Все только начинается

Дождь лил почти всю ночь, отчего с утра было непривычно свежо. Хоть деревья еще только через пару месяцев окрасятся в алый, уже сейчас чувствовался приход осени. Открыв окно, чтобы наполнить комнату бодрящим воздухом, Годжо поежился. Серое небо не внушало надежд, но сегодня он решил встать как можно раньше, чтобы застать Мегуми на пробежке. Можно было и просто позвонить, но новость о том, что их сегодняшнее свидание накрылось, не хотелось бы говорить по телефону. Была, конечно, еще одна причина, по которой он за десять минут успел умыться, одеться и выбежать из здания в сторону стадиона, но он не хотел думать о ней всерьез. Уже почти добежав, Годжо остановился. По пути ему в голову лезли неприятные мысли о будущей миссии. Он не был уверен, что его кандидатуру вообще одобрят, к тому же он рисковал тем, кто дорог ему больше всех. Но если он не выдвинет свои условия, то вместо него это может сделать эта варварская верхушка, чего он точно не мог допустить. Пройдя между трибунами, Сатору увидел того, ради кого и встал почти на час раньше обычного. Развевающиеся от бега черные волосы Мегуми в такое пасмурное утро приятно отливали синевой на контрасте с ярким румянцем на щеках. С висков и шеи медленно текли редкие капельки пота, прячась за воротом свободной черной футболки. Руки до кистей были закрыты рукавами такого же цвета лонгслива, надетого для тепла под футболку. А вот и та вторая причина, которую Годжо не хотел признавать – велосипедки. Он слишком хорошо помнил одно летнее утро, когда впервые увидел их на Мегуми. Тогда он всячески не позволял себе фантазировать на эту тему, как бы сильно не притягивала взгляд одежда для бега. Ему казалось, что это было что-то из разряда фантастики, так как сколько бы раз Сатору не наблюдал за ним раньше, Мегуми всегда надевал что-то свободное, максимально скрывающее его фигуру. И Годжо не был уверен, что это была не ошибка, и он вновь когда-то увидит сие чудо. "Боги слишком благосклонны ко мне", – закрыл глаза Годжо и вдохнул этот прекрасный свежий воздух этого прекрасного (совсем ни капельки не пасмурного) утра. Они встречались уже почти месяц, отчего вся эта гиперфиксация на скрытом от посторонних глаз теле Мегуми иногда вводила Сатору в ступор. Осознавая то, что Мегуми теперь его парень ("Правда? Мне же это не приснилось?"), Годжо начал задумываться о гораздо больших вещах, нежели раньше. Настраивая себя на будущее развитие отношений, он думал о том, что будет ждать следующего этапа год, два и даже больше, лишь бы Мегуми было комфортно с ним. Но вот только когда дело дошло до страстных поцелуев, он осознал, что все движется гораздо стремительнее, чем он мог предположить. А это означало только одно - нужно быть еще более аккуратным. Сатору было приятно наблюдать за Мегуми, он этого и не отрицал. Но он никогда не испытывал к нему какой-то неподдающейся страсти, готовой разорвать его изнутри, лишь бы достичь желаемого. Вся та привязанность, искренняя и всепоглощающая любовь не позволяли уходить мыслям дальше, чем было необходимо. Это происходило так неосознанно, что даже любуясь и рассматривая тело Мегуми, Годжо не видел в нем исключительно сексуальный объект. Даже напротив, чем глубже он уходил в себя в принятии своих чувств, тем дальше закапывались подобные мысли. Эта сторона Мегуми, нетерпеливая и жадная, почти всегда была скрыта от окружающих. С виду спокойный и даже скучающий, вряд ли кто подумал, что он мог сводить с ума одними лишь губами и взглядом. Годжо уже улавливал это ранее на спаррингах с ним, когда заводил Мегуми до искр в глазах, хоть такое все же случалось и не часто. Но то, каким он был вчера, поражало. Одного взгляда на Мегуми хватило, чтобы увидеть в его глазах чертиков, сидящих в клетке в яростном ожидании, когда их наконец выпустят. И это до безумия нравилось Годжо. То, каким вырос тот маленький мальчик, встреченный им десять лет назад, искренне восхищало. Он начал замечать, что его взгляд все чаще падал на Мегуми, когда тому почти исполнилось шестнадцать. Тот период для обоих был далеко не самым простым в их жизни – Цумики попала в больницу, а сам Годжо пережил то, что никому бы не пожелал пережить. Та поддержка, которую они невербально оказывали друг другу, словно открыла на многое глаза. И Сатору был уверен, что не только ему. Перед поступлением в колледж они стали больше тренироваться вместе, в том числе и ездить на миссии. Какими бы мужественными чертами лица не одарила Мегуми природа, для Годжо это все еще был тот самый маленький мальчик, которого он встретил в девятнадцать лет. Но наблюдая, как