Солнце и луна

Филодор не был любителем больничных. И не потому, что он должен работать, кормить жену и детей (их, кстати, у него нет), а потому что ему действительно нравилась его работа. Он просто обожал разные железки и винтики, копаться в них и создавать новые изобретения в сфере механики. Я даже ревновал его к подобной страсти, в то время как сам был не лучше. Ну очень уж меня манили существа большие и малые, по тому любого жука, что оказывался в доме, я сначала забирал на изучение, а потом думал, стоило его прибить тапком или он действительно того стоил. Но вернёмся к Зелёному. Утром, когда я сообщил ему за завтраком что заметил у него симптомы простуды, его лицо съежилось в недовольную гримасу, выражающие фразу “как же ты достал”, и это напомнило мне одну очень похожую историю. Я даже почувствовал некое дежавю. Было это на Пегасе. Мы уже почти подлетали к земле, а Зелёный откуда то подхватил грипп. Утром, за чашкой кофе, я обратил внимание на его кашель. — В порядке я - прорычал механик, глотая кофе - мало ли что тебе послышалось. Может и вовсе приснилось — По твоему я такой идиот - обиделся я - давай лучше проверим, чтоб не спорить. Я тебя стетоскопом послушаю, и тебе послушать дам, так и посмотрим. — Не надо мне твоих проверок - он отвернулся в сторону - Здоров я! Как бык! Да и если даже болен, работу свою я не оставлю. Что мне, вот так, бревном на кровати лежать? Ну уж нет, Игорь. Мне что то де… Тут он закашлялся, закрыв рот кулаком и зажмурив глаза. В комнате повисла мимолетная тишина, которую нарушил я своим немного язвительным высказыванием. — А кашель то мокрый — Это, ну… - механик замялся - курю я! Да, как локомотив дымлю! — Ох, Зелёный, Зелёный - помотал головой я - хватит себя как маленький вести. Я понимаю, ты трудоголик и без работы ты себя еще хуже чувствуешь чем в болезни, но чтоб дальше хорошо работать, отдохни, оклемайся хотя бы пару дней. А там уже на землю прилетим. — И каков в том смысл, Селезнев? - Филодор не унимался - что работать я буду, что нет - уйдет эта болезнь скоро. Выпью, вон, Солодки, и все как рукой снимет. — Зелёный, ну послушай ты папу! - внезапно возникла Алиса - он о тебе заботиться пытается, а ты! Постельный режим это важно! — Не перебивай взрослых! - механик был явно раздражен, так что подобно льву, рыкнул на Алису — А ты бы ее послушал - я отвел дочь в сторону - даже ребенок о тебе волнуется Судя по лицу Зелёного, от злости он кипел вместе с чайником, который забыли на плите. На последнее он ничего не ответил, лишь махнул рукой, вздохнул в манере “ой се” и, допив свой кофе, отправился. Сейчас произошло почти то же самое, только без Алисы и “ребячества” со стороны механика. Он тоже кончил и отпирался от факта болезни, но сдался он быстрее и прямо мне в руки, можно сказать. Я встал из за стола и хотел подойти к холодильнику, как тут Зелёный подошёл сзади и положил лоб мне на спину. — Хотя, может…ты и прав - не так громко сказал Филодор, таким образом “поднимая белый флаг” Заботиться о Зелёном было легко. В состоянии, когда болезнь атаковала его по полной, он был более подавлен морально, из за чего легче принимал помощь близких. Так как раньше мы были не так близки, он отказывался от моих попыток понаблюдать за ним, но сейчас, он подобно рыжему коту ютился возле меня с градусником подмышкой. За последние несколько дней мы на 2 раза выполнили план экспедиции, так что теперь нам ничего не оставалось как закупаться тепло и сидеть, ждать пока за нами кто нибудь прилетит с земли. Но Филодор не унимался. Руки у него чесались, все направил сгрести в подол свитера какие нибудь детальки и сидеть, мастерить что нибудь. Хоть он и был во всех смыслах слаб, сидеть часами и что нибудь собирать стало для него некой рефлексией, чтоб уйти от факта своей болезни. С одной стороны его можно понять, но вот с другой он лучше бы поспал, чем клюя носом пытался что нибудь паять, крутить, выкручивать…! Каким же было мое удивление, когда в какой то момент, ближе к вечеру, когда мы снова сели за проверку приборов…ну, это делал я, механик просто сидел рядом, он уснул на диванчике, что был между панелей управления. Какое же неуютное место он выбрал. Но наблюдать его спокойный сон, хоть и хриплыми вздохами, было…приятно? На душе даже стало спокойней. В художественной литературе я много раз слышал, что сон партнёра, или с партнёром способен действовать как успокоительное. Без лекарств и психологов человек успокаивается, засыпая рядом с любимым или видя, как он или она спят. Раньше это казалось мне бредом, но теперь может, я и ошибся. Но спал он недолго. Едва я вернулся к управлению, Филодор ленив, с зевком проснулся, перейдя в сидячее положение и потирая глаза. — Как долго я спал? - пробормотал он — Минут 10, может меньше - я повернулся к нему на кресле - доброе утро — Да какое доброе… - ворчал механик - голова болит так, что ничего не сниться. Даже черноты никакой! Только…ну, знаешь, как если глаза закрыть и нажать пальцами, узоры поплывут, вот и там так же! Мое лицо обрело немного неловкий вид. Мне было жаль, что мало чем я мог