TYLD

Я покрутил небольшой ключ в руках, в нерешительности стоя у дверей подвала. Здесь было сыро; видимо вода подмывала землю и намекала на то, что когда-нибудь прорвется сюда и уничтожит всё к чертовой матери. Впрочем, меня это не особо волновало, ведь я знал, что вода в этом океане всё равно не настоящая. Было лишь небольшое волнение, ведь я не знал, подойдет ли этот ключ к двери. И всё же, я решился. Ключ, как ни странно, вошел в замочную скважину как нож в масло. Щелчок, скрип давно не смазывавшихся петель –  и моему взору предстал подвал. Там было довольно темно, но стоило мне войти туда, как стене передо мной зажглось восемь экранов... Девятый, центральный, был разбит, а в остальных мельтешили помехи белого шума. Я подошел ближе. Возле самих экранов, у какого-то пульта, больше похожего на гигантскую клавиатуру, под моими ногами что-то захрустело, словно битое стекло. Сама клавиатура тоже была засыпана чем-то смутно напоминавшим осколки чего-то зелёного. Но трогать их мне явно не стоило –  сразу же тронутый мной осколок впился мне в кожу, словно бы пролезая под неё и причиняя адскую боль. Я скинул своё пальто, отбросив его на спинку кресла оператора этой чертовой машины, и закатал рукав гольфа, чтобы хотя бы отследить траекторию осколка. Он остановился в районе моего шрама на левой руке, причем я четко видел его. Попытка поколупать его пальцем ничем интересным не увенчалась –  кусочек намертво сросся с кожей, словно бы был там всегда. Я решил взять ещё один. История повторилась. Я никогда не знал, откуда у меня был этот шрам, как, впрочем, и не знал никто из моего окружения. Родители, помню, вообще удивились его возникновению, значит, лет до восемнадцати у меня его точно не было. Таким образом, я счел ненужным раскручивать теорию его происхождения. И вот теперь, с этими стёклами, всё становилось на свои места. Я продолжил собирать осколки, не знаю, сколько я потратил на это времени, но так или иначе, моя рука была восстановлена полностью. Будучи сращенными с кожей, те кусочки напоминали эмаль или что-то подобное. Белый шум на экранах исчез, но зато начали проявляться слова. Медленно, по буквам, я читал их. Складывались они во что-то наподобие фразы... All that U ever ▓▓▓▓ gonna ▓▓▓ Затем рабочие экраны включились, и в них появились довольно разные... Миры? Картинка в экранах иногда сменялась, и лишь напротив цифры 5 на клавиатуре был вывернут рычаг на удержание, и горел маленький светодиод. Пятый экран был разбит. Внезапно замигал диод девятого экрана, и тот потух. После в нём появилась чья-то белоснежная улыбка. Это заставило меня отшатнуться. Из экрана, тем временем, послышался смех, больше похожий на бульканье. – Глбгл... Я думал, ты умер, – произнес он, наконец. – Всё же нашел дорогу домой, Никто? – Кто ты? – Гл... Всё же почистил себе память... Ясно всё с тобой. Сложно будет. – Быть может, ты явишься целиком? Мне кажется, что я схожу с ума. – Яв-люсь... Гл... Явление Христа народу, кажется, так было в том мире, куда ты бежал... – мой собеседник говорил медленно, словно бы смакуя каждое произносимое слово. – Ожидай меня в твоем образе и подобии, да. – В смысле? – я не понял, иронизирует он или действительно мне стоит ждать своего двойника. – Блгл... – бульканье становилось похоже на смех. Насмеявшись, он ответил: – Мы не виделись слишком долго, чтобы явиться как есть. Ещё напугаю тебя, а оно мне надо? Ты отвык. – Что-то ещё? – Тебе нужно утонуть. Я глубоко сейчас. Гл... И возьми какой-нибудь сахар... На своё усмотрение. Давно не ел. – Ты сказал, что можешь напугать меня... – Я большерот. По сравнению с этими внебрачными сукиными детьми карпа кое и летучей рыбы, я выгляжу устрашающе. Хотя когда я таскал тебя в пасти, тебя это не особо волновало. Видимо, меня он всё же видел, потому что мое перекошенное от этой информации лицо его порядком насмешило. – Ещё я покажу тебе сейчас кое-что... Даже не думай вмешиваться туда, поскольку, блгл, навернёшь... – изрек мой собеседник. – Это не наше с тобой дело. Ты всегда смотрел за всем этим ради развлечения. Надеюсь, ты не успел ни к кому привязаться... Картинки в остальных экранах начали сменяться на изображения знакомых и не очень мне мест. – Еще