он раз за разом изгонял все более и более опасное проклятие, в голове Сатору что-то переключилось. Этот маленький мальчик, каким был Мегуми в глазах Годжо, исчез, а на его месте появился взрослый и привлекательный юноша. С каждой тренировкой его худое и местами неказистое подростковое тело все больше обрастало формами. И пропорционально этим изменениям одежда становилась все больше, скрывая от чужих глаз все самое интересное. Если раньше Годжо и мог сказать, что немного стыдился этого своего пристрастия, то со временем чувства взяли свое. Они обрели новые краски. Тугие бутоны привязанности и ответственности распустились в пышные цветы доверия, чуткости и любви. Со временем он закопал в себе мысли о возможной взаимности, чтобы случайно не разрушить то, что долгие годы выстраивалось между ними, но сейчас все изменилось. Ему больше не нужно сковывать себя в сомнениях. Возводить стены вокруг Мегуми, чтобы и пальцем лишний раз его не тронуть. Переживать. Думать о том, что с ним что-то не так. Все это больше не нужно. Он видел в глазах Мегуми те чувства, что и сам испытывал к нему, и этого было уже более, чем достаточно. Так и простояв на стадионе с закрытыми глазами в ожидании, когда Мегуми пробежит еще четверть круга и приблизится к нему, Годжо наконец поймал момент, чтобы заговорить: – Доброе утро, чертенок, можно присоединиться? – Если я не завалюсь раньше, чем ты успеешь до меня добежать, то пожалуйста, – ответил Мегуми, пробегая мимо. Подобрав темп и сравнявшись, Годжо вдруг задумался, как вообще начать разговор. "Ой, слушай, сегодняшняя тренировочная миссия отменяется, как и наше свидание, но зато через несколько дней нас ждет поездка в отель смерти, откуда ты можешь никогда не выбраться". Класс. – Ты какой-то напряженный, – голос Мегуми заставил Сатору вздрогнуть. Так как увиливать не имело смысла, Годжо сдался: – Это из-за вчерашнего вечера. Глаза Мегуми округлились и он вдруг остановился, чего Годжо явно не ожидал и, оборачиваясь, чуть не споткнулся. – В смысле из-за вечера?.. – голос юноши дрогнул, отчего у Сатору в груди будто что-то оборвалось. – Я…я что-то сделал не так? – Что? Мегуми, нет-нет, я имел ввиду вечер…после нашего вечера, – на его лице от осознания ситуации появилась неловкая улыбка. "Какой же ты дурак, Сатору, совсем ошалел так обобщать?!" – он чувствовал, что еще немного и ему самому от себя тошно станет. Видеть такое испуганное выражение на лице Мегуми сродни ножу в сердце, поэтому Годжо тут же подошел к нему и взял его голову в свои руки. В темно-синих глазах он увидел облегчение и такую нежность, что не смог сопротивляться и немного сдавил щеки ладонями, поглаживая их большими пальцами. – То, что было вчера между нами, было прекрасно, – он нежно поцеловал слегка смятые от такого захвата лица губы и, опустив руки, жестом пригласил Мегуми пройтись. В голове все немного спуталось от такой неожиданной смены темы. Легкий ветер остудил начавшую было обжигать изнутри кровь, тем самым заставляя упорядочить бегающие мысли. Еще вчера он сам думал о том, не перешел ли черту, не испугал ли Мегуми чем-то, не навредил ли ему. Но отчего-то даже не задумывался, что и в его темной голове могут зародиться такие мысли. Мегуми тоже мог переживать, пусть и не по этим же поводам, и от этого осознания по груди Годжо вдруг разлилось что-то невероятно теплое. Он вновь посмотрел в синие глаза и больше не мог сдерживать улыбку. – Никогда не думай о том, что ты сделал что-то не так. Особенно если тебе было хорошо и ты знаешь, что и мне тоже. В ответ Мегуми лишь улыбнулся, смущенно поджимая губы. Годжо точно не знал, но подозревал, что он его первый партнер. Возможно, Мегуми даже не целовал никого раньше. По крайней мере так, как он целовал Сатору. Пылко, страстно, отдаваясь целиком и полностью лишь одному ему. От этих воспоминаний по телу прошлись мурашки, подбадриваемые прохладой утреннего воздуха. Конечно, у Годжо за спиной был нехилый опыт, но поцелуи только лишь страсти и желания очень сильно отличались от поцелуев любви. Как-будто все те чувства, подталкивающие тело к действиям, окрашивались новыми красками благодаря самой главной составляющей каких бы то ни было отношений. И Годжо уже почти успел забыть, что это такое. Вновь посмотрев на своего парня, он встретился взглядом с этой темной манящей бездной в его глазах. Сердце тут же откликнулось, пропустив пару громких ударов, на несколько секунд заглушивших все вокруг. Годжо вдруг понял, что именно так, должно быть, и выглядит любовь. Такая простая на первый взгляд, но удивительно манящая, зазывающая. Дарующая свободу, но в то же