Вопреки всЕМУ

Ходж.   Алекс вырубается сразу, как оказывается в люльке. Я стою над кроваткой. Он такой маленький, очень милый и красивый ребенок, как и его родители. Гены — мощная штука! Мое сердце, переполненное счастьем и радостью, готово вырваться из груди.   Я никогда не думал о детях, никогда не видел себя в роли отца. Но сейчас даже не могу представить, что у меня могло и не быть Алекса. Сын стал для меня чем-то невероятным. Неземным. Крохотный, нуждающийся в защите. Он — наша маленькая копия, с большим будущим, уж это я устрою. Обязательно воспитаю его настоящим мужиком.    Отхожу от люльки, хочу выпить стакан сока. Когда уже подхожу к двери, слышу:   — Ник? — Да? — Давай не ограничимся чаем?   Это разговор Лиз с Николасом. Проклятье, он что, еще не свалил?   И что это значит — «не ограничимся чаем»?    Бесит то, что эту фразу произносит именно Лиз. Что она хочет этим сказать?    — Это значит, что я могу устроить тебе романтический ужин с шампанским? — Давай для начала просто ужин, хорошо? Не будем форсировать события. — Но с шампанским! — Бокальчик игристого, пожалуй, можно. — Ты буквально меня осчастливила.   А меня — убила. Только что.    Они пойдут на ужин в ресторан? А может, к нему домой? А может, она снова приведет его сюда, только уже...    Следом один за другим в моей голове появляются образы. Обнаженная Лиз, на кровати. Ее загорелое тело контрастирует с белоснежным постельным бельем. Она закидывает ногу на ногу, крутит прядь волос и подзывает к себе указательным пальцем.   Не меня. Николаса.   Тряхнув головой, прогоняю эту отвратительную картину. Даже думать не хочу о таком.    Но ведь все возможно. Каким бы самовлюбленным бараном я ни был, я все же не слепой и не тупой, вижу, что Уайт — хорош собой, знаю о его чувствах к Лиз. У них есть все шансы стать парой. Запретить ей я ничего не могу, у меня нет на это никаких прав. Угрожать и манипулировать ребенком — просто низко. Что мне остается? Бороться за свою семью. По крайней мере, я попробую.    Слышу какую-то возню, похоже на то, что кто-то одевается. Шуршание.    — Ты набери мне, как будешь готова. Я не буду наседать. — Хорошо. Спасибо, Ник. — До скорого. Жду-не дождусь нашей следующей встречи. — Пока.   Хлопок входной двери. Ушел? Наконец-то!   Жду еще минуту, чтобы со стороны это не выглядело, как будто я подслушивал, и выхожу из детской.   Лиз убирает со стола чайник, чашки, кладет их в посудомойку. Сейчас замечаю, что она в уличной одежде, и довольно нарядной — расклешенных брюках и блузке. Волосы распущены, макияж.    — Где ты сегодня была?   Видимо, не ожидая меня услышать, Лиз чуть дергает плечами, поворачивая голову в мою сторону.   — Это допрос? — хмыкает и отворачивается обратно. — Нет. Просто интересно. Ты не в домашнем и выглядишь так… — Как? — снова одарив меня взглядом, хитро прищуривается. — Элегантно. Нарядно. Очень красивая. Тебе идет зеленый. — Я знаю. Поэтому и надела эту блузку.    Ни «спасибо за комплимент», ни «ты тоже хорошо выглядишь». Ничего. В этом вся Лиз Тейлор. Это одновременно и раздражает, и сводит с ума. Не женщина, а взрыв.    — Алекс уснул? — Да. Как только в кроватке оказался. — Хорошо. Чай, кофе будешь? Или сразу поедешь? — Буду сок. Я сам налью, не утруждайся.   Подхожу к холодильнику, достаю пакет апельсинового сока, наливаю в стакан.    — Я сегодня ездила в салон. — Какой? — Свадебный салон, где я работаю, Ходж.  — Зачем? — Хочу выйти на работу. Ездила поговорить с миссис Уайт. — Так рано, Лиз? Ты же знаешь, у меня нет нужды в деньгах, трать их сколько угодно, покупай что хочешь, я тебе никогда ни слова не скажу. — Я не хочу так, Ходж. Я устала сидеть дома, я не привыкла к такому образу жизни и жить за чужой счет тоже не буду.  — Я тебе не чужой. — Неважно. Ты понял.  — А Алекс? С кем он будет? — Я выхожу на полдня. Эти несколько часов он будет с няней.  — Ты уже решила? — Да. Присматриваю няню как раз. — Я помогу тебе с этим. Все-таки это и мой сын тоже. — Хорошо, как хочешь, — она пожимает плечами, и сейчас в ее взгляде нет даже намека на какие-то чувства ко мне. Умело прячет? Не могла же она разлюбить меня за такое короткое время… — Но знай, я против. — Ходж, я устала, пойду лягу. Где дверь — знаешь, закрой после своего ухода, — она разворачивается и уходит в сторону спальни, на ходу стягивая блузку через голову. — Спокойной ночи.   Угу. Только как теперь спать?..   ***   Следующий день не задается с самого утра. Из-за ночных эротических снов с участием одной кудрявой бестии, но в разных ракурсах и позах, я не выспался от слова совсем. В промежутках между поверхностным сном и умыванием холодной водой, решаю, что надо заканчивать страдать херней и действовать. И я знаю, что нужно делать в первую очередь.   