TYLD

– Ханна, ты не можешь забрать у меня палача. Неприкасаемость власти, забыл? –  Проклятие нервно прохаживалась по кабинету, стараясь не смотреть на вальяжно рассевшегося на гостевом диване консула синей части. Больше всего, конечно, её сейчас напрягало, что эта геройская рожа заявилась самолично, а не как обычно, послав вместо себя секретаршу. – Я не забыл, Оника, – Всепрощение потер правый висок. – Забыла как раз-таки ты. Никто из нас не имеет семьи, поэтому ты всё время упускаешь из виду один факт. Бывший судья моего консульства как раз-таки её имеет. А также, поскольку его дитя является моим секретарём, правило неприкасаемости распространяется на всю семью Ямараджа. – К чему ты клонишь? –  Оника вскинула бровь, остановившись напротив него. – Причем здесь Уиллоу? –  А при том, что у него внучок пропал. Ямараджа, конечно, мне друг, но плешь мне проел вчера вечером знатно. Эммануэля как наследника, считай, потерял, так когда Кайрел потерялся на самом деле – самолично прочесал полконсульства и потом заявился ко мне. А я что, я последний раз внучка его в окно видел, как раз в то время, когда от тебя вышел Альтер. – И поэтому ты решил поискать у меня? – Ну уж извини, золотце, – Ханна поднялся с дивана, –  слухами земля полнится, и я обязан отработать эту теорию. – Да простит тебя ДУАУО, Ханна! Я знаю, чем чревата эта ваша статья! – Ты боишься? – Всепрощение подавил смешок и коснулся щеки Оники, заставив ту отпрянуть назад. Пару минут они стояли молча, смотря друг на друга и будто чего-то выжидая. –  Что я могу сделать, чтобы смягчить наказание, если твоя теория верна? – едва не переходя на шёпот, пробормотала Оника. – Я не могу потерять палача, пойми. Его способности уникальны. – Посмотрим, золотце, посмотрим, – хмыкнул Ханна. – Зависит от того, насколько я прав, и насколько жив внучок Уиллоу. –  Нет уж, озвучь цену сразу. –  Я сказал, посмотрим, – увильнул от ответа тот и исчез в снопе синих искр. –  Придурок, –  выпалила Проклятие, нервным шагом возвращаясь к столу. Ты проснулся от того, что кто-то настойчиво колотит в дверь. Ты вздохнул и приподнялся на локтях, с трудом разлепляя глаза. Вот уж что-что от отца досталось вам всем — зависимость от сна. Хотя с другой стороны, иногда было довольно скучно и время заполнять было решительно нечем, так что не таким уж сильным было это и минусом. Ты сел, и заметил, как с дивана соскользнуло вниз что-то увесистое. Для тебя одного ширины дивана всегда хватало, но вот с кем-то вдвоем было уже тесно. Да и впрочем, ты уже и не помнил, чтобы девушки в твоем доме спокойно переживали ночь. Черт, а что было вечером? Ах да, та ошибка своих родителей. Ты помнил, что здорово его напугал, когда взбесился с того, что он случайно влез в твои тайны. Впрочем, тот третий бокал коньяка, по твоему мнению, ты перевел на него абсолютно зря — можно было бы «додавить» мальчишку и так, выведав всё, что он знает, и почему всё же рискнул заявиться в Ког. Ещё тебе не давала покоя мысль, что он уже был здесь ранее. Ты поднялся с дивана, осторожно, чтобы не разбудить вчерашнюю жертву прежде времени, поднял его с пола и вернул на диван. Немного задумавшись, привычно провел рукой по его груди, заводя руку между единицами материи вглубь, нащупывая его искру. Маленький, едва тёплый, синий огонёк… — Не трогай там, пожалуйста, – едва слышно прошептал он, — Я и так весь твой, зачем тебе моё сердце? Ты в ступоре замер, и затем убрал руку из его груди. Мальчишка заёрзал, повернувшись на бок и обняв край пледа, лежавшего на твоем месте. — Я так соскучился… Тебе стало интересно, кому всё это адресовано, поскольку ты в принципе первый раз видел эдакий лунатизм. Ранее ты считал, что подобная дичь может случаться только у дримеров, и то в их мирах. В дверь всё ещё колотили, действуя тебе на нервы. Ты зевнул и нехотя, попутно восстанавливая на себе материю одежды, поплелся к лестнице. — Кого еще там принесло… За дверью обнаружилось несколько стражников. Они и так бесили тебя своей шаблонностью и одинаковыми рожами, так что видеть их с утра пораньше ты был, мягко говоря, не очень рад. — Господин палач, вас вызывает госпожа консул, — отчеканил записанную программу один из них. «Чертовы куклы», – подумал ты, добавив затем что-то в духе «неплохо бы найти Лоренцо и начистить ему рожу за эту неоригинальность», но вслух всё же сказал иное: — Какого черта… Точнее, что Проклятию нужно от меня в такую рань? — В случае отказа мы будем вынуждены привести вас насильно, — ах да, ты уже и забыл, что дискутировать с автопрограммой является занятием крайне бессмысленным. — Подождёт, не развалится. У меня еще есть дела сегодня. — Госпожа консул знает о ваших неотложных делах и приказала привести их вместе с вами. — Я подумаю об этом, так ей и передай, — вздохнул ты и захлопнул дверь. Час от часу легче не становилось. Обычно консул уважала твоё право на утренний сон, являясь чуть ли не единственным человеком, знавшим о твоём происхождении, помимо твоей матери и тупых братцев. Ты поднялся наверх и сел на корточки перед диваном. Мальчишка лежал к тебе спиной, и ты мог рассмотреть, как разлились его родимые пятна по правому плечу и боку, образуя причудливую вязь тонких узоров, похожих на сложенное крыло ближе к ребрам. Ты бы с удовольствием продолжил этот узор