раз повторю: не вмешивайся. Буду ждать тебя в море... Зови меня НН, думаю, что и это ты тоже умудрился стереть из своей башки. Затем девятый экран потух. Я обратил внимание на другие экраны, включенные НН. В одном из них я увидел коридор того здания, где мы с Книжником сидели за решеткой. По коридору шел страж в бирюзовом, как-то опасливо озираясь по сторонам. На мгновение он замялся перед дверьми какого-то кабинета. В коридор вырулил страж в красном, едва не столкнувшись со своим коллегой. Они поговорили о чем-то, явно в полтона, затем Мэй что-то сказал Маоре, после чего последний схватил его за руку, словно бы пытаясь отговорить от чего-то, но красноволосый ловко вывернул её и продолжил свой бег по коридору. Вскоре он появился в другом экране, в какой-то комнате, похожей на мой подвал, но с большим количеством рубильников, и о чем-то начал говорить с черноволосым оператором. Я решил переключить своё внимание на экран с его напарником. Тот уже вошел в кабинет и, стоя по струнке, о чём-то докладывал тому "серому кардиналу". Тот был чем-то встревожен, это читалось по его дерганым и нервным движениям. В конце концов, он сорвался со своего места, едва не опрокинув письменный стол, и направился к выходу, но был остановлен окликом бирюзового стража. Темноволосый держал его на прицеле какого-то стрелкового оружия, никогда не виденного мною ранее. Я видел, как с кардиналом случилась истерика. Грэя трясло от какого-то то ли смеха, то ли чего-то ещё... Выстрел. Вместо головы мистера осталось лишь облачко дыма, тот рухнул, и я потерял этот экран. Вернувшись к экрану с Мэйнайо, я застал момент, когда тот, обманом заговорив оператора, нажал на какую-то кнопку. Затем его экран тоже исчез. Я метнулся к следующему экрану, и обнаружил мистера Грэя, бегущего по галерее Данжона, и то, как его втягивает в какую-то картину, после чего и этот экран тоже погас. В следующем экране девушка с длинными каштановыми волосами зашила ему рот черными нитками, и двое существ, синий и белый, забрали его еще куда-то. В шестом экране они проволокли его по снегу, оставляя за собой багровые пятна кардинальской крови, и скрылись в сухом лиственном дереве. Там их ждала девушка с длинными алыми волосами. Она что-то держала в руке, и это что-то, недобро сверкнув, перерезало Грэю горло. Труп мгновенно исчез, как и изображение в экране. Восьмой экран показывал Шедоузгон, точнее, как блеванул кровью Кассий. Я был не уверен, что кровью, поскольку для крови она была слишком темной, с оттенком, близящимся к чёрному. Но, тем не менее, это вызвало беспокойство у Авиера, мгновенно подлетевшего к нему. Судя по превращению Авиера в Абисса, дело было серьёзным и требовало вмешательства самих ДУАУ... Я почти упустил из виду экран, в котором Князь своевольно покинул мой дом и вернулся в Шедоузгон. Я выбежал из подвала сломя голову. Нужно было быстрее встретиться с НН, ведь только он мог рассказать мне, что за дерьмо произошло сейчас. Нырнув, я помнил, что не могу остановиться в Шедоузгоне. Я плыл настолько быстро, насколько мог, остановившись лишь тогда, когда силы покинули меня. Внезапно стемнело, словно бы что-то закрыло меня в сундук, и сильно захотелось спать... "Я большерот"... Когда я очнулся, я обнаружил, что меня куда-то несут. – Блгл... Очнулся, монпасьешка? – голос явно принадлежал тому, кто нес меня. – И в кого ж ты такой у меня вымахал... – Энэн? – А кто бы еще, блгл. Он поставил меня на ноги на что-то, подобное плите Шедоузгона, но куда менее обширное и полностью черное. Теперь я мог рассмотреть его. Он был похож на человека, с большими плавниками, росшими от шеи и тех мест, где предполагались быть уши, и носом, похожим на рыбье рыло. В его одеянии нельзя было различить границ с его кожей, а одна из прядей его длинных черных волос оканчивалась белым светящимся шаром, бывшим, по всей видимости, единственным источником света. – Рад твоему возвращению, кстати, Никто. Ты всегда был пунктуальным. Конфеты взял? – Нет, –  признался я, вспомнив, что забыл об этом после увиденного в экранах. – Нууу... И даже в правом кармане ничего для меня нет? Я не знал, что это была за магия, но в правом кармане действительно оказалась жменька круглых