Декрет о лужайке

Октябрь Хоть вслух это и не было сказано, Кроули принял решение остаться с Азирафаэлем и его чадом неизвестного происхождения. И если поначалу он ещё делал вид, что регулярно отъезжает по делам, отлучки эти происходили всё реже, пока не сократились до еженедельной вылазки в магазин и ежемесячной поездки в Лондон с визитом к Мюриэль. Кроули всегда сочувствовал людям в их постоянном поиске еды и крова, но только лишившись возможности использовать магию осознал все масштабы проблемы. Станешь злым и жестокосердным, когда килограмм яблок стоит 2 фунта. Про детские вещи и говорить не стоит: как человечество не вымерло до сих пор — вот вопрос. Со временем уезжать от Азирафаэля становилось всё тяжелее, и именно поэтому сейчас он гнал по шоссе М-1 как можно быстрее, чтобы оказаться дома. Что за чудное слово. Фикция. Кроули хмурился и улыбался одновременно. Дверь была не заперта, как обычно. Ангел уверял, что едва ли кто-то захочет причинить им вред, да и не было в округе никого. Переубедить его не получалось, просить и угрожать не хотелось. В прихожей и гостиной было темно, тлели поленья в камине. В глубине дома был слышен плеск воды и приглушенные голоса. Кроули поставил на пол сумку, наполненную очередным набором книг от Мюриэль, снял ботинки, очки и неслышно заглянул в ванную комнату. — Ты так хорошо плаваешь, — раздался голос Азирафаэля, перебиваемый плеском воды и шумом струи из крана. Говорил ангел почему-то на две октавы выше, чем обычно. Кроули заглянул в приоткрытую дверь, опершись о косяк. Азирафаэль сидел на полу в одних штанах и расстегнутой рубашке, которая наполовину вымокла от брызг. Он склонился над ванной, в которой в трех-четырех сантиметрах воды радостно бултыхался ребенок, задрав голову вверх и пытаясь приподняться на руках. Всю комнату заволокло горячим паром, который обдал жаром и Кроули. Ему было неловко смотреть на Азирафаэля в расстегнутой до груди рубашке с закатанными рукавами, но на то он и демон, чтобы делать сомнительные вещи. — Ты морской котик? — нелепо просюсюкал Азирафаэль, и Кроули чуть не хохотнул в голос, рискуя выдать себя. Ребенок радостно загулил в ответ, хлопая ладошками по воде. — Да, ты котик, — серьезно сообщил Азирафаэль, — Нет, ты морской лев! Львенок! Малыш крикнула победное «бя!» и зарядила брызгами воды в лицо ангелу. Азирафаэль прекратил поясничать, растирая глаз, в который угодила вода. — А помнишь у тебя пламенный меч был? — сказал Кроули, усмехаясь и показывая размеры грозного оружия, — Такой, чтоб Эдем охранять? Азирафаэль удивленно обернулся на него, а затем одарил демона постным лицом и взглядом, вселяющим в душу трепет. Кроули примирительно улыбнулся. — Классная техника, — похвалил он ребенка, который не мог прекратить борьбу с водной стихией, заключенной в стенки пооблупившейся ванны. Он снова посмотрел на Азирафаэля, почувствовав на себе его взгляд. Было непонятно, был ли тот недоволен шутками Кроули или же, напротив, был рад его возвращению, только вот Кроули отчего-то стало не по себе. Азирафаэль незаметно застегнул пуговицы рубашки, но в остальном не подавал никаких признаков смущения. Прядь влажных волос прилипла к его лбу, щеки раскраснелись от пара. Губы тоже почему-то были влажные. Он их облизывал, что ли? Или просто здесь влажно и жарко. И чего он уселся на этом кафельном полу? Шум от воды, бубнеж ребенка и стук крови в ушах смешались в один плотный шум, и Кроули пришлось мотнуть головой. — Мюриэль тебе кое-что передала, — сказал он и выскочил из ванной комнаты. Он раздраженно рухнул на диван, не в состоянии сформулировать, что именно выбило его из колеи. Они с Азирафаэлем целовались, постоянно касались друг-друга, а тут он распереживался как юнец. Азирафаэль невозмутимо прочапал из ванной в спальню, выйдя оттуда с укутанным в толстое полотенце ребенком, который стал похож на гигантскую куколку мотыля с вытаращенными глазами. Сам же Азирафаэль застегнул рубашку почти до горла и облачился в привычный уже кардиган. Весь его вид говорил о нормальности ситуации, из чего Кроули делал вывод, что ненормальной была его реакция. Ангел уселся со своим мотылем на кресло рядом с диваном и похлопал глазами. — Так что там Мюриэль передала? Кроули кивнул и притащил в комнату увесистую кожаную сумку. — Книги, — сообщил он, а ангел удовлетворенно улыбнулся, внимательно