***
Джисон вернулся домой. Он сиял от счастья, предчувствуя, что дед поймет его: «Я же теперь участник музыкальной группы». Хан открыл дверь кухни. Хан Йео сидел за столом, на котором стояли граненый стакан и графин. Шторы не пропускали ни единого луча ночного светила. Бледный свет лампы окутывал серый кухонный гарнитур. Хан мгновенно изменился в лице. Стул скрипнул, когда Джисон сел на него. — Дедушка… — Где ты был? Хан знал: Йео говорил тихо, когда чувствовал еще более сильную неприязнь к внуку, чем обычно. — В клубе «Фея ночи». — Зачем ты посетил этот Ад на Земле? А, Джисон? — Ад на Земле? Дедушка, я теперь участник группы «Сигарета соседа». Когда Йео ударил кулаком по столу, Джисон вздрогнул. — Музыка теперь будет давать деньги. Больше, чем университет. Йео поднял стеклянные глаза. Их острые углы будто стремились пронзить Джисона насквозь. — Ты идиот? — А что не так? — Брось эту группу и больше никогда не посещай клуб, вакханалию дьявола. Джисон вскочил. Он решил выпустить из своего тела все, что накопилось в нем за годы жизни с дедушкой. — Что бы я ни делал, тебе все не нравится! Какого черта, дедушка? Почему? За что ты так ненавидишь меня? Дедушка поднялся. — Сядь! — Нет! — Как ты смеешь перечить мне?! — Я ненавижу тебя! Губ Йео коснулась ухмылка: — Меня? Ты так в этом уверен, Джисон? «Что-то не так», — Хан растерялся от страха. Дедушка не стал бить его. Он лишь молча налил в стакан что-то алкогольное и выпил до дна. Йео громко поставил стакан на стол и повернулся к тумбе с ящиками, выдвинул один из них и достал заточенный нож. Дедушка повернулся к Джисону и провел пальцем по лезвию, будто маньяк, вышедший из тени. — Твои родители были отвратительными людьми. Ким Вун не рассказывал тебе о них? — Откуда же ему знать их? — Глупец. Ты обращаешь внимание не на те вещи. Но я научу тебя видеть паразитов, даже если они прячутся в глубинах тела. Джисон побежал в прихожую, но дед поймал его за шиворот и потащил обратно на кухню. Там он привязал дергающегося внука к стулу. — Дедушка, пожалуйста! — Поздно, Джисон. Уже слишком поздно. Дедушка положил ладони внука на стол. Кисти рук Джисона тряслись. Когда Йео сделал первый порез на одном из пальцем, Хан завопил. — Нет! Казалось, это продолжалось целую ночь. Время пыток растянулось в невообразимо длинную линию, кажущуюся резиновой. Палец за пальцем… Кровь на обшарпанной поверхности стола. Хан не знал, отчего он плакал сильнее: от боли или осознания, что Хенджин выгонит его из группы после этого. — Джисон, я советую тебе узнать больше о клубе. Тогда ты поймешь, почему я сделал это. Если не уйдешь из той группы, то я отрублю твои пальцы. Дедушка бросил нож в раковину и ушел. Хан остался сидеть, привязанный к стулу. — Ненавижу… Ненавижу. Ненавижу, –бормотал он себе под нос, пока рассудок растворялся в приливе чистой ярости.***
Джисон вернулся с подносом и поставил его на стол библиотеки. Он пододвинул стул и сел рядом с Минхо. Парни молча сделали по глотку горячего чая. — Слушай, Воля пламени, ты не замечал ничего странного в последнее время? — Ты о тучах теней, безумном маге или тумане, который никогда не рассеивается? — Я говорю не о Призрачности, а о тебе. Минхо вспомнил, как умирал в глубине ледяного водоема, как подарил шоколад школьникам. — Было странное видение или воспоминание. Я точно не знаю. — О происходящем в Призрачности? — Не думаю. Там было светло. Никакого тумана или теней. — Понятно. Ли заметил: Джисон глубоко задумался о чем-то. — Что случилось, Хан Джисон? — Представь себе, Воля пламени, мы зря отсчитывали минуты и часы. — О чем ты вообще? Джисон посмотрел в глаза Минхо. — Святой кот сказал, что время принадлежит другому миру. В Призрачности его нет. Ли замер: «Связано ли это с тем, что я видел, когда умирал?». — Но