Сквозь сколы зеркала

Андромеда,

Истинные Слизеринцы ставят свою амбицию выше всего остального.

Я рад, что ты ушла.

Р.А.Б.

Июль 23-е, 1974 год Андромеда, Матушка запретила тебе писать. Я, как ты понимаешь, не фанат её запретов, так что вот. Передаю через Джеймса. Я очень за тебя рад, Дромеда, без шуток, если бы меня заставили выходить за Лестренджа я бы тоже сбежал. Он мудак. Да и я помню, как ты смотрела на того Хаффа. Не знаю, что тебе писать. Дома… Дома отвратительно. Матушка кричала вдвое больше обычного, благо не на нас с Реджи. Отец и дядя запирались в кабинете и о чём-то долго разговаривали. Твоего лица больше нет на гобелене. Не думаю, что тебя это сильно беспокоит, но Надеюсь, что у тебя всё хорошо. Если что, ты пиши, я помогу чем только смогу. Я за тебя, кузина. Сириус

Август 5-е, 1974 год

Сириус,

Есть причина, по которой ты мой почти любимый кузен.

Мы с Тедом в порядке. Если бы мы могли, мы бы пригласили тебя на свадьбу, этой тихой церемонии не помешало бы ваше веселье. Но я в любом случае счастлива.

Нарцисса встречалась со мной, пыталась уговорить меня вернуться. Я предложила ей встречаться иногда на нейтральной территории, но увы. Мне очень её жаль и я очень её люблю, но в том месте мне было плохо. Они с Беллой всегда вписывались лучше, чем я, им ведь и вправду нравится вся эта кутерьма.

Очень скучаю по вам с Регулусом. Передай ему привет от меня, я не уверена, что он получит моё письмо.

Твоя любимая кузина,

Андромеда

Август 11-е, 1974 год Дромеда, «Почти любимый»? Я оскорблён! Я по тебе тоже очень скучаю, ты была единственным человеком, с которым можно поговорить на семейных встречах. Этим летом даже с Реджи поговорить не смог, он все вечера сидел рядом с матушкой, не отошёл ни разу. А меня почти не трогала, даже не очень строго наказывала. Я думаю, что Реджи что-то сделал- Я постараюсь передать твой привет. Мы с Регулусом мало разговариваем в последнее время. Как бы твоё письмо не оказалось в камине, он в последнее время гипер раздражительный. Даже его друзьям прилетало, я видел когда мы были на прощальном ужине. С любовью, Сириус

Август 12-е, 1974 год

Отрицание — психический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. Проявляется как отказ признавать существование чего-то нежелательного. Первая стадия принятия неизбежного, на которой человек всячески пытается отрицать реальность, игнорируя как внешние события, так и внутреннее состояние.

Может длиться годами.

