БГвЛ

      Мысли лихорадочно метались из стороны в сторону и Минхо до боли в груди хотелось закричать. Он не знал, что делать. Не знал, что сказать. Все, что он понимал: нельзя допустить, чтобы правда всплыла наружу. Кому он может сейчас доверять? Алби? Бену? Галли? Как быстро они поймут, что произошло, если Минхо решит им соврать?       – Ты можешь не метаться туда-сюда? – совершенно спокойный, холодный голос Клинта остудил его пыл. В этом действительно не было смысла: хождением туда-сюда он делу не поможет, а вот его нервозность говорит, как раз о том, что произошло что-то из ряда вон. Но как Минхо может просто взять и успокоиться, если паника вот-вот накроет его с головой?       – Как он? – не выдержав, спросил бегун, заламывая руки. Клинт недовольно шикнул, приложив ухо к груди парня и замер. Минхо тоже остановился, перестав крутиться волчком и нервно сглотнул. Ситуация – пиздец. И он, впервые с момента своего прибытия сюда, не знает, что делать. Был бы здесь Ларри, Минхо было бы в разы спокойнее. А вот что может сделать его ученик, который пробыл здесь меньше месяца… Но разве у Минхо есть выбор? Могила первого целителя еще не остыла, а впереди замаячил новый претендент на похороны. И в этот раз, Минхо совершенно не уверен, что справится с эмоциями. Он и в прошлый раз не особо-то справился, а тут…       – Сядь, – велел ему Клинт и Минхо пришлось подчиниться. Несмотря на то, что у молодого целителя еще молоко на губах не обсохло, по сравнению с самим Минхо, он не стал перечить. Еще выгонит бегуна из палатки и будет прав. Эмоции в таком деле – губительная штука. Поднявшись на ноги, целитель покрутил головой и наклонившись, вытащил откуда-то деревянный контейнер. Пошарив в нем, он вытащил нужные травы и стал смешивать их в ступке. Минхо молча смотрел на тяжело дышащего друга, его неестественную позу и внутренне содрогался. Ворвавшийся в палатку Алби заставил его вздрогнуть от неожиданности и Минхо, подняв голову, увидел на его лице отражение собственного беспокойства.       – Прости, не хотел пугать, – извинился перед бегуном глава лагеря и Минхо молча кивнул. Обернувшись к целителю, Алби осторожно поинтересовался, – как он?       Клинт с ответом не торопился: не спеша прошел к лежавшему в гамаке парню, открыл ему рот, всыпал туда смесь трав, влил немного воды и, погладив его по горлу, заставил проглотить лекарство. Только после этого, отряхнув руки, он обернулся к главе лагеря и сузил глаза.       – Плохо. Я не волшебник, я целитель. Шансов у него не то, чтобы много, ребята. Точнее, вообще нет.       Ворвавшийся в хижину Галли замер на этих словах и перевел взгляд на Ньюта. В его глазах отразился страх.       – Но он не выглядит смертельно раненным… – попытался возразить русоволосый и Клинт вскинул на него разъяренный взгляд, зашипев:       – Он спрыгнул со стены Лабиринта, Галли. Это не то, что предполагает легкоисцелимые раны. У него сломана нога! Чем я ее должен, по-твоему, лечить? Молитвой?       – Можно же что-то сделать? Наложить что-нибудь, привязать, я не знаю… – возразил Галли, глядя на Клинта. Тот обернулся, оценивающим взглядом пробежался по Ньюту, и пожал плечами.       – Ногу я могу вылечить. Теоретически. Но у него сильный жар. Это значит, что внутри организм…ну воспален, если простыми словами. Нам повезет, если у него нет внутреннего кровотечения, потому что тогда совсем безнадега.       – Что мы можем сделать? Что принести, что сорвать? Что? – глаза Галли все больше приобретали лихорадочный блеск. Это Минхо надо стоять на коленях и упрашивать Клинта о спасении друга.       – Ничего. Единственная надежда: так как конец месяца, скоро должен прийти лифт. Если там окажутся какие-то лекарства или хоть что-то… Или кто-то. Тогда шанс будет.       – Но ты же сделаешь все, чтобы его спасти? – с надеждой спросил Минхо и Клинт тяжело вздохнул, потирая переносицу.       – Ты за кого меня принимаешь? Конечно, я сделаю все, чтоб он выжил и не остался калекой. Но стоит ли…?       – Что ты имеешь ввиду? – вскинулся Галли и целитель поджал губы.       – Он ведь пытался покончить с собой. Ну вытащу я его с того света, а он снова побежит в Лабиринт…       – Ты сначала вытащи, а там посмотрим, – недовольно отозвался Галли, подходя к другу и осторожно касаясь его плеча. Ньют в забытьи мотнул головой, задев руку русоволосого.       – Алби, а ты что скажешь? – поинтересовался с замиранием сердца Минхо. Вдруг лидер решит, что за подобный поступок Ньюта необходимо отправить в Лабиринт? Минхо придется отбиваться от всего лагеря, в попытке вновь спасти друга?       – Скажу одно: мы в любом случае должны сделать все возможное и невозможное, чтобы его спасти. Продолжать жить или нет – исключительно его решение, вряд ли мы можем на это кардинально повлиять. Думаю, у него были более, чем серьезные причины, чтобы решиться на такой шаг. Однако, если он захочет продолжать, то это значительно усложнит ему жизнь. Поэтому…никто не должен знать. Кто бы не спросил, кто бы не поинтересовался – Ньют побежал в Лабиринт, чтобы найти выход. От отчаяния, потому что все видели, в каком состоянии он был последние несколько дней. Этого уже не скрыть. Но чтобы найти выход, он, скажем…залез на стену? Но в силу отсутствия опыта, сорвался и неудачно упал. Всем ясно?       – Более чем, – кивнул Галли, ерша волосы друга рукой. Клинт понимающе кивнул. Последнее слово осталось за Минхо.       – Кайлу тоже эту версию говорить? Он все-таки глава бегунов, может, стоит сказать, как есть?       – Нет, – задумавшись, решил наконец Алби. – Правду будем знать только мы и унесем ее в могилу.       – Хорошо. Ладно, – нервно хлопнув себя по коленям, Минхо поднялся и кивнул. – Значит, договорились.       Больше оставаться в хижине целителей не хотелось, так что бегун вышел из нее и направился в сторону Обедни. Там уже толпился народ: глейдеры, явно волнуясь, переговаривались между собой. Стоило Минхо появится на поляне, как все разом замолчали и, как по команде, повернули головы в сторону бегуна. Его мороз продрал по коже – сейчас прицепятся с расспросами. Главное, убедительно соврать, потому что от этого зависит, останется Ньют в лагере или нет.       – Как он? – первым нарушил молчание Фрайпан, взволнованно теребя фартук. Минхо запустил руку в волосы и тяжело вздохнул. Правду им лучше говорить дозированно. И только ту, про которую спрашивают.       – Плохо. Кажется, нога сломана.       – Он поправится? – голос Джо прорезал тишину следом. Минхо понимал ее волнение: ее неравнодушие к Ньюту было трудно не заметить.       – Клинт сделает все, что в его силах.       – Какого черта он вообще делал в Лабиринте? – возмутился Бен и собравшиеся поддержали его. Минхо поймал на себе взгляд Кайла – наставник задавался тем же самым вопросом. Набрав в грудь побольше воздуха, бегун ответил:       – Я думаю, вы все видели, в каком состоянии Ньют был последние дни. Отчаяние всех нас подкосило, ведь каждый хочет поскорее отыскать выход. А те, кто здесь уже давно – и подавно. Ньют решил не ждать, пока мы найдем выход, а попробовать сделать это самому. Он залез на стену, но весьма неудачно и…упал.       Наступила гробовая тишина: каждый пытался осмыслить услышанное. Минхо всматривался в лица и изо всех сил молился, чтобы они поверили. Версия, придуманная Алби, не такая уж бредовая, но если Ньют по пробуждении встанет вдруг в позу, то доверие в лагере будет подорвано. Бегун всей душой верил, что друг примет правильное решение. Был бы он ярым сторонником правды, тогда бы весь лагерь уже был в курсе, что выхода из Лабиринта нет.       – Значит это – несчастный случай? – робко подвел итог Уинстон и Минхо с облегчением кивнул. Посыл они уловили правильно, слава создателю Лабиринта.       – Он же должен был знать, что это – опасно? – задумчиво произнес Фрайпан.       – И все равно рискнул пойти туда и попробовать! – воодушевленно произнесла стоявшая рядом Джо, интерпретировав ситуацию по-своему. Минхо было ее жаль: она спит и видит, как будет счастлива с Ньютом, но бедняжка не в курсе, что ее чувства невзаимны.       – Очень глупо и неоправданно, – молчавший до этого Кайл вдруг отмер и сердце Минхо пропустило удар. Если наставник поставит под сомнение убедительность версии, то бегуну придется несладко. – Лезть без подготовки в Лабиринт – рисковое дело.       Минхо чувствовал, что еще секунда и всплывет где-нибудь словно «самоубийство». Он лихорадочно соображал, как бы переключить внимание на себя, но ситуацию спас подошедший сзади Алби.       – Поэтому с сегодняшнего дня мы запретим всем, кто не является бегуном, соваться в Лабиринт. В целях безопасности. Есть возражения?       