TYLD

Ты всей душой ненавидел края плит Шедоузгона. Ненавидел, боялся, избегал. Но всё равно при любой возможности прыгал вниз, ощущая то самое чувство полёта, наслаждаясь той болью, которой отзывалось тело, когда тебя вышвыривало обратно на эту же плиту. Ты всей душой ненавидел яды, но при любом удобном случае стремился попробовать и потом блевать до потери пульса. Ты всей душой ненавидел себя за то, что порой хотелось искусать нежные шею и плечи Князя до крови, чтобы потом слышать его тихие всхлипы и слизывать тягучие соленые капли черной крови. ДУАУО не один раз говорил тебе, что демиург должен проживать реинкарнацию до конца, дабы не нарушать законов мира, куда приходит, но ты посылал его далеко и надолго. Первый цикл. Гулишь, держишь рыбомордого отца за руку, собираешь искры, пытаешься плыть, но так, как у бати, не получается. Батя качает головой, наблюдаешь, как колышутся его оранжевые плавники. Батя что-то говорит тебе, а потом всё исчезает, и ты оказываешься где-то в другом мире совершенно один... Пожалуй, это был единственный мир, где ты слушал ДУАУО. Из каждого следующего цикла ты возвращался, выпиливаясь, швыряя в ДУАУО дневник и "залегая в спячку". ДУАУУ пытался вразумить тебя, но всё эти попытки были так тщетны. Из каждой реинкарнации ты возвращался, подстроив несчастный случай, испробовав яд, вскрывшись или выйдя из окна. Ты считал это единственным выходом в ситуациях, в которые попадал... Абсолютно неприспособленный для жизни, озлобленный на всех инфантильный подросток. Из некоторых миров ДУАУ приходилось самим забирать тебя, забирать из девиантных слоев общества. С каждой реинкарнацией ты всё больше сходил с ума, не поддаваясь влиянию отца. Ты калечил себя, как мог, выплескивая наружу всё, что держал внутри. К пятьдесят пятому возвращению твоя кровь потемнела настолько, что из алой стала чернее туши. Ты устал. То ли от постоянного бегства от проблем, то ли от своего существования в принципе. Ты никогда не любил, никогда не чувствовал себя нужным. Большую часть своего бытия в Шедоузгоне ты беспробудно бухал, сторонясь братьев. ДУАУО знал, что в силу того, что ты был создан первым, ты крайне дефективен, и пытался сам заниматься подбором миров для твоих реинкарнаций, но в итоге плюнул и вместо благополучной семьи в пятьдесят шестой раз выкинул тебя на произвол судьбы в эльфийском лесу. И вот в том мире ты почувствовал себя нужным хотя бы одному человеку... Но полюбить так и не смог. Наблюдая за тобой там, ДУАУУ считал, что они наконец-то нашли верный подход, но после смерти того эльфа осознал, насколько они ошибались. Твоё безумие развилось вновь с прежней силой, выплескиваясь через край на существо, оставленное тем единственным дорогим для тебя человеком. Ты переступил через черту привычных тебе отношений. Долго отказывавшийся от помощи, ты приволок эспера с собой в Шедоузгон. Тот еще не знал, сколько кругов ада перенесет здесь... Ты срывался и  отыгрывался на нём, калеча его как морально, так и физически, и, в конце концов, сломав его. Некогда своевольный эспер оставил попытки сопротивления и сдался, став единственным существом, способным терпеть твои выходки. Спустя некоторое время ты успокоился. Потом против воли ДУАУО ты оставил при Шедоузгоне невесть как попавшего сюда Пророка, и эсперу пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить тебя и создать тебе замену твоей руки, откушенной в гневе отцом. Сказать по правде, это была искусная работа, поскольку за исключением моментов сбоев реальности Шедоузгона нельзя было сказать, что твоя левая рука от локтя уже неживая. А потом невесть откуда Пророк привёл Коетри, и, кажется, весь Шедоугон выдохнул с облегчением –  в настолько умиротворённом состоянии тебя давно не видел никто. Ты