— Как продвигаются летние занятия, Регулус? — Вальбурга слегка наклонила голову. Регулус выпрямил плечи — почти незаметный жест, если не знать куда смотреть. Вальбурга оглядела его ещё раз и решила не обращать внимания на такую мелочь — в остальном Регулус был идеальным Блэком. — Весьма продуктивно, матушка, — ответил Регулус. — Мистер Фалькост находит рунные ставы, которые я расписываю, крайне профессиональными. — Это хорошо, — вопреки всем стараниям, тень улыбки скользнула по лицу Вальбурги. А затем её Регулус моргнул и на Вальбургу опять смотрели её глаза. — Продолжай в том же духе, — сумела выдавить Вальбурга. Это не было заметно со стороны, но эта фраза далась ей очень тяжело. — Хорошо, матушка, — Регулус сжал между пальцами края рукавов так сильно, что побелели костяшки. — Иди к себе, — кивнула ему Вальбурга и Регулус исчез из гостиной, быстрыми, но всё же не слишком, шагами поднимаясь по лестнице. Он на секунду остановился на лестнице, будто хотел обернуться и сказать что-то ещё, но через мгновение его кудрявая голова исчезла в дверном проёме. Вальбурга выдохнула, едва осознавая, что не дышала всё это время. Потому что чёрные кудри Регулуса может быть и точно такие же, как у его двоюродных бабушек, такие же, как у Кассиопеи и Полярис, но они лежат послушнее, чем у кого-либо из них. Потому что ярко-синие глаза Регулуса может быть и точно такие же, как у его бабушки Мелании, но только вот ярче и живее. Потому что Регулус может быть сколь угодно похожим на своих родственников. На свою мать он похож больше. Потому что у её Регулуса теперь идеальные кудри Дианы Бланк, её слишком яркие, слишком много знающие глаза и её же улыбка. Потому что дочка грёбанной Дианы Бланк родилась её копией. У Вальбурги были густые, отливающие каштановым, волосы её матери, Ирмы и её же фигура — статная, высокая. Вальбурга всегда гордилась своими тёмными, почти чёрными глазами — такими же, как у Арктуруса, такими же как у множества Блэков до неё. Ориону вся её внешность была неприятна. Когда-то Орион любил свою семью. Бесконечно обожал свою сестру Лукрецию, смотрел на своего дядю Мариуса с восхищением, с восторгом дёргал свою тётю Полярис за кудряшки. У них и разница-то была всего в семь лет. Мариус и Полярис были ему почти как сиблинги, тётушка Мелания любила их как собственных детей. Мариус был выжжен с гобелена и Вальбурге было плевать, что с ним случилось. Полярис после Хогвартса уехала учиться дальше и письма от неё с каждым годом приходили всё реже и реже, пока совсем не перестали. Лукреция вышла замуж за самодура Прюэтта и больше никогда не выходила из менора. Мелания, с глазами такими же синими, как у её Регулуса, повесилась в собственной спальне в тридцать первом году. Когда это сменилось холодной отстранённостью? Когда Ориону стало плевать на то, чем Вальбурга занимается, пока это не выходит за стены их поместья? Когда Орион стал безучастным к ней, к их детям? Когда появилась та девушка? Безучастность поселилась в его глазах, когда ему едва исполнилось пять. Полярис смотрела на него своими глазами из бутылочного стекла, Лукреция с ужасом всхлипывала над телом матери, а Арктурус безучастно крутил на пальце кольцо. Он перестал чувствовать, будто вместе с Мариусом выжгли его сердце, а вместе с Меланией умерла его душа. Её глаза были синими. Её кудри под солнцем Италии выцвели почти до блонда. У неё не было ни фигуры, ни статности, она была вся тонкая и гибкая. Орион смотрел на неё, словно она была всем миром. Он смотрел так же на кольцо Лорда. Он смотрел так же на портреты Лордов Блэк до него. Он смотрел на неё, словно хотел обладать. Это Вальбурга могла понять. Это Вальбурга могла оправдать. Кудри Вальбурги были тяжёлыми, а глаза чёрными, словно ночь. Вальбурга была статной, Вальбурга была Блэк. Вальбурга Блэк не была Дианой Бланк и этим всё сказано. Сириус был их счастьем, их великолепным наследником. Ребёнок Дианы Бланк разбил их дом напополам, разрушил всё, что было между ней и Орионом. И её Регулус должен был перестать быть дочкой Дианы Бланк. Не перестал.