Возражений не было. Правило давно уже напрашивалось на реализацию и, честно говоря, Минхо был рад, что его наконец ввели. Теперь Ньюту придется сто раз подумать, прежде чем лезть туда снова, потому что обратного пути уже точно не будет.       – Прекрасно, – подвел итоги Алби. – Тогда обедайте и за работу. У нас много дел.       Минхо вскинул голову, заметив, что наставник выскользнул из общей толпы и направился в сторону картографической хижины. Чуть помедлив, бегун двинулся за ним. Червоточина сомнения грызла его изнутри – доверие между ним и Кайлом никогда не ставилось под сомнение. Его личный наставник, глава бегунов, он доверял Минхо едва ли не больше, чем кому бы то ни было. И вот теперь парень чувствовал, что предает доверие наставника. Сам прекрасно видел, что Кайл в его рассказ не поверил ни на секунду. Хотя бы потому что явно натренированный тяжелой физической работой и ежедневными нагрузками, Ньют вряд ли бы выпустил лиану из рук. Если только ему не помогли…или по какой-то другой причине.       Картографическая ожидаемо пустовала и Кайл, склонившись над миниатюрной версией Лабиринта, задумчиво рассматривал его. Заслышав шаги, он поднял голову и заметив Минхо, одобрительно кивнул.       – Заходи.       Бегун прошел внутрь, останавливаясь напротив наставника. Лабиринт между ними сейчас был непреодолимой пропастью и Минхо чувствовал – не скажи он правду Кайлу и пропасть разрастется, погубит то хрупкое доверие, что было между ними. Решившись бы откровенным до конца, несмотря на данное Алби слово, Минхо глубоко вздохнул и решился:       – Кайл, я…       – Не надо, – подняв руку, оборвал его вдруг наставник. Минхо с недоумением посмотрел на старшего и тот пояснил, – мне это неинтересно. Что было сказано, я услышал. Остальное меня не касается.       – Но…       – Без всяких там «но», – Кайл понимающе улыбнулся. Минхо замер в замешательстве. – Послушай: в Глейде у каждого есть секреты. Взять хотя бы Лабиринт. Ничего страшного, если ты хранишь секрет, тем более, секрет своего друга. Дружба в Глейде гораздо важнее…чего бы то ни было. Без нее тут не выжить. Без доверия. Понимаешь?       – Понимаю. Поэтому и хотел сказать все, как есть, – растерянно подтвердил Минхо. Кайл оперся руками на стол и подмигнул своему ученику.       – Минхо, мое доверие к тебе не зависит от степени твоей честности. Если ты посчитал нужным так сказать, значит, большего мне знать не стоит. В этом и заключается суть доверия. Ты поймешь это однажды, когда станешь главой бегунов и займешь мое место.       – Я не планирую занимать твое место.       – Знаю, но очень скоро тебе придется. Для тебя ведь не секрет, что из всех своих подопечных, я именно тебя готовлю к роли преемника?       – Нет, – виновато поджав губы, подтвердил Минхо. Он не любил разговоры о возможной смерти Кайла – знал, что их профессия самая рискованная в Глейде, но предпочитал отгонять любые мысли о гибели наставника. Почему-то мысль о том, чтобы быть старшим и вести за собой других бегунов, приводила его в отчаяние. Возможно, он просто боялся взрослеть. Однако Кайл последовательно показывал и рассказывал о всех функциях главаря бегунов, так что сюрпризом это для Минхо не стало. Просто он этого не хотел и боялся.       – Этот день придет, Минхо, рано или поздно. От смерти никто не уйдет, – Кайл задумчиво смотрел куда-то вдаль. – Ты будешь самым старшим и самым мудрым главарем из всех, что видели эти стены.       – Тебя мне никогда не переплюнуть.       – Нет, Минхо, ты уже лучше, чем я, – улыбнулся наставник, задумчиво и грустно, - и это меня радует. Уходить будет не страшно.       – Прошу, давай оставим эту тему? Я не хочу говорить о твоей смерти, – почти умоляюще попросил Минхо, и наставник кивнул.       – Конечно. Прости меня, я забыл, что у тебя был трудный день. Иди-ка отдыхай.       – Я бы предпочел остаться и поработать над Лабиринтом, если не возражаешь, – с надеждой произнес Минхо. Он так хотел провести с наставником время, ощутить, что тот жив и здоров, полон сил, что никакая болезнь не унесет его жизнь. Так почему же над ними нависло такое плотное и почти осязаемое чувство надвигающейся беды?       – Конечно, – с довольным видом кивнул Кайл и в глазах его сверкнуло одобрение. И уже тише, себе под нос, добавил, – я же говорил, что лучший.