время сковывающая тяжелыми цепями привязанности. Он чувствовал, как эти глаза медленно увлекают его, притягивают, и с каждым мгновением все сильнее опутывают его своими сетями. И он не сопротивлялся этому, как бы не было страшно. Наученный опытом, Годжо знал, что ему нужно. Как ему нужно. И кто ему нужен. Но Мегуми? Понимает ли он, на что идет? С кем связывает свою жизнь? Может быть он всего лишь первый этап из многих этапов жизни Мегуми? Но даже если это и так, он согласен на это. Как больно бы ему ни было в будущем, он не хотел переносить эту пока несуществующую боль на реальность. И тем более ранить ею этого темноглазого, одурманившего его тело и разум, юношу. – Я думаю, что есть вещи, которые нам стоит обсудить в скором времени, – голос Годжо немного снизился, невольно, отчего он откашлялся, чтобы продолжить. – Мне казалось, что этот разговор отложится на пару месяцев, но…ты меня удивляешь. – Удивляю? – Мегуми чуть склонил голову в сторону, открывая прекрасный вид на все еще напряженную после бега шею. И Годжо, конечно, воспользовался возможностью ею полюбоваться. – Да. Есть вещи, на которых я не хотел зацикливаться сейчас, чтобы не торопить события, – он заглянул в глаза Мегуми еще раз, выискивая в них что-то, что могло бы помочь принять окончательное решение. – Ты не подумай, я никогда бы не обманул тебя и ответил, если бы ты спросил. Просто это касается того, что мы еще не обсуждали. И я понял, что затягивать с этим было бы ошибкой. "Ошибкой, которую я уже как-то совершал", – продолжил Сатору у себя в голове, но решил не озвучивать, чтобы не нагнетать еще больше. Они шли медленно, поэтому Годжо все время наблюдал за выражением лица Мегуми. Ему было важно не напугать, не запутать, только лишь настроить и подготовить. Ради Мегуми он был готов пожертвовать всем, поэтому разговор, который он запланировал на ближайшее будущее, в любом случае не ставил бы ему каких-то ультиматумов. Но он был нужен Сатору, чтобы больше не ощущать под кожей что-то скребущее, мешающее ему спокойно наслаждаться их отношениями. Как нужен был и Мегуми, чтобы тот не придумал себе сам того, чего между ними нет. – Если это не какой-то страшный секрет, то я не переживаю, – ответ Мегуми вовсе не удивил, Годжо и ожидал от него чего-то подобного. – Впрочем, у всех есть какие-то секреты, в этом нет ничего страшного. – Интересно, какие секреты скрывает мой чертенок, – хитрая улыбка Годжо тут же удостоилась ответа в виде слегка покрывающего щеки юноши румянца. Они прошли уже почти половину круга и за это время дыхание Мегуми выровнялось, прядки волос больше не прилипали ко лбу и вискам, а с лица и шеи почти сошли красные пятна. Но эта шутливая фраза частично вернула их обратно, и Годжо с довольной улыбкой рассматривал плоды своего труда. Подозревая и уже зная, что и как Мегуми мог говорить и делать, Годжо посчитал, что румянец был скорее обычной реакцией тела, чем реальное смущение. Но от этого менее милым это не становилось. – Я думаю, мы это обсудим вместе с твоими секретами, – от пристального взгляда Мегуми, с улыбкой произносящего эти слова, Годжо вдруг стало жарко. "И правда чертенок. Надеюсь, для меня он готовит поистине поражающий своими размерами котел". – Договорились. Подведя черту странного разговора, который Годжо вовсе не планировал, он решил не ждать и сразу приступить к делу: – Извини, но то, что я узнал вчера от Сёко, немного поменяло наши планы. Не хотел бы говорить, что наше свидание отменяется, скорее…переносится…в отель. Растягивая последнюю фразу, Годжо жадно наблюдал за реакцией, пробегая глазами после каждого слова по всему лицу Мегуми. Не увидев ярко выраженного удивления, обиды, смущения или, чего Сатору ждал больше всего, интереса, он начал было уже расстраиваться, но в последний момент все же заметил наливающиеся красным уши. "Попался". – В отель? В каком смысле? Вслед за ушами краснота начала разливаться по шее, а голос слегка дрогнул. "У-у-у, да ты совсем поплыл, чертенок", – не смог удержаться от внутреннего комментария Годжо, думая о том, что же такого мог представить себе шустрый мозг подростка. – Не переживай, я не буду приставать к тебе, пока ты сам не попросишь, – как же Годжо нравилось наблюдать за Мегуми, тот еще совсем не умел скрывать под своей скучающей маской особенно яркие эмоции. – Дело в том, что недалеко от Киото уже несколько месяцев не могут решить проблему с одним отелем, и вчера мы с Сёко пришли к тому, что ты более чем подходишь для этой миссии. Заходя вперед, скажу, что про отель я все же не соврал, ночевать мы, конечно, будем в другом. И о нас позаботятся