За ночью наступит рассвет

Смотровая была на окраине города, в начинавшемся предгорье. Они стояли возле ограждения, глядя на залитый солнцем город, и разговаривали. Лютиэн заполняло удивительное ощущение целостности, словно Берен – очень значимая часть её жизни, о которой она раньше не догадывалась, поэтому и не тосковала, а теперь он рядом, и она не представляет, как можно иначе. Вероятно, и с ним происходило что-то подобное: неверие в то, что они, такие разные, могли так легко сойтись, и одновременно с этим – ощущение правильности происходящего и покоя. – Мама рассказывала мне, как они встретились с отцом. Она бросила балетное училище, хотя подавала большие надежды, и уехала с ним в маленький город. Мне всегда так нравилась их история… – И она не пожалела? – Нет. Мама говорит, что, конечно, скучает по танцам, но если бы она приняла другое решение, рациональное, то жалела бы всю жизнь. Потому что есть вопросы, в которых надо слушать сердце, а не разум. Кажется, это один из них. – А если иррациональное решение – это кратковременный порыв? Растает, как не было, а последствия останутся. – Так это же совсем другое, – улыбнулась Лютиэн. – Порывы обычно яркие, эмоциональные, затуманивающие разум. Они, действительно, редко приводят к чему-то хорошему. Но я говорю про спокойное, глубинное ощущение, как будет правильно поступить. Как бы это объяснить… – она на миг задумалась. – Скажи, чем ты руководствовался, когда остановился, чтобы помочь мне? Берен задумчиво кивнул. – Кажется, я понимаю, о чём ты. – Я в последнее время часто сталкиваюсь с ситуациями, когда нужно сформулировать свои принципы, а я не нахожу слов, – пожаловалась Лютиэн. – Например, зачем видеть в людях хорошее, а не считать каждого потенциальным врагом. Зачем помогать, когда можно пройти мимо. Я понимаю, что мой подход усложняет жизнь, но не хочу от него отказываться. – Думаю, формулировка проста, – Берен посмотрел в безоблачное небо. – Если внутренний голос предлагает тебе лёгкий путь вопреки голосу разума – это путь во тьму. А если советует сделать что-то, что может иметь тяжёлые последствия, но тебе кажется правильным поступать именно так – к свету. С запада подул тёплый ветер, словно соглашаясь. – Мне кажется, тебя что-то тревожит, – сказал Берен после недолгого молчания. – Да, – не стала скрывать Лютиэн. – Моя жизнь со вчерашнего дня выходит за рамки обыденности. Но боюсь я не произошедших перемен, а того, что не знаю, как объяснить происходящее со мной близким людям. Тебе. – Те двое… – нахмурился Берен. – Да, они тоже часть этой истории, – кивнула она, – но дело не в них. У меня нет проблем с бандитами, с законом или чем-то ещё, о чём можно было бы подумать. – Тогда что с тобой происходит? – мягко спросил Берен. Лютиэн помолчала. Как бы она отреагировала, если бы кто-то из близких сказал ей, что с ним происходят сверхъестественные вещи? Решила бы, что у собеседника проблемы с критическим мышлением, согласилась с ним, как с маленьким ребёнком, а потом стала мягко разубеждать. А можно ли вообще рассказывать близким людям о мире Иных? Она не успела спросить об этом Финрода, и сейчас сомневалась. Но всё-таки она решилась. – Представь, что я сейчас исчезну, а потом появлюсь в нескольких метрах отсюда, – предложила Лютиэн. – Всерьёз представь. Как ты на это отреагируешь? Что подумаешь обо мне? О своей голове? Берен посерьёзнел лицом, обдумывая сказанное девушкой. – Это метафора? – Нет, я действительно говорю о настолько невозможных вещах. Не о тех, которые совершают экстрасенсы из телевизора. Берен помолчал. – Если ты только расскажешь о том, что это возможно – не поверю. Подумаю, что ты шутишь или заблуждаешься. Но если увижу настолько очевидное чудо – буду привыкать, что мир устроен не так, как я думал прежде. – А как изменится твоё отношение ко мне? – с опасением и печалью спросила Лютиэн. – Оно должно измениться? – Мне кажется, да. Если рядом с тобой не человек, а нечто могущественное и непонятное… – Ты хочешь сказать, что мы не равны? – Нет, что ты! – Лютиэн распахнула глаза от удивления и негодования. – Мне даже в голову не приходила такая мысль. Я очень боюсь, что ты станешь меня сторониться и не доверять. – Я полюбил тебя такую, какая ты есть, ничего о тебе не зная, – пожал плечами Берен, – и теперь узнаю о тебе много нового. Не только то, что ты талантливая художница с добрым