***

      – Уверена, что не хочешь временно переехать? – Ньют с беспокойством рассматривал стены пещеры, сидя на гамаке. Ему было неуютно здесь в последнее время: то ли из-за пустующего пространства, то ли из-за недавнего припадка. Ана замерла на миг, оторвавшись от перебирания трав, и покачала головой.       – Не знаю, если честно… Это как-то по-предательски, что ли…       – Ты должна полноценно отдыхать, – напомнил ей парень, запуская руку в волосы. Он все еще ощущал остатки их недавней ссоры, чувствовал, как она еще отравляет отношения между ними. Ему было стыдно: не стоило так срываться на девушке, которую он знал и любил. Но иногда она перебарщивала с самопожертвованием, о чем ей не переменял напоминать Клинт. При каждом удобном случае. Кто ж знал, что Ньют неаккуратно наступит на те же самые грабли…       – Знаю, – согласилась целительница, поднимаясь на ноги и возвращаясь в основное пространство пещеры. Присев рядом с парнем на гамак, она разложила травы на коленях и задумчиво посмотрела на баночку в руках.       – Ты без проблем можешь переехать в общую хижину. Временно, – выделив последнее слово, произнес Ньют. Ему так хотелось обнять и утешить любимую, потому что вид у нее был крайне несчастный. Она столько пережила за последние дни – непонятно вообще, как держится, а тут еще Ньют со своими претензиями. Не мог повременить, самодовольный болван? Принял бы от нее помощь, не развалился бы, а теперь своими руками оттолкнул ее от себя. Молодец, ничего не скажешь.       – Да, – отстранено согласилась девушка, перебирая пучки трав. Ньют почувствовал, как отчаяние прокрадывается под его кожу – неужели она его так и не простит?       – Натянем тебе гамак. Или можешь спать со мной, если хочешь, –пытался убедить ее светловолосый. Он все сделает, лишь бы ей было хоть немного спокойно. Внезапно, девушка подняла голову и осторожно коснулась руки Ньюта своей. Он вздрогнул от прикосновения и накрыл ее руку второй рукой. Она вздохнула и повернула голову к нему – в глазах блестели слезы. У Ньюта сжалось сердце.       – Я знаю, просто я не уверена, поможет ли это. Мне все равно придется привыкать тут спать одной и, может, лучше не откладывать?       Ньют почувствовал, как беспокойство его отпускает. Дело не в их ссоре, конечно, нет. Девушка все еще скорбит по погибшим целителям, а Ньют тут уже напридумывал всякого. Осторожно высвободив руку, он обнял ее и прижал к себе. Она уткнулась лицом в его грудь и он, вдыхая запах ее волос, прошептал:       – Родная, ты вправе сама решать, где тебе и как будет лучше. Но, прошу, не дави на себя. Все успеется. Тебе нужно справиться с болью, пережить это. Любая помощь, любое содействие – только попроси, никто в лагере тебе не откажет. А я всегда рядом, ты же знаешь. Мне жаль, что я не смог поддержать тебя, когда ты обо всем узнала, но сейчас я рядом. Всегда рядом.       – Спасибо, – всхлипнула девушка, обнимая его поперек торса и он глубоко вдохнул. Как бы он хотел забрать ее боль, разделить на двоих. Может, напрямую он не мог этого сделать, но он изо всех сил надеялся, что его присутствие хотя бы облегчает часть ее боли. Она в свое время спасла его и теперь ему хотелось защитить ее – даже если придется защищать от всего мира.