цитрусовых карамелек. – Воот, другое дело совсем, а ты собирался батю расстраивать! – воскликнул НН. Я отдал ему конфеты, всё ещё решительно не понимая, что происходит. – Блгл... Это было первое, что ты создал без моей помощи, монпасьешка, – произнес он, закидывая одну карамельку себе в рот. – Ты всегда создавал сахар для меня... Ничего, если я буду говорить непосредственно тебе в голову? Делать так, как делаешь ты, немного утомляет. – Если ты вообще расскажешь мне, что происходит, то да, как тебе будет удобней, – ответил я. – Конечно, присаживайся поудобнее, – НН махнул рукой и я заметил два больших плетеных кресла. Возможно, я не заметил их ранее, поскольку всё здесь было черным. Я забрался в кресло, как-то привычно, словно бы делал это много лет... Хотелось еще поджать под себя ноги, свернувшись калачиком, и, Энэн, словно бы читая мои мысли, накрыл меня пледом. Видя мое удивленное лицо, он уселся в кресло напротив, сложил пальцы в замок и произнес: – А ты всё тот же, монпасьешка. Не меняются привычки. Итак, для начала, я твой создатель, хотя ты всегда называл меня наставником. Грубо говоря, связь у нас с тобой такая же, как у аЭльма и ДУАУО. Мы давно с тобой не виделись, не хотел вмешиваться в твою жизнь, ведь ты уже взрослый парень, как-никак! Он потянулся ко мне, затем взъерошив мои волосы. – Я бы с удовольствием расспросил тебя о твоих приключениях, особенно о том, стоила ли твоя память твоей девушки и её мира, но понимаешь, восстановить тебе память сейчас гораздо важнее. Заранее скажу, что с ДУАУ я не в ладах, и не одобряю их кипучей деятельности, но в Шедоузгоне сейчас есть те, кого я счел, кхм, твоими друзьями. И там неспокойно... – Что там происходит? – перебил его я. – Я знаю только то, что всё, созданное ДУАУ, умрет, не дождавшись нового цикла, – хмыкнул НН. – Не знаю, как еще там не произошел коллапс, в связи с одновременным нахождением там истинного и альтернативного демиургов Шедоузгона-то. Хотя, если ещё учесть детей аЭльма, и ещё Жнеца, чьи способности мне пришлось перекрыть в одном из его перерождений, чтобы Шедоузгон не схлопнулся чуть раньше, лишив меня забавного шоу... Блгл... Много дичи произошло, пока ты ухлёстывал за той девушкой и ужом перед ней вился. Так. Сбиваешь меня. – Прости. – Итак, как я уже сказал, ты –  моих плавников дело. Я мог научить тебя всему, что могу и знаю сам, ты мог бы стать равным по силе этим сукиным детям, но понимаешь, нюанс: мне лень. Итого, ты почти всё постигал сам и приобрел неплохой аналитический склад ума, чем я, впрочем, доволен. Еще ты ровесник аЭльма, возможно, он старше тебя на полцикла. Ну, понимаешь, иногда таким, как я делать нечо. Но сравнивать вас это как сравнивать рыло с плавником. Из-за меня у тебя потенциал больше. Но не об этом, не об этом, навыки я в тебя могу и проще залить. С аЭльмом вы виделись лишь раз, когда ты решил исследовать океан и проплывал мимо Шэда. Он спал после очередного суицида, и, соответственно, не мог тебя запомнить. А потом ты создал пузырь Грэйворлда. – Пузырь? – Позже ты жил в этом пузыре. Он довольно большой, только кроме твоего дома и куска ненужного леса там ничего нет. Зато есть атмосферный воздух, поэтому надолго к тебе заходить я не мог. Почти сбежал от своего, блгл, наставника. Начал наблюдение за этим ДУАУвским хэндмэйдом, я даже помог тебе с экранами и всей той двухъядерной системой. И зря. – Это связано с эмалью на моей руке? – я неосознанно потер левую руку. – В отличие от ДУАУ, я более продуман и не триггерю свою слежку на побрякушки, – хмыкнул Энэн. – Ты разбил ее об экран, когда сбежал в реинкарнацию, попутно сожрав чью-то искру. – Я... Я могу их есть? – Не делай такое лицо, блгл, мне смешно от этого. Конечно, можешь. И я могу. Все могут. Правда, гуманнее начинать с пустого тела, иначе при отсутствии опыта можешь застрять. НН поднялся со своего места и подошел ко мне. – Ладно. Времени нет. Приступим к навыкам, – и с этим я почувствовал его руки на своей шее, и он надавил на мои сонные артерии. Очнулся я опять в полной темноте. – Я плыву быстрее, чем ты. Ты неприспособлен, не можешь менять тело. Я попытался встать на ноги и осмотреться, но места было достаточно только для того чтобы сидеть. – Блгл, не ёрзай, щекотно же. Еще сожру, тогда проблемы будут. – А где я? – У меня во рту, – невозмутимо ответил наставник.  – Почти приплыли. Он и в самом деле открыл пасть, когда мы достигли плиты Шедоузгона. Это был средний ярус, определенно. Не успел я встать на плиту и оглянуться, Наставник уже стоял слева от меня в том виде, в котором я видел его раньше. – Чего так смотришь? Был бы ты сосудом, как аЭльм, я бы использовал твое тело. Но я еще не настолько скатился и как минимум уважаю твое личное пространство. – Справедливо, – ответил я, и начал наш путь к дверям. Несколько поодаль я заметил чей-то силуэт в длинном голубом платье, подол которого состоял из больших голубых перьев. Меня, видимо, тоже заметили, поскольку расстояние между нами начало стремительно сокращаться. Роннир подлетел и обнял меня. Где-то с минуту мы стояли так, абсолютно без слов. Казалось, что он хочет многое мне рассказать, но не может. Я обнял его в ответ и как-то машинально начал гладить его по голове. – Если сейчас кто-либо из вас пустит слезу, я заржу, – разорвал тишину НН. – Не вижу ничего смешного, – рыжий отлип от меня и потер  нос. – Тори оставил меня здесь совершенно одного. Сказал, что завершит одно дело, и мы вернемся в Аркадию... Господи, как я рад тебя видеть, Коль! Здесь как-то странно пусто, даже Герду не могу найти... – Прости, что перебиваю... – перебил его я, так и не найдя объяснения его внешнему виду. – Но почему ты эмм... В платье? – Он сказал, что так надо, – вздохнул парень. – Я должен выглядеть как своя старая-старая реинкарнация. Как выяснилось, я не какой-то там хер простой, а законный наследник власти в Аркадии. Что это дает –  не знаю. Все равно же ветка прервётся... – Я промахнулся, – встрял наставник. – Нужно было выше. Сожрать вас обоих я не смогу, так что придется травмировать вам психику, поедете на спине. – Энэн? Процесс трансформации был зрелищем завораживающим и отвратительным одновременно, однако не было похоже на то, чтобы у него ломались кости или что-то вроде того. Словно бы он был пустым внутри. – Чего встал? На спину влазь, – раздалось у меня в голове, после чего большерот лег на плиту. Я бы сказал, что для его земного вида он превосходил все допустимые размеры. Я уселся на его спине и затем подал руку Ронниру, помогая забраться и ему. Платье ему, кстати, довольно шло, делая его еще более... Изящным, что ли? Путь занял практически ничего, и вот я уже видел Авиера, сидевшего на корточках у чьего-то тела, и Князя, стоявшего на коленях и аккуратно обнимающего его за плечи. Подойдя ближе, я понял, что тело принадлежало Кассию. На его горле располагались практически черные пятна, подобные кровоподтекам, а руки уже начинали распадаться на маленькие светящиеся фрагменты. – Авиер? Что произошло? – ошарашенно спросил я. – Мы потеряли Кассия, – отстраненно произнес он. – Возможно что-то произошло с Низложенным, я не знаю. Разорвать связь с Проводником практически не представляется возможным, как выяснилось. Полагаю, Низложенный мёртв. Это такая романтика местная, – он невесело усмехнулся, – умирать в один день. Княже тоже это ждет. – Не говори так! – выпалил упомянутый, сильнее вцепившись в плечи демиурга. – Пусти, клещ таёжный, – отмахнулся кареглазый, поднимаясь на ноги. Затем он отошел от трупа Кассия и посмотрел куда-то во тьму Шедоузгона. Князь поднялся следом, но подойти к нему не решился. – Понимаешь, Николас, связывая себя с другим существом, ты обрекаешь себя на большую ответственность. Демиурги смертны. Я играл со смертью очень часто, даже слишком... Затем долговязый обернулся, и взгляд его уперся в моего наставника. – Тыы...