Дом Речной Звезды

Чудища рычали, как массивные собаки у ворот парка. Зыбь увидел их, его шкура вздымалась от страха. Конечно, он и раньше видел чудищ — спящих в лагере чудищ в парке или рычащих вверх и вниз по Громовым тропам, заполнявшим гнездо Двуногих. Но никогда он не видел ничего подобного: огромных, неповоротливых зверей с блестящими острыми когтями, которые вращались достаточно быстро, чтобы превратить кота в кашу. — Вернись, Зыбь. Изгиб двинулся перед ним. На другом конце лужайки Блеск и Рывок замерли. Позади них недоверчиво смотрела Порхание. — Что они… — Зыбь не успел закончить. Чудища с рычанием ворвались в парк. Ужас пронизывал его и, казалось, поднимался, словно вьющаяся лоза из его лап, приковывая его к земле. Он прижал уши, но это не смягчило рев захватчиков. — Беги! — Изгиб сильно толкнул его, Зыбь побежал по траве, через цветочную клумбу, следуя за Изгибом, когда тот прыгнул на узкую стену, окружавшую парк. За ним земля падала вниз, превращаясь в отвесный обрыв к реке, которая бурлила между двумя высокими скалами, и ее течение двигалось быстро. Но Зыбь не волновала вода, кружащаяся внизу. Его взгляд был прикован к чудищам — к их грязным желтым шкурам, к их огромным круглым лапам, взбалтывающим землю, к их массивным, шипастым челюстям, рвущим мягкие зеленые газоны. Как могли их глаза быть такими тусклыми? Неужели они ничего не почувствовали, разрушая прекрасный парк? Сердце Зыби дрогнуло. Порхание не бежала. Она смотрела на чудищ, её шерсть встала дыбом, длинный хвост уже не был мягким и развевающимся, а раскинулся, как чертополох. Рывок и Блеск прижались к ней, окоченевшие от ужаса. —Порхание! Беги! — закричал он. Его вой поглотил рев монстров. Новый страх вспыхнул под его шкурой, когда он увидел Двуногих, приближающихся к остальным. Небольшая группа шла по траве к его друзьям. В их глазах была решимость, когда они пристально смотрели на трех котов. Толстая темная паутина свисала с их лап. Зыбь сглотнул. Они охотятся. — Беги! — вскрикнул он снова, но крик его снова затерялся в грохоте. Порхание, Блеск и Рывок пятились к Двуногим. Оглянись! Вонь и вой чудищ, должно быть, скрывают их приближение. Зыбь напряг мышцы, готовый прыгнуть вниз, но его остановила острая боль в хвосте. Когда он поднялся на дыбы, то увидел, что когти Изгиба зацепили его. —Это слишком опасно! — Изгиб дернул его назад. Зыбь уставился на Порхание, Блеска и Рывка. — Мы не можем оставить их там! — У нас нет выбора. Кровь Зыби похолодела, когда он увидел поражение в глазах своего наставника. Он повернулся и проследил за взглядом. Двуногие накинули паутину на Порхание, Блеска и Рывка. Они подбирали спутавшихся и борющихся котов. Блеск металась в их хватке. Рывок в панике затрясся. У Зыби перехватило дыхание, когда взгляд Порхания, дикий от ужаса, устремился на него. Ее рот открылся, но чудища заглушили ее вопль, когда Двуногий, державший кошку, повернулся и унес ее. — Мы должны что-то сделать! — Зыбь с трудом мог поверить в то, что видел. — Мы ничего не можем сделать. — Глаза Изгиба были темными. — По крайней мере, теперь они в безопасности от чудищ. Зыбь уставился на него. — А что насчет Двуногих? — Двуногие не причинят им вреда, — сказал ему Изгиб. — Откуда ты это знаешь? — поинтересовался Зыбь. Его лапы беспокойно шаркали по стене. Огромная часть Зыби жаждала броситься к Порханию и Двуногим, сделать что-нибудь, что угодно, чтобы вернуть ее к себе. — Они оставили нам еду на сезон, — напомнил ему Изгиб. — И никогда не причинял нам вреда. — Но вы слышали эти истории, — настаивал Зыбь. — Все мы слышали истории. У всех есть похищенные коты, разбитые семьи, друзей, вынужденных жить в логовах Двуногих и которых никогда не выпускают наружу. Изгиб уверенно встретил взгляд Зыби. — Мы должны верить, что с ними все будет в порядке. — Мы не можем просто смириться с тем, что, возможно, никогда больше их не увидим! — Сердце Зыби разрывалось. Порхание, должно быть, в ужасе. Он не мог позволить ей пережить это без него. Его нутро сжалось. Он не должен ее потерять. Он любил ее. Она любила его. Они вместе планировали будущее. «Как я могу жить без нее?» Глаза Изгиба сверкнули тревогой, когда позади них раздалось рычание. — Осторожно! Чудище катилось к ним, менее чем на расстоянии длины дерева. Он поднял свою шипастую желтую лапу и издал предупреждающее шипение. Зыбь отпрыгнул назад. Паника взорвалась в его груди, когда его задняя лапа соскользнула. Он выстрелил вниз. Грубый камень поцарапал ему ногу, он покачнулся и начал падать. Он вцепился когтями в верхнюю часть стены, но ухватиться было не за что, поскольку вес задних конечностей потащил его через