Tame Me

Кирпичик серого пепла кренится вниз и через секунду летит на деревянную подставку с резными звёздами. Испустив последний виток дыма, тонкий корпус догоревшего благовония коротко вспыхивает янтарём и угасает. По комнате парит терпкий цитрусовый аромат. Рисовый крекер подбирается с блюдца и громко хрустит. Пальцы стряхивают крошки с груди. Страница переворачивается, ладонь приглаживает разворот, свежий корешок приятно потрескивает. Дочитав абзац, глаза переходят на часы. Книга откладывается на тумбочку. Хёнджин потягивается, поднимая руки вверх и вертя кулаками. К трём часам Ёнбок позвал его на кострище пробовать какой-то новый чай, который они вместе с Чаном откопали в каком-то посёлке, куда ездили торговать. Остаётся ещё полчаса, но перед этим он хочет ещё заглянуть в библиотеку, чтобы проверить в порядке ли всё. К его огромному ликованию, за пять дней почти все новые книги растащили. Он дал объявление во время ужина и уже на следующий день к нему зашли несколько людей, пока он протирал пыль и проверял все ли книги стоят на своих местах. Прошлым вечером из новой поставки оставался только один сборник сказок и пособие по пчеловодству. Встав и поправив одеяло, принц делает пару наклонов, разминая спину. Он подходит к тумбочке и смахивает с подставки собравшийся пепел в специальный маленький контейнер из-под сушёных слив. Подойдя к зеркалу, он распускает потрепавшийся от валяния в постели пучок, тщательно расчёсывается и собирает новый, вставляя в него шпильку с серебряными перьями. В этот момент по двери раздаётся стук. - Да. Когда та открывается, в отражении зеркала в проёме он видит Чанбина. Заметив в его руках какой-то свёрток, он оборачивается, пытаясь понять причину визита, потому как обычно он в его комнату не заходит. - Куда-то собираешься? - На кострище к ребятам. Чего тебе? - Надо было съездить на базар, чтобы птиц продать, и я заодно решил кое-что тебе прикупить. - Мне? Подлизываешься? - А что, я не могу просто так сделать моему мужу маленький подарок? Чанбин со своей обычной непоколебимостью лукаво улыбается и разводит руки. Подозрительно сощурив глаза, Хёнджин обходит кровать и всё-таки забирает у него свёрток, поддавшись любопытству. Раскрыв плотную бумагу и бросив её на стол, он понимает, что это какая-то тёмно-синяя ткань. Пальцы перехватывают уголки и расправляют её почти до самого пола. - Это юбка, что ли? – брови удивлённо подлетают. - Ты так долго смотрел на неё в прошлый раз, мне показалось, что она тебе понравилась, но ты её почему-то не купил. - Может потому что я немного не женщина? - Какая разница? – Чанбин неопределённо ведёт плечами. – Она ведь тебе нравится. - Так не принято. - Кто сказал? И давно тебя вообще интересует чьё-то мнение? - Я буду странно выглядеть. - А мне кажется, что ты будешь выглядеть в ней прекрасно. Это такая же одежда как и всё остальное. В любом случае, смотри сам. Не хочешь, так не носи, пусть лежит в шкафу, я не настаиваю. Я пошёл в мастерскую, надо график составить. Отсалютовав двумя пальцами, Чанбин оставляет озадаченного Хёнджина наедине с неожиданным подарком. Юбка встряхивается. Принц рассматривает её в крайней задумчивости. С одной стороны, его всё ещё покусывает тот факт, что он словно принимает подачки от супруга. Но ведь это как раз-таки то, что тот и должен делать, он должен заглаживать свою вину и всячески ублажать его. К тому же, ему действительно всегда хотелось примерить что-то такое, именно этот фасон он и рассматривал тогда на базаре. Однако в голове назойливо зудит вбитая истина о том, что юбки должны носить только женщины. Губа покусывается. С минуту Хёнджин стоит, пытаясь принять какое-то решение. Затем всё-таки побеждает любопытство. Он раскрывает юбку и по очереди закидывает туда ноги, натягивая её поверх штанов. Пояс ложится на талии так, словно с него снимали мерки. Как Чанбин вообще умудрился так идеально подобрать размер? Принц вертит тазом, наблюдая за тем, как плисированный подол исходит рябью то влево, то вправо, создавая интересный живой узор. Затем он забирается на кровать, чтобы посмотреть на нижнюю часть туловища в зеркало, которое в обычном состоянии доходит ему разве что до пупка. Юбка слегка расходится книзу. Хёнджин защипывает полы пальцами и водит ими. Ткань распрямляется и исходит волнами. В груди что-то вспыхивает. Ему нравится. Ступни шагают по постели, он делает разворот. Тёмно-синий материал следует за его движениями, затем возвращаясь в состояние идеально ровных прямых полос. Он приподнимает юбку и рассматривает складки на своих штанах, которые бы очень даже интересно смотрелись, если бы их было частично видно сквозь неё. В одной только юбке было бы странно, да и потанцевать бы в ней нормально не получилось, учитывая, что он любит задирать ноги и делать перевороты. Как сделать так, чтобы две вещи были совмещены? В глазах загорается идея. Хёнджин спрыгивает с кровати и хватает ножницы со стола. Что если её немного модернизировать под его вкусы и потребности? Швея из него так себе, но даже если он и испортит одежду, то Чанбин просто купит ему ещё. Юбка снимается и летит на пол. Принц сосредоточенно распрямляет её и, высунув кончик языка, вырезает длинный вытянутый треугольник с боковой стороны, верхушка которого становится всё острее ближе к поясу, где и заканчивается. Отрезанный кусок убирается. Встряхнув юбку, Хёнджин снова надевает