наблюдая за демоном. — Она прочла все книги на буквы О и П, поэтому решила сделать подборку «самых полезных» книг, — процитировал Кроули, — Итак, псалтырь. Азирафаэль скривил лицо. — Не лучшее сочинение Давида. — «Педиатрия от А до Я», — продолжил Кроули, вынимая увесистый том. Интересно, смутил ли такой порядок букв в названии Мюриэль, — Далее: «Психология родительства», «Полтавская битва»… это ещё что? — Ты её проспал, — напомнил Азирафаэль. — Точно. — Далее… «О скоротечности жизни», — Азирафаэль покачал головой, мол, допустим. Кроули вынул следующую книгу, — «Отцы и дети» и последняя — «Обсессии и компульсии: книга самопомощи». — Это тебе, — предельно серьезно сказал Азирафаэль, но Кроули сделал вид, что не услышал. Ноябрь Погода испортилась. Ветер гонял тучи по небосводу, сменяя солнце на дождь, а дождь на снег. Те редкие деревья, что были в округе оголились и торчали черными безжизненными корягами на горизонте. Чтение книг, простейший способ, как считал Кроули, занять ангела, дал обратный эффект. — Ты знал, что пыль может быть сильным аллергеном? — внезапно выкрикивал из гостиной Азирафаэль, захлопывая книгу по педиатрии, после чего носился по дому, вытирая поверхности тряпочкой. Успокоившись и устав, Азирафаэль вновь садился за чтение только, чтобы через полчаса воскликнуть что-то вроде «Ты знал, что если поверхности слишком чистые, то у ребенка больше шансов быть астматиком?!» Кроули, наблюдавший за тем, чтобы озабоченность ангела не переросла в одержимость, спокойно парировал: — Я сомневаюсь, что Бог создала бы своего ребенка астматиком. Азирафаэль строго посмотрел на него из-за книги. — А если это обычный ребенок? Кроули вздохнул, не готовый к очередному раунду прений. Переубедить Азирафаэля в его сомнительной теории было невозможно, а Кроули предстояло делать еще много действительно необходимых дел по хозяйству. — Тогда астма будет меньшей из её проблем, — ответил он, сверкнув желтыми глазами в сторону ангела, который вновь погрузился в книгу. *** Можно было сказать, что Кроули был счастлив. Настолько счастлив, насколько может быть летящий с небоскреба человек. Ветер в волосах, чувство легкости, все эмоции зашкаливают. Разве что асфальт всё ближе. Он старательно отгонял эти мысли, проникавшие в его голову каждый раз, стоило дому утихнуть на ночь, а ему остаться одному. Он ездил в Лондон в надежде узнать что-то, что поможет им с ангелом защитить себя и ребенка. «И ребенка», — кривился про себя Кроули. Конечно, ребенок не виноват, что оказался вплетенным в их с Азирафаэлем историю (в этом был виноват сам Азирафаэль), но её присутствие всё осложняло. Кроули не хотел привязываться ещё к одному божественному созданию, которое сотворено для того, чтобы его карать. И всё же, когда она улыбалась своим почти беззубым ртом, Кроули всегда улыбался в ответ. — Тебе не кажется несправедливым, что у неё до сих пор нет имени? — спросил как-то Азирафаэль, когда они оба наблюдали за тем, как младенец лежа на пузе пытается выдрать ворс напольного ковра. — Нет, — пожал плечами Кроули. Азирафаэль строго покосился на него, обозначая немой вопрос. Кроули покачал головой, — У неё нет родителей, чтобы дать ей имя. Мы, — Кроули сделал паузу, пальцем останавливая готового к спору Азирафаэля, — не можем быть настоящими родителями. Азирафаэль сник, вновь переведя взгляд на ребенка. Кроули мысленно стукнул себя по лбу — к чему эта едкая откровенность? — У тебя нет родителей, — задумчиво проговорил ангел, — а имя есть. Кроули хмыкнул. Кажется, ребенок одолел ковер и победно тряс клоком ниток в зажатом кулачке. — Я его сам себе дал, — резонно напомнил Кроули. Азирафаэль кивнул, соглашаясь. Кроули видел, что ангел хочет сказать что-то еще, а поэтому молчал. Азирафаэль шумно выдохнул, и повернулся корпусом к Кроули. — Ты будешь недоволен, но..., — начал он, с расстановкой проговаривая слова. — Тогда можешь не говорить, — кисло перебил Кроули. - … но я придумал ей имя. Кроули поджал губы и тоже обернулся на ангела. Тот улыбался своей фирменной улыбкой, которая говорила «ты не можешь на меня ругаться, когда я счастлив». Кроули склонил голову, нехотя подыгрывая: — И какое? — Теодора! Или просто Тео. Или Дора… Кроули сдвинул брови, не сдерживая гримасы удивления. — Ты не можешь сначала спереть что-то, а потом сказать, что это подарок! — воскликнул