Разбитый и злой сразу же отменяю сегодняшнюю встречу с одним из финансистов, назначив другую, с Николасом, черт бы его драл, Уайтом. Сказав, что у меня к нему крайне важный разговор, кладу трубку, не попрощавшись. Выпив двойной эспрессо, прошу своего помощника подготовить необходимые бумаги. Через десять минут все документы лежат у меня на столе, Николас появляется в дверях еще через столько же.   — Тебе повезло, что я был неподалеку, а то ехать бы пришлось дольше. Что случилось, Бейкер? — тут же с порога заявляет этот наглый мужик. — Без лишних прелюдий. Сразу к делу. Я хочу расторгнуть договор.  — Ух ты. И какова причина? — Захочешь — прочитаешь. Объяснять я тебе ничего не собираюсь, — протягиваю ему подготовленный текст. — Хм, посмотрим.   Николас спешно пробегается глазами по листку, то хмуря брови, то хмыкая и поднимая уголок губ. Наконец, поднимает на меня взгляд, прищурясь.   — «Односторонний отказ от исполнения договора». Это тобой выходит? Отказ? — Да. Я выплачиваю тебе неустойку, как и было указано. Все условия со своей стороны я выполню.   Николас подходит к столу, берет ручку, наклоняется над бумагой и ставит свою подпись. Вот и все.   — Теперь в банк. — Я не поеду в банк. У меня намечается грандиозный вечер, а еще полно работы. Не хочу терять время. — В банк нужно, чтобы все официально оформить и задокументировать. — Мне не нужна эта неустойка.  — В каком смысле? — В прямом. Оставь себе, оформи там как надо.  — Ну нет, Уайт, так дела не делаются. — От нашей сделки я получил намного больше. И не собираюсь упускать свой шанс, — с этими словами он достает из кармана телефон, набирая кого-то. — Лиз? У нас все в силе? Хорошо, я тогда заеду за тобой в семь. До встречи.   Наверное, я сейчас похож на большого рака, которого только что бросили в огромную кастрюлю, и он там кипит, бурлит и глаза выпучивает.   — Так вот какие у нас планы на вечер.  — Не «у нас», а только у меня, Ходж. Так что я удаляюсь, спасибо за сотрудничество, оно очень много мне дало. Надеюсь, видеться будем редко. — Стой, Уайт. Оставь свою тираду для кого-то другого. Куда ты собрался везти Лиз? — Какая тебе разница? — выдает язвительно, сунув руки в карманы. — Ты ей кто? Отец, муж, брат? Я не собираюсь перед тобой отчитываться. — Не беси меня. Там мой сын. Где будет Алекс? Мне кажется, грудных детей с собой не таскают.  — Какая проницательность! Алекс будет с няней.  — Лиз уже нашла няню? Так быстро? — Ей посоветовали. Ну, а звонки с упоминанием твоего имени творят чудеса. — Ты решил увести у меня Лиз? — Она не корова, чтобы ее уводили. Лиз — свободная женщина, она может проводить время с кем хочет. Прости, но это не ты, приятель, — улыбается. — Я тебе не приятель, — я так зол, хочу стереть эту дурацкую улыбку с его лица. — Я бы с удовольствием вообще тебя больше не видел никогда в своей жизни!  — Не поверишь, Бейкер, я тоже. Но так сложилось, что у моей любимой женщины от тебя ребенок. Тут уж ничего не поделать. — Она не твоя! — Это вопрос времени. Я уже говорил тебе, что действия с моей стороны только начались. Так что смирись. — И не подумаю. — Как хочешь. Все, я пошел. — Не смей распускать руки! — Я сам решу, что мне делать. Взрослый уже мальчик, знаешь ли.   И с этими словами он выходит из кабинета, хлопнув дверью.   — Сука! — беру первое попавшееся под руку — им оказывается скоросшиватель — и швыряю его в стену.   Если они сегодня переспят, я рехнусь.    Интересно, а Лиз способна на это? Чтобы вот так, в первую ночь. Нет, не такая она, секс на первом свидании — это не про нее, точно знаю. Хоть она именно так со мной в постели и оказалась, уверен, этот случай — единичный. И, думаю, последний. Эта женщина знает себе цену и уж точно не будет размениваться на непойми кого.   А Ник? С виду приличный парень, но кто знает, что у него на уме.    От этих мыслей становится тошно. Нет, я не допущу их «свидания». Что угодно сделаю, но сегодня у них ничего не получится. Во сколько он там заедет, в семь? Ну все, осталось дождаться вечера.   Влетев на ее этаж в шесть сорок пять, вставляю ключ в замочную скважину и открываю дверь. В гостиной женщина чуть за сорок, кормит Алекса. Услышав посторонние звуки, поворачивается и, стушевавшись, поднимается с дивана.    — Ой, добрый вечер. Меня зовут Анна, я няня… — Я понял. Сидите, сидите, не беспокойтесь. Я — отец этого дивного ребенка, Ходж Бейкер, — легко целую сына в темечко. — А где?.. — Мисс Тейлор в ванной. — Спасибо. Подожду. Можете переместиться в детскую, пожалуйста? Нам с мисс Тейлор нужно поговорить. — Да, конечно.   