, зависело то, попытается ли она туда проникнуть или нет. Нужно было во что бы то ни стало отвадить ее от идеи похода в Лабиринт.       — Да, мы потеряли очень многих, — осторожно начал Ньют, не прерывая своего занятия и аккуратно подбирая слова, — и все их смерти были жестокими и ужасными.       — И где вы их похоронили? Вместе с остальными — в Могильнике?       Блондин непонимающе замер, словно наткнулся на невидимую ледяную стену. Этот вопрос застал его врасплох.       — Мы не хороним тела из Лабиринта, — кое-как справившись с подступающей к горлу тошнотой, продолжил Ньют. — Они остаются там.       — Что? Почему вы не вытаскиваете оттуда тела?       Ньют почувствовал, как земля покачнулась под ногами. Ему пришлось резко вцепиться в резную деревянную стойку с вьющимися растениями, обдирая пальцы. В голове противно зашумело, и парень похолодел: он знал, предвестником чего является такое его состояние и изо всех сил старался не терять связи с реальностью. До боли вцепившись в перегородку, он смотрел, как колючки впиваются в его пальцы, оставляя кровавые потеки. Мир вокруг неожиданно стал более приглушенным: краски потеряли свою яркость, а звуки выкрутили до минимума, словно Ньют вдруг оказался под водой. Время замедлилось, и блондин почувствовал, как тяжелеет его тело. Глаза закрылись сами собой и мир погрузился во тьму.

***

      Света ждала ответа на свой вопрос, удивлённо округлив глаза. «Как они могут бросать своих же собратьев по лагерю в этом ужасном месте?», –растеряно подумала она, нервно теребя в руках одну из веревок. Ньют не отвечал: то ли был занят завязыванием веревки, то ли просто подбирал слова, чтобы не задеть девушку. Русоволосая тоже не торопила его с ответом, размышляя о своем. Когда пауза начала уж слишком затягиваться, девушка подняла голову и замерла. На том месте, где раньше стоял Ньют, никого не было. Со своего места девушка видела лишь часть плантации, потому что основной вид преграждали загородки для растений, но она была готова поклясться — там, где раньше мелькали руки, одежда или волосы Ньюта, теперь не было ничего. Борясь с тревожным чувством, поселившимся в животе, русоволосая осторожно слезла с бревна и, отложив ножницы и моток веревки в сторону, медленно двинулась вперед. Если бы Ньют ушел в другую часть плантации, его было бы видно. Так куда он подевался?       Осторожно обогнув заросли вьюна, девушка шагнула в проход и в ужасе замерла. На том месте, где она видела Ньюта до этого, теперь лежало чье-то тело и билось в конвульсиях. Света в ужасе смотрела, как тело выворачивается под разными углами, а голова ударяется об землю. Сиплый хрип вырвался из ее рта, но недостаточно громко, чтоб ее кто-нибудь услышал. Осознав, что в двух метрах от нее лежит Ньют, девушка отмерла и закричала во весь голос:       — Помогите! Кто-нибудь!       Она не могла отвести глаз от ужасного зрелища, поэтому не видела, бросился ли кто-то на помощь. Света не помнила, как это случилось, но она обнаружила себя распластавшейся на земле и плачущей рядом с телом Ньюта.       — Пожалуйста, помогите! Ньюту плохо!       Она никогда не видела такого: вздувшиеся на шее вены цвета спелой сливы, закатившиеся глаза, абсолютно белые, с отсутствующим зрачком, и бьющееся в агонии тело. Бьющееся об землю с такой неистовой силой, словно пытающееся расколоть ее. Света слышала свои крики словно со стороны, не чувствуя ни своего голоса, ни своего тела. Внезапно нечто обжигающее с размаху влетело в ее щеку, отбросив девушку назад и вернув ее в чувства. Она сидела на земле, держась за щеку и с ужасом глядя перед собой. Перед ней замаячили два серо-голубых огонька и девушке пришлось несколько раз моргнуть, чтобы слезы, застилавшие глаза, позволили разглядеть хоть что-то. В миллиметрах от лица Светы оказалось перекошенное яростью лицо шатенки.       — Замолчи! Заткнись! — с ненавистью прошипела целительница, испепеляя девушку взглядом. Русоволосая всхлипнув, прижала руку к горевшей щеке. — Что ты с ним сделала?       — Я-я…это не-е…я-я п-про-осто… — залепетала Света, чувствуя, как тело начало трястись от ужаса.       — Ясно, — холодно отозвалась шатенка и, наконец, убралась из поля видимости Светы. Внимание девушки вновь вернулось к бьющемуся на земле парню и русоволосую вновь затрясло. Непонятно откуда появившиеся глейдеры уже обступили их и действовали согласно приказам, отдаваемым целительницей.       — Осторожно поднимайте, голову пусть кто-то держит. С двух сторон берите, а третьего поставьте в изголовье.       — Может, носилки? — предложил кто-то из толпы, но Ана, не оборачиваясь, раздраженно дернула плечом.       — Нет, времени мало. Несите, как я говорю.       Лиам и еще один парень, которого Света до этого не видела, осторожно подняли бьющегося Ньюта на руки. Процессия, возглавляемая целительницей, двинулась в сторону палатки. Русоволосая чувствуя, как по щекам катятся слезы без остановки, осталась на своем месте, окруженная глейдерами. Только что подоспевший Алби подошел к Фрайпану — местному повару, с которым Света познакомилась еще вчера — и что-то обеспокоенно спросил. После небольшого диалога, глава лагеря кивнул в сторону сидящей на земле девушки и отправился в сторону палатки целителей. Фрайпан подошел к заплаканной новенькой и приветливо протянул ей руку.       — Давай помогу встать. Ты же помнишь меня, да? Я — Фрайпан, работаю на кухне. А ты, говорят, вспомнила свое имя?       — Д-да, — шокировано ответила девушка, на автомате цепляясь за предложенную руку. Ее рывком подняли на ноги, и она оказалась нос к носу с Фрайпаном, во взгляде которого не было ничего, кроме искреннего сочувствия.       — Скажешь мне его…? — с мягкой улыбкой поинтересовался парень и русоволосая с ужасом уставилась на него.       — Кого скажу? — севшим голосом спросила она, чувствуя, как кружится голова и подкашиваются ноги.       — Имя, — снисходительно пояснил Фрайпан, как будто разговаривал с маленьким ребенком. Девушка вздрогнула, пытаясь успокоиться.       — Света.       — Очень приятно. Пойдем-ка со мной до кухни прогуляешься, я тебе кое-чего налью, — заботливые руки повара развернули девушку за плечи и подтолкнули вперед. Всю дорогу до кухни в голове крутилась одна мысль: «Я — убийца». Вспомнив припадок парня, новенькая почувствовала, как готова разрыдаться в голос, несмотря на то, что слезы не переставая катились по ее щекам с того самого момента, как она впервые увидела Ньюта на земле. Фрайпан оставил ее всего на секунду, а когда вернулся, она уже сидела на земле, глядя перед собой и пытаясь справиться с бушевавшей в душе агонией. Повар сел рядом с ней, втиснув в руку небольшую банку с какой-то жидкостью.       — Пей, — мягко, но настойчиво приказал повар и девушка, решив, что терять уже все равно нечего, залпом выпила предложенное. Пищевод тут же обожгло огнем, и она едва сдержалась, чтобы не выплюнуть все обратно. Заставив себя проглотить это, она вытерла рукавом кофты заплаканное лицо, и повернула голову на Фрайпана.       — Меня теперь выгонят, да? — скорее утверждая, чем спрашивая, поинтересовалась девушка. Повар непонимающе нахмурился, и русоволосая уверенно пояснила, — с убийцами так поступают. Отправляют в Лабиринт.       — А, ты об этом, — наконец въехав в суть проблемы, обрадовался Фрайпан — правда, непонятно чему именно. — Конечно, нет. И ты — не убийца.       — Я видела, как Алби ушел в палатку целителей. И видела, как Ньют бился на земле. Скажи мне лучше сразу правду, я выдержу, честно.       — Да я, в общем-то, ничего и не скрываю от тебя, — пожал плечами Фрайпан, забирая из рук девушки банку. После выпитого сжавшийся в комок желудок наконец отпустило и ей стало легче воспринимать ужасающую реальность, в которой она оказалась. — Такое иногда случается… Ты не виновата. Тебя на за что наказывать.       — Я не верю — истерически хохотнула девушка, закрывая лицо руками. — Я блин видела, как он умирал. Это что, не в первый раз?       — Нет. И это происходит чаще, чем ты думаешь, — Фрайпан поднялся на ноги и, поставив банку на стол, покачал головой. — Алби придет, и сама у него можешь спросить, он же твой наставник, в конце концов. Если, он, конечно, еще помнит об этом. А пока… не поможешь мне с приготовлением обеда? И тебе занятие, чтоб ожидание скрасить, и мне помощь.       — С радостью, — без всякой радости ответила девушка, поднимаясь на ноги и покачиваясь. Трясущиеся руки действительно стоило чем-то занять, пока она будет сидеть в ожидании смертного приговора. Перед смертью не надышишься, но, может, она хотя бы часть вины сможет искупить приготовлением обеда?

***

      Наблюдая за уверенными и отточенными перемещениями девушки по пещере, Алби невольно задумался о том, сколько всего успели повидать эти руки. Он не раз и не два сам оказывался в надежных руках целителей. И Ана не была исключением. Но когда она успела так вырасти в профессиональном плане, он не успел заметить. Наверное, от того, что за ее работой чаще наблюдал с гамака в палатке целителей, чем со стороны.       — Держите его крепко, — строгим тоном приказала Ана, зачерпывая ладонью кашицу из миски. Алби спокойно наблюдал за манипуляциями девушки, хотя внутри у него все сжималось. Он лидер и не должен показывать своих эмоций, если они могут навредить его подопечным. И лучшее, что он мог сделать для них всех сейчас — сохранять спокойствие. Ана знает, что делает.       Он позволил себе всего на секунду прикрыть глаза, когда тело друга вновь выгнулось и Ане пришлось вытащить пальцы из его рта, попутно роняя травяную кашу. Склизким комком она упала на коричневую майку Ньюта, марая ее.       — Вашу ж мать! Я сказала: держите крепче! — рявкнула Ана, отряхивая пальцы. Сбросив остатки непрожеванной смеси прямо на пол, девушка зачерпнула новую порцию. Парни, не тратя время на возражения, поудобнее перехватили корчащегося на носилках Ньюта, придавливая его за плечи. Ана махнула свободной рукой и Лиам, присев, приподнял голову Ньюта. Девушка свободной рукой перехватила блондина за подбородок, до побелевших пальцев стискивая кожу, и заставила его кое-как открыть рот. Нижняя челюсть Ньюта безвольно повисла и, совершенно хладнокровно, Ана засунула пальцы с кашицей в рот парня. Потекли слюни вперемешку с травой, но Ана упрямо запихивала лекарство в светловолосого.       — Я не могу на это смотреть, — прохрипел не своим голосом стоявший рядом с Алби Рей, отворачиваясь в другую сторону. Глубоко в душе он был с парнем согласен — зрелище не из приятных и его желудок и сам тревожно ворочался, особенно, когда рвотные позывы сотрясали тело Ньюта и он рефлекторно выплевывал лекарство. Иногда прямо в окружающих, но, если везло, то на пол. Подбородок, майка, штаны — все было заляпано пятнами от лекарственных трав, которые тело Ньюта просто отвергали. Алби же заставил себя смотреть: не мазохизма ради, а, чтобы приучить себя не теряться в подобных ситуациях. Ана уверенно запихнула пальцы чуть ли не наполовину в горло Ньюта, когда он в последний раз расслабился и затих. Опустились выгнутые плечи, руки расслабились и тело спокойно вытянулось на носилках. Только Алби заметил, как Ана сделала едва заметный взволнованный вздох, но тут же скрыла это за маской уверенности.       — Все, он проглотил лекарство. Хотя бы часть. Можете отпустить.       — Точно? — с недоверием переспросил Лиам, волосы и плечи которого были в липкой смеси. Ана кивнула, потирая слипшиеся друг о друга пальцы.       — Он будет в порядке. Ему надо отдохнуть, а вам — умыться.       — Может, мы его хотя бы в гамак переложим? — робко предложил Тайлер, весь вид которого говорил, что еще секунда — и его самого стошнит.       — Я попозже попрошу кого-нибудь другого. Сходите и освежитесь. Спасибо за помощь. Вы сегодня — большие молодцы.       — Если что-то понадобится, зови, — Лиам похлопал девушку по плечу и потянул за собой Тайлера. Рей, вопросительно скосил взгляд на Алби, и тот кивнул. И лишь когда троица покинула палатку и остался только Алби, девушка позволила себе расслабиться. Это глава лагеря понял по опущенным плечам и расстроенному выражению лица, которое было адресовано Ньюту.       — Ты как? — поинтересовался Алби, подходя к девушке. Она молча указала на один из гамаков и Алби послушно сел туда. Целительница присоединилась к нему через секунду, вытирая обслюнявленные пальцы старой тряпкой. Они сидели бок о бок, молча смотря на спокойно лежащего парня, пока она не заговорила.       — Отстойно. Мне так страшно еще никогда не было.       — Почему? Ты и раньше это делала, — осторожно заметил Алби, повернув голову к девушке. Она сцепила руки в замок и не отводила взгляд от Ньюта. Казалось, что она даже ростом стала меньше. Две слезинки выкатились из ее глаз, и она даже не стала стирать их руками.       — От того, что Клинта не было рядом. Что я могла не успеть. От того, что лекарство…я не могла впихнуть его…а его так мало осталось. И от мысли, что так, возможно, будет всегда. Я буду смотреть, как он умирает и ничего не смогу сделать.       — Сможешь. Ты сегодня смогла, — ободряющим тоном начал Алби, но она его перебила одним взглядом. В ее серо-голубых глазах плескалась боль и отчаяние. И Алби ее понимал. Понимал и не мог найти слов утешения. Ему тоже приходилось смотреть на то, как его люди гибнут. И он чувствовал себя таким же бессильным.       — Может, не стоило его тогда спасать? — Алби знал, что эта фраза может разозлить девушку, но она, опустив голову, тяжело вздохнула.       — Я не знаю, как жить без него, — призналась вдруг она, резко выпрямляясь и вновь заглядывая в глаза лидера. — Я без него…я просто не вижу смысла.       — И поэтому готова терпеть любые припадки, — подвел итог Алби, обнимая девушку за плечи и прижимая к себе. Она всхлипнула в его объятиях, уткнувшись носом в его грудь. Он сочувственно погладил ее по голове. — Я понимаю, Ана.       На душе стало тяжело. Алби знал, что может сказать: что это не навсегда; что она все равно может его потерять, вне зависимости от того, сделает она все возможное или невозможное; что однажды Ньют может просто перестать хотеть сражаться за жизнь и тогда все будет кончено… Но он знал, что мысль о том, что она спасает его, придает жизни смысл, заставляет ее идти вперед. И он не мог отобрать эту надежду у девушки, сколько бы не пытался. И потом: кто сказал, что Алби и Минхо — правы? Кто знает, может, у них это навсегда…?