***

      – Бесполезно тебе что-то говорить, да? – усмехнулся Минхо, прислоняясь к стене пещеры боком. Они вместе с целительницей вышли подышать свежим воздухом и сейчас наблюдали, как хромающий Ньют приветствовал Лиама рукопожатием. Ана отхлебнула из принесенной кружки чай и вздохнула.       – Только ты не начинай.       – А я не начинаю. Я уже даже не пытаюсь вдолбить тебе эту мысль. Просто наблюдаю со стороны.       – Ага. Заметно, – хмыкнула шатенка, делая глоток. Минхо закатил глаза и скрестил руки на груди.       – Да я давно уже понял, что ты не отцепишься от него. Хоть заговорись. Только язык понапрасну в кровь сотрешь.       – С какого момента? – заинтересованно глянув на главу бегунов, спросила девушка. Минхо качнул головой.       – С тех пор, как ты поставила его на ноги.       Пару секунд целительница хмурилась, силясь вспомнить, а затем на ее лице возникла радостная улыбка.       – А, понятно. И ты прям понял, что все этим и закончится? Прямо тогда?       – Нет, я понял раньше. Когда сказал тебе правду, а ты соврала.

***

      – Иди подыши свежим воздухом, – голос Клинта был полон недовольства, так что Минхо, точивший ножи неподалеку от хижины целителей, поежился.       – Мне нормально, – ответила девушка, пытаясь придать голосу, как можно больше бодрости. Наставник закатил глаза и всплеснул руками.       – Упрямая, как ослиха.       И с перекошенным лицом вышел из хижины. Проходя мимо Минхо, мимолетно кинул:       – Если ты сумеешь ее переубедить вылезти из палатки целителей хотя бы на пятнадцать минут, я тебя буду любить больше всех в лагере. Обещаю.       Минхо усмехнулся и поднялся на ноги.       – Ничего не обещаю, но я попробую.       Когда Клинт удалился, Минхо зашел в палатку, пододвигая ящик и присаживаясь рядом с девушкой. Она поплотнее закутилась в толстовку, мимолетно бросив взгляд на Минхо. Видок у нее был не очень – шутка ли, просидеть почти безвылазно неделю у постели Ньюта? Дурная голова, ей-богу. Минхо уже начинал подозревать, что создатели Лабиринта прислали ее в наказание всему лагерю. Впрочем, ничего криминального она не делала: сидела себе в палатки целителей, упорно и последовательно вытаскивала Ньюта с того света, в Лабиринт не лезла, да и лагерем особо не интересовалась. Спала маловато правда, но явно качественно – в обмороки не падала, истерик не закатывала. В общем, не будущий целитель, а мечта.       – Зря ты так, – тихо начал Минхо, решив зайти издалека. Упрямство девушки Клинт успел воспеть в каждом уголке лагеря, так что Минхо был готов к яростному сопротивлению. Однако девушка без особого энтузиазма отреагировала на его фразу.       – А как надо? – равнодушно поинтересовалась она, скорее для вида. Минхо вздохнул – тяжело с ней будет, ой тяжело.       – Займись другими делами, голову проветри.       – Все запасы трав и ягод разобраны, собиратели обещали принести новые на следующей неделе. Бинты выстираны, новые разложены по местам. Гамаки вытряхнуты, пол подметен, – отрапортовала она, явно готовая к очередному наезду. Удивившись, Минхо качнул головой.       – Ты не можешь сидеть возле него вечность…       – Я не собираюсь вечность, я тут сижу ровно до момента, пока он в себя не придет.       – Ты хоть знаешь, ради кого жертвуешь собой? – решив прибегнуть к последнему аргументу, поинтересовался бегун. Если не хочет по-хорошему, значит, будет по-плохому.       – Я ничем не жертвую, – с тяжелым вздохом отозвалась шатенка, устав, видимо, доказывать, что она не верблюд.       – Он самоубийца, – не щадя чувств, хлестнул ее правдой Минхо, наклонившись вперед, чтобы никто кроме нее не слышал. Она вздрогнула от неожиданности и Минхо почувствовал себя победителем, но всего на секунду – девушка тут же взяла себя в руки и, ничуть не смущаясь, ответила:       – Я знаю.       