Няня с моим сыном уходят, я направляюсь в ванную, и, не дойдя несколько метров, сталкиваюсь с Лиз. Она в ультра-коротком платье, шоколадного оттенка, и такого же цвета сапогах. Но, в отличие от платья, они как раз очень длинные. Волосы выпрямлены. Такая красивая, что аж в глазах темнеет.   И чтобы я позволил смотреть на эту картину какому-то недоумку Уайту? Да никогда!   — Что ты здесь делаешь? — Пришел к тебе. — Как жаль, что я ухожу. — Куда? — Не твое дело. — С Николасом собралась ужинать? — Не твое дело, Бейкер, дай пройти, — пытается отодвинуть меня в сторону. Но что она может, маленькая и хрупкая, против моей массы и силы? — Ты никуда с ним не поедешь.  — Да что ты?!   Отпихивает меня, выходит из ванной, и я даю ей это сделать, чтобы не вызывать никаких вопросов у няни. Лиз, как фурия, проносится через всю гостиную, заглядывает в детскую, чтобы дать последние указания, а я стою у входной двери. Так мне даже удобнее осуществить задуманное.    Подхватывает сумочку, что-то строчит в телефоне. И уже у двери одаривает меня взглядом, наконец-то.   — Если бы я знала, что ты сегодня раньше освободишься, не искала бы няню.  — А я и не собираюсь здесь оставаться.   Лиз открывает дверь, я выхожу следом.   — А куда ты собираешься? — За тобой. — Пф, — фыркает. — Бейкер, тебе бы к психиатру. У тебя мания преследования. — А еще биполярное расстройство. То убить тебя хочу, то схватить и не отпускать никогда.  — Ну все, хватит, — нажимает кнопку лифта. — А что твой спутник не зашел за тобой? Почему ты спускаешься сама? Я бы так никогда не сделал. — Потому что я так захотела, ясно тебе? Ник бы точно зашел, можешь так не переживать. — О, я вообще о нем не переживаю. Я переживаю о другом.   Между тем, мы уже спустились вниз и вышли на парковку.   — О чем же? — Как он будет реагировать, когда не увидит тебя на месте, — подхватываю ее под бедра, закидывая себе на плечо, Лиз взвизгивает, взмахивает руками, ее сумочка падает, я ловлю ее другой рукой. — И когда ты не будешь отвечать на звонки.  — Бейкер, поставь меня на место! — брыкается, дергает ногами, колотит меня по спине. — Я буду кричать.  — Кричи. Главное — со мной, а не с ним. — Что?! Ты совсем умом тронулся? — Да.  — Поставь меня. — Нет. — Отпусти! — Я не отпущу тебя. Ты не пойдешь с другим мужчиной никуда, ты поняла меня? — И что ты сделаешь, прикуешь меня к себе? — Слушай, хорошая идея.  — Не говори мне, что ты это серьезно. Это уже не смешно, Ходж. — А кто тут смеется?   Сажаю Лиз на переднее сидение, хлопаю дверью и сажусь следом.    — Ты даже не попытаешься сбежать? — А толку? Ты же следом выскочишь. — Вот и умничка, — завожу мотор. — Серьезно, делай что хочешь.    Выруливаю на авеню, смотрю на дорогу и аккуратно, боковым зрением — на Лиз. Она даже на удивление спокойна. Не фыркает, не дуется, просто молчит, уставившись в окно. Так проходит минут пятнадцать, время уже больше семи. Значит, Уайт уже ждет ее или позвонил в квартиру.    — Дай я хотя бы Нику позвоню предупрежу. — Нет. Пускай ждет, не облезет. — Что ты собираешься делать? Возить меня всю ночь по городу? — И не только, можем заехать загород. Сначала накупим еды, устроим свидание на природе. Встретим потом рассвет. Очень романтично, не так ли? — Ты больной, Ходж. Ты просто больной. Сталкер хренов. — Я просто не позволю, чтобы какой-то там мужик пялился на тебя, тем более в таком наряде. Чтобы он смотрел и представлял не бог весть что.  — А если я этого хочу? Я хочу, Ходж! Чтобы на меня смотрели и представляли что угодно!   Не хочу отвечать. Смотрю на нее в упор. У нее на лице уже гамма разных эмоций, от гнева и раздражения до обиды и непонимания.    — Ты не оставишь меня в покое, да? — Нет. Я долбанный псих, ты меня таким сделала, — увеличиваю скорость, вдавив педаль газа в пол.   Мы выезжаем на шоссе. Едем быстро, Лиз причитает, чтобы я сбавил скорость, что я нас так убью, что мы разобьемся. Но я что, дурак что ли? Я никогда не подвергну опасности ни одного дорогого мне человека. Просто гоночное прошлое дает о себе знать в таких ситуациях, в моменты, когда адреналин зашкаливает.   — Ходж! Ты хочешь, чтобы нас посадили за превышение скорости? — уже чуть ли не вопит Лиз. — Прекрати сейчас же!   Посадили, точно! Сейчас как раз будет пост дорожного патруля. Вжимаю газ на полную, благо, машин на этом участке дороги немного. «Пролетаем» мимо копов, которые, безусловно, нам сигналят, но я не намерен останавливаться. Посидим вместе с Лиз в участке, там может и поговорить нормально удастся.    — Бейкер! Ты психопат? Что ты творишь? — На хрен тебе не нужны никакие свидания, где ты еще такой адреналин ощутить сможешь? — Нигде, только с тобой, с психом. Остановись!   Сзади мигалки, сирена, полицейские просят остановить машину. А я почему-то смеюсь. Наверное, я и правда сошел с ума, но меня вся эта ситуация веселит. Главное — Лиз не пошла с Ником, а все остальное — ерунда. Через несколько сотен метров нажимаю на тормоз, не буду больше пугать Лиз, да и нарваться на что-то более серьезное от копов тоже не очень-то хочется.    — Выйдите из машины, — орет полицейский в рацию.    Выхожу. Лиз сидит, не шевелится. Но когда я открываю ей дверь, она вылетает из машины и начинает меня колотить.   — Ты долбаный урод! Нас теперь посадят, а все из-за твоей идиотской ревности и завышенного эго, — Лиз бьет меня по груди, по плечам, орет так, что ее, наверное, слышно даже в Антарктиде.  — Я не намерена в этом участвовать! Сейчас скажу, что ты меня похитил и конец тебе, Бейкер! — Серьезно? Оставишь Алекса без отца? Что ты ему скажешь, когда он подрастет? — Не манипулируй сыном, это низко и подло, даже для тебя.  — Ну конечно, я же не такой святоша, как Николас Уайт. — Как бельмо на глазу у тебя Николас, отстань ты уже, господи.    Сотрудники полиции подбегают к нам, оттаскивают от меня разъяренную фурию и просят показать документы.   Лиз пристально на меня смотрит, прожигая своим холодным синим взглядом, и молчит. Не говорит ничего ни мне, ни копам. Передумала играть в эту игру, да, львенок? Правильное решение.   После проверки всех документов, меня просят убрать руки за спину и надевают наручники.   — Так тебе и надо, Бейкер! — Вы задержаны за превышение установленной скорости движения транспортного средства. Проследуйте с нами в участок.  — Очень хорошо, правильно, господин полицейский. — Мисс, вам тоже следует проехать с нами.  — Что?! Почему? Я всего лишь ехала с ним, я была против того, чтобы он так гнал!  — Мисс, вы пассажир, находились вместе с водителем, на момент задержания находитесь тоже вместе. И к тому же, вы применили к задержанному насилие.  — Насилие?! Вы серьезно? — В участке разберутся, не переживайте, — на запястьях Лиз смыкаются наручники, я смеюсь, глядя на эту картину и ее ошалевшее лицо. — Добро пожаловать. Я же говорил, что ты никуда с ним не поедешь. — Больной кретин, — Лиз вырывается, чтобы опять меня поколотить, но наручники мешают это сделать. — Мисс, не делайте себе хуже, не нервничайте так, — мужчина в форме останавливает ее, уводя к машине.   Я пытаюсь ее успокоить, когда мы садимся в патрульную машину, она только мотает головой и сквозь зубы произносит:   — Заткнись.  — Нас вытащат, не волнуйся. — Просто заткнись, Бейкер!   Через два часа, после заполнения всех документов, заявлений и прочей бумажной волокиты, я оплачиваю штраф за быструю езду и клятвенно заявляю, что больше не попадусь. Конечно, я в следующий раз еще что-нибудь придумаю.   Так как мою машину отвезли на штраф-стоянку, я прошу приехать за нами моего брата, Брайана. Леона я просить не стал, конечно, там Кэтрин вот-вот должна родить, не нужны им эти лишние проблемы. А Брайан — на то он и младший брат, чтобы старшего из жопы вытаскивать. Еще он будущий крестный, кстати. Я сразу сказал Лиз об этом решении, она не была против. Когда будем крестить Алекса только еще не договаривались. Наверное, еще рано, я в этом не разбираюсь.   — Ну и куда ты на этот раз влип? — спрашивает Брайан, как только с нас снимают наручники. — Привет, Лиз. — Привет. Спасибо тебе! Твой брат просто чокнулся. Несся по шоссе почти девяносто миль.  — Ого! Это ты куда так торопился? И еще Лиз с собой взял. — Надо было. Почти пожар, поверь мне.  — Ладно, поехали, я отвезу вас домой, устали наверняка, — Брайан открывает дверь машины, приглашая нас сесть. — Тебе удобно на два адреса? — На один, брат. К Лиз. Там переночую. И отсюда ближе. — Ну уж нет, Ходж, — Лиз мотает головой, активно жестикулируя. — Либо ты едешь к себе домой, либо я вызываю такси. Со мной, с нами, ты ночевать не будешь! Особенно после сегодняшнего спектакля. К тому же, нам не по пути.  — Нам по одному шоссе… — Нам не по пути ни по одному маршруту в мире. — Нет, Лиз, мне всегда в ту же сторону, что и вам. — А что ты устроил? — вклинивается в разговор брат. — Потом… — Нет, ты расскажи, расскажи Брайану. Пусть он знает, какой у него долбанутый брат. — Я знаю, Лиз, поверь, — смеется. — Тут все против меня?! — Ходж, чтобы не пускать меня на свидание с другим мужчиной, подверг нас опасности на дороге. Из-за него на меня впервые в жизни надели наручники и из-за него же я провела несколько часов в участке! Это немыслимо! — Ух ты. Брат, ты превзошел сам себя. Ладно, Лиз, я поговорю с ним, обещаю. Отвезу сначала тебя.   