Все было прекрасно. Все было просто замечательно.
Вот только как не взгляни на себя — видишь иного. Под какими углом не посмотри — не то лицо. В какое время суток не подойди к зеркалу — все равно не то. Нет! Не может быть! Не может! Нельзя же так взять и проснуться в теле чужом! Это все выдумка! Сказка! Но почему она видит не свое лицо, а кукольное? Оно явно симпатичное. И тело хорошее. Но такое чужое, такое неудобное, что становится не по себе и хочется… покинуть его? Как-то раз взглянула на себя ночью, что зеркало было отброшено в сторону так, что оно со стуком отлетело. Тысячи осколков разлетелись по всей комнате, звеня и сверкая; в глазах потемнело, а руки невольно схватили волосы, будто бы хотели вырвать их с корнем. Слышались всхлипы и тихий плач. Где-то жил уголек слабой надежды, но, увы, он затух навсегда. Не вернётся она более в мир родной. Не увидит своих родственников. Не сможет поговорить по душам с подругами…Умерла. К сожалению, умерла и переродилась в этом дурацком романе!
Она жила своей жизнью. Никого не трогала, не обижала. Однако ничем не отличалась от серой массы людей — если та шла бы в толпе, то никто бы не заметил еë. Не выделялась из толпы и даже не пыталась выделиться. Словом, это обычный человек, которому недавно исполнилось девятнадцать лет. Это, пожалуй, последнее радостное событие в прошлой жизни, ведь никто не мог подумать, что так скоро все оборвется. Оборвалось все так, словно еë жизнь была тоненькой ниточкой. Будто кто-то «за ненадобностью обычного человека — их же и так много» решил порвать ниточку. Все случилось в мгновение ока. Настолько быстро, что в голове не укладывалось. Девушка едва шевелилась. Все тело будто бы начинало парализовать. Говорила непонятные звуки, словно зовя на помощь. Еë сбила крупная красная машина, водитель которой уже скрылся. А рядом — никого. Это произошло на окраине города ночью, когда та решила перейти дорогу на красный свет — никого же нет, все спят, значит можно. Девушка жила здесь неподалёку. А вышла она потому что захотелось проветриться. Она делала проект и заработалась, поэтому решила немного отдохнуть и прогуляться. Ночью. Та знала район и он был вполне приличным. Тут редко случались драки и другие неприятные вещи. И была же уверена, что погуляет минут двадцать и вернëтся — увы, уже не вернётся. Поскольку еë, полумертвую и истекающую кровью, ещë никто не обнаружил, то шанс на выживание стремительно падал. Девушка мало что почувствовала — почти сразу потеряла сознание, но была ещë жива. Когда все-таки скорую вызвали и еë доставили в больницу, то было поздно. Она умерла от большой потери крови и травм. Об этом инциденте написали в газетах и в интернете — люди прочитали, пообсуждали, посетовали на водителя и забыли. Даже еë подружки хоть и грустили, но вскоре забыли про неë, а родственники долгое время горевали. И теперь она здесь. Она в этом вымышленном мире. Она в мире романа недописанного. И оказалась даже не в начале произведения, а где-то в середине, а именно тогда, когда Уиллоу и еë героиня по имени Боша уже стали встречаться. На тот момент Парк только-только стукнуло девятнадцать. История любви Уиллоу и Боши неоднозначна и распывчата. Они как-то столкнулись друг с другом в старшей школе, потом ещë несколько раз на улице, а далее решили обменяться номерами и после много гуляли. И вот между ними так и зародилась любовь. Банально и скучно, не правда ли? Вот и еë вся эта любовная линия раздражала. Если Уиллоу ещë живая, то Боша не представляла из себя ничего. Бессмысленная картонка, которую автор так и не смог оживить. Вместе с этим развивалась второстепенная любовная линия, про которую ей уже было более интереснее читать, однако подробностей про персонажей немного. Их звали Эмити и Луз, при чем обе — подруги детства Уиллоу. Вначале дружили Носеда и Парк, а потом в их жизни появилась Блайт. Враждовали между собой некоторое время по непонятной причине: автор аргументировал тем, что Эмити постоянно диктовали как ей поступать и с кем дружить. Так продолжалось до тех пор, пока Парк и Носеда не узнали, что Блайт — та ещë душка, любящая мягкие игрушки, кошек и чтение детям книг. Тогда они все подружились, а дружба между Эмити и Луз зашла чуть дальше и то при прочтении было непонятно, откуда между ними возникли чувства. Будто из воздуха взялись. Когда те сошлись, то она бросила читать роман и примерно в этот момент она очутилась в самом мире. Все произведение портили скомкованность, чересчур быстрое развитие событий и