край. Он был поражен внезапным проблеском неба, который, казалось, накатился на него, когда он падал по воздуху, мимо стены, едва задев крутой травянистый берег задней ногой, прежде чем упасть в реку. Зыбь рухнул в воду с такой силой, что у него перехватило дыхание. Река сомкнулась над его головой, хлынула в уши, залила широко открытые глаза. И все же он продолжал падать, медленнее, но все глубже и глубже. Неужели не было русла реки, которое могло бы остановить его падение? Неужели он утонет навсегда? Он метался, брыкался, дикий от ужаса, не зная, куда идти, ему хотелось дышать, он боялся проглотить воду, которая давила со всех сторон. Его разум вспыхнул страхом, когда чернота сгустилась по краям его зрения. Лапа Зыби наткнулась на что-то твердое. Над ним парила темная фигура. Он отчаянно схватил его, прежде чем тот успел уйти за пределы досягаемости, и его когти вонзились в тяжелую, мокрую древесину. Бревно! Свет мерцал в воде вокруг него, когда Зыбь пополз вверх. Ударив другой передней лапой, он крепче схватил бревно и подтянулся ближе. Он вынырнул на поверхность, как кролик, вылезающий из норы. Облегчение охватило его, когда он, задыхаясь, вылез из воды и вскарабкался на бревно. Он был достаточно широким, чтобы на нем можно было приседать, поднимаясь и опускаясь, пока он плыл по течению. Крепко сжимая его всеми когтями, Зыбь выкашлял воду, его паника утихла. Но он не был в безопасности. Его глаза жгло, и мир выглядел размытым и искаженным. Когда его взгляд прояснился и он отдышался, он оглянулся и увидел, что стена парка уходит вдаль. Изгиб представлял собой не более чем крошечную фигуру сверху, выражение его лица невозможно было прочитать. А потом Изгиб исчез, прикрытый деревьями, когда река сделала поворот. Зыбь в смятении уставился на него. Нет! Ему нужно добраться до берега, пока парк не оказался слишком далеко. Ему нужно было вернуться домой. Порхание нуждалась в нем. Он огляделся, и его живот сжался, когда он понял, насколько широка река. Берег находился на расстоянии половины дерева с обеих сторон. Могу ли я заплыть так далеко? Течение было сильным, унося реку все быстрее и быстрее от парка. Зыбь никогда раньше не плавал, и его ноги дрожали от ужаса. У него едва хватило сил уцепиться за бревно. Он знал, что утонет, если попытается плыть. Парализованный шоком, он закрыл глаза, когда его окутала тьма. Мечты наполнили разум Зыби, когда он погрузился в другой мир. Внезапно он вернулся домой вместе с Порханием и смотрел сквозь дымку огней Двуногих на черное звездное небо. Порхание придвинулась ближе. Теплота ее запаха и мягкость ее бледно-оранжевого меха успокоили его. Он посмотрел на нее, любовь наполнила его сердце. Она была так красива: ее усы длинные и широкие, подбородок с мягким изгибом высоко поднят. Он больше не мог сдерживать эти слова. — Ты будешь моей парой? — Он был уверен, что она скажет «да», но все же его сердце сжалось, пока он ждал ее ответа. Это появилось первым в ее глазах, когда она встретилась с ним взглядом. В них светилась любовь, и сердце его болело от радости. — Конечно, буду, — тихо мяукнула она. В ее глазах он мог видеть отражение луны и вместе с ним обещание счастливого будущего, которое они разделят. Он вытянул морду и со вздохом коснулся мягкого меха ее щеки. «Моя Порхание». Он напрягся. Что-то пошло не так. Ее мех был грубым, как кора. Ее сладкий аромат перерос в запах воды. Он коснулся ее шкуры лапой и был потрясен, обнаружив, что она холодная и влажная. — Порхание? — Он отстранился. Она все еще смотрела на него, но ее взгляд стал грустным. — В чем дело — Он сглотнул. Передумала ли она? Ее глаза округлились от извинения. — Меня здесь нет, Зыбь, — прошептала она. — Ты больше никогда меня не увидишь. Страх пронзил его грудь, разрывая сердце, и он резко проснулся. Его лапа волочилась по воде, пока бревно мчалось вниз по течению. Он выхватил его и резко сел, разочарование охватило его, когда он увидел берега реки. Они были еще дальше. Куда занесла его река? Куда она его везла? Что, если бы она становилось все шире и шире, пока берегов совсем не осталось? Он почувствовал, что сжимается, когда его охватило отчаяние. Он собирался умереть на этом бревне? Собирается ли он когда-нибудь снова увидеться со своими друзьями? Порхание исчезла навсегда? Он понял, что задерживает дыхание, слишком напуган, чтобы дышать. Река с каждым мгновением уносила его всё дальше от Порхания. «Я должен вернуться домой! Я должен!» Затем ему в голову пришла новая, более мрачная мысль. Он представил, как чудища рвут газоны и уничтожают цветочные клумбы. Даже если бы он смог найти дорогу назад, остался бы там его дом?