Доехав до высотки, где находится квартира Лиз, порываюсь выйти и проводить ее до двери, но эта невыносимая гордая женщина останавливает мой порыв сразу же.   — Я сама дойду. Спасибо, Брайан. Выручил.  — Не за что. Передавай привет моему племяннику и будущему крестнику. Поцелуй за меня.  — Обязательно, — Лиз выходит из машины, не сказав мне ни слова и даже не посмотрев в мою сторону.  — Вот сучка. — Ты придурок, Ходж? Зачем надо было так поступать, пугать ее? — Чтобы она не ехала никуда с этим типом. Я же рассказывал тебе про Уайта, он подкатывает к Лиз свои яйца. Бесит. — Я уверен, если Лиз захочет, она поедет. И ты ничего не сможешь сделать, — разводит руками Брайан, кладет одну на руль. — А так ты только хуже сделал. Женщину так не добиваются. — Да что ты?! Тебе откуда знать? — Ну, я по крайней мере удачно женился, свою жену не запугивал и цирк не устраивал. А так — неоткуда, конечно, — хмыкает и заводит машину. — Вокруг одни советчики, куда ни плюнь. То Леон мне мозги вправляет, то теперь ты.  — Вот и прислушивайся, умные люди, между прочим. — Угу, — закуриваю, выпуская кольца дыма  через открытое окно. — И что же мне делать по-твоему? Спокойно на это смотреть? Еще на работу выйти решила, а Николас там часто появляется.  — Думаю, что тебе нужно подождать. Но не наседать на Лиз, уж точно. Ты ее своим таким вниманием только больше отталкиваешь. Лиз — другая. Она не побежит за тобой. И плакать не будет. Обратно не позовет. Дерзкая, колючая, как еж, но иголки ее не для нападения, а для собственной защиты. Как бы она тебя ни любила, она не будет зависима от тебя ни в чем, потому что так решила для себя уже давно. Она очень сильная. Задумываюсь, делая очередную затяжку.  А ведь правда. Лиз — не такая, как все эти девицы, которые при виде красивого мужика и кучи денег, будет делать что угодно, чтобы заполучить и одного, и другое. Она скорее сделает так, чтобы этот мужик захотел дать ей все это. Это какая-то магия или природный женский магнетизм — не знаю. Но равнодушным остаться после такого точно невозможно. Столько в ней женской чертовщины намешано, и в тоже время — она бывает так мила, нежна. Она такая разная. Только я уже хочу дать ей все, а Лиз, похоже, больше это не нужно.  — Езжай домой, брат. Я тут останусь.  — Ты что, правда сошел с ума? Будешь ее караулить? — Мне просто надо напиться.   Лиз.   Больной, он просто больной придурок. Из-за его тупой ревности я, кажется, вся пропитана тюремной атмосферой. Как только захожу в квартиру, иду в ванную, закидываю все вещи в стиральную машину и включаю душ, чтобы смыть с себя этот запах. После всех процедур, отпускаю няню, благодарю ее и расплачиваюсь за услуги. Захожу в детскую. Алекс сладко спит. Такой чудесный, маленький малыш. Мой малыш. Как только у Ходжа мог получиться такой прелестный ребенок?! Перед тем, как лечь спать, звоню Нику. От него двадцать пропущенных и еще столько же сообщений. Даже не представляю, что он мог подумать. Николас отвечает сразу же, с первого гудка. — Господи, Лиз, наконец-то! Что случилось? — Если я скажу тебе правду, ты будешь в шоке. — Всегда говори мне только правду, хорошо? В каком бы шоке я, по твоему мнению, не был бы. — Ходж меня выкрал, чтобы я не ходила ужинать с тобой. Говорю, выдыхаю и закусываю большой палец, готовая к любой реакции. В трубке — тягостное молчание, даже дыхания не слышно. Кажется, я тоже не дышу. — Бейкер совсем умом тронулся? — наконец, Ник отвечает после паузы. — Похоже на то.  — Ты в порядке? Тебе он ничего не сделал? — улавливаю в голосе Ника искренне беспокойство. — Нет-нет, все в порядке. Он просто катал меня по городу и за его пределами. Телефон спрятал. Момент с задержанием и пребыванием в участке решаю опустить. Не нужно ему это знать. А то мало ли что… — Вот идиот. И все только из-за того, что ты собралась со мной на свидание? — На ужин, да. — Я так волновался за тебя. Когда ты не вышла через десять минут, я поднялся к тебе и там женщина крикнула из-за двери, что она няня и что хозяев нет дома. — Какая молодец, не открыла дверь, — отмечаю этот большой для нее плюс. — Да. Потом стал тебе названивать, но все время слушал длинные гудки. Даже на работу в салон съездил. Да я даже к Ходжу в офис заезжал. Тебя не было нигде.  — Спасибо, Ник, за беспокойство. И прости, пожалуйста, что так вышло. — Тебе не за что извиняться. Это Бейкер, ему пора лечиться. — Да уж… — Ну ладно, меня он мало волнует, если честно. Раз сегодня нам не удалось встретиться, перенесем наш ужин на завтра?  — Завтра он даст нам такую возможность, ты думаешь? Это был риторический вопрос. Но я всерьез задумываюсь, а что, если Ходж в прямом смысле свихнулся, и вообще не даст мне спокойной жизни? Будет преследовать и всячески мешать мне устраивать личную жизнь? Он способен на такое?  — Ты думаешь, что он не остановится? — Я не знаю, Ник, я уже ничего не могу предугадать. — Лиз, мне плевать на Ходжа. В сегодняшнем инциденте есть и моя доля вины. Он знал, что я за тобой заеду и знал, во сколько.  — Откуда? — Я сегодня был у него, мы расторгли договор. — Серьезно?! Из-за чего? — Из-за тебя, полагаю, — хмыкает. — Вернее, из-за его неспособности бороться за тебя. — Бороться? — Конечно. Мы же боремся за самую прекрасную женщину на планете. А Ходж, видимо, наконец-то заглядел во мне соперника. — Ну какие соперники? К чему вообще все это? Ходжу я уже все сказала, а ты, Ник… я не готова еще… вот так сразу. — Я все понимаю, не наседаю. Это просто ужин, Лиз. Ни к чему не обязывающий. Позволь себе расслабиться, отдохнуть. Ты этого заслуживаешь. Его слова обескураживают. Все его слова.  — Хорошо, давай завтра. Также в семь? — В восемь. И не выходи без меня из квартиры, — чувствую, что там, на другом конце провода, Ник улыбается.  — Ладно, — тоже улыбаюсь. — До завтра. — До завтра, Лиз. Спокойной ночи. Кладу трубку. Удивительно, но я словно очистилась, обнулилась. Все перипетии сегодняшнего сумасшедшего дня остались где-то далеко, вчера или вовсе в прошлой жизни. Ложусь спать с хорошим настроением, в предвкушении завтрашнего вечера. А он, с учетом заботы о грудном ребенке, наступает очень быстро. Я снова вызываю ту же няню и ровно в восемь открываю дверь Николасу, который протягивает мне букет красных роз. Вечная классика. — Спасибо. Ты всегда такой галантный? — беру цветы, вдыхаю потрясающий аромат. — Я не могу прийти к любимой женщине без цветов.  Любимой женщине… Как же это звучит. И снова обескураживает то, как легко он это произносит. Словно вместо приветствия. — Ты изумительно выглядишь. Я почти ослеп, — целует мне руку. — Не надо, зрение тебе еще явно понадобится. — Няня пришла?  — Да, она в детской, укладывает Алекса. — Тогда пойдем? — Сейчас, цветы в вазу поставлю. Пройди, не стой на пороге. Николас проходит, опустив руки в карманы. Я ставлю букет в вазу, захожу в детскую, проверить все перед выходом. И, убедившись, что все в порядке, обуваю туфли и закрываю дверь. Ресторан, в который привез меня Ник, находится загородом. В тихом месте с видом на озеро. Я крайне удивлена этим выбором, думала, что будет что-то пафосное.  — Тебе нравится? — Ник спрашивает, наклонив голову. — Да, очень. Здесь так красиво. — Мне кажется, ты немного задумчива. — Просто неожиданное место. Такое… необычное. Не кричащее своей дороговизной и изысканным убранством. — Я себя не превозношу. Мне не нужно приглашать девушку в пафосное место, чтобы хвастаться. Так каждый может, у кого есть деньги. А вот зацепить манерами, общением, вниманием — это уже совсем другое. Прошу, — предлагает мне локоть.  Я беру его под руку, и мы проходим за наш столик на террасе. — Здесь нет креветок, ни в одном наименовании. Я помню, что у тебя на них аллергия. Зато очень много разных рыбных блюд. Почти всю рыбу владельцы сами же ловят в этом озере. Я надеюсь, ты любишь ее, иначе я сейчас буду очень глупо выглядеть, — смотрит на меня так открыто, с надеждой, и улыбается. — Люблю. Рыбу. — Важное уточнение.  Хихикаю.  Когда мы садимся за стол, официант тут же приносит нам меню. От обилия разнообразных названий я откровенно теряюсь. Некоторые не слышала даже ни разу. — Какую ты предпочитаешь? Красную или белую? — Белую. На гриле. — Тогда я знаю, что тебе заказать. Доверяешь моему выбору? — Да. — И шампанского? — Не откажусь, — произношу сухими от волнения губами. Руки у меня, напротив, вспотели, и я вытираю их об комбинезон, пока официант принимает наш заказ. Чуть поворачиваю голову вправо и у меня сразу захватывает дух. Я даже толком не рассматриваю уютный интерьер заведения. Меня завлекает вид с террасы. Темное небо, уже захваченное сумерками, отблеск луны на глади озера, безлюдный берег – все вокруг великолепное и несравненно романтичное. Вдыхаю полной грудью чистый свежий воздух. — О чем задумалась? — глубокий баритон вырывает меня из фантазий.  — Просто. Любуюсь. Природа здесь исключительная. И так тихо. — Тебе это было нужно. Отдых в спокойной обстановке, вкусный ужин и приятная, надеюсь, компания. — Очень приятная, Ник, спасибо. — Выпьем за это? Нам уже принесли бутылку шампанского в ведре со льдом. Николас наполняет наши бокалы, мы чокаемся, звякая хрусталем, и Ник снова улыбается, пробуя напиток. Я тоже делаю глоток, вдруг вспоминая, как совсем недавно тоже вот так сидела с мужчиной, выпивала, а потом… маленькое последствие этого «потом» сейчас спит в своей кроватке и мирно посапывает.  