предсказуемость. Как только Блайт и Луз встретились, то уже можно было понять, что они потом как минимум дружить будут. Также нет информации о семьях героях. У них всех уже свои квартиры и дома, им всем куда уж больше семнадцати дет, учились все в различных университетах. Теперь же та стала Уиллоу. Хоть и отчасти фальшивой Уиллоу. Ей нужно «закончить роман, довести все до логичного конца». Поскольку дальше роман обрывается, то неизвестно какие события подкинет судьба, хотя она понимала, что если сейчас бросит Бошу, то в будущем может что-то плохое случиться. Поэтому она продолжала терпеть еë в буквальном смысле, потому что та оказалась ещë той прилипалой. Вечно пыталась к ней притронуться, задавала кучу лишних вопросов, постоянно что-то бубнила ей. Порою ей хотелось заткнуть еë, лишь бы только перестала бессмыслицу говорить. На любые встречи с ней Парк буквально корчила рожу — улыбка выходила хоть и правдоподобной, но чувствовалось одно в душе — отвращение. Уиллоу было ещë интересно поговорить с Луз и Эмити, но никак не с ней. А про Хантера она также может сказать одно: такая же картонка как Боша. Автор упомянул о нем слишком мало информации: живет с родным дядей, окончил третий курс, порядочный, вежливый человек без недостатков. Была упомянута и дата рождения — его день рождения уже прошёл за кадром. Целую главу автор посвятил только этому персонажу и Уиллоу, прочитав еë, убедилась в том, что это бездушный персонаж, у которого жизнь тяжелая и его почти никто не любит. «Банально. Про это я уже читала раз двадцать. Неужели нельзя придумать что-то более оригинальнее? Или у нас только жизнь тяжелая может быть?» После этой главы последовало ещë несколько, которые она не читала. Где-то в них иногда упоминался Хантер. «Может хоть он будет чем-то лучше остальных героев? А хотя что я говорю — картонка, она и в автобусе картонка» — думала про него Парк, вспоминая вчерашний день. Она, сонная и усталая, лежала на диване — сегодня у неë выходной на работе. По сюжету Парк окончила второй курс и после сессии тут же устроилась работать официантом, чтобы заработать немного денег летом. Еë девушка, Боша, сегодня занята — тоже работала, но где именно — неизвестно. Подружки Парк очень редко мелькали на фоне, да и их имена даже не упоминались нигде, поэтому сегодня еë никто не должен потревожить. «Если по сюжету я сойдусь с Хантером, то может быть мы с Бошей так поссоримся, когда я узнаю еë место работы? И куда меня приведёт дорожка судьбы? И должна ли я сейчас подстраиваться под эти картонки? Может послать их всех, уехать и жить спокойно себе? Ну тогда может эффект бабочки проявиться. А может лучше тогда уж умереть? — сколько бы Парк не думала о том, что делать ей дальше — так и не могла прийти к единому. Следующая жизнь могла бы оказаться хуже; еë могло «вернуть обратно»; послать всех и уехать тоже чревато последствиями. Все настолько спорно и непредсказуемо, что та пока плыла по течению. Если вдруг что — пошлет всех в лес и исчезнет. — А решит ли что-то смерть? Ну вернусь я обратно или начнется у меня следующая жизнь — что дальше? Также помереть?» Лучи неяркого солнца проникали в комнату. Слышался шум города. Хмурилось небо. Радовало то, что все действия романа разворачивались на планете Земля, а не на какой-нибудь планете иной, где нужно каждый день бороться за что-нибудь. Здесь можно спокойно полениться, а не улучшать свои магические навыки и с кем-то драться. «В любом случае надо вести себя осторожно. Хоть мир тоже картонный, но в романе не было антагониста, а мои действия могут привести к тому, что он появится и придется с ним драться за титул лучшего. Не хочу, просто не хочу. Хочу лежать и спать. И чего я должна буду с ним драться?». Она ещë некоторое время поразмышляла, но так и не пришла к единому выводу; а пока решила, что будет вести себя тихо и не привлекать внимание; затем уснула крепким сном, что проснулась только в три часа дня. Жила она, как уже стало понятно, одна. А у неë даже еды почти не осталось, да и грязно в квартире, а чем-либо заниматься — лень. К тому же гостей она не ждала и никто не должен к ней прийти. Ошиблась. Впрочем, это предсказуемо. Стоило ей только встать, как в двери постучали и та, напялив как попало халат и носки, едва подошла к двери. Перед тем как спросить кто там, та зевнула, пошатнулась и почесала затылок. — Кто там? — протянула та, зевая и вздрагивая. — Уиллоу, привет, это я! — послышался радостный и счастливый крик. До боли знакомый голос. «Боша? Но она же