он, отвлекая своим возгласом ребенка от ковра. — Во-первых, не что-то, а кого-то, — выпалил Азирафаэль, в этот раз уже не сдерживая недовольства, — А во-вторых, Тео оставили мне! Он развернулся на пятках и ушел в сторону ванной, недовольно задрав подбородок вверх. С этим Кроули придется разобраться чуть позже. Девочка всё еще смотрела на Кроули, раскрыв рот. — Бу-бу! — звонко сказала она. — Согласен, — ответил Кроули, разочарованно посматривая на закрытую дверь ванной комнаты. Он присел на корточки рядом с ребенком, разглядывая её рыжую макушку. — Посмотри, какая же ты Тео, — вздохнул Кроули, вынимая у неё из кулака комок обслюнявленных ниток, — Я буду звать тебя Дори. Как рыбу. Ребенок весело загулил, что Кроули воспринял как информированное согласие. Декабрь Азирафаэль вытер ладони о фартук и со смесью жалости и отвращения посмотрел на плавающие в молочной сыворотке куски муки. Как он ни старался размешать жижу, которая должна была стать тестом, чуда не случалось. Комки просто плавали в созданной Азирафаэлем воронке, периодически выплескиваясь на изрядно обезображенную столешницу у плиты. Тео выглядывала из своей новой кроватки с высокими бортами. Кажется, даже она понимала, что ничего не выходит. — Это безобразие, — с отчаянием простонал Азирафаэль. Девочка нахмурилась то ли солидаризируясь со сказанным, то ли недовольная тем, что не может выбраться из кроватки, которая, в отличие от корзины крепко удерживала её в дозволенном периметре. Коллективную скорбь нарушил Кроули, который грубо ввалился в коридор, выбив ногой дверь. С огромной плащ-палатки ручьями стекал дождь, а лицо выражало ряд четко оформленных в матерные выражения мнений о погоде в Шотландии. Он с грохотом вывалил из-под безразмерного плаща стопку дров и выразительно посмотрел сначала на Азирафаэля в фартуке, а затем на шедевр карательной кулинарии в миске. — Что это? — бесцветно спросил он. Азирафаэль, сначала смутившийся, принял оборонительную позицию. — Я попытался сделать блины, — сдержанно, но строго пояснил он, механически вздергивая подбородок. Кроули снял плащ, повесив его на гвоздь рядом с дверью. — Это ещё зачем? Азирафаэль почувствовал, как в нём вскипает праведный (другого не дано) гнев. Легко Кроули рассуждать, когда он, нет-нет да и ездит в соседний город или даже в Лондон, изобилующий его, Азирафаэля, любимыми ресторанами. А он по соображениям безопасности почти нигде и не бывает, не говоря о том, что он год до этого прозябал в стерильном как операционная Раю! Кроме того, у Тео резались очередные зубы, она постоянно пыталась откусить Азирафаэлю пальцы и жалобно плакала ночью от зуда в деснах. Как Кроули мог осуждать его за грёбанные блины?! Но сказал Азирафаэль почему-то не это. — Каким образом ребенок будет проявлять пищевой интерес, если в этом доме никто не ест?! — воскликнул он, бросив венчик для взбивания в злосчастную миску и сняв с себя фартук. — Я бы так не сказал, — сказал куда-то в сторону Кроули параллельно делая вид, что откашливается. Азирафаэль чуть не задохнулся от возмущения. — Десерты не считаются, — сказал он с негодованием и отвернулся к раковине, выливая жуткое месиво в раковину. Ему тут же стало стыдно за громкие вопли и жалкие попытки что-то приготовить. Без своих способностей он представлял из себя всего лишь посредственного человека с хорошим знанием истории и библейских сюжетов. Ему ведь и нужды никакой в этих проклятых блинах не было. Капризы да и только. Он уже готовился извиниться, как почувствовал, что руки Кроули обвили его сзади, сцепившись в замок на животе. Кроули положил голову ему на плечо, выдыхая в шею, отчего по коже ангела побежали мурашки. — Если хочешь, я бы мог тебе готовить, — тихо сказал Кроули. Азирафаэль отвел голову в сторону, скрывая улыбку, которую демон всё же почувствовал. — Ты что же, умеешь? — так же тихо спросил Азирафаэль, поворачивая голову в сторону Кроули, отчего нос демона уткнулся ему в шею. От объятий стало тепло, и он тут же оттаял. — Я посмотрел много серий «Мастер Шефа» за прошлый год, — серьезно сообщил Кроули в шею ангела. Азирафаэль хохотнул, изворачиваясь и целуя демона в макушку. *** За эти пару месяцев у них выработалось негласное правило: кровать занимает кто-то один. И дело было даже не в том, что кровать была узкой, что ребенок по ночам имел привычку буянить или в