и дальше, только вот тебе жаль было портить нежную белую кожу мальчишки — в плане пятен ты особым изяществом не отличался, твои собственные узоры представляли собой защитные кольца на запястьях, да какую-то геометрию из треугольников. Исключением было лишь солнце на пояснице, да и то играло стратегически важную роль из-за своих лучей-лепестков. Когда-то у тебя был еще «портак» в виде кожистых демонических крыльев на верхней части спины, да только те чувства давно прошли, и вместе с ними ты вывел и «портак». Мальчишка… Как же его звали-то? «Меня зовут Кайрел» — всплыло у тебя в голове довольно быстро. Кайрел. Будто сорт дикой розы или шикарной лилии… Да, кажется, ему подошло бы значение лилии с лепестками белыми, как его кожа. Или нет? — Исаак! — он резко сел, широко распахнув свои синие глаза. — Королевская лилия тебе подойдет, блин, — ты немного опешил, из-за чего озвучил последнюю пришедшую в голову мысль. Из того, что ты частично вчера из него вытряс, ты понимал, что это имя может быть из того прошлого, в которое он, рыдая, просил не влезать. Кайрел же, отдышавшись и, осторожно повернув голову направо, вскрикнул еще раз и сжался, словно ты прямо сейчас сидел перед ним с ножом, заляпанный кровью. Ты счёл это довольно забавным, особенно после того, как тебе вспомнились обрывки вчерашнего вечера. Да, сначала он вырывался и царапался, словно дикая кошка, но пару-тройку царапин можно и стерпеть, ведь стоило тебе завести его, как абсолютно всё изменилось, и он уже умолял тебя не останавливаться. И ты остановился лишь когда уже чувствовал себя безбожно вымотанным. Ах да, вот теперь ты вспомнил, почему не стал убивать его. Тебе понравилось. Ты был бы не против ещё одного подобного вечера. Кажется, тебе уже давно не везло прям настолько. — Нихера не помнишь, да? — спокойно, с небольшой издёвкой, спросил ты, заведомо зная, что редкий частичный помнит хоть что-то после чего-то крепче домашнего винишка. Мальчишка мотнул головой. По бешеному страху в его глазах ты понимал, что память ему отшибло еще на моменте, когда он начал рыдать. — Так, ладно, времени на то, чтобы вникать, у нас чуть больше, чем нет. Собирайся. — Отвернись, — нерешительно пробормотал он. — Будто бы я чего-то не видел? — усмехнулся ты, поднявшись на ноги и затем вернувшись в своё кресло. — Мудак, — выпалил тот, завернувшись в мягкий плед и осматриваясь как-то по-дримерски, видимо, в поисках своей одежды. — Создавай заново, ей богу, проще будет. «Королевская лилия» обиженно фыркнула, принявшись медленно наново создавать себе одежду. Зрелище было, на твой взгляд, увлекательным, но всё же его пришлось ускорить, покинув этаж — ты начал понимать, что он делает всё медленно специально. Ты зашел на кухню и немного порылся по шкафам в поисках кофе. Некоторые шедро считали покупку различных вещей полнейшей бессмыслицей, ведь материи было полно, да только вот многие считали, что проще брать некоторые вещи у тех, у кого создание оных получалось лучше. Ты не был исключением — поэтому по твоим шкафам на кухне можно было найти небольшой запас кофе, специй и какой-то рандомной еды. Вот уж исходные продукты преобразовывать в кулинарные шедевры ты умел мастерски. Только готовил исключительно для себя. Кофе нашлось довольно быстро, и ты материализовал турку, чтобы сварить его. Кофе по утрам задавало настроение всего дня — заставляло проснуться, и быть не слишком уж добрым — всплывавшие частички зерен тебя немного раздражали. — Эй, лилия! Кофе будешь? — Если только ты не собираешься меня травануть, — вышеупомянутый выплыл на кухню, словно тень отца Гамлета. Обычно ты брезговал частичными, предпочитая полноценных, но Кайрел выдал вчера такой букет неподдельных эмоций, что ты даже и не жалел о конкретно этом промахе. Еще больше, конечно, тебе понравилось, как он реагировал на касания — будто дример, будто всё его тело было сплошной эрогенной зоной, если знать, как правильно его касаться. А теперь ты всё же заметил, почему перепутал его с полноценной — для частичного мальчишка был безбожно красив. Ты и в принципе любил обитателей Синего консульства, во всяком случае, полноценные, которые тебе попадались, были исключительно в твоем вкусе и соответствовали всем требованиям твоих эстетических чувств. У «королевской лилии» были тонкие черты лица, бледная, как бумага, кожа и немного крупноватые для подобного разреза глаза с радужкой темно-синего цвета. Лицо обрамляли длинные черные волосы с синим отблеском, и косая челка закрывала половину лица с черной отметиной. Отметина, насколько ты понял вчера, родимым пятном не являлась. Интересно, сколько ему солнц на самом деле… Больше одного уж точно. — Даже и не думал, — после неловкой паузы ответил ты, затем вернувшись к варке кофе. — Вчера ты говорил иначе. — Кофе это святое, — хмыкнул ты, поставив чашки на стол. Он немного помолчал, затем материализовал небольшой кувшинчик в своих руках и спросил: — Надеюсь, ты не сильно обидишься, если я разбавлю свой молоком? Ты лишь отмахнулся, мол, «делай что хочешь», и вернулся к рабочей столешне, чтобы взять пару яблок из небольшой корзинки. Яблоки, правдами и неправдами, ты добывал в зеленом консульстве, хоть твоя дружба с Евангелиной и пошатнулась после того как тебе пришлось исправлять свой косяк за её счет. Фрукты в