так и не понял, что это было за чувство. С её исчезновением всё начало возвращаться в старое русло. Ты сидел на краю плиты демиурга, исступленно смотря вникуда и изредка отпивая вишнёвый блейзер из горла. Ты ощутил, как осторожно и тихо ступая, к тебе подошёл Князь. Он опустился рядом с тобой на колени, затем сев на пятки. Как он словно бы вздрогнул, попытавшись заглянуть тебе в глаза. Как положил руки тебе на плечи, затем прильнув и обняв тебя. Ты даже не шелохнулся. – Авиер, мне страшно... – Если ты думаешь, что мне сейчас жизненно необходимо сорваться на ком-то, то ты ошибаешься, – глухо произнес ты. – Свободен. – Ты сам на себя не похож. – А много ли ты знаешь, аКайо? Ты обернулся и никого не увидел. Снова мираж твоего больного сознания. Всё стремительно падало вниз. Ты поднес бутылку к губам за новым глотком, но твоя рука дрогнула, расплескав блейзер. Ты разочарованно вздохнул и сменил кофту, щелкнув пальцами. У этой рукава были короче, и ты не очень был рад снова видеть проступившие от прошлых реинкарнаций белые полосы шрамов на своих запястьях. Молчание выходило каким-то нехорошим. Винтовка это праздник, всё летит в пизду. Давеча тебя крутило по жести и трусило как в лихорадке; сначала перед тем, как ты утратил полный контроль над Князем, и снова когда пропал один из призраков прошлых жизней. Потеря призрака, впрочем, далась тебе куда тяжелее физически. Тебя всё ещё нихерово так тошнит (а ты упорно продолжаешь травить себя блейзером в довесок). В тот день ты, пребывая словно в пьяном бреду, ломанулся на ту скрытую плиту, где хранил свою память, чтобы понять, что именно ты потерял, и в тот же миг, когда нашел открытую дверь Архона, паззл в твоей голове сложился. Конечно, если кому-то потребовался Князь и его свобода от тебя, то наверняка этот кто-то забрал бы его настоящих хозяев, чтобы дать ему гарант на дальнейшую жизнь, как это в своё время сделал ты. Ну, по-своему, но сделал. Ты мог поклясться, что Теодор с того отрешенного осколка тоже исчез. Только вот странно всё это, абсолютно странно. Словно бы Князь кому-то нужен просто как данность, как личность, не важно, с его способностями или без них. Или же… Или же кому-то всралось насолить тебе лично? Ты судорожно перебрал в мозгу всех, кому так или иначе мог бы перейти дорогу. Да вот и чушь какая. Ты же предусмотрительно вышвырнул обоих своих доппельгангеров в такое положение, из которого они бы не скоро выбрались. Один был остановлен в самой слабой из своих реинкарнаций, а второй не сможет развиться в полную силу как раз-таки из-за того, что первый слаб. Ну не додумался же мистер любитель комфорта и спокойствия сломать все барьеры, поставленные тобой на Жнеце? У него бы извилины не хватило. Да и зачем бы ему это сталось, если ты обеспечил ему максимально спокойный мир, где вообще ничего не происходит? Эх, жаль, что отслеживать их у тебя не получается, и остаётся только выжидать, пока они там самоуничтожатся. ДУАУО ведь обещал, что эта проблема сама собой разрулится, а батя, к твоему сожалению, всегда был прав. Вообще всегда. Как догма. Как аксиома. Только вот очки Коетри, что передал тебе Николас, не давали тебе покоя. Это определенно чья-то злая шутка. Но чтобы настолько злая? Неужели она всё же мертва? Кому помешала она, невинная рохля, которая и мухи-то не обидит? Кому потребовалось лишить тебя этого оплота спокойствия? Ещё и Ареку коварно молчит по этому поводу. Неужели эта Акталпаз потребовала новых жертв? Ты практически забросил свою непосредственную работу с перерождением искр душ, поскольку из-за этого всего банально не можешь сконцентрироваться вообще ни на чём. – Авиер! Оклик заставил тебя флегматично повернуть голову в сторону звука, а затем вскочить на ноги и уступить своё тело ДУАУО.