***

      Хотя девушка сама не верила в то, что это сработает, но готовка странным образом успокоила ее. Нарезая какие-то приятно пахнущие травы, он старалась ни о чем постороннем не думать и концентрироваться лишь на процессе. Последовательные движения ножа гипнотизировали ее и вводили в легкий транс: вверх-вниз, вверх-вниз, сдвиг нарезанного вправо, вверх-вниз, вверх-вниз, высыпать в тарелку, вверх-вниз, вверх-вниз…       Но стоило ей повернуться за очередным пучком, как она едва не выронила из рук нож: у входа в открытую хижину, именуемую здесь «кухней», стоял Алби. Все спокойствие как рукой сняло. Замерев на месте, девушка напряженно наблюдала, как Фрайпан вытер руки о какую-то тряпку и поздоровался с Алби за руку. Разговора отсюда слышно не было, а по лицам было мало что понятно: то ли неопытность русоволосой, то ли умение бывалых глейдеров «держать лицо» сыграло свою роль. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Получалось плохо. Света и рада была бы вернуться к незаконченной работе, но понимала, что не сможет себя заставить. Не тогда, когда за ее спиной буквально решается ее судьба.       Наконец Фрайпан одобрительно кивнул и Алби, хлопнув его по плечу, развернулся и вышел из хижины. «Он даже не поговорит со мной? Все настолько плохо, что разговор со мной запятнает честь лидера Глейда?», — размышляла девушка, наблюдая за тем, как Алби уходит все дальше и дальше. Сердце болезненно сжалось. Не прошло и двух дней, как она здесь, а уже все испортила. Неслышно подошедший Фрайпан заставил ее вздрогнуть.       — Прости, не хотел пугать, — он выставил руки вперед. Она не знала, заметил ли он блеснувшие в ее глазах слезы, но даже если и заметил, то профессионально проигнорировал это. — У меня для тебя задание.       — Да? — стараясь не выдавать волнения в голосе, переспросила Света. Даже если ее отправят в Лабиринт, даже если она умрет в страшных мучениях, она до последнего будет держаться. Кому станет легче, если она позорно разрыдается, упав на колени?       — Как закончишь с нарезкой, надо отнести две миски с супом.       — Куда?       — В палатку целителей.       У девушки замерло сердце. Фрайпан сочувственно поджал губы и осторожно коснулся пальцами кончика ее плеча.       — А Алби не поговорит со мной? — она чувствовала, что вот-вот разревется. Это нечестно.       — Думаю, пока нет. У него срочные дела.       Все на что ее хватило в этот момент — просто кивнуть, смиряясь со своей судьбой. Что она могла сделать? Забиться в истерике, закричать, что и на пушечный выстрел не подойдет к ненавидящей ее шатенке? Что при одной мысли о том, что она виновата в произошедшем, ей хочется содрать с себя кожу или хотя бы перестать быть собой? Отвернувшись, она вцепилась пальцами в деревянную стойку. Перед глазами все противно расплывалось и, как бы девушка не давила в себе слезы, они все равно предательски лезли наружу. Едва слышно всхлипнув, она одним движением стерла их с щек, до боли закусив губу. «Дыши, дыши, не смей сейчас плакать!», — говорила она самой себе и это ее немного успокоило. Взявшись за нож, она как можно медленнее продолжила нарезать травы, но они практически таяли в ее руках, так что вскоре она поняла, что от судьбы никуда не убежит. Не то, чтобы она была сторонником мысли «надо смотреть своим страхам в лицо», но при одной мысли о походе в палатку целителей, хотелось лечь и умереть. Вместо этого она развернулась и направилась к Брайану, который как раз заканчивал приготовление обеда. Без лишних комментариев, он молча разлил в две миски суп и поставил перед девушкой. Она надеялась на молчаливую поддержку и сочувствующий взгляд, но Фрайпан также быстро отвернулся от нее, разливая следующие порции. Так как к кухне уже потихоньку стягивались глейдеры, девушка решила не медлить — новых проблем наживать не стоило. Но перед Светой возникла дилемма: расстояние до пещеры было не то, чтобы непреодолимым, но с двумя весьма опасными ношами миссия превращалась в то еще приключение.       — Можешь взять поднос, если не уверена в своих силах, — Фрайпан, не оборачиваясь, рукой указал на стопку деревянных листов и девушка поджала губы.       — Нет, я справлюсь.       Она постаралась придать своему голосу уверенности, но оказавшийся позади нее глейдер, с которым она еще не была знакома, недовольно поторопил ее и времени на моральную подготовку не было. Так что, вцепившись в миски со всей силы, девушка аккуратно развернулась и зашагала в нужную сторону. Задачка оказалась не из легких: каждый шаг приходилось вымерять, а следить одновременно за дорогой и тем, чтобы суп не разлился наружу, оказалось невозможно. Приходилось делать остановки и продвигаться медленнее, чем хотелось. На секунду ей почудилось, что Ньют вот-вот заметит ее страдания, подбежит, подхватывая одну из мисок и, смеясь, поможет донести до нужного места. Но наваждение тут же исчезло, когда девушка вспомнила — куда и зачем она направляется. Может быть, Ньюта вообще уже нет в живых, кто знает? Весть о его смерти могла и не успеть распространиться по гигантской площади лагеря, а Фрайпан не сказал ей, потому что пожалел, значит…       Света зашипела, притормаживая: часть жидкости из-за невнимательности все-таки вылилась на руку. Она с большим трудом подавила в себе желание отбросить миски, словно ядовитую кобру. Зачем она вообще согласилась на это…? Пару секунд она стояла на месте, внимательно наблюдая за тем, как жидкость в руках успокаивается, а затем вновь двинулась вперед, еще медленнее, чем шла до этого. Нельзя отвлекаться, нельзя думать о Ньюте, нельзя, чтобы руки дрожали. А что ей вообще можно…?       Когда впереди показался зеленый полог, девушка облегченно вздохнула. И тут же сникла, вспомнив, как вчера Лиам и Дэн пытались покинуть палатку с ношей в руках. Если бы не помощь Аделаиды, вряд ли бы они смогли выйти. А вот кто поможет Свете? Не успела русоволосая додумать мысль, как полог ожил и на пороге показалась шатенка. Света насильно подавила панику внутри себя: если она расплескает хотя бы часть своей ноши перед целительницей, та ее в этой миске и утопит.       — Почему так долго? — голос шатенки отдавал привычным морозцем и Света поежилась. Она еще помнила пощёчину, которую целительница влепила ей сегодня. Повторять этот неприятный опыт не хотелось. Что отвечать на очевидно провокационный вопрос, девушка тоже не знала. Поэтому молча преодолела остаток пути и в нерешительности остановилась перед входом в пещеру.       — Мне занести внутрь или…?       — Сама отнесу, — серо-голубые глаза сузились, впиваясь в жертву. Света нервно сглотнула, протягивая миски вперед. Вопросов к тому, как Ана отнесет две миски в пещеру, у нее не возникало — почему-то было понятно, что она сможет это сделать без посторонней помощи. Но целительница, никак не комментируя, забрала из рук девушки только одну миску и скрылась за пологом. Света замерла, прислушиваясь к шагам, но все было тихо. И что это значит? Ей нужна одна миска? Зачем тогда Свету отправили с двумя? Ей уйти? Или остаться? И почему здесь никто и никогда нормально не отвечает на вопросы?!       Шатенка появилась вновь через несколько секунд и на этот раз не удостоила девушку даже взглядом — просто молча забрала вторую миску и отправилась восвояси. Света знала, что злить ее и нервировать дурацкими вопросами не стоит, и она не стала бы, но теряться в догадках и мучаться угрызениями совести было в сто раз страшнее, чем еще раз получить по лицу за неуместный вопрос. Тем более, когда дело касалось Ньюта, проявившего к русоволосой максимум сочувствия и дружелюбия.       — А как там Ньют?       