зеленом консульстве создавали на совесть, а не лишь красивые безвкусные оболочки, как здесь, в Коге. Впрочем, видеть искреннее удивление на лице Кайрела после того, как ты привычно отпил кофе, закусив яблоком, было забавно. Мальчишка уже успел материализовать себе пару бутербродов с маслом и налить молока в кофе. — Аристократ что ли? — Находишь это смешным? — вскинул бровь тот. — Да нет. Еще раз напомню, что у нас не очень много времени, — пожал плечами ты. — К чему хоть такая спешка? — Уж не знаю, что хочет от меня Проклятье, но подыграешь мне, если хочешь жить. Он едва не подавился своим кофе. — Зачем ты потащишь меня к консулу? — состояние синеглазки менялось с катастрофической скоростью, и ты находил это весьма забавным. — Если это коснется моей жизни или я буду использован как способ воздействия на мою семью — я даже и не подумаю подыгрывать. Потому что это не моя вина. — Ах ты ж хитрожопая сука, Кайрел, — процедил ты, машинально переворачивая чашку с выпитым кофе на блюдце. — У тебя было время на подумать и не идти сюда, так что скинуть всё со своих воробьиных плечиков на меня у тебя не выйдет. — Я знаю, что получу пиздюлей дома, — он подпер голову рукой. — Но поскольку ни разу не был в красном консульстве официально — то смогу сыграть в дурачка и имитировать невинную детскую шалость, после чего наказание точно будет меньше. Ты ничего не ответил, лишь перевернул чашку обратно, чтобы взглянуть на рисунок, образованный оставшимися зёрнами. Рисунок, как на грех, не складывался во что-то внятное, и сулил то ли кандалы, то ли какую-то паутину. Ты плюнул и дематериализовал всё. — Не важно. Время отправляться, пока за нами не выслали конвой, хотя я буду не удивлен, если нас всё ещё ждут за дверью. За дверью вас всё же ждали. Все те же одинаковые рожи стражников, перед которыми ты захлопнул дверь ранее. Ты позволил Кайрелу выйти, после чего вышел сам и закрыл дверь, запечатав её, чтобы нельзя было проникнуть в твоё убежище без твоего ведома. Иногда тебе казалось, что из-за подобных систем защиты многие дома похожи на игру «тетрис» — при использовании искрового зрения материя всегда немного подсвечивалась цветом искры, которой она принадлежит, и было легко разграничивать подобные «владения». Мальчишка попытался сбежать, но был пойман стражниками. Ты начал понимать, что дело, похоже, не терпело отлагательств — вам даже открыли портал. Порталами пользовались только консулы, остальные считали такой способ перемещения слишком громоздким. Этот коридор портала вывел вас в дом Проклятия, аккурат перед дверями её кабинета. Стражники, по загадочному стечению обстоятельств, за вами не последовали. Ты смерил взглядом ошарашенного Кайрела, беспомощно осматривавшегося по сторонам. Он выглядел крайне растерянным; тебе даже стало интересно, куда опять подевался его бойкий характерец. — Оставайся здесь, — произнес ты и открыл дверь кабинета. Внутри все оставалось так же, как и вчера, когда ты отчитывался за своё безделье, в котором, впрочем, твоей вины не было — в последнее время кто-то словно бы выполнял часть работы за тебя, и ты даже не мог понять, кто. Проклятие лежала на гостевом диване и терла висок, и вид у неё был довольно уставший. — Оника? Она тут же подскочила со своего места, рыжей молнией метнувшись к столу и едва не врезавшись в свой любимый фикус. Теперь она заняла своё привычное место за рабочим столом, и подперла голову рукой. — Явился, не запылился, — хмуро произнесла она. — Сколько можно тебя ждать, Альтер? Я полагаю, ты не слишком глуп, чтобы догадаться, что лишнего времени нет. — И тебе не хворать, консул, — поздоровался ты. — За что в такую рань? Ты же знаешь, что утром я вовсе не частевещь на сковородке, и быстро вертеться не могу. Да и тебе бы тоже не мешало отдохнуть, видок у тебя так себе. — Не притворяйся идиотом, Альтер, сейчас не время для дурацких отступлений. Я знаю, что башка у тебя варит как надо, и я всё знаю, Альтер. — Не понимаю о чем ты. Сижу, никого не трогаю… — Нет у тебя примуса. В кабинете повисло напряженное молчание. Проклятие нервно постукивала пальцами второй руки по столу. — Ладно, ты права, — сдался ты. — Если я закрыла глаза на твой список и то происшествие с посетителем, то это не значит, что тебе всё дозволено, — продолжила свой натиск консул. — Морри, Шарлотта, Альба… Кто там у тебя еще был? А, не важно. Все они были малозаметными в своих секторах, но что ж тебя-то на знать потянуло? — Не убивал я Альбу! — выпалил ты, что было правдой лишь отчасти, поскольку ту девушку постигла участь стать куклой колдуна и в принципе горничной с простейшей программой. Но тут до тебя дошел последний вопрос. — Стоп. Прости, что? — Ханна потребовал вчера выдать тебя им, — как ни в чём ни бывало, продолжила Проклятие. — Скорее всего, ты будешь осужден и понесешь наказание. — Чего блин? У Всепрощения нет власти на нашей территории. — Не было. Пока ты не посягнул на его племянника. Леший тебя еби, Альтер, в какое дерьмо ты ввязался… — Я хотя бы не такой скучный как твой секретарь, — попытался разрядить обстановку ты. — Хэйден в отличие от тебя занят работой, и выполняет ее честно. Тебя же держать, как выяснилось, себе дороже, — отрезала она. — Проклятье, просто поясни мне, что конкретно произошло. — Был у синего консула хороший