Такого поворота Минхо не ожидал. Конечно, его целью было не отвадить толкового целителя от друга, но оттолкнуть – это уж точно. Заставить ее разочароваться в нем, поставить под сомнение проделанную ей работу: ведь если пациент не хочет жить, не проще ли дать ему умереть? И покажи она свою слабость, отшатнись от слабого Ньюта, у Минхо были бы все основания ее презирать. Но она обыграла его в эту игру и что теперь делать, Минхо не знал. Очевидно было, что она соврала: Клинт ни за что бы не предал договор и не стал бы перед первой встречной раскрывать столь важные тайны. Алби и Галли – тем более. Она тут без году неделя, неизвестно, как себя поведет и чего ждать. И Минхо тоже рисковал, но что за жизнь в Лабиринте без риска? Тем более, ждать не хотелось, пока девочка проявит себя, а подпускать к другу неизвестно кого было крайне опасно. Да и что плохого в том, что Минхо просто пытается понять, в чем ее интерес? Никто в здравом уме не станет сидеть возле незнакомого парня сутками просто так. На что она надеется – на благодарность и лояльность со стороны Ньюта, когда тот придет в себя? На признание всего лагеря ее заслуг? Решила использовать слабость парня, чтобы выбить себе уважение? Как бы то ни было, Минхо не позволит ей исполнить это. Что бы она не задумала.       – Врешь, – уверенно заявил Минхо, кивая в сторону светловолосого. – Никто тебе этого бы не сказал, я гарантирую.       – А у меня, что, нет мозга и глаз? – отозвалась девушка, вновь надев маску равнодушия. Минхо это начинало бесить – не угадаешь, что у нее там на уме. – Сама уже не могу додуматься?       – Что тебе надо? – напрямую спросил Минхо, устав играть в недосказанность. Девушка повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза, заставив бегуна внутренне содрогнуться – столько там было решимости и уверенности.       – Чтобы от меня отстали с дурацкими расспросами. Чтобы Ньют был жив и был в порядке. И кружка чая не помешала бы.       И отвернувшись к светловолосому, она вновь замолчала, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Минхо пораженно выпрямился, молча поднялся на ноги и вышел из хижины.       «Ну ладно, сегодня ты выиграла», – раздраженно подумал Минхо, направляясь в сторону Обедни. – «Но это не значит, что я тебе поверил. Я все равно выясню, что ты задумала, а пока…кружку чая я тебе, так уж и быть, организую».

***

      – …и раз уж ты ради него соврала, не отступилась даже после правды про самоубийство, стало понятно, что тебе позарез что-то нужно. Я только спустя время понял, что это не «что-то», а «кто-то», – улыбнулся Минхо, заканчивая рассказ. Ана усмехнулась, допивая чай.       – Кто бы мог подумать, что ты такой прозорливый. Думаешь, зря я так…?       – Неа, – Минхо прищурился, глядя на подругу. Та внимательно смотрела на него, ожидая ответа. – Если считаешь, что он того стоит, то почему бы и нет?       – Клинт настаивал всегда на том, что я очень много вкладываюсь в Ньюта. Эмоционально, физически, чувствами…       – А ты сама как считаешь?       – Что не могу по-другому, вот хоть убейте меня, – девушка тяжело вздохнула. Солнце потихоньку клонилось к закату, завершая этот день, и Минхо любил это время больше всего на свете. Потому что если он был в Лабиринте, то это значило, что он скоро вернется домой. – Я не знаю, как перестать. Как остановиться и не делать то, что я делаю.       – Клинт толковый целитель и я уверен отличный наставник, – Минхо скрестил руки на груди, – но никто не может за тебя решить, что правильно, а что нет. Только ты можешь понять, что ты чувствуешь и почему чувствуешь. А что говорят другие – да начхать, по-большому счету, на их мнение. Не им с этим жить.       – Как-то это радикально слишком, нет? Забить на всех.       – Просто думай своей головой и живи свою жизнь так, как хочешь ты. Хочешь – каждые две минуты вешайся на Ньюта, хочешь – игнорируй отношения между вами, хочешь – утони в озере во имя любви. Главное, чтоб ты жила на полную катушку и перед смертью ни о чем не жалела. По моему опыту, это – самое горькое чувство, которое испытывали все, кто умер. И это страшно.       – Отличные слова, Минхо, – похвалила девушка, с благодарностью глядя на друга. Тот кивнул и усмехнулся.       – Да, иногда могу выдать крупицу мудрости. Но никому не говори, а то набегут толпы желающих, чтоб я поучил их жизни.       – Хорошо, обещаю сохранить этот страшный секрет в тайне, – хмыкнула Ана, салютуя Минхо кружкой. Он улыбнулся в ответ, глядя на повеселевшую целительницу. Пусть ей станет лучше и легче, как можно скорее.

