Сентябрь 1-е, 1974 год
За окном пролетали поля, леса и реки. Джеймс никогда не задумывался, где проезжает Хогвартс экспресс, хотя возможно и стоило бы. Просто пересечь Англию можно было за несколько часов на поезде — тёте нужно было в Шотландию, к какой-то своей подруге, и она ехала маггловским поездом. Но фотографии, которые она делала на станциях, были совсем не похожи на виды из окна. Джеймсу было не совсем понятно, почему тётя стремилась жить на два мира. Сам Джеймс был в маггловском Лондоне ровно два раза, оба раза коротко и походя, и даже ему, урагану-непоседе по словам всех родственников, показалось, что маггловский мир куда-то летит. Все куда-то торопились, редкие люди разговаривали на улицах. Магический мир был медленным, в этом Джеймс был согласен с мнением магглорождённых. Но магики и жили дольше — маме, например, было за шестьдесят, когда Джеймс родился. Так что некоторая медлительность была оправдана, наверное. Магический мир, запрятанный в пространственные карманы, содержал сам себя. Большая часть магиков, те, кто не поступал в Хогвартс, а учился в одной из многочисленных малых школ, даже магглорождённых видели только в министерстве. Если бы Джеймс не уговорил папу отправить его в Хогвартс, то он и сам бы никогда не заглянул в маггловский мир. Ну, разве что через дядю Марка… Да, у магглов была классная музыка, куда как лучше «Ведуний», сигареты у них были лучше, по словам Сириуса, но Джеймс не мог даже представить, что могло перевесить магию. Ничего не стоило больше магии. Тётя только потрепала его по волосам. «Считай это моей причудой. Тебе не обязательно жить как мы» Может семья тёти просто была такой же, как у Сириуса и теперь она компенсировала. Джеймс даже обнял её, крепко-крепко, как обнимал Сириуса каждый год в закрытом купе Хогвартс-экспресса. Он бы и Регулуса обнял бы, если бы тот не пропадал быстрее, чем Джеймс успевал сказать ему хоть слово. Видит Мерлин, обоим Блэкам были нужны объятия Тётя обняла его в ответ, тоже очень крепко. Её объятия отличались от маминых или папиных и больше и вправду напоминали отчаянно крепкую хватку рук Сириуса. Джеймс в тот момент окончательно уверился в том, что семья тёти была как у Сириуса. А его семья была так себе. А может просто время было такое же, как-то, когда тётя и дядя уехали в Европу. В газеты проникали тревожные сообщения о пропажах семей, о странных смертях. Стычки авроров с кем-то становились чаще и масштабнее, медленно закипал Визенгамот. Дядя обнимал Джеймса каждый раз так, словно эти объятия могли стать последними. Джеймс ненавидел расставания. Ему даже не было стыдно за то, что он каждый раз едва ли не плакал, уезжая в Хогвартс. Почему, во имя Мордреда, ему должно было быть стыдно за то, что он любит свою семью?! В этот раз плакать хотелось сильнее, чем раньше. Папа и мама фактически прямым текстом запретили ему куда-либо вступать и вообще говорить о политике. «Никаких организаций, кроме команды по квиддитчу» — сказал папа, подмигнув. Но Джеймсу что-то совсем не хотелось смеяться. Мама просила его в случае какой-либо проблемы писать и как можно быстрее. Родителей Джеймс любил, поэтому пообещал, что воздержится от крайностей. По крайней мере постарается. «Ты Поттер в первую очередь. Из всего остального мы тебя если понадобится вытащим» — сказала мама, обнимая его перед тем, как отпустить в поезд, и эти слова звенели в его голове ещё очень долго. На платформе было куда больше авроров, чем обычно. Джеймс тоже хотел быть аврором. Сама идея защиты кого-то, защиты справедливости резонировала с семейным кредо. К тому же, именно авроры были самой… быстрой что ли профессией? Джеймс может и мог сидеть по пять часов за исследованиями, но только если это было что-то интересное. А все гильдии требовали именно что сидеть и открывать уже давно открытые загадки, ничего интересного или необычного. Были ещё конечно ассоциации, но на них нужны были проекты. А у Джеймса в голове ветер гулял каждый раз, как он задумывался о проектах. Все его идеи были какими-то примитивными, никому даже в потенциале не нужными. Может однажды ему, как и папе, захочется создать что-то, что поможет любимому человеку? Даже в такой мелочи, как непослушные волосы. Джеймс очень надеялся на это. — Джеймс! — дверь в купе распахнулась и Питер протиснулся в проход, едва затащив свой огромный чемодан. Джеймс тут же непроизвольно улыбнулся. — Наконец-то нашёл тебя, чуть не прокляли, пока я в купе заглядывал! — Кто посмел? — полушутливо вскинулся Джеймс. У него было много всяких проклятий благодаря маме. — Покажи мне, я им…! — Питер рассмеялся и