друг. Судьей был, пока не решил отойти от дел. Точнее, он пропал на несколько лет, Ханне вынужденно пришлось подыскать ему замену. По возвращении он не стал смещать мисс Кароо, а остался дома с семьей, — Оника начала как-то издалека, но уже как-то напряжно. — Так вот. У Ямараджи внучок пропал. Ему как сыновей боги не дали, так он внучком дорожит сильно. И надо же — последний раз его видели в твоей компании! — Это ничего не значит, — пробормотал ты и отвел взгляд куда-то в потолок, чтобы только не встретиться взглядом с колючим взглядом консула. — Скажи мне лучше, мальчишка еще жив? — О ком ты вообще? — Блядские РЫБЫ, Альтер, не тупи! Кайрел Ямараджа, в миру может быть известен как Кадж Ллингвам. — Блядские РЫБЫ… Ну допустим, жив. — Что значит «допустим»?! — Оника всё же сорвалась на крик. — В твоих блядских интересах, Альтер. — Да жив он, жив, — перебил её ты. — Может немного с головой помучается сегодня, но в целом все должно быть нормально. Вообще я его с собой притащил, он остался за дверями, если хочешь его лицезреть. — Да? — Meh, когда я тебя обманывал. — Почти всегда? — консул поднялась со своего места и проследовала к двери. Она открыла её, и позвала: — Входи. Судя по всему, у королевской лилии хватило мозгов не пытаться сбежать, и он послушно вошел в кабинет консула, остановившись рядом с тобой. Оника закрыла дверь и окинула вас взглядом, будто бы подбирая слова, чтобы описать ситуацию. — Альтер, мне кажется, тебе пиздец. — Чего еще тебе от меня нужно? — вздохнул ты. — Живой же, вот, смотри. Нельзя просто депортировать эту радость домой и закрыть этот вопрос? — Нет, нельзя, — нервно ответила Проклятие. — Альтер, мать твою, что у вас с ним произошло? — Госпожа консул… — тихо произнес Кайрел, — я просто заблудился в поисках одной вещи, и Альтер любезно предложил остаться на ночь у него. Он собирался проводить меня обратно утром, между нами… Ничего не было. — Весьма любезно. Особенно то, что ты пытаешься сейчас его выгораживать… Что он успел наговорить тебе, мой мальчик? — Ничего особенного, — еще тише ответил он. — Да за что ж мне всё это! — Оника всплеснула руками. — Один из себя невинную овечку строит, второй поддакивает, как мышь! Вы же сейчас лжете оба, я вас вижу насквозь. Как минимум описание Каджа, данное мне Ханной, порядком отличается от того, что я вижу сейчас. Королевская лилия тут же залилась краской. Ты даже мог бы сказать, что это выглядело довольно мило. Консул цокнула языком и открыла портал. — Марш. Кайрела к порталу пришлось подтолкнуть. Было забавно наблюдать, как всего какой-то час назад бывший таким самоуверенным мальчика сдрейфил. Коридор портала, открытого Проклятием, вывел вас в просторный холл с вычурными арками и колоннами. Холл был пуст, и стук каблуков консула, вышедшей из портала вслед за вами, отразился от стен гулким эхом. От этого становилось как-то не по себе. Ты осмотрелся; холл всё ещё был пуст, на стенах из синего камня висели картины с вымышленными пейзажами, чередуясь с зажженными факелами с неестественным голубоватым огнем. Из дальней арки вышла девушка в длинном синем платье с вышитым передником — скорее всего, неуклюжая секретарь Всепрощения, и Оника быстро переместилась в её сторону. О чем они говорили, ты не слышал, но та постоянно взволнованно оглядывалась в вашу сторону. — Мама? — прошептала королевская лилия, обернувшись. Но Оника быстро увела девушку куда-то прочь из холла. По другую сторону от вас в отдалении материализовался еще один шедро. И если секретаря Всепрощения ты мог вычислить, потому что вы пересекались ранее, то это был абсолютно незнакомый тебе товарищ. У этого шедро были непривычные для тебя, выходца из Кога, длинные закругленные уши, иссиня-черные волосы, и слепые глаза, которые, впрочем, наверняка компенсировались искровым зрением или глазами на его плече — иными словами, эта деталь показалось тебе странной. Одет он был в черную кофту, расползавшуюся на нити у горловины и локтей, и белые брюки, заправленные в высокие сапоги. На поясе болтался пояс с закрепленными в нем пузырьками, а от низа кофты к полу тянулись длинные черные нити, кажется, жившие своей собственной жизнью — они словно ощупывали пространство вокруг незнакомца и крепили его к полу. Затем они протянулись в вашу сторону и сократились, притянув за собой и «хозяина», которого ты мысленно окрестил эльфом. Вблизи эльф был чертовски похож на твою незадачливую жертву обстоятельств. — Ну слава ДУАУ, ты нашёлся, — он крепко обнял Кайрела, словно действительно волновался за него в его отсутствие. — Дед твой вчера всех на уши поставил, когда ты домой вечером не вернулся. — Это не стоило такого беспокойства, пап, — нехотя ответил Кайрел, с каким-то безразличием, но, всё же, ответив на объятия. Затем наконец-то соизволил представить вас: — Это Теодор Медея, мой отец. Тео, это Альтер… Думаю, наслышан, если часто бываешь здесь. — Ну, не столько наслышан, — протянул эльф, — сколько я здесь вообще затем, чтобы сопроводить вас до зала заседания. — Вот как… — королевская лилия сникла. — Я не думал, что всё зайдет настолько далеко. — Тогда мы теряем время, — хмыкнул ты. — Я уже получил сегодня от Оники за опоздание, и больше, не поверите, не хочу. Вы шли до зала в гнетущей тишине, нарушаемой лишь судорожными вздохами Кайрела. По