***

      – Ньют, – голос стоявшего невдалеке Алби отвлек парня от разговора с Лиамом и тот обернулся. Глава лагеря внимательно смотрел на своего заместителя, а затем махнул рукой, подзывая его к себе. Извинившись перед глейдером, Ньют направился в сторону старшего.       – Привет, – протянув руку, Ньют приветливо улыбнулся. Он был рад видеть Алби – это была их первая встреча «на ногах» с момента, как Ана «выписала» Ньюта из палатки. Глава лагеря заглянул всего раз в палатку целителей после того, как Ньют пришел в себя, чтобы удостовериться, что с парнем действительно все хорошо.       – Как ты? – поинтересовался Алби, пожимая протянутую руку. Ньют неопределенно пожал плечами.       – Вроде в норме. Ана просто волшебница. В этот раз меньше, чем за сутки меня на ноги поставила.       – Вот о ней я и хотел поговорить, – кивнув на вход в свою хижину, Алби развернулся и скрылся внутри. Озадаченный Ньют направился следом. Внутри хижины все было по-прежнему, так что Ньют без указания владельца спокойно уселся на деревянный ящик, предназначенный для него, и внимательно перевел взгляд на Алби. Тот не спеша сел напротив и также внимательно посмотрел на Ньюта.       – О чем речь? – не выдержав, поинтересовался светловолосый. Если дело касалось состояния Аны, то тут он мало чем мог порадовать Алби.       – Надо ей рассказать, – без предисловий начал Алби. Не спрашивал, просто поставил перед фактом. Сбитый с толку Ньют вопросительно посмотрел на старшего, в ожидании объяснений.       – Что рассказать?       – Она стала главой целителей. И должна знать правду. И я предполагаю, что лучше, если об этом ей расскажешь ты.       А, вот оно что. До Ньюта дошло лишь спустя мгновение. Ну, конечно, глава палатки целителей не может не быть посвящена в такие тонкости их жизни. Пару секунд глядя себе под ноги, Ньют напряженно размышлял, что на это ответить.       – Не рано? Она только что потеряла наставника и ученицу… – замялся светловолосый и Алби решительно мотнул головой.       – Клинт узнал, едва отсидев ночь Бдения по Ларри. Смысла нет тянуть.       – Ситуации неравносильные, – возразил Ньют, нервно перекручивая браслет на запястье. Ему нужно всеми силами убедить Алби, что еще рано. Иначе правда размажет девушку по стене, а Ньют этого не хочет. Он обещал ее защитить, так пришло время сдержать слово, – у меня только что был припадок и она, не отходя, сидела возле меня все время. Плюс кое-как справилась с ночью Бдения, потеряв сразу двух целителей. Поддерживала Минхо, как могла. И теперь еще и мы со своей правдой. Я не хочу, чтобы она совсем пала духом.       – Жалеешь ее? – неприятные нотки скрипнули в голосе Алби. Ньют сплел пальцы в замок, стараясь подавить неприятную дрожь. Он не боялся Алби, но определенно начинал злиться на него. Неужели глава лагеря не видел, в каком состоянии была Ана последние дни? И он хочет ее добить своими россказнями правды или что?       – Нет. Просто сочувствую, – постаравшись придать голосу побольше уверенности, заявил Ньют. Даже самому себе не хотел признаваться в том, что больше всего на свете боялся потерять девушку. Он, в свое время, узнав правду, побежал прыгать со стены Лабиринта. А что сделает Ана, он даже думать не хотел. Он не допустит повторения этой ситуации и ни за что не позволит Ане почувствовать ту же безысходность и бессмысленность, что когда-то ощутил он.       – Ты не сможешь ее оберегать вечно, Ньют, – смягчившись, произнес глава лагеря. Его сочувственный взгляд начинал раздражать – словно Алби говорил с поехавшим глейдером, которого ужалили, и вменял ему необходимость уйти в Лабиринт самому.       – Я и не пытаюсь. Она сильная, но не бесконечная, Алби. Если мы потеряем еще и эту целительницу, то лагерь окажется под угрозой, – твердо напомнил ему Ньют, глядя в глаза старшему. Тот пару секунд что-то выискивал во взгляде светловолосого и Ньют терпеливо ждал ответа.       – Она узнает об этом, рано или поздно. Не получится лгать ей вечно.       – Да, я знаю. Поэтому я скажу ей сам, обещаю. Просто попозже. Когда она, для начала, справится со всем этим.