Август 12-е, 1974 год

Был вечер, за окном гремело так, что Эван даже вздрагивал. Он шёл в комнаты Феликса и Дженни, когда знакомая тонкая рука схватила его и затащила за угол. В тот момент он конечно не подумал, как Регулус смог попасть в защищённый его параноиком отцом семейный дом. И ещё довольно долго не подумает. — Регулус! — зашипел Эван. Регулус тихо рассмеялся и обнял так крепко, что у Эвана хрустнуло что-то в боку. Обняв друга в ответ он на всякий случай особо проверил чужие бока, потому что в прошлый раз когда они обнимались, у Регулуса начала кровоточить недавняя рана. Крови не было. — Хэй, — улыбнулся Регулус, наконец его отпустив. — Когда ты успел стать таким высоким? — возмутился Эван, оглядев Регулуса с ног до головы. Когда они ехали из Хогвартса, Регулус едва ли доставал ему по подбородок. Теперь же он был даже несколько выше. Он был одет в «подобающую наследнику рода» одежду, но даже её умудрился надеть как-то странновато. В плечах рубашка ему явно жала. — Звание самого высокого отходит ко мне, — усмехнулся Регулус. — Я… Я прям совсем ненадолго, — он замялся. — Я пока не очень разобрался с тем, как это перемещение сработало… И возможно домой я буду возвращаться как-то по-другому, хотя не хотелось бы. — Твои родители не знают, что ты здесь! — выдохнул Эван. — Как ты вообще это сделал? — Магия, — улыбнулся Регулус. — Правда я сам пока не очень понял какая. Вот, возьми, — он протянул Эвану аккуратно завёрнутый в подарочную бумагу прямоугольник. — Это на твой день рождения, раз уж я его пропустил. — Это… — Эван развернул бумагу, поддевая края ногтями и уставился на собственное лицо. Зеркало. — Двустороннее зеркало, — гордо улыбнулся Регулус. — Перерыл кучу книг по рунам, чтобы всё было правильно. Там ещё письмо, в нём я подробно расписал как пользоваться. Я не был уверен, что смогу выбраться к тебе «легально», — он сделал кавычки в воздухе. — Хотя наверное мог бы отдать его в Хоге… — Ты сделал его сам? — удивился Эван. Двусторонние зеркала были очень дорогими, потому что их изготовление было довольно сложным процессом даже для мастеров Артефакторики. — Я люблю зеркала, — пожал плечами Регулус, как будто это что-то блять объясняло. Эван уставился на него, даже забыв моргать, но это же был Регулус, когда его трогали чужие взгляды. — Я отправил такое же Барти, оно связано с твоим, так мы сможем общаться, когда кто-то из нас наказан. — …Хорошо, — вздохнул Эван. — Тебе уже надо идти? — насторожился он, когда Регулус начал переминаться с ноги на ногу и теребить в руках кусок зеркала. Благо не тот, которым он устроил себе сеанс кровопускания. Он всегда так делал, когда волновался. — Мы увидимся через пару недель, в поезде, — пытаясь быть весёлым произнёс он. — За такое время не соскучишься? — Эван фыркнул. Регулус ещё разок его обнял, зажмурился и через секунду исчез, хотя аппарировать не умел точно. — Если Регулус не станет артефактором, я его прокляну, — пробормотал Эван, оставшись один. — Наверно надо разучиться удивляться. Как Эван понял, ища в библиотеке больше про магические направленности, зеркалами обычно занимались люди с воздухом в основе. Регулусу подходило. Они пытались рассчитать собственные вектора в прошлом году, наплевав на то, что они ещё даже не начали курс арифмантики. Технически. Практически же, Регулус мог в голове пересчитать дозировки практически любых ингредиентов. Обычно чистокровные занимались расчётами внутри семьи, но отец бывал дома не чаще раза в неделю. А когда бывал — оставался у себя в кабинете. Такое положение вещей устраивало всех в поместье: Эван, Дженни с Феликсом и даже домовых эльфов. И Эван не пошёл бы к нему в любом случае. Отец Барти, вечно пропадавший в министерстве, вряд ли бы стал проводить с сыном больше положенного. Мать Барти так и вовсе отчаянно боялась всего, что не было одобрено министерством, по словам Барти. Про ещё более старшее поколение даже Барти знал мало, куда уж там Эвану. Так что оставался только Регулус с этой его погоней за знаниями. Он в принципе был всегда за какие-либо дополнительные занятия. Так что с горем пополам они вектора всё-таки рассчитали. Пообещали друг другу, что не будут болтать лишнего о том, что узнали, и полезли пересматривать планы. У Барти планы были грандиозные, хотя и Эван, и Регулус на высшую трансфигурацию в этих планах косились. У Барти и обычная-то не шла. И это несмотря на то, что магические вектора Барти предполагали, что он будет в ней блистать. Регулус, пригрозив портрету предка, достал из его личной библиотеки Историю Хогвартса, старую, с меньшим количеством исправлений. Как он притащил её в Хогвартс и при этом оставил родителей в неведении Эван предпочитал не задумываться. Факультеты с элементами соотносились легко и как оказалось, деканами должны были становиться преподаватели определённых предметов. Трансфигурация условно относилась к земле, Зелья — к воде, Защита — к огню, а Чары к воздуху. Соответственно деканом Гриффиндора должны были становится преподаватели защиты. — Это даже к лучшему, что их декан — Макги, — бурчал Барти, когда они обсуждали это, склонившись над книгой. Его нелюбовь к предмету передалась в какой-то степени профессору, но он больше не делал резких суждений как на первом курсе. — Представляю, какой хаос творился бы, если бы декан менялся каждый год! Где-то в подземельях завыл призрак. Эван вздрогнул. И с весьма жёсткой дисциплиной Макгонагалл львы умудрялись творить хрень, а уж что было бы, останься они вообще без контроля… Шутки той компании, в которой ошивался брат Регулуса, были часто скорее опасными, чем смешными. — Мастер Эван? — зашептала одна из домовых, Лисси вроде, и дёрнула Эвана за рукав. Эван вернулся в реальность так же неожиданно, как и выпал. — Мастер Эван, вам нужно идти в постель, мастер Эван, — У домовой в глазах страх. Домовые. Как же он не догадался! — Лисси, перенеси меня к Феликсу и Дженни, — попросил он. Лисси пропищала что-то неразличимое, но явно с удивлением, и через секунду он уже стоял у двери в детскую. — Не говори ничего отцу, хорошо? — Лисси мелко закивала, и хотя Эван не был уверен, что она не расскажет, ему стало как-то полегче.