мотнул головой на огромный чемодан с просящим лицом. Джеймс закинул его на полку, только улыбнувшись. У Питера было очень плохо со всеми летающими штуками, а начинать год с упавшего на голову чемодана было… Они так встретили Ремуса: Джеймс ещё не знал, что у старого друга Питера такие проблемы с «левиосой» и оставил его самого закидывать вещи, отправившись искать Сириуса, с которым познакомился чуть ранее. Питер и закинул. Ну как закинул — ровно на середине процесса чемодан решил перестать лететь и упал прямо на Ремуса. Хотя тогда они не знали ещё, что его зовут Ремус. От тирады проклятий на уэльском в тот момент посинел воздух, как рассказывал Питер. А потом Ремус покраснел до самых ушей и принялся извиняться. Питер начал извиняться в ответ, завертелось и к приезду Хогвартс-экспресса они уже были друзьями. Больше они Питера к летающему не допускали, да и он не стремился. Хоть Джеймс и не понимал, как можно не любить полёты, друга в стремлении стоять на земле обеими ногами поддерживал. — Да не парься, слизеринцы как всегда, — фыркнул Питер, садясь напротив. Джеймс нахмурился. — О, прекрати, самых резвых даже свои тормозили. У тебя всегда такое лицо… — Нормальное у меня лицо, — возмутился Джеймс. В окне отразилось пусть полупрозрачное и нечёткое, но вполне нормальное лицо немного нахмурившегося Джеймса. Ничего необычного, даже волосы в том же беспорядке. — Будешь драться со всем миром — выдохнешься и проиграешь, — вздохнул Питер. — Нам оно надо? Правильно, нет. Так что будь добр, не смотри на дверь как будто она второе воплощение Мордреда. — Да не смотрю я, — фыркнул Джеймс. Серьёзно, он не хотел драться со всем миром! Он искоса посмотрел на Питера. Обычно первого сентября Питер был как бы сказать… Более радостным? Не совсем точно, но пока сойдёт. — Как твоё лето? — Да как обычно, — пробормотал Питер и Джеймс схватил за хвост слово, вертевшееся в голове. Усталым. Питер выглядел усталым. — Маме по дому помогал, в Лондон съездили, на ярмарку. Отец в этом году больше дома, — Питер улыбнулся, но Джеймс знал его достаточно хорошо, чтобы уловить несоответствие. Маме Питер помогал всегда. Миссис Петтигрю, просившая называть её просто Нэнси, работала в маленькой кондитерской, владельцами которой были супруги Гленн, хорошие друзья миссис Петтигрю. Кроме них и миссис Петтигрю в кондитерской и работников-то не было — Питер месил тесто и настраивал духовки с того момента, как научился ходить. Поэтому и с соседскими детьми, Марлин и самим Джеймсом, играл куда как меньше, чем хотелось. «Отец в этом году больше дома.» Твою мать. Отец Питера — аврор. Аврор второго звена, из тех самых, что постоянно на передовой. Ох, Мордред, стычки. Быть дома для мистера Петтигрю означало серьёзное ранение на службе, а для миссис Петтигрю и Питера — напряжённое ожидание его выздоровления. — Я был у родственников, — только и сказал Джеймс, надеясь, что по его лицу не очень заметно, что он всё понял. Учитывая сколько лет Питер его знал, вряд ли он не заметил, но ничего не сказал. — У тёти есть брат, он живёт рядом с Манчестером. Туда и съездили. Дядя Марк и дядя Крис приезжали на праздники, чаще всего на Рождество. Они жили среди магглов, поэтому их приезд можно было услышать — дядя Марк водил маггловскую машину, которую Джеймс успел облазить вдоль и поперёк. Она гудела очень громко по сравнению с тихими шорохами леса вокруг поместья Поттеров, ласково называемого папой «мастерской». Дядя Марк был очень слабым магиком, а дядя Крис и вовсе не владел магией. Но они были очень классными, а ещё Джеймс очень хотел познакомить их с Сириусом. Невысокий, черноволосый, вечно бегущий дядя Марк иногда просто до боли напоминал Сириуса. — В манчестерской библиотеке был? — вскинулся Питер. — Ага, увеличенным составом семьи, — фыркнул Джеймс. — Дядя Марк и тётя просто дурачились. Что там было нужно маме было известно только маме, зато папа опять встретил какого-то своего знакомого. — Манчестерская библиотека? И ты ничего не взял? — раздалось из дверного проёма. — Ремус! — воскликнули Джеймс и Питер одновременно. Ремус хмыкнул и зашёл в купе. Он за лето успел ещё немного вытянуться и теперь его двухлетний свитер наконец-то подходил. Джеймс покосился на собственные хитро подшитые брюки и вздохнул. В отличие от ровно тянущегося к солнцу Ремуса, самого Джеймса рывками тащило видимо к более далёким звёздам. Каждые несколько месяцев переучиваться балансировать на метле было той ещё занозой в заднице, а уж заклинания подгона одежды Джеймс заучил до автоматизма. Это, кстати, было единственной причиной, по которой Мэри Макдональд