том, что никому из них, строго говоря, сон был не нужен. Была только последняя черта, последний неозвученный вопрос, который каждый из них не хотел задавать то ли из страха, то ли из уважения. Кроули покрутился в кресле, усаживаясь поудобнее. Ребенок спокойно спал в кроватке, в спальне также было тихо. В гостиной трещали дрова и редко стучали капли дождя по крыше. Кроули в очередной раз укорил себя за то, что не придумал способ коротать время в одиночестве, помимо сна. Готовить — шумно. Читать — скучно. Продумывать в голове тысячи возможных сценариев будущего — в самый раз. Кроули мог бы найти и более полезное занятие. Например, вязание. Узелок за узелком, нити пряжи скользят между пальцами как тонкие маленькие змейки. Кроули подумал, что уже очень давно не принимал форму рептилии без каких-либо видимых на то причин. К нему так налипло всё человеческое, что он даже на секунду усомнился, смог бы обратиться прямо сейчас. Ребенок зашелестел одеялом в кровати, переворачиваясь со спины на бок. Кроули всегда нравились дети. Дети, в отличие от взрослых, постоянно лезут туда, куда их не приглашали, задают вопросы о том, о чем не принято говорить, пробуют мороженое с кетчупом на спор и засовывают головы в дымовые проходы ради интереса. Дети не менялись от века к веку, рождаясь почти поголовно с горящими глазами и тягой к исследованию. Кроули никогда не проводил с детьми больше часа или двух, вынужденно оставаясь с ними наедине то у костра какой-то хижины, то на палубе корабля, то в вагоне поезда. Они нравились ему, как нравятся людям смышленые собаки с пушистыми хвостиками, и он никогда в полной мере не понимал, почему многие родители готовы на абсолютно безумные поступки ради своих чад. Впрочем, он демон, ему это и не дано было понять. До недавнего времени. Кроули недовольно откинул голову назад, ударившись о спинку кресла. Это было всё тлетворное влияние ангела с его абсурдной верой в то, что это его ребенок и с абсолютно невразумительной любовью к этому младенцу. Несправедливо, не так ли? Некоторым пришлось бороться за частичку такой любви пару тысяч лет. Если всё же Метатрон и компания праведников доберется до них, сможет ли Кроули защитить Азирафаэля и ребенка? Что, если придется выбирать? Что, если Азирафаэлю придется выбирать? Нет, такого выбора Кроули ему не даст. Будет гораздо хуже, если дотянувшись до Азирафаэля, эти ублюдки поставят перед выбором его самого. Сможет ли он, Кроули, найти в себе силы, чтобы остаться рядом с этим сопливым, кричащим, пищащим, смеющимся и любопытствующим ребенком, а не отправиться в никуда прямиком за ангелом? Тихое кряхтение из кроватки выдернуло его из темной и гладкой воронки мерзких мыслей. У малыша во сне выпала соска, и заполучив её, девочка мирно продолжила спать, раскинув руки по матрасу. Кроули постоял над ней еще минут десять, а может и все тридцать, пока дыхание её не выровнялось, а глаза перестали двигаться под тонкими веками. Кроули погладил её по рыжей макушке, волосы на которой стали заметно гуще в последние несколько недель. На секунду ему показалось, что они с малышом остались совсем одни, представил пустую спальню за стеной. Что, если времени у них осталось совсем немного? Месяц? Неделя? День? Он медленно, будто затравленный зверь пробрался по коридору к спальне, заглянув в чуть приоткрытую дверь. Подглядывание за Азирафаэлем стало порочной практикой, впрочем, за это Кроули каяться точно не планировал. Окно было не зашторено, и рассеянный отблеск луны слабо освещал старомодную деревянную кровать с кучей расшитых подушек и балдахином. Азирафаэля было почти не видно в глубине перины и мягкого одеяла, и только его волосы поблескивали серебряным отливом. Кроули тяжело вздохнул, пытаясь досконально запомнить то, что он видел, как потенциально самое прекрасное и душераздирающее воспоминание на будущее. Азирафаэль зашевелился, поворачиваясь лицом к двери, где стоял Кроули. — Кроули, это ты? — прошептал он сонно, — Всё в порядке? — Да, — ответил Кроули, чувствуя, что ему невидимой рукой перехватило глотку, — Прости, мне показалось, что я что-то услышал. Я сейчас уйду. Ангел то ли не поверил, то ли не расслышал, и просипел из подушек. — Хочешь прилечь? Кроули не ответил, коротко кивнув, чего в темноте Азирафаэль не мог увидеть. Он чуть заторможено снял кофту и штаны, оставшись в