должна быть на работе!» Парк открыла дверь и увидела перед собой молодую, счастливую и симпатичную девушку с пурпурными волосами и яркими светло-голубыми глазами, которые напоминали чистое небо… «Стоп! Мне сейчас вспомнилось еë описание из романа — там же автор сравнивал еë глаза с небом!» — Уиллоу? Уиллоу! — Боша, махая рукой перед еë лицом и хлопая по плечу, пыталась вернуть еë в реальность, а та так и продолжала вспоминать роман. — А? Чего? — недоуменно спросила Парк и вздрогнула, хлопая глазами. — Ты стояла и просто смотрела на меня безразличным взглядом, на имя свое не откликалась, — голос еë мгновенно стал серьёзным, а на лице выражалось волнение. — Ты не заболела? — Ах нет, я просто устала. До того как ты пришла, я крепко спала. — Ты все продолжаешь чуть ли не до ночи работать? — лицо Боши моментально стало грустным; послышался тяжкий вздох. — А что мне ещë делать? Деньги нужно зарабатывать, — резко ответила Парк и сжала ладони в кулаки. — Не очень это хорошо, я переживаю за тебя сильно, пойми меня. — она подошла к ней ближе и слегка похлопала по плечу. — Боша, я понимаю тебя, но ничего не могу с этим поделать. Я не хочу устраиваться на новую работу, да и в баре редко бывают драки. В основном там могут наорать матом, а так вполне нормально, — медленно говорила Парк, заглядывая в еë перепуганные небесные глазки. — И давай-ка мы пройдём и ты скажешь мне зачем ко мне пожаловала. — А нужна причина для того, чтобы навестить любимую девушку? — не успели она и развернуться, как это внезапно сказала Боша таким голосом, что Уиллоу слегка опешила и потрясла головой. — К тому же я ненадолго, полчаса посижу у тебя и пойду. — Не знаю я, — неуверенно и медленно проговорила та и ответа взгляд в сторону, пожав плечами. Парк казалось будто бы сейчас она говорила бред, а еë действия выглядели странно, хотя та перед тем как ответить, думала двадцать пять раз. Та похлопала глазами, вновь потрясла головой, а Боша не спеша разувалась. Они внезапно замолкли. До кухни дошли в полном и даже отчасти напряжённом молчании. Пока Уиллоу заваривала чай и копалась в холодильнике в поисках чего-нибудь съедобного, Боша разглядывала величественный потолок, зевала и думала о смысле жизни. Иногда любовалась фигурой своей девушки, которая долгое время искала еду в холодильнике. Когда чай заварился, а сладости валялись на столе, они сидели друг напротив друга и молчали. Парк, подперев голову рукой, рассматривала отражение в чае, а Боша, быстро выпив напиток и не притронувшись к сладостям, откинулась на спинку стула и зевала. Уиллоу не знала о чем можно с картонкой поговорить и что у неë можно спросить. Парк понимала, что могла спросить у неë нужные вещи, к примеру, воспоминания о ком-то дне. Но она молчала, не находила слов, а та так и сидела расслаблено, запрокинув одну ногу на другую. «Ну и зачем ты пришла? Просто чай попить?» Неожиданно было то, что спустя несколько секунд, Боша решила заговорить. — Слушай, Уиллоу, а ты помнишь тот день, когда ты мне призналась в любви? «Что?! Я не помню этого момента! Точно! Его же в романе не было!» — А ну… Это… Вроде помню, — промямлила та и поправила очки, сделав два резких глотка чая. — Я всегда знала, что у тебя что-то с памятью не то, — протянула та и прищурилась. Еë длинные пальчики так и стучали по столу, а руки будто бы невольно скрестились на груди. — Можешь рассказать, чтобы я уж точно не забыла тот прекрасный день? — то и дело мямля, Парк склонила голову и вздохнула. Ей нужно знать как можно больше информации, ведь неизвестно где она может ей пригодится. — Хорошо, расскажу. Я сама тот день с теплотой вспоминаю… Далее последовал длинный, скучный рассказ и Уиллоу чуть не положила голову в тарелку с фруктами. Боша поначалу едва шевелила губами, а потом темп еë речи ускорился и та, вздыхая, эмоционально описывала свои чувства в момент, когда Парк произнесла заветные слова. Уиллоу на этом момент слегка оживилась, покивала головой и потом опять чуть не уснула. Если коротко, то дело обстояло так: настоящая Уиллоу призналась в любви Боше на одной из их встреч в некотором парке у красивого деревца, чье описание та расстянула на минуту. Как только Боша поведала ей всю историю и эмоции, то ей позвонили и как оказалось, нужно было ей куда-то бежать. Та, сонная и задумчивая, проводила еë до двери, поцеловала в щеку, а затем развалилась на диване. Она лежала очень долгое время. Даже спала.Скучно ей. Однако, мы все знаем, что скоро она будет мечтать о том, чтобы полежать на диване…