вашему сопровождающему было видно, что он и рад был бы скрасить эту тишину разговором, но, видимо, боялся сказать чего-то лишнего. Ты не знал, было ли это умелой игрой, но чем ближе вы подходили к высоким дверям зала заседания, тем хуже становилось королевской лилии, а когда Тео открыл дверь, у него и вовсе подкосились ноги, и вам пришлось поймать его, одарив друг друга не шибко дружелюбными взглядами. Медея достал один из пузырьков с пояса и откупорил его прямо под носом у мальчишки, после чего тот вздрогнул и уже самостоятельно поднялся. —  Всего лишь спирт, — хмыкнул Тео, предупреждая вопрос. — При жизни у меня получалось выгонять менее чистый вариант, нежели здесь, поэтому я был уверен, что это сработает — резкие запахи быстро приводят в чувство. —  Могу я поинтересоваться, сколько в нем градусов? — полюбопытствовал ты. — Больше сорока, я думаю, — ответил он. — Но пить это я бы не стал. —  Благодарю за ответ. —  Не за что, — хмыкнул эльф. — Удачи. —  Она мне точно понадобится, — хмуро произнёс ты, — спасибо. Ты вошёл в зал заседаний, и твоим глазам открылось просторное помещение с трибунами по обе стороны от тебя и невысоким балкончиком на стене перед тобой. Также перед тобой стояло две одиночных трибуны, похожих на школьные конторки. О конторках ты помнил из давнего визита в синее консульство, когда из интереса попытался провернуть ту же махинацию, что и твой брат Дмитрий, и поступить в местное учебное заведение. Но всё пошло не очень гладко, и ты вернулся в Ког. На полу появились алые «следы», ведущие к одной из конторок, и ты последовал за ними. Обернувшись, ты увидел, что Кайрел занял место за второй конторкой, проследовав за синими следами на полу. На трибунах медленно появлялись наблюдатели. Балкончик и небольшая ниша справа от него ещё пустовали. В общей сложности, началось ожидание, бывшее крайне утомительным, и тут ты услышал шепот по правую руку от себя. — Хочешь, я попытаюсь сделать твоё наказание меньше? Ты презрительно смерил взглядом облокотившегося на свою конторку Кайрела. Мальчишка ехидно улыбался тебе, словно что-то задумал. И вновь это уже совсем не было похоже на то, как всего пару минут назад в коридоре перед залом он изображал умирающего лебедя. — Я надеюсь, Проклятие уже решила эту проблему, – хмыкнул ты. — А с чего вообще такое снисхождение с твоей стороны? Тот отвел взгляд в сторону и нехотя ответил: — Всё же ты меня не убил. Хотя Исаак и предупредил меня о чем-то подобном… — О чём ты вообще? — Не важно, — на этот раз он уже ушёл от ответа, лишь добавив: — После того как я вернулся в синее консульство в подобном состоянии, я уже и так позорище для своей семьи. Так почему бы и не помочь тебе тоже не умереть? Один — один, как говорится. — Делай, как знаешь, — фыркнул ты. — Мне без разницы. На самом деле подспудно ты понимал, что дело и вправду принимает серьёзный оборот, раз ты вообще стоял сейчас в этом зале за этой конторкой. Проклятие не смогла защитить тебя в этот раз, и это неведение, что же ты сделал такого, тебя добивало. Ты искоса глянул на Кайрела вновь. «Королевская лилия» стоял за конторкой со скучающим видом, пытаясь сохранять спокойствие, однако ты видел, как быстро мерцает его искра — это было ничем не скрываемое волнение. Боится за то, что вскроются и прошлые его визиты в Ког? —  Всем встать, суд идёт! Ты подумал о том, что фраза эта крайне бессмысленная, ведь так или иначе, ты уже стоишь. Но синее консульство как переняло эту систему у дримеров-людей, так она и оставалась в самом традиционном её формате. Разве что адвоката тебе, ни ему не полагалось. Судья вышла из небольшой дверки за её местом, и преспокойно заняла его, положив подле себя молоточек. Слишком изящная, со строгой причёской-пучком, затянутая в корсет глубокого синего цвета, скрытая за многоярусной юбкой. Звали её Герда Кароо. Возможно, если бы не обстоятельства, ты бы одарил её парочкой комплиментов. А ещё ты знал, благодаря проболтавшемуся за рюмкой настойки святой Трессы Ортвику, что мисс Кароо является куклой колдуна. Но вот что за колдун подключался к ней на время судебных заседаний — ты не имел ни малейшего понятия. На трибуне по правую руку от судьи проявились скучающая Доверие Евангелины, Всепрощение Ханны с присущим ему торжествующим видом, и Проклятие Оники, с присущей ей строгостью и статью, однако, в отличие от своего коллеги, с кислой миной на лице. Что-то точно пошло не так. — Слушается дело о похищении Кайрела Ямараджа и совершении противоправных действий в его адрес, — произнесла мисс Кароо, затем стукнув молоточком по специальной подставке. — Стороной обвинения представлено, что Кайрел Ямараджа, уроженец Синего консульства, времён бледного солнца, восьмого четвёртого дня, таинственно исчез ранним утром двенадцатого первого дня, оставив загадочную записку, обличённую как ложь вечером того же дня. Поиски в Синем консульстве не увенчались успехом, и при содействии достопочтенных консулов потерянный был найден. Установление личности похитителя не составило труда, им оказался Хатори Лонгшедоу, уроженец Красного консульства, времён бледного солнца, двадцать четвёртого второго дня. Пострадавший, если ли вам что добавить? — Ничего, кроме того, что это была моя вина, ваша честь! — выпалил Кайрел. Ты заметил, как посерело лицо