заранее, поэтому не будет такого, что мы приедем и как в дешевом любовном романчике окажется, что из номеров остался только один с гигантской двуспальной кроватью. Он что, только что увидел на лице Мегуми разочарование? "Какой же ты все таки милый". – Но если ты вдруг хочешь такой номер, то только свистни, – Годжо уже не мог остановиться, он был готов продолжать хоть до вечера, лишь бы видеть все эти редкие, окрашивающие лицо, эмоции. – Ты, – Мегуми вздохнул, закрыв глаза, и потер виски пальцами, – невыносим. В курсе? – Конечно, – он рассмеялся. Годжо вдруг так отчаянно потянуло к этому милому юноше, что он решил не сопротивляться. Положив руку на ему плечо, он развернул Мегуми к себе и обхватил его голову своими руками, поглаживая щеки большими пальцами, как уже делал это ранее. Почувствовав, как в ответ чужие руки легли на его талию, Сатору будто начал плавиться. "Да уж, теперь и я поплыл. Вот так просто?". Руки Мегуми и правда творили с Годжо что-то необъяснимое. Ему достаточно было просто смотреть, чтобы получить как минимум эстетическое удовольствие. Он знал, что и его собственные руки привлекали внимание, особенно девичье, ведь на фоне его рук их маленькие ладошки кажутся и вовсе детскими. Но свои руки это свои руки, он знал их вдоль и поперек и ничего интересного в них не видел. Но руки Мегуми…были другими. Такие изящные, но при этом мужественные. Постоянные драки в школе оставили на них свой след, который даже обратной проклятой техникой Сёко уже было не убрать. Кожа чуть огрубела от частых тренировок с оружием, но не слишком, шершавой ее точно нельзя было назвать. И то, что больше всего нравилось Сатору – контраст между температурой их тел. Руки Мегуми были холодными. Не ледяными, иногда и вовсе лишь слегка холоднее, чем температура остального его тела, но они все равно разительно отличались от рук Годжо. Горячих, как и все его тело. Он предполагал, что все дело в технике. Его кожа тоньше, чем у Мегуми, оттого и чувствительнее в том числе, но почти все время Сатору держал вокруг себя барьер бесконечности, что все же за годы успело повлиять на него. Тепло не так быстро покидало его тело, будто он находился в неком подобии не самого качественного термоса, из-за чего обморожение даже в самые суровые холода ему точно не грозило. Он даже уже и забыл, когда последний раз его руки мерзли. И из-за этого каждый раз, когда Мегуми напрямую или через тонкую ткань одежды касался его руками, по телу Годжо пробегала легкая дрожь. Вот и сейчас, глядя в чуткие синие глаза, он готов был обомлеть только лишь от одних этих прикосновений. Руки Мегуми двигались от боков к спине, оставляя за собой приятно щекочущий охлаждающий след, еще несколько мгновений продолжающий ярко ощущаться. Почувствовав температуру его рук, Сатору осознал, как успел разгорячиться. Как кровь начала пульсировать внизу живота. И заметил, как Мегуми, мягко поглаживая его спину, прикусил свою нижнюю губу. Оставив правую ладонь все так же поглаживать нежную щеку, левой Годжо притянул Мегуми еще ближе к себе. Их губы тут же слились в медленном поцелуе, немного солоноватом от пота, но все равно кажущимся невероятно сладким. В это не верилось, но Сатору успел соскучиться по нему. Всего лишь за ночь, но это определенно была самая длинная ночь в его жизни. Прикосновения Мегуми пьянили. Но не как алкоголь, а как первые тающие на языке плиточки шоколада. Его руки, то еле касающиеся его спины, то с силой прижимающие к себе, вместе с такими же непредсказуемыми только лишь набирающими опыт движениями губ и языка, вводили в какое-то подобие транса. Сатору это нравилось, как и то, с какой легкостью при этом они подстраивались друг под друга. И как быстро он смог забыть, зачем вообще пришел сюда. Немного замедляя поцелуй, Мегуми прикусил нижнюю губу Годжо. Возможно чуть сильнее, чем планировал, поэтому сразу же провел по укушенному месту языком в попытке загладить вину. Отстранившись, он оценил полученную картину, и из-за появившейся на его лице улыбке можно было сказать, что она явно пришлась ему по душе. Как и Сатору, чувствующему легкое покалывание и пульсацию на нижней губе: – Съесть меня захотел? – Еще бы, – голос Мегуми упал до шепота. – Ты вообще себя видел? Годжо рассмеялся и прильнул к его губам в более коротком прощальном поцелуе. Как же много усилий нужно прилагать, чтобы отлепиться от этих манящих губ. И как же он хотел хотя бы на день умчаться куда-то, где у него не будет больше никаких дел, кроме Мегуми. – Мне кажется, такими темпами ты опоздаешь на первое занятие, – Годжо пришлось смириться с реальностью. – Да? – Мегуми скорчил