– выдохнул Авиер. – Вот тебя я ожидал увидеть здесь меньше всего... Это добра не сулит. – Верно мыслишь. Перед моими глазами быстро замелькали кадры, как за спиной кареглазого внезапно распахнулось два знакомых алых крыла, а затем он захрипел, схватившись за грудь и упав на колени. Хатори окидывает всех высокомерным взглядом. В его демонической руке еще бьётся истрёпанное сердце, выплескивая черную кровь на холодный мрамор плиты. Как мы все в ужасе замираем, а Авиер заваливается на бок. Князь падает на колени рядом с ним, тот что-то говорит, выплевывая чёрную кровь. Их последний поцелуй, после чего демиург исчезает, а синеглазый надрывно кричит и затем исчезает вслед за ним, распавшись снопом синих искр. Шедоузгон начинает рушиться. – Авиер, берегись! –  выпаливаю я тут же, как наваждение пропадает. Кареглазый отходит в сторону, однако ожидаемого удара не последовало. – Но я не об этом. Дипломатические переговоры, –  хохотнул Хатори, стоявший за его спиной. – Хрена ли ты тут забыл в это неспокойное время? –  изогнул бровь старший демиург. – Да в целом дело за малым – мне нужно, чтобы ты их предал, только и всего, –  демон почесал в затылке. –  Отправишься в последнюю реинкарнацию, сложив полномочия, тем самым решая проблему временно-петлевого коллапса с альтернативной версией себя же. Мир – нулёвый, я создам, ты доработаешь, если не забудешь, как. С тобой ещё правда отправится энное количество искр, которым я успел пообещать жизнь, но это не суть важно. Затем я заключу сделку с НН аки пакт о ненападении, немного прокачаюсь и перезапущу мир демиурга, заодно переписав жизни всех присутствующих. Нууу, давай же, выдай мне карт-бланш на свинство. Ахуенная же идея. – А валяй, –  выдохнул Авиер, развернувшись к Страннику и протянув ему руку. –  Меня заебало это вывозить. – Бля лол, а что так сразу можно было? –  демон, опешив, пожал протянутую руку. –  Всё это время, пока я строил этот гениальный план с разрушением Шедоузгона, можно было подойти и спросить? – Выходит, что так, –  Авиер пожал плечами. –  Так, ладно, вот тебе только небольшой списочек пожеланий на будущее... Он подошёл к Хатори вплотную и что-то начал говорить шёпотом, из чего я смог расслышать лишь "и позаботься о Князе, если с ним что-то случится, я вернусь и голову тебе оторву". Затем они заговорщицки переглянулись, пожали руки, и Странник открыл портал в неизвестность, тут же столкнув туда Авиера и сорвав с него амулет. Металл амулета в мгновение ока претерпел изменения, растянувшись в стеклянные пластины чего-то, отдалённо напоминавшего песочные часы. Князь в нерешительности подошёл к порталу, но демон тут же вцепился в его плечо. – Ты, –  произнёс он, –  туда не идёшь. Возможно, он создаст себе копию тебя, я не знаю, но для тебя попросили реабилитационную терапию, если ты только потом сам себе не всё не испортишь. Синеглазый сник, так и оставшись стоять подле него. За их спинами прошмыгнул Ареку, на бегу выбросив в портал труп какой-то девушки и прыгнув туда сам. Плита медленно начинала чернеть и проявлять те чёрные растения.  Разве что кислотные всполохи всё никак не проявлялись, вместо них по "небу" пролегли белые полосы-стежки, словно разрезая его в попытке впустить свет в этот мир. –  А теперь мне нужна твоя помощь, НН, –  Странник обратился к моему наставнику, до этого момента с интересом наблюдавшему за происходящим. – Внимаю, –  открыто ответил он. – Мне казалось, что вмешиваться в дела ДУАУ и Шедоузгона не в твоих правилах, однако теперь, когда я погружаю этот мир во тьму, мне понадобится твоя помощь и некоторые знания, –  продолжил Хатори. –  В частности я хотел бы разделить способности к малому сотворению и сделать этот мир обитаемым более чем на пару бывших демиургов и их прихвостней. Проще говоря, я хочу создать город, где сущности, подобные демиургам третьего колена и слабее, смогут существовать как обычные люди, и вести наблюдение за мирами менее напряжным способом через пару-тройку подопечных. – Твоя мысль здравая, но я сомневаюсь, что ты всё это удержишь в руках, –  Энэн покачал головой. – Если ты, конечно же, не подразумеваешь в своей просьбе расширение тебе дозволенного. – Вы как нельзя проницательны, –  ответил герр Лонгшедоу. –  Я давно наблюдаю за вашей расой, и меня прельщает способность к изменению форм и прочему. Но согласитесь, оставить миры на город существ чуть слабее Авиера – фактически обеспечить самоподдержание и тех и других. А с учётом вероятности попадания иных существ в него во время сна обеспечивает веру в ваш вид и всё такое. – Блгл, что ж, давай попробуем, но всё, что будет, останется на твоей совести, –  наставник положил руку мне на плечо. –  Во всяком случае, у меня есть кого тебе противопоставить, если ты выпрыгнешь поверх воды.