её и запрыгивает обратно на кровать. Теперь его левая нога может полностью вылезти через образовавшийся разрез, а юбка растягивается ещё шире. Руки водят полами, он пробует крутиться, изучая то, как летает ткань. На губах появляется улыбка. Ему нравится то, какие картины и линии можно рисовать такой необычной деталью одежды. Он делает резкий разворот, едва не падая на пол, и юбка летит сама, с интересным ощущением ударяясь о ноги. Ему нравится даже то, как пояс обтягивает его талию, кажется, что он становится выше. И почему её можно носить только женщинам, если она так здорово может смотреться и на мужчинах? Кто вообще так решил? Ещё немного поизучав своё отражение, принц спрыгивает на пол. Никто не может запретить ему носить то, что нравится. Юбка пришлась ему по душе и он планирует ходить в ней. Покопавшись в шкафу, он надевает белую майку, которую заправляет под высокий пояс, и сверху накидывает тёмно-синюю рубашку с карманами в тон юбке. Образ ему нравится, он чувствует себя элегантно, ощущая то, как при каждом шаге ткань подлетает. Ему всегда хотелось больше воздушности, больше слоёв, больше текстуры. Преградой служили лишь общественные предрассудки, а среди знати их великое множество. Время, которое он собирался потратить на проверку библиотеки, ушло на новый наряд. Выйдя из дома и окунувшись в шелест деревьев, перемешанный с криками цикад, Хёнджин направляется прямиком к кострищу. Впрочем, несмотря на свою воспылавшую уверенность, стоит ему оказаться на перекрёстке и увидеть других людей, как наружу прорываются сомнения. А что если его засмеют? А что если юбка – это действительно перебор? Вдруг ему не идёт? Всё-таки мужчины и женщины разные. Тем не менее, он не позволяет себе свернуть назад и с позором убежать. Он вскидывает голову повыше и направляется к стойке, вокруг которой уже столпились как Чан с Ёнбоком, с которыми они стали общаться достаточно часто, так и внезапный Минхо, который обычно старался не появляться здесь в свободное от поварских обязанностей время. - Всем привет. - О, пришёл? – оборачивается Ёнбок, чьи веснушки тут же подсвечиваются солнцем. – Супер, мы как раз завариваем черничный чай, тут прям ягоды сушёные. - Сами можем такой сделать, деньги тратите, - фыркает Минхо, стоящий, прислонившись поясницей к столешнице. - Ну не делаем же, - подчёркивает Чан, помешивая варево в заварнике ложкой. – Тут ещё какие-то травы для вкуса добавлены. Мужик прям нахваливал, кулаками в грудь бил, что вкусно. - Ещё бы, ради пары кымов и не такое делать будешь. - Да ладно, попробуем – проверим, - пожимает плечами Хёнджин. – От одного раза уж не обеднеем. - Типичный аристократ. - Ну да, а что? Я не могу изменить того, кем являюсь. - Давайте, разливаем. Покачав керамическим заварником, Ёнбок начинает распределять чай по четырём кружкам. В ту же секунду, как горячая дымящаяся жидкость касается дна, наружу вырывается приятный ягодный аромат, пар окутывает лица. Хёнджин наблюдает за тем, как он заваривает напитки, доливая сверху кипяток, и в какой-то степени радуется, что никто не заметил его необычного наряда. По крайней мере, ему не стали задавать дурацких вопросов касательно того, зачем он вырядился в бабское тряпьё. Чай и правда оказывается достаточно вкусным. Мужчины делают первые глотки, водя языками по дёснам и улавливая ягодные ноты. Взгляды пересекаются, головы одобрительно кивают. Минхо, конечно, смотрит в свою кружку с сомнением, то ли действительно не видя в напитке ничего такого уж особенного, то ли не желая при всех признавать то, что ему понравилось. Принц же, в свою очередь, с удовольствием пьёт, наслаждаясь тем, что чувствует не просто какую-то траву, а даже лёгкую естественную сладость. Чем-то напоминает персиковый чай из дворца, только этот кажется даже ароматнее. - Подожди, я только сейчас заметил. Это юбка же, да? Через какое-то время повернувшийся Ёнбок вдруг показывает на него пальцем, вскидывая брови. Взгляды тут же сосредотачиваются на Хёнджине, который чувствует себя так, словно ранее уже десятки раз не являлся центром внимания огромного количества людей. - Э… да. Решил попробовать. - Ты что, девка, что ли? – усмехается Минхо. – Может тебе ещё чепчик да туфельки дать? - А мне нравится, - Ёнбок вдруг начинает активно кивать и тянет в сторону переднюю полу юбки. – По-моему, во время танцев будет очень классно смотреться. - Да, и как-то ноги вытягивает, что ли, - соглашается Чан, прихлёбывая чай и изучая его глазами. – Ткань очень красиво опадает, так необычно выглядит. Уникально. - Мне тоже нравится, думаю, для выступлений самое то. Хёнджин, воодушевившись реакцией, растягивает юбку, поворачиваясь, за что получает большие пальцы. Не особо впечатлённый Минхо хмыкает, показательно закатывая глаза. Однако его взгляд всё же пару раз с любопытством падает на необычную деталь мужского наряда, особенно после слов о том, что это хорошо бы смотрелось во время танцев. Тем не менее, ничего положительного он так и не произносит, молча попивая свой чай. Получив комплименты и одобрение, принц чувствует себя в разы увереннее. Если до этого он опасался того, что могут сказать о его новом образе друзья, то теперь он ощущает себя намного более красивым и даже испытывает некую гордость касательно того, что единственный из клана оделся во что-то подобное. К тому же, ему самому нравится собственный наряд, а это главное. Да, мать