Commissaire Moro

***

Какое может быть будущее у людей из диаметрально противоположных миров? Какое может быть будущее у людей, что исходя из своего статуса могут быть лишь в роли господина и подчиненного? Какое может быть будущее у людей, когда абсолютно все — против? И даже небо было против сего брака, что уж говорить о родных, но Николай был не из тех, кто просто так сдается. Человек горделивый и самоуверенный, он не мог легко отступиться от задуманного — кровь Извольских, строптивых и знающих себе цену дворян, прирожденных военных, не позволила бы ему подобного. Никогда. Ни за что. Революция все расставила по своим местам — где хорошее и где плохое знали все. Извольские приняли революцию, вступили под красные знамена — но это вовсе не значило, что они готовы были ради этой идеи позволить отпрыскам жениться на ком вздумается. Николаю, конечно же, было глубоко плевать. Николай Извольский, блестящий молодой военный, привык брать от жизни все, что захочет. Все удавалось ему легко и просто, без лишней суеты, казалось, судьба предписала ему въезжать на белом коне куда угодно и как захочется, хоть задом-наперед, хоть верх ногами, но всюду он уверенно побеждал… … И застрял намертво, когда увидел Её в парке. Странную. Молчаливую. Улыбнувшуюся ему неожиданно ярко и тепло, когда он поднял упавшую на землю перчатку, отдал ей. Они тогда же и познакомились, проговорив до самого вечера обо всем и ни о чем. Её звали Анной. Анной Мороковой. Николай хорошо запомнил эту фамилию — и тогда ещё подумал, что неплохо будет «Анна» звучать рядом с «Извольская». Девочка из обедневших дворянчиков, кое-как перебивавшаяся работой гувернантки в приличной семье, она уже не надеялась, что кто-то более знатный обратит на неё внимание. Анна была скромной и необычайно мягкой натурой, но с таким крепким стержнем, который позволял стойко переносить все выпавшие тяжбы и невзгоды. Поэтому, когда умер отец, она не отчаялась. Поэтому, когда страна ощутимо начала трещать по швам, она продолжала как ни в чем не бывало учить французский с воспитанниками. Поэтому, когда и в этом маленьком оплоте её спокойствия появился намек на трещину, а на пороге судьбы — Николай, она не испугалась. Просто поняла, что наступает новый этап жизни, и в нем не будет места прошлым устоям. Они обвенчались тихо, без привычной Николаю помпезности — родня с обеих сторон демонстративно отказалась как-либо признавать этот брак, обошла стороной все традиции, навстречу горячему сердцу не пошла, но Извольскому было все равно. Главное, что с ним теперь была Анечка. Хрупкая, светлая, необычайно милая девушка, что согласилась жить с ним в офицерской квартире в центре Петербурга только на жалование, обустраивать быт и уют, делать так, чтобы работающему днем и ночью мужу было куда вернуться… … И к кому. В мае двадцать седьмого года у Николая родился сын — копия отца, пусть чуть смягченная матерью, крепенький, голосистый, отчаянно цепляющийся пальчиками за руки Извольского-старшего. Назвали Александром. Александр Извольский — звучало красиво. «Почти как Александр Македонский…», — улыбнулась тогда еще слабая после родов Анна. Глядя на «царского» сына, Николай подумал тогда, что с таким покровителем всё точно будет хорошо. Хуже ведь не может быть? … Верно?