помочь Зеленому. Таблетки, что были на корабле, плохо ему помогали от боли в голове, так что круг помощников сужался. Окончив проверку корабля, мы спустились в комнату отдыха, где студенты проводили свободное от моих нравоучений время, но сейчас все прятались в своих комнатах, не отдавай никому постороннему тепло своих ПКГ. Выполз только Громозека, расстелив свои щупальца по всему дивану, что посередине комнаты у большого окна во всю стену. — О, вот вы где! - довольно сказал он - что то я не видел вас на завтраке Зелёный, видимо не желая говорить с пришельцем, немного спрятался за меня. — Мы быстро ушли с кухни, Громозека - вежливо ответил я - мы оборудование проверяли Гроиощека встал, дотянувшись щупальцем за меня и подхватив Зеленого за воротник. — А ты чего не здороваешься? - с укором, но без злости спросил он механика, подняв немного из за меня - Совсем я для тебя не авторитет? — Да что ты понимаешь, Громозека - вздохнул Зелёный, шмыгнув носом - не в настроении я быть вежливым — Да ты всегда не в настроении! - археолог начал возмущаться - а ещё меня грубияном и паразитом называешь! Я понял, что должен вмешаться. Зелёный вот вот бы выскользнул из свитера и шлепнулся об пол. — Громозека, ну теперь правда, не время! - я подошёл ближе и дёрнул пришельца за щупальце - болеет механик наш, простудился. — А, вот оно что… - он тут же опустил Зеленого, все еще в ворчливо настроении - ладно, прошу на этот раз…но впредь имей привычку здороваться! Щупальце скользнуло по голове механика, заставив его дернуться. Громозека отошёл обратно к дивану, раскинув свои, не побоюсь этого слова, телеса на кожаном местечке. Мы с Зелёным сели рядом, на диван поблизости. Что мы тут делали? Не знаю, просто сидим и осматриваем множество книг, что окружали нас. Книги по биологии, астрономии, другим точным и неточным наукам, даже иногда эзотерики. В том числе, было несколько полок с классикой русской литературы золотого века (1800 года) и другим ненаучным книгам. Студенты мало читали что то из этого, как и я, а Громозека и вовсе читать не умел, но вот Зелёный. Он любил читать “нескучные” книги. Один раз он даже признался, что терпеть не мог алгебру, физику и геометрию в школе, но горел огромной страстью к языкам и литературе, а в университете как то проникся к физмату. Часто Зелёный читал и мне. Во время экспедиций. Но слушал его не только я, если мы брали с собой Алису. Она обожала моменты, когда мы с зелёным брали какую либо книгу, даже такой нудный ужас, как “Война и мир” и он читал это, обеспечивая нас и себя крепким сном в любом месте корабля. Мы с Алисой дремали от его спокойного, монотонного чтения, он же из за слишком продолжительного процесса. И даже сейчас эта любовь к чтению нашла место. Пока я отвлекся, рассматривая корешки книг, Филодор двинулся ближе, пихнув меня плечом. — Слушай, а может почитаем? - немного хрипло спросил он - я давно хотел попробовать по полям читать. — Думаешь? - я перевел свое внимание на партнера - я довольно плох в передачи не своих эмоций. — Ой, да ладно тебе. Вселенная же не схлопнется от простой попытки. Я ухмыльнулся, встав с места и подойдя к полке. — Ну, тогда, что читаем? — Хм… - механик задумался - есть у нас что нибудь не такое старое, но иностранное? — Иностранное, говоришь… - а провел рукой по книгам и остановил ладонь на надписи “Добрые предзнаменования” (или “Благие знамения”, кому какой перевод попадется) - что на счёт этой? Я вытащил книгу с полки и протянул ее Зелёному. Он взял ее в руки, внимательно всмотревшись в название. — “Добрые предзнаменования”... - пробубнил он - неплохой выбор. Но, может, и что нибудь совсем старое найдешь? Типа Пушкина? Грибоедов тоже неплох. — А может и вовсе Гоголь? - ерничал я. Обычно, я серьёзен, но с Зелёным мне часто хотелось ребячится и быть слегка тупее, выдавая иногда бессмысленные шутки. — Ты так не шути, Игорёк. Я тебе просто Вия ещё не читал. — Ладно, ладно, Филодор. Что на счет книги… ну, давай тогда “Горе от ума” Я не видел этого, но судя по интонации, глаза Зелёного загорелись в этот момент. — Ооо, какая прелесть - Филодор потёр ладони друг о друга - обожаю эту книжонку. Я отдал произведение Грибоедова механику, а приятелей Тэри и Нила вернул на место, вернувшись на место рядом с Зелёным. Он открыл книгу и спокойно, без спешки, начал читать. — “Горе от ума. Комедия в четырех действиях, в стихах” Постепенно подключился и я, читая слова Чацкого, Лизоньки и еще некоторых персонажей. Незаметно для себя мы так погрузились в книгу, что совершенно не увидели рядом с собой студентов, что заинтересованно, подобно любопытным птенцам, слушали как Зелёный в роли Фамусова хвастает о ценности службы и как Лизонька, ака я, признается в любви к Петрухе. Даже Громозека подполз к нам сзади, так же внимательно слушая наше чтение. Закончив, механик захлопнул книгу, а студенты похлопали. Не громкие авиации, конечно, но тоже хорошо. Хотя, мне стало немного неловко от того, что это слышал кто то кроме Зеленого. Однако, судя по его лицу, что выражало гордость и повышение температуры, ему это нравилось.