бы его осудила за такое, но что она вообще знает? У неё свои критерии, у него свои. Он одевается так, как хочет, это его тело и его жизнь. Даже если принцы так себя не ведут и так не одеваются, то он уже не официальный принц королевства Левантер. Он принц в клане Миро, он второй глава клана Миро и никто не в праве диктовать ему то, как он должен одеваться. В их клане все могут одеваться так, как хотят, а если кто-то будет против, то он молчать не станет. На пробу завариваются ещё два чая и если какой-то китайский молочный чай заставляет всех морщиться, то яблочный получает очень даже хорошие отзывы. Мужчины тщательно изучают вкус, пытаясь понять смогут ли они сами повторить такой или всё-таки не помешает закупиться за счёт общего бюджета. В конечном итоге, Минхо решает сначала попробовать самостоятельно поколдовать с местными травами, а потом уже дать финальный ответ. Купить что-то они всегда успеют, возможно, это будет толчком к разработке собственных напитков. Немного поболтав с ребятами и допив последнюю кружку, Хёнджин прощается и направляется в уже ставшую родной библиотеку. Пахнет вскопанной землёй. Половину пустовавшей зоны поодаль от кострища, которую часто использовали для складывания дров и каких-то коробов, засадили привезёнными откуда-то сливовыми деревьями. Так почва будет приносить какую-то пользу и расширит как их личный ассортимент продуктов, так и, возможно, дополнит списки того, что увозится на продажу. Дверь толкается. Принц удовлетворённо отмечает, что последний сборник сказок исчез с полки. Подойдя к подоконнику, он наклоняется и вдыхает в себя тонкий едва заметный аромат, идущий от белых пионов, которые он нарвал вчера для обновления вазы. Пальцы перебирают закладки. Примерно половину из них разобрали. Внутри теплится гордость. Он рад, что его труды дают свои плоды и это всё не простаивает без внимания. Веник проходится по полу, собирая налетевшую с обуви пыль. Раньше Хёнджин даже не думал о том, что ему нужно будет заниматься какой-то уборкой, его не для этого растили. Однако это маленькое дело его по-прежнему не отягощает. Ему нравится заботиться о своём детище. Пройдя между стеллажей, принц замечает пару пустых мест и накренившиеся книги. Люди берут что-то и из старого ассортимента. Вроде бы пару томов даже вернули на место. Надо будет подумать о том, что ещё здесь можно сделать. Закончив со своими ежедневными обязанностями, Хёнджин выходит на улицу и какое-то время задумчиво осматривается. Можно вернуться домой и продолжить читать книгу, либо пойти навестить животных, недавно он помогал Сынмину с осмотром коров на факт наличия клещей, или же докопаться до кого-то из ремесленников, чтобы начать учиться какому-нибудь рукоделию. Однако после раздумий взгляд падает на юбку. Будет очень даже неплохо пойти в зал и попрактиковаться, чтобы опробовать её в действии. Покуривая на ходу, через пару минут Хёнджин подходит к залу. Двери снова полностью распахнуты, это помогает проветривать помещение, где явно проливается много пота во время тренировок. Сапоги с носками летят в угол. Заступив на платформу, принц шагает по половицам, приятно холодящим ступни. Руки двигаются в стороны, начиная подготавливаться. Даже просто разминаясь, он с удовольствием наблюдает в зеркале за тем, как юбка колышется, почему-то это вызывает крайне необычное воодушевление, даёт заряд вдохновения. Используя правую ногу в качестве опоры, Хёнджин делает широкий разворот, вытягивая левую ногу и затем приподнимаясь на носках. Ткань подлетает выше колен и летит вслед за ним. Складки на штанах тоже исходят волной. Руки описывают круг, принц приседает и выпрыгивает вперёд, начиная рассекать по залу широкими пружинистыми шагами. Расстёгнутая рубашка развевается на манер крыльев, вся его одежда словно парит, придавая ему ещё больше лёгкости и запала. Выставив руки, Хёнджин делает переворот, плавно опускается на пол и под шорох материала выкидывает вперёд левую ногу, позволяя её вести скользящее по половицам тело за собой. Четвертинки пола у входа золотятся одуванчиковым солнцем. Принц изящно поднимается, держа осанку и, коротко переведя дыхание, плавно водит запястьями, словно он машет крыльями. Несколько шустрых поворотов, заставляющих юбку колоситься, и он чуть замедляется, сосредотачиваясь на рисовании овалов носками. Взгляд в зеркало и натренированный глаз тут же выхватывает тёмное пятно в углу. - Опять подсматриваешь, извращенец. - Я только пришёл, - Чанбин посмеивается, при этом поглядывая на него с явной шкодливостью. - Не ври мне, - шумно дышащий после физической активности Хёнджин шмыгает носом и показывает на него пальцем. – Сколько? - Секунд пятнадцать. Честно. - Стучаться надо. Вожак негромко колотит костяшками по половице. Хёнджин на это закатывает глаза и качает головой. Он утирает вспотевшее лицо внутренней стороной рубашки, после чего начинает поправлять растрепавшиеся волосы, выравнивая дыхание. - Тебе всё-таки понравилась юбка? - Пойдёт. Принц отвечает намеренно небрежно. Не будет же он показывать ему, как сильно та пришлась по душе, словно осуществив давнюю мечту. Чанбин на это кривит уголком губ, почти сразу же распознавая его эмоции. Если бы подарок действительно был так себе, то Хёнджин бы не притронулся к нему назло, однако юбка явно перевесила этот его вполне обычный порыв пойти супругу наперекор. Он успел сделать пару выводов из