удивленное лицо. – Так у нас сегодня по расписанию первое занятие ведет Годжо-сэнсэй, а он обычно сам опаздывает, так что не страшно. – Вот как? А что, если он начал встречаться с кем-то педантичным и теперь будет исправлять этот свой недостаток? Мегуми поджал губы и отвел взгляд с задумчивым видом: – М-м-м…даже не знаю. Наверное, правда стоит дать ему шанс. – Тогда беги в душ, – Годжо пальцами приподнял голову Мегуми за подбородок, – а мне уже надо начать обзванивать разных не очень приятных людей по поводу миссии. – Только не забудь рассказать мне про нее что-то большее, чем то, где мы будем спать. – Не переживай, я все расскажу, покажу и даже пришлю список свободных номеров, – он улыбнулся и опустил руки, отходя на шаг назад. Годжо не хотел отпускать его, не хотел отходить. Даже при условии, что увидит его вновь меньше, чем через час. Руки Мегуми, до этого все время лежавшие у него на талии, соскользнули. Нехотя. Ведь он тоже не хотел отпускать от себя Сатору. Не сказав больше ни слова, они дошли, держась за руки, до сумки Мегуми, лежавшей на первом ряду трибун. Сатору сел рядом с ней, пока юноша доставал полотенце и воду, и просто с интересом наблюдал за ним. Не прошло и минуты, как Мегуми поднял руку в прощальном жесте и пошел в сторону общежития, закинув сумку на плечо. Сатору повторил жест и хотел было уже достать телефон из кармана, но его взгляд упал явно не туда, куда надо. Но куда очень хотелось. Пока они шли по стадиону и общались, у Годжо успело вылететь из головы, что Мегуми все это время был в обтягивающих велосипедках. Свободная футболка доходила лишь до середины ягодиц, отчего они казались еще более аппетитными. "Святые персики…Мегуми, ты хоть подозреваешь, что ты наделал?". Сатору не мог отвести взгляд. Не мог и абсолютно точно не желал этого делать. Он мог думать только о том, как ему хотелось дотронуться до них. Шлепнуть. Смять своими ладонями. Легонько раздвинуть. Медленно помассировать большими пальцами, чтобы потом… Увязнув в непрерывной череде фантазий, Годжо не замечал ничего. Даже то, что ягодицы, на которые он так жадно смотрел, перестали двигаться. Он не заметил, как Мегуми, чувствуя его взгляд на себе, повернул голову в его сторону и явно увидел, куда направлены голубые глаза. Увидел то, как Сатору смотрит. Увидел то, как поблескивает в уголке его приоткрытого рта слюна, готовая в любой момент стечь по подбородку. Это, видимо, так позабавило его, что Мегуми решил дать Годжо еще большую основу для фантазий. Остановившись в своей голове где-то на кусании, Годжо вдруг почувствовал на себе хитрый взгляд. Но не успел он поднять глаза, как свободная рука Мегуми легла на правую ягодицу. Поглаживая ее, он то и дело приподнимал футболку, позволяя Сатору увидеть чуть больше. И если уже от этого он перестал дышать, то когда Мегуми впился пальцами в мягкую плоть и чуть отодвинул ее, он тут же едва не подавился слюной. Взяв себя в руки, Годжо наконец посмотрел в синие глаза человека, вот так легко сумевшего выбить его из колеи только лишь своей пятой точкой. И от этого взгляда ему стало…так любопытно. Он думал было смутиться от того, что так открыто пялился на Мегуми, показывая ему, какое он скорее подобие животного, не способное держать себя в руках, но в его глазах не было ни капли осуждения. Что это? Интерес? Желание? Мегуми играл с ним и ему явно это нравилось. Даже когда он убрал руку и вновь двинулся к выходу, Сатору чувствовал, как тот улыбается. Довольный, словно завалившийся на теплый плед сытый кот. Отчего и сам Годжо начал улыбаться. Ведь ему тоже это очень нравилось.

***

Глухое биение сердца в груди. Шум в ушах. Жар на лице. Пожалуй, это все, что был способен ощущать и слышать Мегуми по пути в душевую. Ах, нет, как же он мог забыть до боли ноющее, тянущее и уже знакомое возбуждение, визуально подчеркнутое облегающими велосипедками? "Хорошо, что хоть трусы под них надел". Идти от стадиона до душевой не больше десяти минут, но эти десять минут будто растянулись до всех двадцати, а то и тридцати, из-за страха Мегуми кого-то встретить. И если он был морально готов к встрече с Итадори, то даже и думать не хотел о том, что будет, если столкнется с Кугисаки. Уже дойдя до общежития, он решил зайти с другого входа, откуда было ближе до мужской душевой, и тут его чуть подуспокоенный разум вдруг сообразил, что можно было снять лонгслив из-под футболки и завязать его на талии, закрывая хоть что-то, или вовсе воспользоваться полотенцем. Но думать после такой встречи с Сатору было сложно. Он будто тупел рядом с ним, ведомый только внутренними желаниями и