И это был именно тот момент, когда Света пожалела, что вообще открыла рот в сторону шатенки. Та замерла всего на секунду, не поворачиваясь, но Света видела, как сжались до побеления ее пальцы, стискивая миску. Русоволосая наивно ждала хоть какой-нибудь ответ, пока целительница не повернулась к ней лицом и новенькая в ужасе отшатнулась. В глазах шатенки была неприкрытая ненависть, которой она, казалось, могла испепелить виновницу на месте. Ее лицо перекосило злобой, и она яростно прошипела:       — А ты сама как думаешь? Чуть не отправила его на тот свет и теперь осмеливаешься спрашивать у меня как его дела?!       Света замерла, пораженная этой реакцией. Слезы, которые она подавила ранее, теперь вновь собрались в уголках глаз, и она почувствовала, что на этот раз сдержать их уже не сумеет. Непонятно было, увидела ли шатенка слезящиеся глаза девушки, но ее взгляд не смягчился ни на секунду. Она лишь резко развернулась и исчезла за пологом. Света жадно глотнула воздух ртом, чувствуя, как в районе груди все сжимается. Не глядя под ноги, она зашагала вперед, изо всех сил стискивая руку на воротнике кофты, чтобы не терять связи с реальностью. Запнувшись обо что-то, она даже не обернулась, чтобы посмотреть на что наступила — лишь повинуясь течению рухнула на землю. Рядом с ней оказался большой плоский валун, на который девушка переползла уже на четвереньках и устроившись на нем, подтянула ноги к себе. Закрыв лицо руками, она всхлипнула, чувствуя, как горячие слезы опаляют кожу. Кто бы ее не послал сюда, он сделал это зря. Она прибыла и все испортила, и уже второй человек в Глейде дает ей понять, что она лишняя. Почему она все портит?       — Эй, что случилось? — резкий голос ворвался в сознание девушки и она, отняв руки от заплаканного лица, подняла голову. Над ней возвышался русоволосый парень с очень выразительным лицом, на котором буквально было написано удивление гигантскими буквами. Нервно вздохнув, девушка вытерла рот рукавом кофты и покачала головой.       — В-все нормально…       — Ага, я вижу, — парень отставил в сторону ведро с лопатой, которые держал в руках и шагнув вперед, присел перед девушкой на корточки. Она опустила взгляд, не желая, чтобы он видел в ее глазах настоящие эмоции. — Ты ведь новенькая, да?       — Да.       — Галли, — парень протянул руку в приветственном жесте и русоволосой ничего не оставалось, кроме как пожать ее.       — Света.       — Очень приятно, Света, хоть и жаль, что при таких обстоятельствах. Расскажешь, что случилось или оставить тебя убиваться в одиночестве?       Она неопределенно пожала плечами и глейдер воспринял ее молчание за знак согласия. Поднявшись на ноги, он обошел ее по дуге и устроился рядом на валуне, заняв место справа от нее.       — Тогда отдохну пока, а то руки устали копать.       Девушка не знала, что на это ответить, поэтому молча принялась рассматривать качающиеся впереди травинки, чтобы хоть чем-то занять себя. Хотелось остаться в одиночестве и проплакаться, но прогонять парня она не решилась. Если еще и этот ее возненавидит…       — Готов поспорить на три ночных дежурства, что дело в Ане.       Русоволосая не ответила. Говорить, что дело действительно в целительнице, не хотелось. Отчасти, шатенка права — Света чуть не убила Ньюта своими дурацкими вопросами. Может, ей вообще лучше больше никогда и ничего не говорить?       — Могу достроить картину по частям или сама расскажешь?       «Ладно, видимо, не отцепится», — с досадой подумала девушка, наблюдая за тем, как стрекоза перелетает с одной травинки на другую, заставляя их прогибаться и раскачиваться под ее весом.       — Я, кажется, убила Ньюта.       Галли мгновенно повернул голову к девушке и скептически поднял бровь.       — Че ты сделала?       — У него был припадок, когда…       — А, — тут же перебил ее парень, разворачивая голову прямо. — Я уж думал чет интересненькое.       