своих наблюдений, понять то, как принц функционирует. - А не покружишься в ней для меня? - А на грудь тебе не насрать, чтоб морем пахло? – фыркает Хёнджин. - Понабрался от моих ребят, а? - С кем поведёшься. - От того и сам виноват, - признаёт Чанбин со смешком. – Да ладно, принц, жалко, что ли? Немножко. Я просто хочу посмотреть на неё в движении. - С чего я тут должен тебе шоу устраивать? - В благодарность за подарок. - Я его не просил. - Но ты им пользуешься. Так что позволь уж немного тобой полюбоваться. Чанбин смотрит в своей манере открыто. В голосе нет требовательности, только просьба. Что-то в его словах всё-таки заставляет Хёнджина задуматься. Тот размышляет, оценивая свои внутренние ощущения. В конце концов, он любит получать внимание, любит чувствовать себя красивым. Через несколько секунд принц всё же отходит от зеркала и один раз поворачивается на месте. Юбка подлетает, покачиваясь от порыва. Чанбин улыбается и хлопает. - Выглядишь волшебно. Тебе очень идёт. - Глаза подбери. Издав резкий выдох через нос, Хёнджин горделиво вскидывает подбородок и вновь возвращается к зеркалу, разглаживая складки на чуть задравшейся майке. Признавать не хочется, но комплимент вместе с гуляющим по телу взглядом заставляют почувствовать тешущее эго удовлетворение. Он видит, что на него смотрят вполне искренне, подобное внимание так или иначе поглаживает самооценку, льстит. - Ты всегда танцуешь босиком? – Чанбин смотрит на стоящие в углу сапоги. - Да. - Почему? - Не знаю, нравится, - Хёнджин водит ступнями. – Связь с окружением даёт больше контроля. Какое-то время Чанбин продолжает стоять у входа, молча наблюдая за ним. Затем он поднимается на выступ, тоже разувается и проходит в зал. - Потанцуешь со мной? - А? – Хёнджин недоумённо оборачивается. – С чего? - Просто. Хочу с тобой потанцевать. - Деловой. Зачем мне с тобой танцевать? - А почему нет? - А почему да? Это пробивает Чанбина на усмешку. Он не может не признать, что нападает и защищается словами тот отменно. - Ладно, давай по-другому, принц. Что ты хочешь за танец с тобой? - Опять купить меня собираешься? - За просто так ты не хочешь, тут уж не моя вина. Хёнджин чуть выпячивает губы и складывает руки на груди, размышляя и оценивая мужчину перед собой. Чанбин терпеливо ждёт, ветер треплет кончики фиолетового пояса, который перевязывает его накидку с диагональным воротом, чуть оголяющим ключицы. На запястьях широкие кожаные браслеты, встроенные детали которых тот обычно использует для зажжения спичек. - А что ты можешь предложить? - Много чего в пределах разумного. Ты ведь знаешь, что я тебе не отказываю без веской причины. - Ты будешь вставать утром пораньше и греть воду, потому что мне надоело умываться кусками льда. - Без проблем, договорились, - тут же согласно кивает Чанбин. - Ты не спросил сколько дней. - Раз это для твоего комфорта, то я буду делать это постоянно. Хёнджин округляет глаза, не ожидав такого ответа. Он продолжает теряться каждый раз, как его муж говорит что-то подобное. Он привык к тому, что его слушаются, после жизни во дворце, но то, как это делает Чанбин, ощущается совершенно по-другому. В его случае кажется, что он говорит и делает это всё не из-за того, что должен, а из-за того, что хочет. Словно ему нравится выполнять его требования. - Ты очень странный. - Какой уж есть, - вожак пожимает плечами и протягивает руку. – Так что, потанцуешь со мной, принц? После небольшой паузы Хёнджин всё-таки берётся за неё. Чанбин подходит ближе и кладёт правую ладонь ему на талию. Кожа у него горячая, это чувствуется даже через одежду. Принц опускает левую руку ему на плечо и делает шаг назад, позволяя вести себя. Уже в какой-то степени привычно пахнет мятой, табаком и костром. Они медленно ступают по залу в традиционном вальсе, двигаясь по наитию. В один момент Чанбин делает шаг пошире и тянет его за собой, заставляя покружиться. Юбка ударяется о его ноги, чего он, похоже, и добивался. - Носи её почаще. - Ишь ты, без тебя разберусь. - А если я куплю тебе ещё несколько? - Я подумаю. Хёнджин хмыкает, всем видом показывая, что не собирается ему подчиняться и одеваться под его вкусы. Хотя от пары других юбок он бы явно не отказался, эта деталь гардероба словно заполнила какое-то пустующее место. Теперь собственный образ кажется более цельным, более полным. От мыслей об этом отвлекает внезапный голос. Низкое размеренное гудение словно заставляет грудную клетку Чанбина вибрировать. Он начал мычать себе под нос какую-то спокойную мелодию, слегка напоминающую колыбельную, либо старую ритуальную песню. Шаги подстраиваются под мелодию. Принц удивлённо смотрит на своего партнёра. Тот выглядит спокойным, едва ли не умиротворённым и чуть улыбается, продолжая тихо напевать. Причём звучит действительно приятно. Низкий голос слегка отдаётся от пустых стен, что добавляет звуку глубины. Теперь уже они танцуют не под тишину. - Что за мелодия? – спустя половину минуты спрашивает Хёнджин. - Не знаю. Мама в детстве часто напевала. Вспомнилось. - Чем она болела? Ты не рассказывал. - Мы сами до конца не поняли. В один момент она просто начала угасать. Очень быстро уставала, потом почти не ходила, не хватало сил, - вспоминает Чанбин, не переставая размеренно шагать. – Она очень похудела, хоть сначала и ела нормально, пока аппетит не пропал. Иногда она забывала, где находится, какой был год, ей даже