чувствами. Мегуми это не нравилось, но он не мог ничего с собой поделать. Единственное, на что он надеялся, это что через пару дней состояние эйфории немного поутихнет, и он сможет потихоньку возвращаться в более менее привычную повседневную жизнь. Только вот Мегуми так долго сдерживал в себе все, что без последствий точно теперь не отделается. Что уж говорить, если раньше он даже не позволял себе лишний раз смотреть на Годжо, боясь показать на своем лице то, что так тщательно скрывал. А сейчас…все не так. Освободившиеся воображение, эмоции и чувства порой волной накатывали на него, да такой большой, что бежать от нее даже не было никакого смысла. Сколько времени понадобится, чтобы привести все это в порядок? Зайдя в душевую, Мегуми выдохнул. Мало того, что он никого не встретил по пути, так и тут было тихо. Он заметил, что несколько кабинок и пол были покрыты влагой, а значит вероятность того, что его потревожат, уменьшилась, так как с утра кто-то уже явно успел сюда зайти. Это не могло не радовать, так как Мегуми не был уверен, что его напряжение так легко уйдет даже стоя он под холодной водой минут двадцать. Которых, кстати, у него не было. Чтобы не опоздать к началу первого занятия, максимум, на что он мог рассчитывать, это минут десять. А то и меньше. Не теряя ни минуты, Мегуми закинул сумку на длинную деревянную скамью, стоящую посередине помещения вдоль душевых, достал из нее свежее полотенце, чистую одежду и небольшой пластиковый мешок с мыльными принадлежностями. Скинув за пару секунд всю одежду, он настроил температуру и блаженно подставился под струю чуть прохладной воды. Надежды на то, что вместе с потом с него смоется и все "лишнее", разрушились ровно в тот момент, когда он по-настоящему ощутил тяжесть внизу живота. Если остальное тело более менее начало остывать от струящейся по нему воды, то на контрасте температур казалось, что в паху стало еще горячее. К тому же ничем не поддерживаемый налитый член будто стал весить несколько килограмм и ощутимо натягивал кожу на лобке. Он, конечно, знал, что нужно сделать, но от количества мастурбаций за последние сутки ему стало дурно. После того, что случилось вчера, он пошел в душ и уже там понял, что одного раза ему было недостаточно. И с самого утра он проснулся раньше будильника просто от того, как у него ныло в паху. Если к небольшой эрекции он уже привык, к тому же случающейся не так часто, то такое напряжение он испытывал лишь пару раз после очень возбуждающих эротических снов. И вот опять он оказался один на один с собственным телом, думая о том, здорово ли это вообще. Или факт того, что его парнем является сам Годжо Сатору, настолько нравится его телу, что оно готово все чаще выходить из под контроля? Мегуми уперся руками в холодную выложенную плиткой стену душевой. Опустив голову, он просто уставился в пол, наблюдая за тем, как ручеек воды с его волос громко ударялся о твердую поверхность рядом с его ногами. Тот взгляд Сатору, жадный и внимательный, все никак не выходил у него из головы. Неужели это он, Мегуми, был тому причиной? Подобная мысль никогда не посещала его, как и в целом любая другая, связанная с его собственным телом. Мегуми не смотрел на себя с этой стороны, не рассматривал свою фигуру и не думал, что кто-то вот так просто будет жадно на него смотреть. Да не кто-то, а Годжо, который и сам из-за необычной и манящей внешности постоянно собирал на себе чужие взгляды. Он не понимал до конца, почему решился на то, что сделал на стадионе. Желание на лице Сатору нельзя было спутать ни с чем. Даже такой неопытный подросток как Мегуми легко ее прочитал. Но что его удивило больше всего, так это свое спокойствие в этот момент. Он не смутился от этого взгляда, ему наоборот хотелось увидеть на лице Годжо еще больше. Больше жажды. Больше жадности. Это помогло ему понять, что он не один это испытывает. И что ему тоже нравится играть. Осознав, что время идет, а он даже не приступил к мытью волос, Мегуми заторопился. На все про все ему хватило не больше пяти минут, и за это время его член не опустился ни на миллиметр. Сдавшись, левой рукой он вновь оперся о стену, чтобы не потерять равновесие. Правой же, собрав остатки пены с торса, приступил к самой приятной, но такой несвоевременной процедуре. Так как закончить надо было быстро, то Мегуми сразу, без особых прелюдий, размашисто провел пару раз по всему стволу члена. – М-м-м, – сдерживать стоны от накатывающей волны облегчения после первого прикосновения было слишком сложно, поэтому Мегуми пришлось прикусить нижнюю губу. Задерживаясь на налившейся и упругой головке, он старался