мы с тобой откуда-то знаем о существовании времени. Джисон поднялся и прошелся по библиотеке, а затем повернулся к Минхо, который все это время наблюдал за ним. — Воля пламени, мы с тобой, скорее всего, из совершенно другого мира. — Что… Минхо стало тяжело дышать. — Нам нужно найти его, — заявил Джисон. — Святость? — предположил Ли. — Возможно, это тоже не он. Однако мы еще не изучили Святость. Там могут быть ответы на наши вопросы. — Тогда все просто. Гроза отведет нас туда. — Все не так просто. Парни повернулись на голос святого кота. Гроза уже сидел на круглом коврике библиотеки. — Он прав, — опустил голову Джисон. — Воля пламени, помнишь, что я сказал тебе, когда впервые привел в убежище? Минхо пожал плечами. — Я сказал, что хочу вернуть украденное. Я имел в виду кулон, который забрала у меня лунная ведьма. Если повесить кулон на шею святого кота, то он лучом будет указывать направление к Святости. Туман не сможет запутать нас или остановить. Ли взглянул на Грозу. — Все так, — подтвердил кот. — Когда я получил кулон, то собирался найти святого кота, но лунная ведьма остановила меня. — Так… — Минхо вспомнил клетку, в которой сидел Гроза, — лунная ведьма хочет попасть в Святость? — Она никогда не стремилась покинуть Призрачность. — Ты сказал тогда, что лунная ведьма коллекционирует котов. — Да. И делает это для того, чтобы другие не попали в Святость. Ей нужно, чтобы люди погибали здесь и становились ее прислужниками — лунными тенями. Как ты уже догадался, именно это и хотел сделать с нами Тень бабочки. — Он тоже служит ей? — В яблочко. Минхо, казалось, до этого момента не осознавал опасность, нависшую над ним. Он задумался, какой мир породил его и Джисона, почему они оказались в чужом месте. Хан сделал глоток чая, чтобы продолжить говорить. — Итак, нам нужен план. Лунная ведьма намного сильнее Тени бабочки, а мы ведь кое-как сбежали от него. Ли опустил голову. Он кое-что понял, и от этого грудь будто сжалась тисками. Минхо поднялся из-за стола и покинул библиотеку. Он быстро поднялся по лестнице, а, находясь в мансарде, рухнул на кровать. Все встало на свои места. Поначалу Джисон был так уверен в силе Воли пламени, что сразу потащил его в лагерь лунной ведьмы. Если бы Гроза тогда не встретился на их пути, они давно были бы мертвы. Ведь, на самом деле, Минхо вовсе не был таким сильным, каким видел себя, каким видел его Джисон. После произошедшего в Бабочковой роще изобретатель окончательно разочаровался в силе, которая раньше была его единственной надеждой. У Минхо болело сердце от этих мыслей. Он знал, что Джисон больше не восхищается им. «Так… я ему теперь не нужен», — Ли не ожидал, что расплачется. — Воля пламени. Голос Джисона заставил Минхо остановиться. Ли поднялся и взглянул на Хана. — Прости меня. Ты так верил в эту силу… В итоге именно ты спас меня, да еще и пожертвовал ценным оружием, — раскаялся Ли. Джисон медленно подошел к Минхо и погладил его плечо. — Ты, действительно, поступил необдуманно, когда ослушался меня. Но, знаешь, никто не рождается сильным. Им можно только стать. Нет ничего плохого в том, что мы задержимся здесь и проведем тренировки. — Я… — Воля пламени, — Хан взял Минхо за плечи, –теперь все будет по-другому. У меня есть план. Мы вернем электрогитару, кулон и найдем путь в Святость. Красный от слезной истерики, Минхо улыбнулся: — Ты решил дать оружию такое название. — Что-то мне подсказывает, оно должно называться именно так. — Что мы будем делать дальше? — Найдем способ увеличить твою силу и уменьшить истощение. — Но как? — Способ заключается в идее Тени бабочки. Минхо не понимал, о чем говорил Джисон, но ему хотелось верить изобретателю. — Мы отправимся в Лес нитей, и я все тебе объясню. Ли приложил ладони к щекам Джисона. Хан ощутил