Всепрощения, и Доверие обеспокоенно на него посмотрела. Теперь всё пошло не по Его плану? — То есть, вы покрываете своего похитителя? — Никак нет, ваша честь, — продолжил мальчишка. — Он был весьма любезен, и я протестую насчёт применения высших мер наказания в его адрес. — Таким образом, вы подтверждаете, что пересекли границу консульств без принуждения? — Исключительно во имя любви с первого взгляда, ваша честь. В зале повисла гробовая тишина, ты лишь заметил, как нервно дёргается нижнее веко у Всепрощения и, теперь уже, у Проклятия. По всей видимости, нервный тик настиг и тебя тоже, поскольку на трезвую голову то, что сейчас произошло, не воспринималось абсолютно. Мальчишка же ещё, вдогонку этой невоспринимаемой информации, отправил тебе воздушный поцелуй. — Суд удаляется для вынесения приговора, — нарушила всеобщее молчание мисс Кароо и, чинно поднявшись со своего места, ушла в ту же комнату, из которой появилась. Следом за ней исчезли со своих мест консулы, рассыпавшись снопами цветных искр. Доверие Евангелины исчезла позже всех, напоследок взглянув на тебя и покачав головой. Ты повернулся к Кайрелу. Тот совсем сник, и, такое ощущение, что если бы он не опирался на конторку, обязательно рухнул бы. Губы его беззвучно шептали что-то, похожее на «теперь это точно конец». Снова медленно тянулись минуты ожидания, и ты просто наблюдал за слабым мерцанием искры «королевской лилии». — Всем встать, суд идёт! Внезапное второе пришествие судьи застало тебя врасплох, и заставило едва ли не подпрыгнуть. Тебе показалось крайне ироничным, что эта ложь лишила тебя возможности оправдываться самолично. — Судом Синего консульства Хатори Лонгшедоу, уроженец Красного консульства, времён бледного солнца, двадцать четвёртого второго дня, приговаривается к отсечению руки и клятве красной нити. Приговор должен быть приведён в исполнение пострадавшей стороной, и обжалованию не подлежит. Клятва красной нити. Ты покинул конторку и спокойно пошёл к плахе. Потеря руки тебя сейчас практически не волновала. Клятва красной нити. Кайрел подошёл к тебе с лицом бледнее обычного. Кажется, к нему тоже пришло осознание того, во что вы вляпались. Он, дрожа, как осиновый лист, призвал уже знакомые тебе клинки. Клинки резали быстро и чисто, теперь ты мог лишь наблюдать, как быстро распадается твоя правая рука на единицы материи. «Вот же сука, — подумал ты. — Я ведь правша». И тут мисс Кароо продолжила зачитывать приговор. — Кайрел Ямараджа, уроженец Синего консульства, времён бледного солнца, восьмого четвёртого дня, приговаривается к домашнему аресту до конца времён текущего солнца. — Могу ли я обжаловать данный приговор и ходатайствовать о хотя бы нескольких днях посещения им Красного консульства, ваша честь? – спросил ты. — Я прекрасно понимаю, что означает клятва, на которую я обречён, поэтому вынужден задать этот вопрос, ввиду того, что это препятствует моей работе. Судья повернула голову в сторону консулов. Ты видел, как сдержанно кивнула Проклятие, и чувствовал, что если бы не формальная обстановка, она бы выразила своё согласие куда громче. Всепрощение же немного помедлил, прежде чем кивнуть. — Консулы вовлечённых частей Шадо не имеют возражений по вашей просьбе, поэтому можете считать её удовлетворённой: у вас есть разрешение на возвращение в Красное консульство по мере необходимости. — Премного благодарен, ваша честь. — Дело считать закрытым. С этими словами мисс Кароо вновь удалилась из зала. Приглашённые шедромансеры начали исчезать с трибун. Рядом с вами проявился Всепрощение, заставив тебя отшатнуться. — Уиллоу просил доставить тебя в поместье сразу же после завершения процесса. — Я уже не ребёнок, дядя! — обиженно выпалил Кайрел. Погодите-ка, серьёзно дядя? — А ведёшь себя неподобающе взрослому, — ответил Всепрощение Ханны. — Так или иначе, твоё мнение сегодня уже перевернуло всё с ног на голову. Затем он обратил внимание и на тебя. — Ты, насколько ты понимаешь, должен проследовать вместе с ним. Ты лишь переглянулся с Проклятием Оники, остававшейся на их трибуне, и, после того, как она одобрительно кивнула, лишь вздохнул. — Я осознаю, что у меня нет выбора. Вы были перемещены в мгновение ока. Ты очутился в просторной прихожей, с несколькими дверями, двумя арками, ведущими в комнату, похожую на гостиную, и винтовой лестницей. Обстановки здесь было так же немного — лишь вешалка для верхней одежды у входа, объёмный вазон с какими-то неприхотливыми растениями под лестницей, да пару картин на стенах. Вслед за вами двумя в комнате проявился третий шедромансер. Его… Или её? Частевещь их разберёт, частичных. Черты прибывшего шедро тебе показались знакомыми, и ты довольно быстро вспомнил, где мог её видеть. Особенно её глаза, глаза с монохромной гетерохромией, которые забыть было нельзя. Перед тобой стояла секретарь консула Синего консульства собственной персоной. Её материя быстро перестраивалась после телепортации — волосы чернели, а официальное платье менялось на просторную терракотовую рубашку и простые брюки. — Мам, я всё объясню, — пролепетал Кайрел, лишь стоило превращениям закончиться. — Объяснит он, как же, — вздохнул Эммануэль. — Кайрел, что с тобой случилось за эти два дня? Сам на себя не похож. Я позволила тебе перестать посещать лекции в схоле, после