казалось, что она ещё не замужем, либо она спрашивала, где отец, а он тогда уже умер. Потом она перестала нас узнавать и вскоре ушла. - Мне жаль, что так случилось, - искренне говорит Хёнджин. – Потерять маму… даже представлять не хочу. - Случилось так, как случилось, с этим уже ничего не поделать. Главное, что она перестала мучиться и ушла спокойно. Она лежала год и как сама устала, так и мы все устали. Это всё равно под конец уже была не жизнь. Я бы выбрал смерть, чем беспомощность и полную дезориентацию. - Сурово. - Возможно. Я стараюсь вспоминать не её болезнь, а её здравие. Мне очень нравилось, когда она пела нам что-то в детстве, поэтому эта мелодия мне важна, - Чанбин отпускает его талию и, придерживая за пальцы, побуждает развернуться, затем вновь ловя его с довольной улыбкой. – Отлично получается. Придумаешь какой-нибудь танец нам на свадьбу в королевстве? - Опять свадьба, господи, третья, - принц не может удержаться от насмешливого закатывания глаз. - У нас уговор. После года нашего брака будет официальная пышная свадьба королевского размаха. Можем посчитать это празднованием годовщины, - Чанбин посмеивается. – И вообще это идея твоей матери, думаешь, она откажется от проведения роскошного пиршества в эту честь? - Она может отказаться от чего угодно, но только не повода закатить пафосный банкет, к которому будет готовиться несколько месяцев, лишь бы переплюнуть все соседние королевства. - Ну вот. Какую бы ты хотел свадьбу? - Ты у меня спрашиваешь? - А у кого ещё? Это твоя свадьба, ты можешь её контролировать, в конце концов, моё слово имеет вес и я всегда могу помахать перед твоими родителями договором, чтобы часть мероприятия была устроена в соответствии с твоими требованиями. Свадьба в моём формате, который основывается на традициях клана, у нас была. Следующей управляешь ты. - Не знаю я, я вообще никогда про эти ваши свадьбы не думал, - вздыхает Хёнджин. - Подумай. Что бы ты хотел там видеть? Мысли в голове закручиваются, мелькают картинки. Он даже забыл, что им нужно будет проводить официальное мероприятие после так называемого пробного периода. Родители точно не станут отказываться от шанса выпендриться на мировой арене и использовать свадьбу их сына в качестве способа демонстрации своего величия. К тому же большая часть расходов, если не вся, окупится обязательными щедрыми подарками со всех королевств и родственников. В принципе, размышления о такой вещи, как свадьба, уже его не пугают. Брак оказался не совсем тем, что он представлял. Жизнь здесь отличается от жизни во дворце, но условия его не отягощают. Здесь он словно постепенно находит ту версию себя, о существовании которой даже не подозревал. - Наверное, я бы хотел, чтобы с потолка висели какие-нибудь длинные белые цветы. И чтобы среди них ещё висели кристальные капли. Чтобы прямо всё в них было. Коктейли бы тоже были украшены какими-нибудь цветами. Вот эти подносы с унылым шампанским нахер мне не сдались, лучше чтобы были разные вкусные коктейли, которые ещё и выглядят красиво, а не просто пафосно. Больше ничего в голову не приходит. - Мне нравится идея. Устроим, - заверяет Чанбин, после чего отпускает его и, наклонившись, коротко целует тыльную сторону ладони. – Спасибо за танец, принц. - Поцелуй в сделку не входил, - тот многозначительно выгибает брови. - Посчитаем это платой за небольшую экскурсию. Чанми ждёт нас на чай. - Сейчас? - Да. - А чего молчал-то? – Хёнджин смотрится в зеркало и поправляет чёлку, затем оттягивает майку и принюхивается. – Я воняю? - Благоухаешь порошком. - Блин, я серьёзно. - Нормально всё, чего ты психуешь? Я только от неё, она ничего не будет ждать. - Как я пойду знакомиться, когда я весь как свинья? - Никакая ты не свинья, отлично выглядишь, как и всегда, - не соглашается Чанбин. - Ну да, весь мокрый после тренировки, - Хёнджин цыкает и начинает обуваться. – Надо переодеться. И конфет ещё хотя бы взять, что ли. - Какие конфеты? Зачем? - Не с пустыми же руками идти. - Забей, это просто моя сестра. - Да хоть башмачник с рынка, так нельзя. Когда ты тратишь чужое время, всегда нужно восполнять это гостинцем, - пятки стучат по древесине, после чего принц спрыгивает вниз на улицу. – Я переодеваюсь, а ты отсыпь половину моих лимонных конфет в тарелку, отдадим ей в пакете. Это не обсуждается. Неважно, как принято поступать в клане, Хёнджин не собирается идти в чужой дом без ничего. Ему твёрдо вбили этикет в голову, он не позволит себе просто завалиться к кому-то, тем более раз это его золовка. Она ведь теперь часть его семьи, точнее, он стал частью её семьи. Быстрым шагом дойдя домой, он шустро переодевается, скидывая верхнюю одежду на кровать и доставая из шкафа свежую чёрную рубашку, которую заправляет под юбку со штанами. Также он копается в своих благовониях и, освободив одну коробку, вкладывает в неё по палочке каждого аромата. Он обрызгивает себя персиковым парфюмом и выходит, забирая у Чанбина пакетик с конфетами, которые тот послушно отделил. В груди бурлит волнение, Хёнджин не знает, как на него отреагирует Чанми, учитывая её непростые отношения с братом. Тот сказал, что она не против брака и злится только на него за всё, через что им пришлось пройти, однако спокойнее от этого не становится. Вдруг она будет предвзято относиться к нему из-за того, что он принц? Возможно, она бы хотела, чтобы в их клане появился более способный к ведению