***

      Дурацкое отчаяние – вот и все, что он ощущал в последние дни. Хотелось отмотать время на месяц назад и утопиться в озере – и то вернее был бы способ, чем прыгать со стены Лабиринта. Это ж надо додуматься: решить, что какой-то там прыжок будет смертельным. Теперь он навсегда останется лежачим калекой, которого будет содержать весь лагерь. Лучше бы они его в Лабиринт отправили, ей-богу.       Голоса снаружи было слышно все четче и четче – Ньют, даже если бы захотел, не смог заставить говоривших заткнуться. Оставалось только лежать и слушать. И это то, что ждет его всю жизнь теперь.       – …а если опять не получится? Что тогда делать будешь? – голос Клинта не был полон энтузиазма и Ньют усмехнулся себе под нос. Как он вообще с таким оптимистическим настроем стал целителем – непонятно.       – Буду пробовать, пока не получится! – возразил женский голос. Парень тяжело вздохнул, натягивая кофту, принесенную Галли, повыше. Его до сих пор иногда знобило, хотя в лагере царила страшнейшая жара.       – Я же сказал: упрямая, как не знаю, что…       – Насколько ты уверена в результате? – спокойный голос Алби разрядил обстановку между целителями. Девушка помолчала пару секунд.       – Я не всемогущая, но я верю, что все получится. Все срослось, просто пока еще болит. Он будет ходить. Будет бегать. Надо будет – заставлю марафон пробежать.       Ньют горько усмехнулся. Вот на одного пессимистичного целителя создатели Лабиринта прислали другого – кого скорее убьёшь, чем сломаешь. Парню это нравилось, что новенькая такая воодушевленная и несгибаемая, но горечь поражения, душившая его с прошлого раза, не отпускала. Ему и самому хотелось уже сказать шатенке: успокойся, я буду лежачим до конца своих дней, займись лучше своими драгоценными травами. Но стоило ей зайти и спросить, как дела, как у Ньюта все слова застревали в глотке. Не мог он с ней так жестоко поступить, просто не мог. Особенно тогда, когда она так отчаянно и слепо верила в него.       – Сумасшедшая, – возмутился Клинт, видимо, отворачиваясь от девушки, потому что его голос стал звучать чуть громче.       – Ты точно также говорил все те разы, когда я вытаскивала его с того света. И, как видишь, он до сих пор жив! Вместо того, чтобы стоять и брюзжать свое «не получится», лучше бы взял, да сделал что-то!       – Смотрите-ка, я теперь плохой целитель, – разозлился Клинт, явно борясь с желанием сцепиться с девушкой. – И чем помогло твое сидение у его постели, м?       – Я хоть что-то делаю в отличие от тебя! – рявкнула шатенка и Ньют мысленно присвистнул. Девчонка меньше месяца тут, а уже яростно спорит с Клинтом. Бессмертная, что ли?       – Ах так! Ну раз ты возомнила себя великой целительницей, то не буду тебе мешать. Уберусь даже из хижины целителей, лечи его до посинения. А я, что, пыль под ногами просто, не буду тебе мешать. Но если к тебе придут заболевшие или истекающие кровью, то моей помощи не жди, ты же у нас все сама знаешь!       И крутанувшись на пятках, целитель вышел из круга обсуждения, широкими шагами удаляясь от хижины. Ньют напряженно вслушивался в наступившую тишину, а затем уловил тяжелый вздох девушки.       – Не смотри на меня так. Я потом извинюсь перед ним.       – Думаешь, он примет твои извинения? – поинтересовался Алби. Девушка хмыкнула.       – А куда он денется? Особенно, после того, как увидит Ньюта на ногах.       – Ты правда уверена, что сможешь? – волнение в голосе Алби приятно согрело светловолосого. Шатенка помедлила, но все же ответила:       – Я правда верю в то, что говорю. Даже если весь лагерь соберется и скажет мне, что Ньют никогда больше не пойдет, я не изменю своего мнения.       – Хорошо, потому что это очень серьезные слова. Тем более, ты поссорилась с целителем, со своим наставником.       – Алби, а мы можем нарушить правила? – вдруг спросила девушка и Ньют насторожился.       – Зависит от того, о чем речь.       – Я ведь не видела лагерь еще, так?       – Допустим.       – И я хочу себе в наставники Ньюта. Когда он встанет, то покажет мне лагерь и все, что здесь есть. Ему – мотивация, а мне – приятный бонус в виде хорошего сопровождающего.       – Если Клинт даст свое согласие, то я не возражаю.       – Чудесно. Тогда сообщи мне, как все решится.       Прежде чем девушка вошла в палатку, Ньют сделал несколько глубоких вдохов. Она столько сил и труда вкладывала в него все это время, спасала и лечила…Как он может после такого отвернуться или подвести ее? Даже если придется всю жизнь на руках ползать, то Ньют поползет. Лишь бы она еще раз ему улыбнулась – искреннее и открыто. Со своей дурацкой надеждой в глазах, которая способна уничтожить любое отчаяние. Если она верит в него, то он просто не имеет права сдаться.