Моя госпожа...

В тот злополучный день на улице Шэньу Му Цин поймал десятилетнего ребёнка, упавшего с городской стены. А спустя восемь сотен зим его же отправляют на задание около горы Юйцзюньшань. Призрачный жених похищал невест последние сто лет. — И почему прислали именно вас? — закатил глаза небожитель, увидев около себя Се Ляня и Фэн Синя. — Не знаю, но давайте займёмся, призраком. — поспешно протараторил принц — И я не рад тебя видеть… — скучающим тоном произнёс Фэн Синь. — Ну так катись отсюда — Нечем заняться — иди пол мети — Чего вякнул?! — Тише-тише… Давайте успокоимся… = Да как тут успокоиться?! — Легко. Му Цин, нас обоих прислала Линвэнь, а по этому мы не можем уйти… Фэн Синь, тебя это тоже касается. = Хорошо, Ваше Высочество… НЕ ПОВТОРЯЙ ЗА МНОЙ!!! На это принц лишь обречённо выдохнул. И так каждый день на протяжении восьмисот лет… Вдруг на плечо Му Цина села маленькая серебристая бабочка. — Му Цин… У тебя на плече… — А НУ БРЫСЬ! — проорал Фэн Синь, перебивая принца. — Они опасны! = Это что? Это кто? — непонимающе произнесли боги. — Призрачный бабочки. У них очень острые крылья, а их хозяин — тот, с кем небеса хотят увидеться в последнюю очередь. Собиратель Цветов под Кровавым Дождём — Хуа Ченчжу. Вы не слышали о нем? Два друга переглянулись и отрицательно пожали плечами. — Ченчжу Вэй Чен, Хуа Чен, Хуа Ченчжу, Сюэю Синфэн Ся дэ Цайхуа Цзе, Красное Бедствие, Непревзойденный с серебряными бабочками, не слышали? Опять отрицательный жест — Потом разберёмся… Му Цин не помнил каким образом он оказался в паланкине на месте невесты в красном наряде и с вуалью на голове. Расцветают деревья, тенью меч летит Лёгким шагом вознесся под музыку грозы — Вы это слышите? — Что именно? — откликнулся Се Лянь — Песня… — Что поёт? — Расцветают деревья, тенью меч летит. Лёгким шагом вознесся под музыку грозы — Галлюцинации от избытка язвительности? — проворчал Фэн Синь — У самого тебя глюки, Генерал Огромный Член. — не остался в долгу Му Цин. — Давайте не ссориться. К тому же тут волки Пусть прошло лишь мгновенье — изменился ход планет Вот цветок, вот меч, вот чаянье спасти весь свет. — Это… Народная песня Сяньлэ? Её начали петь после твоего Вознесения, Се Лянь. — Цветок и Меч? Но… — Наша родина же сгорела давно… Неужели кто-то ещё её помнит? — закончил за принца его лучший друг. Внезапно Му Цин вспомнил тот день восемьсот лет назад, когда он поймал Хун-хун-эра. Друзья увели охрану, теперь осталось дождаться демона. Вдруг, извне стали слышны шаги, а в паланкине появилась рука с красной нитью на пальце. — Сань Лан? — Он самый… Пройдёмся? Му Цин положил свою ладонь сверху на Хуаченовскую. Да, он врал, когда отрицал знание о демоне, он врал, когда спросил о бабочках, но не лгал, когда услышал песню. Хуа Чен полюбил именно такого Сюаньчжэня — мягкого и доброго. Свою натуру тот прятал под маской колкости, но наедине с демоном небожитель становился собой. Он его узнал именно по выделяющимся длинным белым волосам, что, казалось, светились в темноте — Откуда тебе известна народная песня Сяньлэ? — Ответ тебя разочарует… — Говори, пожалуйста. — Хэх… Я тоже из Сяньлэ… Хун-хун-эр, помнишь? Пару минут Му Цин стоял в ступоре, а после обнял демона. Когда они дошли до храма на горе, небожитель предложил то, от чего демон чуть не рассеялся на тысячи бабочек. — Сань Лан, давай совершим три поклона? — С тобой что угодно, Ваше Превосходительство… Они зашли в храм Мингуана *** — Вы знакомы? — спросил Се Лянь — Не знакомы. — А чего тогда нападаешь? — Показался знако- — Это Хуа Чен. Мой муж — ровным тоном перебил Му Цин Фэн Синь хотел было грубо ответить, но замер. Весь дом, казалось, остановился во времени. А потом… — Твой кто?! Му Цин закатил глаза — Муж. А затем подошёл к Сань Лану и легко коснулся губами бледной кожи лица. — Прям как восемьсот лет назад