быта человек. Переживания крутятся в голове, вынуждая нервно покусывать щёку изнутри. Ощущение напоминает то, что возникало перед первыми встречами с какими-нибудь важными политическими фигурами. Свежий пролесок с голосящими птицами минуется, перетекая в калитку, ведущую в Улей. Как и в прошлый раз, набор запахов и звуков значительно отличается от того, что царит в основном поселении. От беседки с пожилыми людьми пахнет тестом, они неторопливо жуют какое-то печенье из корзинки. Чанбин кивает им, похоже, поздоровавшись, когда был здесь ранее. По дорожке пробегают два мальчика в коротких шортах, вслед за ними на верёвке несётся треугольный воздушный змей красного цвета. Время близится к вечеру, скорее всего, основные учебные часы закончились. Хёнджин проверяет достаточно ли туго затянут пучок на затылке и бесшумно выдыхает. Пальцы теребят узелок на пакете. Несмотря на нервоз он всё-таки хочет познакомиться с сестрой Чанбина, понять, какая она, как они общаются. В конце концов, он продолжает постепенно его узнавать, а это немаловажная часть, сформировавшая его личность. Детский смех, доносящийся с площадки, звучит непривычно. Поход в Улей как всегда больше напоминает поездку в соседний город, чем в продолжение одного и того же поселения. Они проходят в переулок и сворачивают к улице с одноэтажными домами, находящимися за основным рядом, мимо которого Хёнджин ходил ранее. Эта зона для него новая, но она отличается лишь близостью к детским учебным заведениям и наличием невысоких построек. Чанбин проходит вперёд и останавливается у светлого бетонного дома с разбитым перед ним маленьким садом, где, похоже, растёт собственная клубника, ещё только начавшая давать зелёные ягоды. Рука постукивает по двери. - Открыто. Женский голос оказывается чуть низковатым, по крайней мере, в сравнении с более распространёнными девичьими голосами. Распахнув дверь, Чанбин отходит и уступает дорогу, пропуская его вперёд. Хёнджин встряхивается, выпрямляется и заходит внутрь, оказываясь в прихожей с полками для обуви на одной стороне и крючками с висящими кофтами и куртками на другой. В нос ударяет аромат чего-то жареного, слышится скворчание. Он разувается, отставляя сапоги в сторону, и нерешительно проходит вперёд, ориентируясь на звук. Убранство дома достаточно простое, в кремовых оттенках, но вещей тут явно больше, чем у Чанбина. - Проходи-проходи. - Здравствуйте, - повернув, принц оказывается на квадратной кухне с ясеневым столом у проёма. – Я Хёнджин, рад знакомству. - Привет. Меня зовут Чанми. Он кланяется невысокой женщине с угольными волосами, собранными у основания шеи в пышный хвост, опускающийся намного ниже поясницы. Немного треугольное лицо с длинным подбородком и узкой верхней губой, но при этом пухлой нижней значительно напоминает брата. Она одета в белую футболку, поверх которой надет просторный пастельно-голубой сарафан до колен. Однако он всё равно не может скрыть округлый живот, тут же напоминающий о словах Чанбина касательно того, что она решила завести ещё одного ребёнка, чтобы лишний раз предостеречь возможность отсутствия наследника. - Вот лимонные конфеты, свежие, мне очень понравились. Может, ваш сын или муж захотят поесть их. И вот ещё благовония, приятно пахнут, не назойливо. Надеюсь, что вам нравятся такие штуки, - Хёнджин отдаёт подарки, вновь вежливо склоняя голову. - Да не надо было, чего тратиться? Спасибо, - Чанми дёргает уголками губ и принимает их, затем откладывая на подоконник. – И не нужны все эти официозы, обращайся ко мне на «ты», будь добр, а то я себя старой чувствую. - Конечно, без проблем. - Садись, скоро готово будет. Указав на стулья, Чанми поворачивается обратно к плите, у которой стояла. Лопатка поддевает луковый блин и ловко переворачивает его, демонстрируя хорошо поджарившуюся золотистую сторону. Половник помешивает сырое тесто с кусочками зелени в кастрюле, подготавливая следующую порцию. На тарелке уже лежит невысокая горка готовых блинов. Она разливает воду с плавающими дольками апельсинов по чашкам, ставит их на стол, убирает пожарившийся блин на тарелку, после чего выливает в сковороду тесто и оборачивается к севшим мужчинам. - И правда принц, ты глянь-ка. Такое личико аккуратное, волосы ухоженные, запястья тонкие, да тут все девицы обзавидуются. - Спасибо, - Хёнджин неловко улыбается. - Как тебе тут у нас? После дворца-то да в такие халупы. Наверное, это очень странно. - Поначалу было непривычно, но я уже, в принципе, освоился. Для жизни всё есть, так что всё не так уж и плохо. Просто по-новому. - Ну ещё бы. Здесь же всё совсем другое, роскоши никакой нет, самим всё делать надо. Чанбин задобрил твоих родителей товаром, но тебя-то он как уговорить умудрился? Чего он тебе наплёл такого? - Э… он меня не уговаривал, - Хёнджин чуть хмурится, недоумённо смотря на то, как необычно тихий супруг вдруг как-то обречённо прикрывает глаза и сжимает челюсти. – Меня просто перед фактом поставили. - Подожди, - Чанми, подхватившая с тарелки лопатку, чтобы проверить начало ли запекаться основание блина, замирает. – Поставили перед фактом? То есть он не спрашивал у тебя хочешь ли ты этого? - Нет. Он пришёл свататься к родителям, они согласились и… всё. На следующий день я уже оказался в клане. На пару секунд воцаряется пауза. Затем лопатка летит на столешницу. В три решительных шага Чанми пересекает кухню и оказывается за