Воспоминания о Ходже меня неуместно веселят. — Споить меня решил? — несу чушь, чтобы не казаться идиоткой, которая смеется без причины. — Чтобы прямо сейчас затащить в постель? — Ник не теряется с уточнениями. — Даже в мыслях не было. — Как это? Совсем? — Таким способом — совсем. Я не из этих. — Не из каких? — Которые пользуются положением девушки. Скорее, наоборот. — Как?.. — Она сама должна созреть. Я должен увидеть в глазах ответное желание. Страсть. Возможно даже, что она сама попросит… когда-нибудь, — его томный, сладкий голос согревает меня, будто он кутает мое тело в бархат, а я просто сижу и не моргаю, кажется, даже не дышу. Боже, что происходит?! Хорошо, что в этот момент появляется официант с нашим заказом. Он убирает колпаки с тарелок, и мне в нос тут же ударяет божественный запах рыбы на гриле. Еда выглядит изумительно и так же пахнет. У меня урчит в животе.  — Приятного аппетита, — хмыкает Николас и берет столовые приборы. За увлекательной беседой и вкусной едой я не замечаю, как пролетело время и часы показывали уже за полночь.  — Господи, Ник, уже так поздно! — я спохватываюсь, слишком громко отодвигая стул. — Мне нужно домой, там же Алекс. — Он с няней, Лиз. Ничего не случится от того, что тебя не будет несколько часов. Он спит. Успокойся. Смотрю на Николаса возмущенно, и встречаю смешинки в его глазах. — Твоему сыну ты нужна отдохнувшая. Дети ведь чувствуют настроение их мамы. Расслабься хоть ненадолго. — Откуда тебе это знать?  — В книжках умных написано. Я хмыкаю и отхожу к перилам. Вместо нервозности и чувства вины ощущаю легкость, желание понравиться, предвкушение... Я не имею права на это. Я не должна испытывать ни капли симпатии к Нику. Ни к кому. Слишком много я обжигалась.  Ужин. Это просто ужин. И нечего таять от гипнотического голоса и улыбок. Я беру себя в руки, а Николас тут же оказывается рядом, предложив мне шампанское, заставляя пол под ногами качаться, потому что в моих ногах правды нет. Два бокала шампанского кружат голову. Или это общая обстановка, магия этого места? — Давай потанцуем? — Ник… это… — Это просто танец, Лиз. Всего лишь один танец. И, обещаю, я отвезу тебя домой. Сразу же. Не дожидаясь ответа, Ник подходит вплотную и кладет руки мне на талию.  — Расслабься, — тихо и вкрадчиво, почти касаясь моего уха губами. Он забирает у меня бокал, ставит на выступ к своему, кладет вторую ладонь мне на спину, чуть качнувшись под красивую мелодию, льющуюся из динамиков. — Видишь, Лиз, совсем не страшно. Уверен, тебе будет приятно. Посмотри на меня. Я поднимаю голову. Мы замираем оба и синхронно. Руки Николаса ползут вверх, и через секунду он уже держит мое лицо в ладонях, ласково поглаживая большими пальцами под губами. Медленно приближается. Словно… Сейчас поцелует. Его красивые очерченные губы неумолимо мчатся навстречу моим. Кажется, если они соприкоснутся, я растеряю весь свой здравый смысл и попрощаюсь с адекватностью. За мгновение до полной капитуляции у него все-таки хватает сил остановиться и замереть. Он чуть отстраняется, но не отпускает и смотрит прямо в глаза, гипнотизируя. Я чувствую тонкий запах парфюма и жар тела, дрожу то ли от прохлады, то ли от… возбуждения? Нельзя, Лиз, держи себя в руках.  Но это слабо получается, особенно после того, как, проводив меня до дома и заведя в квартиру, Ник целует меня в щеку и говорит: — Я положу к твоим ногам весь мир. Но только когда ты сама этого захочешь, — еле слышно, но так отчетливо. От этих слов и общих впечатлений от ужина я долго не могла уснуть, всю ночь проворочавшись в постели. Все бы ничего, но сегодня понедельник и мне на работу. Вставать было сложно и тяжело, но я очень хотела снова заняться своим любимым делом. Сделав над собой усилие, выпив чашку двойного эспрессо, я одеваюсь и уже через полчаса сижу в своем кабинете, за своим столом и листаю документы, чтобы быть в курсе, что сейчас происходит в свадебном мире. А днем узнаю замечательную новость — сегодня рано утром Кэт родила дочь. Они назвали ее Энджела. Когда я узнала, что именно Леон выбрал это имя, потому что «только Кэтрин могла воспроизвести на свет ангела», я расплакалась. У них такая любовь… какая-то неземная что ли. Надеюсь, что когда-то и у меня будет мужчина, который полюбит меня так же. Через три дня мы все вместе, с Ходжем и Алексом, приезжаем встречать новоиспеченного члена семьи Макграт в роддом, в последующим празднованием у