характером и звонким смехом, но и что у тебя есть странная тайна. Это нужно будет обдумать и принять, но я не думаю, что моё отношение к тебе изменится. Взгляд Лютиэн лучился светом и благодарностью. – Для меня это повод снова спросить тебя: могу ли я тебе чем-то помочь? Девушка молча обняла его и зарылась носом в плечо. – Больше не могу вас слушать, – раздался за спиной язвительный голос. Лютиэн испуганно охнула и развернулась. За её спиной стоял Куруфин с неприязненным выражением лица. – Тогда не слушай и уходи. – Не для того я искал тебя полдня. Куруфин скрестил руки на груди. Берен сделал шаг вперёд, наполовину заслонив собой Лютиэн. Девушка вцепилась в амулет на шее, в случае опасности он создал бы защитную сферу вокруг них. Ей было очень страшно, но не за себя: она подумала о том, что могла бы убежать, если бы была одна, но сейчас она втягивала в свои проблемы Берена, и было необходимо защитить его. Только бы он не пострадал из-за неё! – Мне было нужно посмотреть на тебя и убедиться, что мы тебя потеряли, – снова заговорил Куруфин. – Очень жаль, но это так. Ты сделала неправильный выбор, девочка. – Я Светлая. – Ты глупая. У тебя был отличный шанс примкнуть к сильным и победить, но ты им не воспользовалась. Я расскажу, что ждёт тебя в будущем: проигранные битвы, бессилие и много страдания от того, что мир несовершенен. Ты же видишь: Тьмы в мире становится только больше. – Вижу. Но это временно, – твёрдо сказала Лютиэн. – Я хочу поспособствовать тому, чтобы её становилось меньше, или хотя бы смягчать её последствия. Не уничтожить окончательно: я понимаю, это невозможно, но я могу делать то, что мне доступно, вокруг себя. Мне не надо большего. «Всё или ничего» – губительная стратегия. – Сколько раз я уже слышал эти идеи… – Куруфин поморщился. – Посмотрим, как ты заговоришь лет через десять. – Посмотрим, – кивнула Лютиэн. – Саурон просил передать тебе, что если ты разочаруешься в своих новых друзьях, то всегда можешь прийти к нему. Возможно, он сможет тебе помочь. – Я никогда не пойду к нему, зная, кто он такой, – Лютиэн гневно тряхнула волосами. – Мне рассказали его историю. Да и как ты сам можешь сейчас сотрудничать с ним? – О чём ты? – Куруфин удивлённо изогнул бровь. – Мы с ним на одной стороне, ты не забыла? – Ты не можешь не знать, что твой сын пропал, Финрод говорил тебе об этом. И наверняка знаешь, из-за кого. Лютиэн показалось, что Куруфин взглянул на неё немного растерянно. – Ты говоришь ерунду. К тому же, наши с Келебримбором пути разошлись очень давно, и мне безразлично, где он решил сгинуть. Куруфин окинул взглядом Лютиэн и Берена: – Я сказал всё, что планировал. Мне пора! – и исчез, точнее, ушёл в Сумрак. Лютиэн била мелкая дрожь. Берен осторожно обнял её за плечи. – Кто это был? – Тёмный маг, от которого ты вчера меня спас, – девушка постаралась улыбнуться. – Ты точно уверен, что хочешь продолжать со мной общаться, после всего, что видел и слышал? – Абсолютно уверен. В сумерках Берен отвёз её к офису Ночного Дозора, они попрощались, и Лютиэн отправилась в кабинет Маэдроса. Там снова проходило совещание. – Как ты? Не попала в неприятности? – поинтересовался Финрод. – Ко мне приходил Куруфин, наговорил гадостей и мирно ушёл, – отрапортовала девушка. – Больше ничего не происходило. Присутствующие тихо засмеялись. – Вот и отлично. Я предполагал, что всё пройдёт бесконфликтно. А хочешь посмотреть, как он гневался перед твоей дверью? Запись, действительно, была довольно забавной: братья, подойдя к квартире Лютиэн и обнаружив защиту Светлых, страшно ругались. Заодно из их разговора удалось почерпнуть информацию, что они очень злы на Саурона, отрывающего их от дел по каким-то своим надобностям, так ещё им приходится охотиться на какую-то девчонку. – Приятно видеть, что в стане врага разлад, – протянул довольный Маглор. Лютиэн осталась в офисе на ночь, но поспать ей дали от силы часа четыре. Она проснулась от того, что её осторожно, но настойчиво трясут за плечо. – Пойдём, у нас срочное совещание для всех сотрудников. Наскоро умывшись, Лютиэн выглянула в холл и остановилась: в помещении было человек тридцать. – Что-то случилось? – спросил она у Фингона, стоящего неподалёку. – Да, – кивнул тот. – Куруфин прислал письмо с планом штаба Тёмных и указанием, где Саурон прячет камень и пленников. Посовещавшись пару часов, мы решили, что это скорее