Август 13-е, 1974 год

Очередная рубашка оказалась мала. — Скажи спасибо, что я всё ещё плоская, как доска, — расхохоталась Реджина в зеркале. — А то было бы неловко, если бы всё нижнее разом перестало подходить, — Регулус закатил глаза. Перебиранием их гардероба занимался он, потому что Реджина хоть и любила выглядеть красиво, была и вполовину не так дотошна. А ещё могла из принципа надеть тот оранжевый свитер, который Регулус всё никак не мог уговорить её выкинуть. Оранжевый им вообще не шёл. С начала терапии, как они условились называть те моменты, в которые они пили зелья, а Помфри костерила их родителей на все лады, в росте прибавилось где-то сантиметров пятнадцать, а в весе около десяти килограмм. И это было бы хорошо, если бы ещё не протащило их через весь пубертат за пару месяцев. При всей его любви — Реджина всё-таки была злобной сукой. А деваться было некуда, куда вы денетесь, когда у вас одна голова? Регулус был готов выть, он даже выл пару раз, когда Реджина либо уже спала, либо ещё не проснулась. Слизерин потом ещё долго думал, кто же из призраков это всё-таки был. — О Моргана, просто попроси Кричера увеличить размер! — пробормотала она. — Я отказываюсь делить с тобой тело, если на этом теле не будет нормальной одежды! Подходящей одежды, — запротестовал Регулус. Реджина фыркнула и утащила в зазеркалье ещё одну подвеску. Будто он слепой! — Нормальная у меня одежда, — буркнула Реджина. — Я что, виновата, что весь наш гардероб выбирала Вальбурга, старательно отрицающая, что у меня другой цветотип? Реджина в одежде, которую им выбирала Вальбурга и вправду всегда смотрелась самую малость инородно. Ничего критичного, но всё же. Вальбурга также очень старательно отрицала, что Реджина вообще существовала и что Регулус вообще когда-либо становился на путь к алтарю Вечной Невесты. — Оранжевые носки, — бросил Регулус, рассматривая очередную рубашку. Раньше она была им великовата, сейчас же могла подойти. — И золото, о Мерлин, хотя бы перейди на белое! — сзади в зеркале возмущенно вдохнула Реджина. Реджина была чуточку смуглее Регулуса, хотя и не намного. И золото им обоим не шло категорически, по мнению Регулуса, разумеется. Реджина почему-то была абсолютно уверена, что стоит загореть и они будут словно мама-Италия. — На белое я перейду, когда в мире закончится красное, — наконец произнесла она, крутя в руках недавно сделанные зеркальные серёжки. Регулус закатил глаза. — И не вздумай выкидывать носки, а не то я спрячу ту куртку, которую мы стащили у Сириуса! — У нас одно тело, как ты спрячешь? — фыркнул Регулус, но носки всё-таки отложил. Рубашка подошла, к счастью. На этой рубашке по бокам была вышивка, да и рукава были с бахромой. Она нравилась двум из трёх сиблингов Блэк, соответственно Регулус считал её вполне выигрышным вариантом. — Знаешь что? Позови Кричера, я хочу что-нибудь винтажное, — помотала ногами в воздухе Реджина. — Может у многочисленных Блэков в закромах где-нибудь лежат платья с нормальным рукавом… — Нормальным? — вскинул брови Регулус. — В твоём понимании нормальный это шириной в пять твоих рук, — Реджина любила абсолютно необъяснимой любовью довольно много вещей: оранжевый цвет, супер сладкий кофе, ветренную погоду, тот странный амулетик в виде кота, который ей подарила какая-то младшекурсница и, что самое главное в конкретной ситуации, рукава-фонарики. Рукава-фонарики, из-за который она могла и не пройти в дверь, разумеется. Всё, что было меньше, отметалось мгновенно. — Пока я терплю твоё огромное количество колец, — Реджина махнула рукой на их шкатулку с украшениями, — На своих пальцах, прошу заметить, то ты как-нибудь потерпишь мои рукава, — постановила она. И пробурчала, на порядок тише. — Не то чтобы я много где могу их носить… Регулус глубоко вдохнул. Выдохнул. Ещё раз вдохнул. — Кричер! — произнёс он. Домовой эльф тут же появился рядом, по его морщинистому лицу было сложно что-то понять, но Регулус видел, что тот рад. — Принеси, пожалуйста, платья кого-нибудь из наших бабушек, — Регулус глубоко вздохнул и добавил. — С рукавами-фонариками. Как только Кричер исчез, Реджина завизжала и бросилась обниматься. Регулус, конечно, был не в восторге от объятий похожих на объятия с куском стекла, но кто же его спрашивал?