них дома. За все эти дни Николас ни разу не появлялся в салоне, что странно, обычно он приезжает к матери. Мы с ним просто иногда переписываемся, стандартными фразами, без флирта и каких-либо намеков. Воскресный ужин тоже не вспоминаем. Меня не терзают мысли, а почему так, я уже давно перестала реагировать на такие проявления у мужчин. У меня выработан иммунитет. «Спасибо» Бейкеру. Леон приглашает всех к столу, мы садимся, все чокаются — Кэтрин соком — и вечер проходит в уютной, теплой атмосфере. Так по-семейному даже. Ходж пытается за мной ухаживать, предлагая очередное блюдо или подлить шампанского, но я упорно его игнорирую. Нет никакого желания ни разговаривать с ним, ни вообще контактировать. Только по вопросам, касающегося ребенка. Когда Алекс начинает капризничать, я спокойно даю Ходжу его покормить и уложить в соседнюю комнату. Он отец, и это никогда не изменится. Так проходит несколько часов, я понимаю, что Кэтрин нужно отдохнуть, да и нам уже пора домой, завтра мне снова на работу. — Мы поедем, ребят. Спасибо вам за все. Энджи — прелестное создание. Голубоглазый ангел. Имя на сто процентов ей подходит. — Спасибо, дорогая, — у Кэтрин в глазах стоят слезы. Она такая счастливая и сияющая. И не скажешь, что пару дней назад родила.  Леон нежно ее обнимает, и смотрит так… я не могу это передать. Это магия. В его глазах — благодарность и такая всепоглощающая любовь. Он убьет за нее, я уверена.  — Жена и дочь — мое все. Я положу мир к их ногам. Мир к ногам… Я тоже заслуживаю такого отношения. Даст ли мне его Ходж? Вряд ли. Поэтому повинуясь какому-то сиюминутному порыву, пишу Николасу: «Ты где сейчас?» Ответ приходит в ту же секунду: «На работе. Что-то случилось?» «Нет.» Вернее, да. Я только что поняла, что хочу быть любимой и желанной. Хочу, чтобы меня боготворили. Хочу, чтобы смотрели как на самое драгоценное сокровище. Я, в конце концов, хочу получать любовь, а не только отдавать ее. «Я приеду?» «Может, лучше я к тебе?» Вечно галантный и «правильный» Николас. Но не сегодня. Во мне три бокала шампанского и доза адреналина, смешанного с дофамином. «Я сама. Скоро буду. Выйди на улицу, пожалуйста.» «Хорошо. Умеешь ты заинтриговать, Лиз.» И смайлик в конце.  О да! Интрига — мое второе имя. — Ходж, побудешь с Алексом? Мне срочно нужно отъехать. — Ладно. Все в порядке? — Да. Не хочу няню вызывать. — Конечно, не волнуйся.  — Только к нам домой.  — Я понял. Ключи от вашей квартиры у меня всегда с собой. — Хорошо.  — Ты надолго? Когда вернешься? Может, прислать за тобой водителя? — интересуется Ходж обеспокоенно, а я в каждом его слове уже ищу подвох. — Не нужно, спасибо. Не прощаясь с Бейкером, не тревожа спящего сына, отхожу от дома Макгратов, чтобы вызвать такси. Подъезжаю к зданию, где расположен главный офис Николаса, вижу его на ступеньках. В строгом костюме, с идеальной стрижкой и короткой щетиной. Заметив меня, спускается, в глазах — искренний интерес.  — Лиз… — Я хочу. — Что? — Чтобы ты положил к моим ногам весь мир. И, пока на меня действуют все вышеперечисленные гормоны, я приближаюсь к нему, встаю на носочки и прикасаюсь своими губами к его. Легко, невесомо, но от этого прикосновения становится жарко. Меня словно ошпаривает кипятком. С ног до головы сплошной жар. Наш поцелуй длится всего несколько секунд, я медленно отпускаю его губы, чуть отстраняясь. Смотрю на Николаса и тут же жалею о свершившемся. Он стоит в полном оцепенении, руки по швам. Какая я все-таки дура, Господи! — Прости… на меня что-то нашло… такого больше… В следующее мгновение Ник запрокидывает мне голову и, прижав к себе, целует. Сначала нежно, потом со стремительно нарастающей страстью. Заставляет меня прижаться к нему сильнее, как к своему единственному спасению в этом хмельном мире. По нервам бежит ток, пробуждая во мне ощущения, которые пьянят и превозносят. Мы словно отдаемся во власть закружившего нас вихря. Он кладет свои ладони мне на щеки, нежно проводит пальцами по шее, вбирает мою верхнюю губу, засасывает ее. Наши губы трутся друг от друга, нажим становится сильнее, жёстче. Кончик его языка раздвигает мои дрожащие губы. Мы исследуем друг друга, лишь на мгновение отрываясь, чтобы глотнуть воздуха. Это настолько нежно и страстно одновременно, только Ник может так. На минуту кажется, что мир вокруг нас перестает существовать. — Это значит «да»? — соприкоснувшись лбами, с закрытыми глазами, шепчет Ник в перерыве между поцелуями. Я только киваю, улыбаясь, не в силах произнести ни слова. Но это однозначное, безоговорочное, уверенное «да». Да, черт возьми, Николас, дай мне почувствовать себя желанной. Я так этого хочу.