всего не ловушка, и решились на штурм. – Но почему вы решили ему поверить? – усомнилась Лютиэн. – Во-первых, это слишком важные данные, чтобы тратить их ради ловушки, – начал объяснять Фингон, – во-вторых, Куруфин очень прямолинейный и гордый, он не стал бы участвовать в интриге, а в-третьих… – Фингон немного помедлил, – Маэдрос уверен, что его привело бы в бешенство то, что Саурон хочет что-то сделать с камнями, которые создал его отец. Куруфину проще отдать их старшим братьям, чем чужому союзнику. – А ещё я ему намекнула, что Келебримбор пропал из-за Саурона… – задумчиво добавила Лютиэн. – Серьёзно? Тогда становится понятно, почему он сделал это именно сейчас. Голоса в комнате стихли. Лютиэн повернула голову и увидела Маэдроса, незаметно подошедшего к ним. В его облике произошла значительная перемена: раньше он был несколько поблёкшим, занятым множеством мелких дел, теперь же он был сосредоточен, в нём чувствовалась огромная сила. Лютиэн даже представила Маэдроса в другом времени, облачённым в доспех и с мечом в руке. Было видно, что он готов к сражению, и его настроение передавалось всем присутствующим. – Выступаем через сорок минут, – глухо проговорил он. – Восполните силы, подготовьте амулеты. Фингон и я поведём штурмовые группы, Финрод и Маглор – тех, кто будет искать нашу цель, пока мы отвлекаем противника на себя. Взгляд Маэдроса проследовал по лицам собравшихся и остановился на Лютиэн. – Сейчас Фингон разделит вас на группы, и командиры дадут вам подробные указания. К своему отряду я подойду через пару минут. Он быстро приблизился к девушке. – Я не вправе отдавать тебе приказы, ты ещё не сотрудник Дозора. – Я пойду с вами! – Ты не умеешь ничего. Подумай: что ты будешь делать во время боя? Лютиэн смешалась. – Я умею входить в Сумрак, активировать амулеты, и ещё у меня уже немного получается пропускать Силу через кончики пальцев. Маэдрос хохотнул. – Саурон не выстоит против такой великой волшебницы! Лютиэн глубоко вздохнула. Только вчера узнав о том, что она Иная, она чувствовала в себе огромный потенциал. И, конечно, ещё не привыкла к тому, что у окружающих Силы и опыта гораздо больше, чем у неё. – Я не отговариваю тебя, – неожиданно сказал Маэдрос, – а предлагаю тебе хорошенько подумать. Я бы ни за что не взял тебя с нами, но ты – значимый участник этой истории, и, возможно, ещё не сыграла свою роль до конца. Как тебе кажется, будешь ли ты нужна во время операции? И если да, то что планируешь делать, когда начнётся бой? Лютиэн прикрыла глаза и прислушалась ко внутреннему голосу – тому самому, который они обсуждали с Береном. Он однозначно советовал ей не оставаться в стороне. – Я хотела бы присоединиться к группе поиска, – наконец сказала она. – От меня не будет толку как от воительницы, я прекрасно это понимаю, но, возможно, я пригожусь для чего-то другого? – Как скажешь, – кивнул Маэдрос. – Попрошу Финрода взять тебя с собой. Лютиэн включили в маленький отряд Финрода. Она должна была следовать за ним, следить за собственной безопасностью и помогать, когда поймёт, что может сделать что-то стоящее. Пока Дозорные готовились к битве, девушка размышляла о своей роли в предстоящей схватке. Могут ли существовать высшие силы, которые стремятся восстановить баланс Света и Тьмы и ввели Лютиэн в игру как значимого участника? Кто знает. Но она точно должна попробовать сделать то, что от неё зависит. Телефон неожиданно завибрировал. Мне только что приснилось, что ты сражаешься с огромным волком: он разрывает твоих спутников и бросается на тебя. Скорее всего это просто сон, но я решил, что будет лучше, если я тебе о нём напишу. Обычно мне не снятся сны, тем более – такие отчётливые. Лютиэн в ужасе смотрела на экран. А что было потом? Можно ли было как-то спастись от волка? Минута ожидания. Снова вибрация. Меня там не было, я ничего не мог сделать. Но если бы я был рядом с тобой, то отрубил ему голову. Так ты думаешь, что это не просто сон? Лютиэн подбежала к Маэдросу и молча протянула ему телефон. Тот прочитал переписку, затем перевёл взгляд на девушку. – Кто это? – Тот мотоциклист, который спас меня позавчера и был сегодня со мной, когда пришёл Куруфин. Он не Иной, но знает о нас: Куруфин исчез у него на глазах. Маэдрос задумчиво провёл руками по волосам, кивнул каким-то своим мыслям. – Ещё один участник игры. Ну что же, пусть приезжает. Если решится.