спиной брата. Ладонь смачно прилетает по его затылку. - Ах ты, маленький пиздабол! – пальцы впиваются в плечи, сотрясая не сопротивляющегося мужчину. – Ты сказал, что всё было по согласию, ты сказал, что вы договорились. - Не нервничай так, у тебя ребёнок и… - Ты мой главный ребёнок, за которым вечно глаз да глаз нужен, придурок, блин, - Чанми звонко шлёпает его по лопаткам, глаза свирепо сужаются. – Ты чего творишь вообще? Ты нахер его заставил за тебя замуж выйти? А ты чего глазами хлопаешь? Гнев женщины переходит на замершего Хёнджина, который определённо был не готов к такой бурной реакции. Он думал, что она в курсе. К тому же картину мира изрядно ломает Чанбин, который послушно терпит все летящие на него удары, словно это не он в состоянии побороть несколько крепких мужчин. Но, видимо, старшая сестра в положении в разы страшнее разбойников и вступать с ней в конфликт он не решается. - Он тебя выкупил как скотину, а ты это терпишь? Да надо было в карете ещё ему по роже вдарить и потом под лошадей кинуть за такое, - Чанми взмахивает руками, после чего шумно выдыхает и обхватывает свой живот. – Ты же тоже ещё совсем зелёный пацан, а. Он тебя обижает? Он заставляет тебя что-то делать? Скажи – я ему запчасти-то поотрываю к чёртовой матери. - Э, нет, он ничего плохого не делает, - Хёнджин почему-то вдруг чувствует себя виноватым, смотрит на притихшего супруга и неожиданно для себя добавляет. – Он, на самом деле, меня слушается. Он делает всё, о чём я прошу, и не трогает без разрешения. И вещи вот купил недавно. - Ещё бы он этого не делал, - Чанми тыкает брата пальцем в затылок, снова вздыхает, качает головой и возвращается к плите, чтобы перевернуть блин. – Салага обнаглевшая. Вот всегда ты таким был. Никого не слушал. Вечно делал, как в башку взбредёт. Тебе захотелось и ты берёшь, плевать тебе чьё-то это, не чьё-то, какие будут последствия. Лишь бы себе заграбастать. А тут как замахнулся – принца себе утащил, это ж додуматься надо. Да ты его вообще в жопу целовать должен. - Я-то не против, он не даёт, - усмехается Чанбин, почувствовав, что эмоциональный гнев в голосе сестры затихает, за что, в свою очередь, получает ногой от Хёнджина, который возмущённо пинает его под столом. - Правильно, нехер тебе вообще что-то давать. Я уже не знаю, что ещё ты можешь вытворить. Хёнджин, тебе точно здесь нормально? Ты этого не шугайся, говори, как есть, я его быстро на место поставлю. Почему-то воинственность Чанми кажется немного забавной. С виду она достаточно миловидная, тем более со своим животом, но её манера разговора сразу же связывает её невидимыми нитями с типичными жителями клана. Выживание в таких диких условиях, особенно с учётом существовавших ранее войн, определённо требует крепкого характера. Наверняка, свою роль сыграло и то, что она, как и Чанбин, является дочерью вожака, воеводы. Вряд ли в их доме царила всепоглощающая нежность. Их с братом склоки напоминают о Чонине, с которым они мало того, что постоянно переругивались, так ещё и пару раз дрались. - Всё правда хорошо, - Хёнджин кивает с полуулыбкой, понимая, что действительно не лжёт ради галочки. – Сначала было сложно, но я быстро освоился. Не знаю говорил он или нет, но я привёл библиотеку в порядок, убрал там всё, накупил новых книг. Мне нравится с этим возиться. Глубокие глаза с интересом изучают его лицо. Чанбин слушает внимательно, похоже, тоже впитывая в себя ответ и анализируя его. - Это хорошо, что занятие нашлось, - Чанми проверяет готовность блина и убирает его на тарелку, затем выливая остатки смеси из кастрюли. – Но как же это… Я сразу сказала, что не одобряю, это всё слишком быстро, неестественно. Неправильно. Вы ведь из разных миров вообще. Надеюсь, что вы оба об этом не пожалеете. Это вам вместе жить, не мне. - Мы узнаём друг друга и, в принципе, понимаем. Я сразу почувствовал, что мы можем друг друга понять, поэтому и решил, что это мой выбор, - поясняет Чанбин, за что тут же получает колючий взгляд сестры. - Решил он, а его ты спросить не забыл? До свадьбы надо притираться, а не как вы. Всё через жопу. - Я уже извинялся. Я же объяснял, что не мог медлить. - И хер толку с твоих извинений? - Чанми, давай мы сами разберёмся со своими отношениями, - вздыхает Чанбин. - Разбирайтесь, мне-то что? – женщина стучит палочками по миске, смешивая соевый соус с уксусом и жареным кунжутом. – На стол хоть накрой, расселся. Чанбин поднимается на ноги едва ли не с облегчением, радуясь возможности чем-то заняться помимо выслушивания претензий, пусть и обоснованных. Ждущий за столом Хёнджин чувствует, как наружу порывается улыбка. Хоть ему и самому досталось от Чанми, как будто он действительно мог что-то с этим сделать, он почувствовал себя в какой-то степени услышанным. За него кто-то заступился, кто-то в голос возмутился касательно того, как с ним поступили, прямо в лицо «виновнику». Ведь несмотря на то, что их с Чанбином взаимоотношения со временем выровнялись, факт остаётся фактом – тот сделал ему больно. Чанми кажется зрелой закалённой женщиной, которая не боится своего мнения. Это внушает даже некое чувство безопасности, надёжности, кажется, что у неё есть свои принципы, которых она придерживается. Что фактически делает её похожей на брата. Они как две версии одного и того же ядра. - Где твои мужчины? Их не звать? - Сынхён на охоте, Юнхо на занятиях по стрельбе. Мы потом