Света подняла голову с недоумением глядя на глейдера. Перехватив ее взгляд, он пожал плечами и равнодушно пояснил:       — У него часто бывают припадки, но ты заинтриговала меня формулировкой. Я подумал, может, ты его лопатой пришибла или еще как.       — Я бы никогда не стала…! — возмущенно отозвалась девушка и Галли поднял руки в примирительном жесте.       — Воу, воу, полегче. А то чувствую, что еще слово — и лопатой прилетит уже мне. А я не горю желанием остаться наедине с разъяренной Аной или наблюдать, как она кудахчет возле своего ненаглядного.       Света отвернулась, тяжело вздохнув. На что она надеялась? На сочувствие и понимание?       — И ты, значит, сидишь тут и самобичуешься? — неожиданно продолжил тему Галли и Света кивнула. — Да ладно? Кто-кто, а ты тут уж вообще ни при чем.       — Тем не менее, Ана так не считает.       — Ана вообще кого угодно тут виноватым считает, ей лишь бы крайнего найти, — фыркнул Галли, закатив глаза. Девушка непонимающе покосилась на него. Сделав паузу, он пояснил, — у великой целительницы нет ответов на все вопросы мира, вот она и бесится. Вообще не парься и забей. Тем более, не стоит из-за нее так убиваться, как это в данный момент делаешь ты.       — Дело не только в ней, — помолчав, ответила девушка. — Минхо тоже не рад моему присутствию здесь.       — А чему интересно Минхо вообще рад в этой жизни? Он с таким кислым лицом тут выхаживает, что невольно удавиться хочется. Тем более, если ты вчера успела наступить ему на хвост, то это было после забега по Лабиринту. Он всегда по-особенному злющий оттуда возвращается.       — Я не могу просто взять и забить на то, что два члена Глейда уже на второй день моего пребывания здесь ненавидят меня! — рассердилась русоволосая. Неужели он не понимает, как ей тяжело?       — Да никто тебя не ненавидит, — Галли потянулся вперед и сорвал длинную травинку, взмахнув ей. — Просто ты новенькая, а злые старожилы срывают на тебе злость, пока могут. Ты еще не усвоила здешние правила, не адаптировалась толком, значит, ответить со всей силы не сможешь. Поверь, со старожилами лагеря Минхо всегда более, чем уважительно общается, потому что знает, что в случае чего получит в зубы. С Аной все сложнее… Но и ее власть не безгранична. Можешь пожаловаться Клинту, и он ее усмирит.       — Я не хочу никому жаловаться.       — Вот и правильно, а то в глазах Аны будешь крысой. Да расслабься ты и не смотри на меня так: Ана не столь плоха, как кажется. Может, вы однажды даже подружитесь.       Света округлила глаза. О чем он вообще говорит? Шатенка ее убить готова собственными руками, какое к черту, «подружитесь»?       — Маловероятно.       — Так ты не руби с плеча, присмотрись к ней. Она кажется поначалу жестокой и холодной, но на деле она вообще не такая. И у нее особое отношение к новеньким, но это она тебе сама расскажет, если захочет.       — У меня все равно такое чувство… — запнувшись, девушка помедлила, не зная, стоит ли делиться с новым знакомым своими чувствами. Он не торопил ее, молча посасывал травинку во рту и ждал, — что я здесь абсолютно лишняя. И все порчу.       — И какие действия в связи с этим предпримешь? Рванешь в Лабиринт, как самоотверженный самоубийца?       Света отрицательно мотнула головой — ей такая мысль даже в голову не приходила. Галли подвинулся чуть ближе и, склонившись к девушке, пояснил:       — Вот и молодец, потому что самоубийц и лентяев тут не любят. А тех, кто сковал свое положение своим трудом — очень даже. Если хочешь исправить свою мнимую вину — перед Ньютом, Аной или лагерем — то самое лучшее, что можешь сделать, это заняться работой. Уже присмотрела себе что-нибудь?       — Нет еще.       — Тогда чего сидишь? — парень поднялся на ноги, потянув девушку следом. — Мой тебе совет — сходи-ка ты к животноводам. Уверен, что не пожалеешь.