сосредоточиться на ощущениях. Думать о чем-то в этот момент было опасно, но воображению, к сожалению, этого так просто не объяснить. Все предыдущие разы Мегуми, естественно, представлял себе Сатору, но без какой-либо конкретики. В его фантазии он лишь заменял свои собственные руки на руки Годжо, потому что не успел до конца разобраться в том, чего бы хотел. Мегуми был неопытен, но все равно успел нахвататься то тут, то там какой-то информации или визуальных картинок. Но так как ранее преимущественно интересовался темой секса лишь для общего развития или чтобы хоть немного разобраться в себе, то на деле не так уж и много знал именно про однополый секс. Да и вообще сомневался, что про это можно в открытом доступе найти что-то стоящее. Вкупе с этим в его голове поселились и определенные стереотипы, которые он почерпнул из парочки аниме, десятков порнороликов и сомнительных статей. Не сказать, что ему было интересно смотреть подобное, но это неплохо помогало в то время отвлечься от мыслей про Годжо. Правда было одно видео, о котором Мегуми не хотел вспоминать. Но почему-то вспомнил о нем сейчас. Он начал смотреть порно пару лет назад, как и любой другой интересующийся подросток, поэтому не считал, что в этом было что-то ужасное. Хотя, конечно, не хотел бы, что бы об этом кто-то узнал. И так как включал ролики не потому, что хотел возбудиться и подрочить, а чтобы сосредоточиться на реальной картинке и не включать воображение в уже возбужденном состоянии, то выбор его падал всегда на абсолютно рандомные темы. Конечно, сначала он смотрел видео с мужчиной и женщиной. Нравилось ли ему? Не особо. Чаще всего он просто концентрировался на какой-то определенной точке и слушал, ведь стоны, вздохи, звуки шлепков и прочего и правда могли доставить хоть какое-то удовольствие, пусть и отдаленное. Меньше всего в подобных видео ему нравилось переигрывание, особенно со стороны женщины, отчего он больше концентрировался либо на телах, либо на лице мужчины. Потом он понял, что так как в целом ему все равно, на что смотреть, то выбирать можно просто по рейтингу. Да и в какой-то момент ему и правда стало интересно, что значат все эти разнообразные метки. Таким образом, пересмотрев по паре роликов из популярных направлений, он мог думать только о двух вещах. Первое – "и кому такое вообще интересно". Второе – "как это туда поместилось и почему принимающий человек все еще дышит". Во всей этой вакханалии были и плюсы – местами видео были настолько отвратительными, что у него пропадала эрекция. Но смотреть подобное только ради этого, конечно, не хотелось, так как "а что если в какой-то момент у меня не упадет и после я смогу кончать только на такое". Приятного мало. К концу таких экспериментов он все же сделал несколько выводов, и один из них – во время просмотра ему нравилось смотреть как на женщин, так и на мужчин. Мегуми и в жизни не отдавал какого-то предпочтения в плане общения, ему было важно не то, какого пола человек, а как он себя с ним чувствует. Так вышло и здесь, он нашел несколько актеров и актрис, на которых в целом было приятно смотреть, и чаще выбирал видео именно с ними. И вот тут то в один момент и произошло то, после чего он почти перестал и дальше использовать порно, как нечто отвлекающее его фантазию. Одним вечером, где-то около полугода назад, он как обычно не особо задумываясь открыл ролик. В метках не было ничего необычного – “ММ”, минет, фингеринг, анальный секс и т.д. Плюс одного из актеров он уже видел раньше, но на обложке к видео второго было не особо видно. И эта оплошность и сыграла с Мегуми злую шутку. Открывая ролик, он уже был возбужден практически до предела, поэтому в его планы не входило смотреть почти полчаса хронометража, а лишь отмотать на "основную часть" и закрыть видео через минут пять. Наведя курсор примерно на треть длины ролика, он нажал на кнопку мышки и…обомлел. На экране ноутбука он видел…Годжо? Ему хватило пары секунд, чтобы понять, что это, конечно, не он, но у этого актера были очень похожего цвета волосы. Сердце Мегуми готово было выскочить от неожиданности и некого подобия страха от такого открытия. Ему понадобилось около пары минут, чтобы вернуть себя в реальность, и все это время он просто не мог оторвать глаз от экрана. Внешность мужчины очень сильно отличалась от внешности Годжо, но ролик открылся на моменте, когда его лица не было видно. Все, что видел Мегуми – спину и затылок. Выгнутую спину на четвереньках стоящего на кровати мужчины. Вызывающе медленно одной рукой гладившего свои ягодицы и раздвигающего их с явным намерением привлечь к ним внимание