***

Для домовых эльфов Регулус Блэк был загадкой. Не только для эльфов дома Блэк, но и для всех эльфов в целом — в конце концов, слухи ходили и среди них. Волшебники в принципе редко прислушивались к эльфам, а уж то, что их ушам не предназначалось, волшебники и вовсе никогда не слышали. У Регулуса Блэка было словно две разные магии, обе довольно приятные на вкус, но разные. Одна, прозрачная, словно стекло, и вторая, тёмная и прохладная, как вода. Но что одна, что другая, были тёплыми. Кричер бурчал что-то про маленького господина и маленькую госпожу, но его бурчания даже эльфы слушали вполуха. Регулус Блэк был вежлив и добр. Всегда, даже если эльфы находили его в весьма раздражённом состоянии. Даже когда они приносили ему зелья, которые он явно не любил. Гогр, личный эльф Вальбурги, даже начинал думать, что эти зелья не приносили мастеру Регулусу никакой пользы. Предполагать подобное вслух он боялся настолько, что даже почти перестал разговаривать вовсе. Да, для домовых эльфов Регулус Блэк был загадкой, которую им не загадывали уже очень давно. __________________________________________________________ Я очень старалась написать Регулуса и Реджину как сиблингов. У меня мало-мало опыта *Плач единственного ребёнка* Ну как, у меня есть сестра, но она из-за болезни вечная трёхлетка, так что я в ситуации одновременно и старшей, и младшей. Но как это ощущается - быть кому-то сестрой - я не особо-то знаю. Я люблю сестру, честно, но когда дееспособна только одна из вас, обычных отношений не получается. И да, Вальбурга всё ещё сука, но я сюда пришла про травму поколений писать, а значит сукой она будет проработанной и многогранной. История Блэков она в принципе будет очень хэдканонной, я не упрощаю себе жизнь, да...