футболке и трусах. Неловко, но Кроули знал, что ангел спит в специально отведенной под пижаму одежде. Он аккуратно лег на край кровати, тщательно отмерив в уме десять сантиметров от распластавшегося по середине кровати Азирафаэля. Прежде, чем он успел целиком опуститься на мягкую поверхность перины, теплые руки объяли его и притянули к себе, заключив в мягкое некрепкое объятие. Кроули невольно зажался, но уже через несколько секунд почувствовал, как исходящее от ангела спокойствие словно расслабляет его мышцы. — Не переживай, — нечетко просопел ему в затылок Азирафаэль, — всё будет хорошо. Кроули, бездумно разглядывающий едва освещенный дверной проход, где он только что стоял, спросил: — Откуда ты знаешь? Его голос был четким и жестким, абсолютно не к месту в этом укромном царстве из пуха и тепла. Его фраза будто разрезала ночь пополам, выбрасывая их обоих из приятной дрёмы. Азирафаэль молчал полминуты, и Кроули затаился, пытаясь понять, разбудил ли он ангела окончательно или тот, напротив, уснул, проигнорировав вопрос. — Если бы я сделал что-то противное Богу, думаешь меня бы не поразило на месте? — наконец, ответил Азирафаэль, и Кроули пожалел, что не видит его лица. — Может ей всё равно, — ответил Кроули и нащупал своими пальцами ладонь Азирафаля, покоящуюся в районе его груди. — А может просто я Её любимчик, — сообщил шепотом Азирафаэль, и его короткий сонный смешок прилетел Кроули в шею, чуть ниже уха. Оптимизма и веры у Азирафаэля было не занимать. А что, может и правда поэтому он был любимчиком? Кроули тоже усмехнулся, сцепляясь пальцами с ангелом. — Если ты любимчик, то я — главный изгой. Всё ещё плохая комбинация, — посетовал он. Азирафаэль шумно вздохнул, и Кроули почувствовал, что губы ангела были совсем близко к его коже. — Мы вместе сейчас, — едва слышно раздался голос ангела, — Разве не здорово? Кроули невидимыми путами потянуло вбок, чтобы развернуться и поцеловать Азирафаэля, но тот вдруг продолжил: — А даже если я не прав… — голос Азирафаэля стал чуть менее беспечным, — и меня изгонят… Кроули покачал головой. Не стоило ему начинать. -… то, быть может, мы всё равно сможем быть вместе, верно? — спросил ангел и тут же добавил, чуть тише, — Ты всё равно меня будешь любить. Ангел замер, перестав перебирать его пальцы. Это был не вопрос, за что Кроули был благодарен. После всего произошедшего такой вопрос звучал бы скорее как оскорбление. Кроули подумал, что никогда не говорил Азирафаэлю, что любит его. Всегда казалось, что это слишком неуместно и банально, ясно, а значит - бессмысленно. А сейчас было даже стыдно — к чему это высокомерие? И вот теперь он снова молчит слишком долго, вместо того, чтобы сказать «конечно, да». Азирафаэль снова принялся оглаживать пальцы Кроули, словно давая ему возможность отступить. — И вообще, что самое плохое может случиться? — сказал он, чтобы заполнить тишину. «Я останусь без тебя?» — чуть не сказал Кроули, вспоминая о сказанном ему в магазине Метатроном. Вместо этого он повернулся лицом к лицу ангела, соприкасаясь кончиками носов. — Эту фразу надо запретить, она не имеет никакого смысла, — отшутился Кроули, заглядывая в глаза ангела, — Прости, что разбудил. Азирафаэль легко улыбнулся, словно и не спал. Его рука съехала с бока Кроули тому на живот. Кроули сдавленно выдохнул. — Кажется, я простил тебя на многие годы вперед, — улыбнулся Азирафаэль, хотя вышло неубедительно. Он выглядел так неловко, что у Кроули не оставалось иного варианта, кроме как коротко поцеловать его в губы. Когда Кроули отстранился, Азирафаэль еще несколько секунд лежал с закрытыми глазами. — Теперь ты просто дразнишься, — сказал ангел, обиженно. Без сомнений, он бы мог и сам без стеснения прильнуть к губам Кроули, но отчего-то этого не делал, ожидая действий со стороны демона. Кроули не надо было просить дважды. Он подался вперед, прижимая Азирафаэля к себе рукой. Тот податливо прильнул к нему, приоткрыв рот, стоило им соприкоснуться губами. Что ж, это не он начал. Кроули обхватил кудрявую голову ангела руками, углубляя поцелуй. Азирафаэль будто намеренно поддавался ему, позволяя придать поцелую форму. Он даже чуть выгнулся под руками Кроули, готовый поступиться удобством, лишь бы быть ближе. Чувствуя негласную дозволенность, Кроули поместил ладонь на спину ангела, чуть приподняв хлопковую ткань футболки. Ровно