поедим. - Хорошо получается? - Почти не мажет. Просил себе лук побольше на День Рождения, он быстро растёт. - Сделаем, я попрошу ребят, чтобы нашли древесину и тетиву получше. Разговор переходит в более бытовое русло, отчего, кажется, легче становится всем. Превратить первую встречу в ругань было бы не самым этичным и духовным решением. Хёнджин ест луковые лепёшки и от души хвалит хозяйку, потому как те вышли и правда вкусными. Он отвечает на вопросы о дворце и немного слушает про местный быт, впрочем, отмечая, что брат с сестрой общаются друг с другом не особо активно. Не то чтобы между ними ощущается яркое напряжение, просто становится понятно, почему Чанбин говорил о том, что они разные в плане мнений. У них очень похожая энергетика, но явно отличающиеся интересы и взгляды на жизнь. Тем более, за все года вместе основные моменты они уже наверняка сотни раз обговорили. Немного неожиданным становится то, что после того, как они завершают трапезу и готовятся пойти домой, Чанми велит брату прибраться, а Хёнджина зовёт за собой. Тот удивлённо хлопает глазами и следует за ней, проходя вглубь прибранного дома, за которым определённо тщательно следят. Он оказывается в семейной спальне с просторной заправленной кроватью, красивым ореховым ковром под ней, крепким дубовым столом и стеллажом с книгами. Чанми подходит к стоящему у окна шкафу. - Вот, сделала вчера. Считай это свадебным подарком, надеюсь, что понравится. Она протягивает ему большую свечу в плотном стекле, которое выглядит запотевшим по своей текстуре. Принц таких не видел и потому с интересом рассматривает его. Уловив тонкий аромат, он принюхивается и понимает, что оранжевый воск внутри пахнет сладкими персиками. - Ого, она ароматизированная? Даже на королевском рынке такие бывают очень редко и стоят бешеных денег. - Мы, крестьяне, тоже всякое умеем, - Чанми гордо усмехается. – Я сама метод разработала, больше у нас никто такие не делает. - Это очень здорово. Спасибо большое, - Хёнджин благодарно кланяется. - На здоровье. И, знаешь… ты кажешься очень сообразительным парнишкой, не избалованный, старательный, хоть и принц, вежливый. Я могу понять, что мой безголовый брат в тебе нашёл. Но я хочу извиниться от имени всей нашей семьи за то, что он сделал. Он не должен был забирать тебя без твоего позволения. Мне жаль, что так вышло. Первое мгновение Хёнджин поражённо моргает, обрабатывая услышанное. Это было неожиданно. Он не думал, что Чанми будет извиняться перед ним, когда сама не сделала абсолютно ничего плохого. В её глазах он видит уже знакомую стать и непреклонность. Он чувствует в ней осознанную ответственность за свою семью, свой клан, что вызывает инстинктивное уважение. - Всё в порядке. Это… это уже в прошлом, в любом случае. Я злился тогда, во мне и сейчас ещё осталась обида, но я не хочу зацикливаться на этом. Это уже не изменить. Я решил, что буду отталкиваться от того, что есть, и строить свою новую жизнь на основании новых обстоятельств. Тем более, так я встретил много хороших людей. Народ в клане уже не кажется мне чужим. Я хочу поддерживать его и помогать всем, чем смогу. - Рада слышать. Ты похож на разумного правителя, тебя хорошо воспитали, - Чанми кивает и какое-то время внимательно смотрит ему в лицо. – Не знаю, как ты выносишь моего брата. Я бы на твоём месте прибила его в первую ночь, если бы он со мной так поступил. Это вызывает смешок. - Он… он ублюдок в плане того, что он всё решил за меня. Мы говорили с ним один раз и он мне понравился, да, но этого было мало, нужно было увидеться ещё хотя бы пару раз. Так что я очень на него злился за это. Но… не знаю. Он не отказывает мне, он терпит всё, что я делаю, даже если я специально капаю ему на мозги. Я вижу, что он делает, как он ведёт себя с другими, как он ведёт себя со мной, я понимаю, что он хороший вожак, что он терпеливый и так-то добрый. Не то чтобы я ему всё простил и собираюсь играть с ним в женатую пару, просто я думаю, что нам нужно ещё время. Но мы уживаемся. Он не давит на меня дома. Он… очень отличается от всех, кого я знаю. - Что ж, если он не вымораживает тебя, то повезло. Обычно он хорошо заботится о близких, он умеет забывать про себя в такие моменты. Хотя так же отлично умеет наоборот ставить себя выше всех. В общем, когда как. По крайней мере, совесть у него есть и свою ответственность он знает. Возможно, что-то ты в нём перевернул, раз он так сорвался и вступил в сделку с королевством, он всегда был против такого. Он очень тепло о тебе говорил, я его таким раньше не видела. Мне кажется, он смотрит на тебя так, как ни на кого ещё не смотрел, тем более, раз он так тебе потакает во всём. Поживём – увидим. В любом случае, я желаю вам счастья. Ты теперь часть нашей семьи, мои двери всегда открыты для тебя. - Спасибо, Чанми, я очень это ценю, - после удивлённой словами паузы благодарит Хёнджин и несильно сжимает её мозолистую от работы ладонь. – Был рад познакомиться. Желаю здоровья тебе и ребёнку, я обязательно привезу вам гору подарков из королевства. - Вот уж спасибо, - смешок. – Будем ждать, принц. Обращение вновь касается струны, тут же проводящей связь с её братом. Всё-таки их родство чувствуется весьма ярко. В общем и целом, встреча прошла довольно успешно, по крайней мере, плодотворно. Хёнджин ощущает непочатый край пищи для размышлений, увиденное и услышанное добавляет картине новые краски.