того, как ты пожаловался на плохое самочувствие, но, как вижу, твоё сидение дома ничем хорошим не кончилось. Что ж, теперь неси ответственность за свои действия. — Мам, я не готов, — выпалил мальчишка. — Пожалуйста, дай мне хотя бы день… Собраться с мыслями. Он же меня сожрёт! — Вообще-то я здесь стою, — хмыкнул ты, вероятно заставив королевскую лилию взвыть в глубине его искры. — А вам не стыдно? — Эммануэль обратился к тебе. — Я даже представить себе не могу, чем вы умудрились заморочить ему голову. — Он сам с этим прекрасно справляется, — нехотя ответил ты. — Не знаю, чем он вообще думает, но логикой не руководствуется уж точно. — Я тоже стою здесь, — выпалил Кайрел. — Спасибо, что считаешь меня идиотом! С этими словами он метнулся к лестнице, буквально взлетев по ней наверх. — У тебя есть времени до завтрашнего утра, Кайрел! — крикнул ему вдогонку Эммануэль. Затем вы переглянулись, и он, вновь вернувшись к более тихому тону, добавил: — Теперь я уверена, что приговор действительно станет наказанием для вас обоих. — Действительно, — согласился с ней ты. — По крайней мере, я ожидал второй части приговора меньше всего. Быть привязанным к кому-то — само по себе пытка. Секретарь тут же как-то сник, словно бы твои слова задели что-то личное. Ах да… Если вспомнить вчерашние вопросы Кайрела, то его отец был дримером, а следовательно, в его семье точно могло произойти кое-что неприятное для его матери. — Прошу прощения, если случайно задел вас, — поспешил извиниться ты. — Просто я всю жизнь жил один. — Ничего… — ответил он таким тоном, что ты резко понял, в кого у королевской лилии такие перепады настроения. — И всё же, берегите его. В прихожей повисло напряжённое молчание, потому что ты не знал, какого ответа ожидает Эммануэль. Ты мог бы съязвить, что так или иначе тебе придётся это делать после того, как приговор будет приведён в исполнение, а клятва — произнесена. Мог, но не сделал — посчитал, что тебе достаточно напряжённых отношений и со своей матерью. — Момо проводит вас до гостевой, — после этой долгой паузы произнёс секретарь. — Как вы понимаете, так называемая разница часовых поясов предполагает, что в нашем консульстве сейчас глубокая ночь. Не задавайте лишних вопросов по поводу судебного заседания в это время суток — оно было проведено столь безотлагательно по моему настоянию. Ты лишь кивнул, и Эммануэль исчез с твоих глаз. Из арки слева от тебя вышел ещё один шедромансер с льдистого цвета искрой. Ты предположил, что это всё же была полноценная, и весьма похожая на рабочий образ секретаря синего консульства. Длинные белые волосы, длинноватые уши, гетерохромия… Разве что глаза один карий, а второй зелёный. На ней была атласная блузка в розовую и бирюзовую полоску, простые черные джинсы и мягкие тапочки. Она подошла к тебе и спросила: — Ты, что ли, избранный? — В смысле? — переспросил ты. — Хозяйка сказала отвести тебя в гостевую, — пожала плечами она. — А у нас редко бывают гости в последнее время, если не считать консула. — А, понял. — Идём, — она указала в сторону лестницы, и за тем направилась к ней. Ты проследовал за ней. Вы поднялись на третий этаж, и она подвела тебя к дальней двери. — Соседняя комната — Кайрела, так что после произнесения клятвы вы все равно сможете находиться в разных комнатах. — Однако заботливо. — Всего лишь планировка дома, — она открыла дверь комнаты. — Прошу. И помни — я слежу за всем, что происходит в доме. — Без проблем. Ты вошёл в комнату, и дверь за тобой закрылась, оставляя тебя в одиночестве. Ты осмотрелся. Гостевая оказалась сравнительно небольшим помещением с двумя окнами, тахтой, тумбочкой, столом и парой стульев. Ты снял свою куртку, повесив её на спинку одного из стульев, что был поближе к тахте, а затем улёгся на тахту, надеясь на хоть какую-то компенсацию нарушенного утреннего сна. Ты уже начал было проваливаться в дрёму, когда заметил, как в стене напротив тебя образовался проем в виде арки, откуда нерешительно выглянул Кайрел. На пару минут он там завис, но, все же поняв, что уснуть ты ещё не успел, рискнул войти в твою комнату, остановившись возле тахты. — Альтер… — прошептал он. — Я не могу уснуть… Могу я спросить у тебя кое-что? — Валяй, — ты лениво искоса на него посмотрел. — Что произошло вчера между нами в Коге? — спросил он и, немного помолчав, добавил: — В моих внешних изменениях виноват все равно не ты, потому что это проявлялось и раньше, но… Меня правда беспокоит то, что я мало что помню после того, как ты странно отреагировал на мой вопрос о твоём амулете. — Тебе сказать, чем всё закончилось, или с подробностями? — по правде, тебе сейчас было очень лениво что-либо рассказывать вообще. — Я бы не отказался от второго варианта. — Тогда встречный вопрос: кто такой Исаак? — Не лезь не в своё дело, — тут же огрызнулся мальчишка. — Это не относится к тому, чего я не помню. — Эва какие мы грозные сразу, — хмыкнул ты. — А по вчерашнему и не скажешь. — Зачем ты сейчас тянешь частевещь за хвост? — Затем, что рассказывать особо-то и нечего. Тебя развезло с алкоголя, и ты начал рыдать как девка, потом, когда получил вразумительного леща, попытался меня атаковать, за что и поплатился логическим завершением моих планов на вечер. — И ты… Что? — ты даже и не подозревал, что при его азиатском разрезе