знакомое тепло. Он испугался радости, захлестнувшей его. Вдруг касания Воли пламени когда-нибудь станут ему просто необходимы. Пока Джисон думал об этом, он не замечал, как жадно Минхо уже обжигал его губы. Хан поддался страсти, которую делил с Ли на двоих. В сером мире два сердца слились во что-то прекрасное вопреки всему. И это было печально красиво. Минхо обвил талию Джисона руками и притянул изобретателя к себе. Парни ощутили пожар где-то в нижних частях их тел. Ли перестал целовать Хана. Джисон жаждал еще, но Минхо просто смотрел на него своими сияющими глазами. — Я тебе нравлюсь, Хан Джисон? — Д-да… — с трудом выдохнул изобретатель. Он не мог дышать ровно, пока его тело пылало от желания. Минхо прижал Джисона сильнее. — Сильно? — Воля пламени… Ли повернул Хана спиной к кровати и легонько толкнул его. Хан, расслабленный от возбуждения, будто упал в мягкое облако. Минхо навис над изобретателем и поиграл пальцами в его волосах. Только потом он поцеловал Джисона вновь. Языки сплелись, напомнив костровой огонь. Пламя между двумя парнями становилось все больше и ярче. Ли расстегнул белую рубашку Хана и нежно, еле касаясь кожи, провел пальцем по торсу, остановился в области паха. Минхо ощутил член Джисона, выпирающий из штанов, и погладил его теплой ладонью. Хан прикрыл глаза: «Слишком поздно. Мне уже необходимы его касания». Из горла вырвался тихий стон. Джисону казалось, его грудь стала решетом: сквозь нее прорвался свет, которого так не хватало в этом кошмарном месте. Хан почувствовал, как нечто сжалось в животе, когда Минхо снял с него штаны. Джисон слышал собственное сердце, пока Ли нежно массировал его член. Минхо не прекращал оставлять поцелуи на шее, покрытой следами возбуждения — мурашками. Когда Минхо поцеловал ухо Хана, оставив влажный прохладный след, тот вздрогнул. Казалось, теперь огонь Минхо пульсировал и в венах самого Джисона. — Послушай, Хан Джисон, — шептал Минхо на ухо изобретателя, — что бы ни случилось с нами дальше, я больше не позволю тебе спасать меня. Умру, если это сохранит тебе жизнь. Буду жить, если заслужу защищать тебя. Джисон приложил ладонь к затылку Минхо и прижал голову Ли к своей шее. На глазах блестели слезы. — А я не позволю тебе оказаться в ситуации, в которой пришлось бы тебя спасать. — Я верю тебе, Хан Джисон. Ли сжал член Хана ненамного крепче, чем до этого, и ускорился. Тихий стон Джисона ласкал уши Минхо, сводя его с ума. Хан прижал Ли еще ближе и выплеснул то, что долго сдерживал: смесь романтической любви и страсти.***
Парни по очереди помылись у ручья. Минхо разжег костер, воспользовавшись силой, а Джисон принес бутерброды и термос с чаем. Парни сидели на бревне, а между ними грелся Гроза. Ли рисовал пламенем костра разные фигуры в воздухе. Туман служил листом. — Это что еще за круг с треугольниками? –фыркнул Гроза. — Это ты. Ты же котик, — хихикнул Минхо. — Так котов и рисуют в том мире, откуда мы с Минхо прибыли. Джисон мечтательно смотрел на пламя, представляя, каким прекрасным может оказаться их мир: зелено-голубым, красным, фиолетовым. Но точно не серым, как Призрачность. Хан жаждал увидеть свой родной мир. Он держал в голове слова Минхо о воспоминании. Если верить ему, в том мире очень светло. — Да как вы смеете? Я святой кот! Моя сила, моя мощь… Хан положил кусочек консервированной рыбы перед Грозой. — Ладно, — облизнулся кот, — для вас я могу побыть кругом с треугольниками. Джисон и Минхо переглянулись. Их глаза излучали чистый свет. После всего, что им пришлось пережить в Бабочковой роще, розовые мечты и искренние чувства казались чудом. Но они наполнили воздух здесь и сейчас. «Кто знает? Может, это и есть наше спасение», — Джисон сжал в ладони кулон, который сделал вместе с Минхо. — У нас все получится, — произнес Ли.