там, где талия плавно переходила в изгиб бедер, которые так интересовали его. Азирафаэль прикрыл глаза, и легкая дрожь, прошедшая по его телу, указала Кроули на то, что он всё делает правильно. Руки Азирафаэля неуверенно легли Кроули на талию, неритмично поглаживая вдруг покрывшуюся мурашками кожу. Азирафаэль посмотрел на Кроули из-под ресниц и, чуть помедлив, откинул голову назад, подставляя шею. Он совершенно точно знал, чего хочет, передавая инициативу Кроули лишь формально. Демон прильнул губами к оголенной шее, проводя по ней языком, отчего ангел едва слышно застонал. Значит он шумный? Ну, что же… Внутри Кроули вскипала кровь, которую слишком активно качало сердце. Это была дурная кровь, иначе сложно было объяснить, почему помимо вполне понятного желания и обожания Кроули чувствовал злость, близкую к исступлению. Кроули добрался до ключиц, неявно обозначенных, но всё же очень привлекательных, и проложил поцелуями путь до яремной ямки, где кожу очень некстати закрывала ткань футболки. Азирафаэль откинулся на спину и умоляюще посмотрел на Кроули. Демон склонился над ангелом, как стервятник над добычей, упираясь одной рукой в перину, а другой забираясь рукой под футболку. Его пальцы проследовали от мягкого живота по груди и до той самой ямки между ключицами, обозначая тот маршрут, что Кроули хотел бы сделать регулярным. — Сними футболку, дорогой, — попросил он, едва шевеля губами, зная, что Азирафаэль сделал бы это и сам, если бы не выжидал указаний демона. Это «дорогой» прозвучало с непрошеной едкостью. Ненадолго запутавшись в ткани, ангел всё же избавился от футболки, обнаженный улегшись обратно. Кроули ненадолго завис над ним, разглядывая. Он провел рукой от шеи к поясу пижамных штанов, легонько касаясь кончиками пальцев горящей кожи. Азирафаэль повернул голову вбок, уткнувшись в одну из подушек и тяжело дыша. Как бы ни было трудно Азирафаэлю сдерживать свои эмоции, Кроули решил украсть у них несколько минут лишь на то, чтобы рассмотреть ангела вниматльно. Он изучил каждый участок светлой кожи податливого тела, где лишь слабые и редкие углубления обозначали скрытый где-то в глубине рельеф мышц. Ангел был нежным и приятным на ощупь, чувствительным и мягким, каким он и должен был быть, если бы Кроули выдумал его сам. Кроули задержал руку на нижней части живота, где мягкая плоть постепенно переходила к паху. Он поднял глаза на Азирафаэля, утонувшего в пучине подушек. Ангел повернул голову, посмотрел на Кроули из-под полузакрытых век и чуть повел бедрами. Кроули хищно посмотрел на Азирафаэля, который, кажется, уже не особо понимал, что происходит. Ему захотелось грубо сдернуть с него эти идиотские пижамные штаны и, зажав над головой руки, глубоко и жестко войти в него. Эта мысль вылетела из его воспаленного мозга прежде, чем он успел хватить её за хвост и затолкать обратно. Кроули невольно отшатнулся, будто чувствуя на языке гадкий привкус собственного скотства. Он выпрямился, нескладно слезая с кровати. Азирафаэль растерянно приподнял голову, разочарованно ища Кроули взглядом. — Что-то не так? — встревоженно спросил он, усаживаясь. Кроули, тяжело дыша, отрицательно покачал головой. И ведь надо было ему всё испортить опять. — Я что-то не так сделал? — наивно спросил ангел, от чего Кроули захотелось взвыть, — Я не знаю, что именно… — Азирафаэль беспомощно посмотрел на Кроули, а потом вокруг себя. Он зачем-то притянул к груди одеяло, скрывая тело. — Если я… если это не совсем то, что ты ожидал, — начал он, не давая Кроули собраться с мыслями, — то это ничего страшного. Я бы мог исправиться. Не прямо сейчас, но со временем. А пока, если хочешь, я мог бы сам тебе… Акт самобичевания был прерван коротким и глухим стоном Кроули, от чего ангел подпрыгнул на кровати. — Азирафаэль, я тебя умоляю, замолчи, — попросил он, сжимая пальцами переносицу. Азирафаэль послушался и молча уставился на него грустными глазами. — С тобой всё в порядке, — отрезал Кроули, сделав утвердительное движение ладонью, но тут же потряс головой, — Нет, ты — чудесный. Идеальный. Азирафаэль отвел взгляд, в смущении разглаживая складки на одеяле. — Тогда в чём дело? — спросил он, не поднимая глаз. На этот раз Кроули сдержал мучительный стон, беззвучно выдыхая. «Дело не тебе, а во мне» — чуть не ляпнул он, вовремя себя остановив. Это была не совсем