глаз его глаза могут быть настолько широко распахнуты. – Только не говори мне, что ты действительно… — Отлюбил тебя по самое «не хочу»? Да брось, будь ты чуть менее бревном, мне бы понравилось куда больше. Он отшатнулся. Его лицо выражало состояние глубочайшего ужаса и страха. — Это всё, что ты хотел узнать? — П-пожалуйста, скажи мне, что ты сейчас пошутил, — пробормотал он. — Чистейшая правда, — хмыкнул ты. – Тем более, велика ли потеря, если «испортил» тебя всё равно не я? — Велика, — выпалил он, затем буквально выбежав из комнаты. Арка в стене исчезла вслед за ним. Ты опять ощутил, что ровным счётом ничего не понимаешь из того, что происходит. Ещё через пару минут ты услышал тихие всхлипывания за стеной, где ранее появлялась арка. Да неужели. Подобный аккомпанемент точно препятствовал спокойному сну, и теперь тебе оставалось лишь лежать и смотреть в белый потолок комнаты. Господи ДУАУО, королевская лилия и правда опять начала рыдать по какой-то неясной тебе причине. На данный момент у тебя абсолютно не возникало желания копаться в первопричине этого пиздеца, а возникало лишь желание переместиться в соседнюю комнату и попросить этот бахчисарайский фонтан заткнуться. Ещё через пару минут ты решил всё же удовлетворить данное желание. Тебе повезло переместиться довольно аккуратно, не вписавшись в шкаф, или что у него ещё могло быть в этой комнате из того, в чем можно было застрять материей. Мальчишка уже умудрился уснуть, но не прекратить всхлипывать во сне. Он лежал на боку, лицом к тебе, обнимая край одеяла. Ты присел на край его кровати у изголовья и осторожно коснулся его лица. Он тут же затих, машинально обхватив твою руку, что заставило тебя замереть. Но нет, всё же, это не было случайным пробуждением, и ты спокойно вздохнул. Но теперь тебе в прямом смысле не хватало рук для последующих действий. Ты вновь вздохнул и принялся перестраивать свою материю, проявляя большую когтистую лапу вместо утраченной правой руки. Когда-то ты находил занятными древние элементы, но теперь ты был вынужден использовать их и сам. Ты сжал в лапе отцовский амулет и мысленно произнёс: «Исаак, последние воспоминания». Твой отец в его родном мире снимал проклятья с детей, пропуская каждое через себя. Поскольку вы, шедромансеры, и так заведомо прокляты, вещь, оставшаяся тебе от отца и содержавшая крохотный осколок его души, позволяла тебе вмешиваться в чужую память, пропуская запрашиваемые воспоминания через себя. Ну и ещё ты мог воздействовать на чужие искры, да. Вот и теперь, при непосредственном контакте с королевской лилией, ты мог и применил эту возможность. По запросу тебе сейчас выдало лишь сумбурную часть памяти, частично захлёстнутую эмоциями тревоги и тоски. Из этого кусочка ты смог лишь выцепить момент ощущений очень близко находящегося чьего-то распада. Свежие шедро, не рождённые здесь, а созданные, как и положено, могут быть стёрты собственными же хостами, и ты не раз это видел за время своей работы. Так значит, он бесповоротно мёртв… Это немного проясняло острую и уязвимую реакцию мальчишки на всё, что касалось этой истории. «Исаак», — ты намеревался задать следующий вопрос к памяти, но не успел. — Я предатель, — прошептал мальчишка. Ты ошарашенно посмотрел на него, но глаза его по-прежнему были закрыты. — Исаак, я не хотел! Потом он замолк, и через некоторое время начал говорить опять. — Хотя зачем я оправдываюсь, это же так и выглядело, как будто это и правда была моя дурость и я отдался первому встречному, хотя я обещал помнить тебя и хранить нашу тайну… Ударь меня… Ударь меня, пожалуйста, я заслужил, меня нельзя простить… — Тише, тише, тише, — ошарашенно пробормотал ты, пытаясь вытянуть здоровую руку из его хватки, тем самым лишь притянув его к себе. Теперь голова и плечи королевской лилии покоились у тебя на коленях. — Не собираюсь я тебя бить. — Ты слишком добр ко мне, — вздохнул он. — Ты ведь знал, что произошло… Поэтому ты вчера впервые коснулся моей искры напрямую. — Что… — понятного оставалось всё меньше. Но, наложив на сказанное события утра, ты понял, что вполне вероятно, что-то, что ты говоришь, каким-то образом проецируется в то, что он видит сейчас. — Хочешь — забери, — продолжил мальчишка. — Пожалуйста, забери, я все равно больше не смогу жить спокойно, осознавая, что предал наши чувства. — Это не твоя вина, — медленно произнёс ты, раздумывая, что бы ещё мог сделать на твоём месте тот шедро. — Ты же сам не вспомнил того, что с тобой произошло. — Т-ты прав, — выдохнул Кайрел, — ты как всегда прав, но… Все же. — Но? — Накажи меня, чтобы впредь я лучше следил за своим состоянием и этого не повторилось. «Чёртов лунатик, — мысленно выругался ты. — И как мне предполагается терпеть тебя остаток солнца?» Тем не менее, травмировать его психику сейчас было абсолютно не в твоих интересах, потому что позже из-за чёртовой клятвы ты мог пострадать и сам. Но что если попытаться тактично её поправить? — Я уже сказал, что твоей вины нет, — ты притянул его к себе, крепко прижав лапой. — Иногда прошлое… Стоит отпускать. — Но не отпускай меня, — ответил он, отпустив твою руку и затем крепко обняв тебя. — Пожалуйста… Хотя бы сейчас. Ты промолчал и лишь устроился поудобней, опершись спиной на стену, понимая, что остаток ночи тебе придётся провести здесь.