партнера, стоящего сзади. Именно из-за этой картины перед глазами Мегуми просто не мог продолжать дальше. Он резко захлопнул ноутбук ровно тогда, когда второй мужчина подошел к псевдоГоджо сзади, взял в руку свой член и провел головкой между его ягодиц. Отрицание. Все, что было в голове у Мегуми. Отрицание и неприятие реальности. Вот так вот, в один вечер, он сделал все только хуже. А самое печальное было в этот момент, что он почувствовал еще большее возбуждение. И это возбуждение казалось…неправильным. Еще неправильнее, чем когда он испытывал его от жаркого тела Годжо во время сегодняшнего спарринга. На трусах, до боли давящих на головку члена, расплылось мокрое пятно от предсемени. Да такое большое, что Мегуми поразился, точно ли это только лишь смазка или он уже успел кончить и не заметил как? В тот вечер ему пришлось долго сопротивляться. Эта картинка так и норовила залезть в его голову, предстать в полной красе перед его глазами. Вновь и вновь. Из-за нежелания этого принимать, Мегуми провозился не меньше двадцати минут. И даже после вся эта ситуация преследовала его не раз и не два. С некоторой периодичностью он и дальше продолжал смотреть порно, но уже гораздо реже и аккуратнее, преимущественно и вовсе только с женщинами, чтобы ни на секунду больше не оказаться в подобной ситуации. Конечно, эта картинка не забылась, а только лишь отошла на задний план, вытесненная более яркими эмоциями последних месяцев. И именно сейчас, когда Мегуми тщетно пытался сконцентрироваться в душе, она вновь появилась перед его закрытыми глазами. Светлая кожа, тонкая талия, изящно выгнутая спина, мягкие расслабленные ягодицы. Такие жаждущие, слегка покрасневшие от касаний. И то, как податливо они раздвигаются… – А-а, м-м-м, – Мегуми не успел даже осознать то, о чем думал, как перед его глазами появились яркие вспышки, принесенные волной долгожданного оргазма. Еле сдерживая стоны, он уперся всем предплечьем левой руки о стену, поджимая пальцы ног из-за сокращения мышц. Мегуми еще с минуту стоял под охлаждающей струей воды, приводя дыхание в норму. Смыв сперму и убедившись, что душевая чистая, он выключил воду и кое-как вытерся полотенцем, спеша поскорее закончить. От того, что он мылся под прохладной водой, зеркало, висевшее на всю стену над раковинами напротив, не запотело, и Мегуми встретился взглядом со своим отражением. От глубоких вдохов его грудь тяжело вздымалась, а мышцы живота напрягались на выдохе. По всему лицу, шее и ушам расползлись краснеющие пятна, не успев сойти после оргазма. Его взгляд был полностью расслаблен, даже скорее затуманен, отчего резковатые черты лица сгладились. Стоя в нескольких метрах от зеркала, он видел больше, чем если бы стоял как обычно у раковины. Он еще не был в состоянии размышлять или до конца понимать, что хочет сделать, отчего образы в его голове определенно взяли верх. Развернувшись к зеркалу спиной, он обернулся и посмотрел на свои собственные ягодицы. Хоть у Мегуми была еще не до конца сформированная фигура, уже сейчас она выглядела пропорционально и красиво. Вполне высокий рост, обещающий стать еще больше к восемнадцати-девятнадцати годам, широкие плечи и ярко выраженная талия на фоне упругих юношеских ягодиц создавали очень приятную глазу картинку. Конечно, он и сам понимал после просмотра многочисленных порнороликов, что его тело можно назвать привлекательным. Особенно сейчас, когда ежедневные тренировки и полноценное питание в колледже начали давать свои плоды. Но вот действительно обратил на это внимание будто бы только сейчас. Думая о Сатору, в его уже потихоньку трезвеющей голове всплывали как картинки из того ролика, так и взгляд Годжо. Взгляд, направленный ровно туда же, куда и смотрел сейчас Мегуми. Рука самостоятельно потянулась к правой ягодице, поглаживая ее и сжимая, как он делал это ранее, чтобы подразнить владельца впившихся в него голубых глаз. Чуть выгнувшись, Мегуми облокотился левой рукой о перегородку душевой, и раздвинул ноги. Он не мог оценить вид "со стороны", так как понимал, что смотрит на себя, но это было так похоже на ту позу из ролика, что Мегуми невольно приоткрыл рот и легонько провел пальцем по нежной коже между ягодицами. По телу тут же прошлись мурашки от легкой щекотки, моментально зарождая тепло внизу живота. Полученная реакция тела будто до конца отрезвила Мегуми, который совсем было потерял счет времени. Быстро одевшись, он выбежал из душевой. В надежде, что успеет на занятие хотя бы к приходу самого Годжо, он старался не думать о том, что только что произошло. Но эта картинка все никак не могла выйти из его головы.