правда. Дело было не в том, что Кроули никогда не занимался сексом, самым земным из всех человеческих занятий. Он делал это неоднократно, но никто из его партнеров даже близко не приближался к закутавшемуся в одеяло ангелу напротив. — Я не хочу тебя испортить, — проговорил в сторону Кроули, нехотя переводя взгляд на Азирафаэля. Тот нахмурил брови, — Не хочу запачкать тебя в… этом. Он почему-то указал на себя, имея ввиду импульсивные мысли и действия, порожденные его не самым благостным сознанием. — О, Кроули, — ласково ответил Азирафаэль, — Но я хочу попробовать это с тобой. Он сказал это так просто, что Кроули зачем-то улыбнулся. Азирафаэль тоже улыбнулся. В его голове это было так просто. — Если завтра всё изменится, — продолжил ангел, искусно подбирая самые мягкие из слов, — то я хочу знать, что успел попробовать с тобой всё, что хотел. Кроули откинул голову назад, готовый рассмеяться. Так вот просто. — Если меня будут судить, хочу, чтобы среди обвинений был отдельным пунктом самый великолепный секс с демоном, — заискивающе сказал Азирафаэль. — Твои ожидания — твои проблемы, — усмехнулся Кроули. Азирафаэль провел ладонью по волосам, спускаясь по шее и груди, после чего рука пропала под одеялом. — Я уверен, что ты знаешь, что мне понравится, — уже без улыбки произнес Азирафаэль. Кроули бездумно наблюдал за рукой, продолжавшей движение под одеялом. «Какой же ты засранец!» — подумал Кроули, и вновь забрался на кровать, легонько толкая ангела на подушки. Азирафаэль почти что лениво провел рукой по спине Кроули, поддевая ткань футболки пальцем. — Пожалуйста, дорогой, я хочу посмотреть, — ласково попросил он, когда Кроули вопросительно приподнял брови. Когда Кроули избавился от футболки, ангел самодовольно улыбнулся, вновь откинув кудрявую голову на подушки. Азирафаэль подставил кожу под поцелуи Кроули, отзываясь шумными выдохами и тихими стонами на каждый поцелуй демона. Кроули не соврал: Азирафаэль был для него идеальным. Разве что слишком много болтал. — Да, пожалуйста, — простонал он, когда Кроули облизнул языком сосок. Чтобы ангел не болтал, Кроули приложил пальцы к его влажным губам. Очевидно не поняв намека, ангел нежно прикусил безымянный и средний пальцы Кроули, обведя подушечки кончиком языка. Кроули, в паху которого и так всё изнывало, понял, что долго так не протянет. Он переместил руку вниз по груди к животу, который торопливо вздымался вверх и вниз, и к резинке пижамный штанов, слегка впивавшейся в бока ангела. Кроули с интересом провел ладонью по четко выступающему под тканью члену, отчего Азирафаэль тут же выгнулся. — Кроули, я тебя очень прошу, — затараторил он тихо, — Я так больше не могу… пожалуйста. Кроули самодовольно усмехнулся. Может ведь просить нормально, когда хочет. — Можно я войду в тебя? — с наигранным спокойствием спросил Кроули, хотя внутри него всё клокотало как в вышедшем из строя ядерном реакторе. Он провел ладонью ниже, где внутренняя часть бедер соприкасалась друг с другом, заставляя Азирафаэля развести ноги пошире. — Да, — прохрипел Азирафаэль, — я тебя умоляю, дорогой. Он сказал ещё что-то, но запутался в словах и податливо развел бедра, как того требовал Кроули. — Подожди ещё немного, милый, — произнес Кроули, целуя Азирафаэля куда-то в бок. Кроули встал, во тьме пытаясь разглядеть немногочисленные вещи, находящиеся на трюмо. Среди книг и разбросанных салфеток, он нашёл металическую баночку с вазелином, которым Азирафаэль мазал ногти, сетуя на тяжелый деревенский труд. Он поспешил обратно в кровать и легонько коснулся ноги Азирафаэля, отчего тот чуть вздрогнул. Кроули аккуратно стянул с Азирафаэля штаны. Ангел выгнул шею и закрыл лицо руками, шумно дыша. Кроули с интересом взглянул на уверенно стоящий член Азирафаэля, словно приняв к сведению данные характеристики. Он обхватил основание члена пальцами и провел вверх и вниз несколько раз, отчего Азирафаэль, как и предполагал Кроули, выгнулся и едва сдержал стон. Он захватил из баночки вазелин, проведя пальцами между ягодиц и аккуратно проникнув в отверстие. Азирафаэль испуганно пискнул, схватившись руками за простынь. — Извини, милый, так нужно, чтоб тебе не было больно, — прошептал Кроули, не отрывая взгляда от лица ангела. Даже в одном только свете луны было видно, как горят щеки Азирафаэля и алеют искусанные губы. Сейчас он хмурился, привыкая