его терпела? Относилась нормально? Ну, по крайней мере она не начинала кидаться жалящими, как Марлин, как только он заходил в гостиную. Но Марлин использовала вообще любой предлог, чтобы покидаться в него жалящими, задолго до дружбы с Лили Эванс. Убегать от Марлин под смех Питера и хохот старших кузенов Марлин было вообще-то любимым занятием Джеймса с пяти до одиннадцати лет. И гоняться за Марлин в той же обстановке тоже. Из-за резко скачущего роста убегать от Марлин по Хогвартсу было занятием весьма травмоопасным. Джеймс и на ровном месте в ногах путался, а лестницы Хога были отнюдь не ровными. Он у мамы с папой один, в конце-то концов. Макдональд была в этом плане более терпеливой и он даже слышал, как она хихикает один раз, когда приглашал Лили Эванс в Хогсмид. Впрочем, это был тот раз, так что едва ли не весь их курс заливался смехом, но всё же! Даже Эванс только слегка закатила глаза и Джеймс мог поклясться, что она улыбнулась. Это была его личная победа. Просто в позапрошлом году он сильно помог Макдональд с платьем на какую-то маггловскую вечеринку, вроде день рождения её кузины. Перед тем, как начать заклинания, Джеймс поклялся ей, что не направляет на неё палочку во вред, что удивило Макдональд до такой степени, что Джеймс умудрился провести импровизированную лекцию по маленьким традициям волшебного мира прямо там. Нет, серьёзно, магглорождённым очень нужно было узнавать эти традиции, но они же нигде не писались! — Земля к Джеймсу, — Ремус пощёлкал пальцами у его носа и Джеймс вздрогнул. Мордред, он опять выпал из реальности. — Всё хорошо? — Нормально, — он махнул рукой и втянулся в разговор о книгах. По крайней мере он не прослушал Макги, а уж друзья у него понимающие…***
Гнев — стадия принятия неизбежного, которая считается одной из самых тяжёлых. Во время этой стадии человек испытывает всплески агрессии, думает, что его никто не понимает и ищет объект, на которого он будет злиться. Это может быть начальство, соседи, друзья и даже сам человек.
Ёбанный пиздец. Ремус. Ремус мать его. Ремус улыбался. Он улыбался, а у Сириуса сердце стучало где-то в горле. Ничего не изменилось, ведь так? Ремус просто вырос ещё немного, а не полностью поменял стиль в одежде или побрился налысо! Ничего не изменилось. И Сириус пропал. С концами. Всё, хватит отрицать, потому что теперь это точно надолго, потому что Сириус устал спорить сам с собой. Устал убеждать себя, что это пройдёт, что он просто очень любит своих друзей.***
— Другие не виноваты, что Снейп мудак, — в третий раз повторил Джеймс. — Он заслужил, но кто-то может просто попасть под отскочившее заклинание! Лили если замечает нас всегда стремится к нему на защиту, — Джеймс отвёл взгляд в сторону. Ремус улыбнулся. Лили защищала всех, кого могла, даже если это были неприятные люди. Например Снейп. — Так сразу бы и сказал, что дело в Лили! — немного неловко рассмеялся Сириус. — Нам нужно как-то сделать так, чтобы когда мы разговариваем со Снивеллиусом, рядом никого не было. — Если мы будем следить за ним и подгадывать момент, то это будет выглядеть очень странно, — пробормотал Питер, разворачивая шоколадную лягушку. — Будем ещё чаще кубки чистить, — Сириус фыркнул. — Да уж, попадаться Минни не хочется, — ответил он, крутя в руках палочку. Ремус всегда несколько завидовал тому, как легко у Джеймса и Сириуса получались заклинания. Но потом Джеймс запарывал очередное зелье и Ремуса отпускало. — И я почти уверен, что это называется сталкерство, — пробормотал Ремус. Сириус покосился на него, но тут же отвёл глаза. — У нас тогда не останется времени на… пушистый проект, — добавил Джеймс, слегка понизив голос, хотя в купе кроме них никого не было. — Это важнее, — у Ремуса потеплело на сердце. — Тогда может карта? — неуверено предложил Питер. — Я и сейчас иногда теряюсь… — Питер, ты гений, — абсолютно серьёзно произнёс Джеймс, торжественно поднимая руки. Ремус не смог сдержать смех, глядя на его чрезмерную торжественность. Питер и Сириус тоже захихикали. — Нет, я серьёзно! — Я почти уверен, что ты Джеймс, — хмыкнул Сириус. Ремус закатил глаза, получив за это раздражённый взгляд Сириуса и протяжное — Ну что? — Эта шутка была смешной первые раз пять, Сириус, — улыбнулся Питер. Храни Питера бог, не всё же время Ремусу Сириуса одёргивать! — Но твоя реакция всё ещё смешная, да. — Эй! — Но идея очень хорошая, Питер, я не шучу, — Джеймс перевёл тему обратно. Питер разулыбался ещё сильнее. — Карта… Карта Хогвартса, со всеми секретными ходами и людьми! — загорелся Джеймс. Ремус глубоко вздохнул. Ну всё, теперь не остановишь. Он был дома.