к незнакомым ощущениям внутри себя. — Потерпи немного, ангел, — попросил Кроули. Кажется, теперь он сам начал болтать больше, чем требовалось. Постепенно Азирафаэль расслабился. Напряжение из бедер ушло, и Кроули с удовольствием наблюдал, как ангел хватает воздух ртом каждый раз, когда тот чуть раздвигал пальцы внутри него. Чуть помедлив, Кроули вынул пальцы, отчего Азирафаэль возмущенно заерзал. Кроули без лишних слов и демонстраций снял с себя нижнее белье, касаясь ладонью до боли напряженного члена. Он бы мог попросить Азирафаэля позаботиться о нём, но тот едва ли был в состоянии понимать слова. Кроули довольно посмотрел на истерзанного и изнеженного прикосновениями ангела, раскинувшегося на кровати. Надо же, как славно у него это получается. — Мне надо перевернуться? — тихо спросил Азирафаэль, и в его голосе прозвучали нотки смущения от того, что он не знает, как правильно поступить. Он смотрел на Кроули как сквозь туман, жадно ожидая указаний. — Нет, дорогой, не сегодня, — ответил Кроули, облизывая губы. Лучшее — враг хорошего. Он смазал свой член остатками прозрачной смазки и выпрямился перед распластанным Азирафаэлем, стоя на коленях, чуть утопающих в мягком матрасе. Кроули провел ладонью по ноге Азирафаэля, подталкивая её вверх. Не сразу сообразивший, что от него хотят, Азирафаэль всё же закинул одну ногу на плечо Кроули. Довольно тяжелая нога ангела вдавила Кроули еще глубже в матрас, но его это не смутило. Он обхватил руками бедра ангела, впиваясь в мягкую плоть, и придвинул его поближе к себе. Азирафаэль тяжело дышал, смотря на демона умоляющим взглядом. Не разрывая напряженного взгляда, Кроули не спеша вошел членом внутрь Азирафаэля. Тот закрыл себе ладонью рот, испустив звук, ближе всего напоминающий хныканье. Было очень узко и жарко, и Азирафаэль словно подрагивал при каждом движении. — Тебе не больно? — прошептал Кроули, с трудом совладев с языком. Ангел ничего не ответил, но положил руку на узкое бедро Кроули, подталкивая его вперед. Кроули без лишних слов понял, медленно ускоряя ритмичные движения. С каждым толчком, он вбивал Азирафаэля всё глубже и глубже в матрас. Удушаемые собственной ладонью стоны ангела становились всё несдержанннее, а тело его металось по кровати так, что Кроули пришлось придавить плечо Азирафаэля рукой. — Какой же ты хороший, ангел, — прошептал Кроули, почти до боли вталкиваясь в Азирафаэля. Тот издал нечленораздельный всхлип, и Кроули понял, что еще немного, и ангел кончит. Значит, любит такое. Запомнили. Слова бездумно вылетали у него изо рта, будто кто-то еще озвучивал их. — Ты самый красивый мальчик. Если бы я мог, я бы трахал тебя целыми сутками. Азирафаэль вдруг выгнулся, испустив глухой стон. Затем он снова закрыл лицо руками и затих, тяжело дыша. Кроули, до сих пор пытавшийся сдерживаться, дернулся последний раз и кончил, рухнув прямо на Азирафаэля. Чуть отдышавшись, он сполз вбок, перебираясь через ноги Азирафаэля. Он вдруг вспомнил, что только что говорил, и ему стало неловко. — Не слишком? — спросил он у ангела, целуя того в плечо. Азирафаэль теперь вытянулся прямо, чуть укрывшись одеялом и сложив руки на груди. На лице его застыло безмятежное блаженство и спокойствие. — Вовсе нет, — отозвался он, чуть поворачивая голову в сторону Кроули, — У тебя хорошо подвешен язык. Кроули хотел было уточнить, в каком именно смысле, но не нашел в себе сил парировать на колкость, которую, скорее всего, выдал бы ангел. Они лежали молча, слушая как выравнивается их дыхание. — Не думаю, что люди занимаются этим ради продолжения рода, — наконец, сообщил Азирафаэль, и Кроули не понял, была ли это шутка, или ангел был серьезен. В конце-концов, он ангел, а у них с юмором и секс-просветом так себе. — Они еще и едят не только из-за голода, — улыбнулся Кроули, пытаясь разглядеть лицо Азирафаэля в темноте. Тот, кажется, закрыл глаза и только слабо улыбался. — Кстати, об этом, — ответил ангел, укладываясь поудобнее, — я не против блинчиков с утра. Кроули усмехнулся. — Как и в любой другой день, — сказал он, утыкаясь носом в плечо Азирафаэля. Тот, кажется, уснул или просто решил не отвечать, но через пару минут уже уверенно и мирно сопел, чуть приоткрыв рот. Кроули улыбнулся спящему ангелу, положил голову на его плечо и принялся наблюдать за бегущими через луну облаками, зная что уже не заснет.