Сад расходящихся Гил-Галадов

«В последней из генеалогических таблиц появляется «Артанаро (Роднор), прозванный Гил-галад», с пометкой «он бежал и жил в Устье Сириона». («История Средиземья», 12 том, отдельная заметка из приложения к «Шибболету Феанора»). «...народ же Сириона погиб, или бежал прочь, или ушел по необходимости присоединиться к народу Майдроса, который притязал теперь на власть над всеми эльфами Внешних земель». («История Средиземья, том 4, «Квента нолдоринва»).

Складно говорит лорд Маэдрос. О том, что времена нынче в Белерианде немирные, давно уж немирные и едва ли изменятся в ближайшие годы.... особенно — к лучшему. Что сил у эльфов и людей все меньше (а как там гномы в своих горах — кто же знает? и помощь от них едва ли придет), и потому нужно держаться вместе. Что в этой крепости теперь едва ли можно будет держать оборону, да и защитников ее поубавилось — а там, на востоке, стоит еще крепость Амон Эреб, да есть несколько мест, безопасных для поселения, по ее окрестностям... Одно только мешает кивать всему этому собравшимся на площади: что эту крепость порушили и защитников ее поубавили несколько дней назад как раз пришедшие с ним воины. Это уж не говоря о правительнице Эльвинг и Камне, что, как говорят многие, и хранил это поселение, не столь уж укрепленное и богатое защитниками, как многие иные твердыни, что уже пали... Но теперь в самом деле нет ни Камня, ни возможности остаться в этом городе, еще и прореженном вспыхнувшим к концу боя пожаром, который далеко не сразу сумели потушить... Остается уходить. И можно по-разному ответить на вопрос «куда?» — некоторые вон не стали долго задерживаться после боя, сказали, что уходят в Южный лес, как-нибудь проживут хоть там, только не здесь. Кто-то из Синдар, уже встречавших тамошних Авари — а еще странные коренастые низкорослые люди, пришедшие из леса Бретиль и жившие-то скорее не в городе, а в окрестных рощах, а сюда заходившие при необходимости. Кто-то уже никуда не уйдет, только за море по зову владыки Намо. Кто-то ждет лодок с острова Балар. А кто-то без особой радости, но признавая, что в сказанном есть и разумное, собирается на восток. — Когда-то в Белерианде было много королей и королевств, каждый мог выбрать себе землю и того, кому он согласен повиноваться, — продолжает высокий Нолдо в шлеме с красным оперением. — Я знаю, что в былые времена меньшая часть из вас выбрала бы земли сыновей Феанора. Но где теперь все иные короли Белерианда? Нет более ни одного, нет никого из дома Финве, кроме нас с братом, — или укажите мне его, если это не так! Он настолько не ждет ответа, что не понимает вначале, что там за помеха, шорох и короткое слово? — и поворачивается на звук. Из-за каких-то тюков выбирается худощавый золотоволосый эльф, на вид — почти подросток. На нем простая коричневая рубаха и брюки некрашеной ткани, при нем нет ни оружия, ни украшений, и волосы, обрезанные по плечи, не собраны даже ремешком. — Что ты сказал? — переспрашивает его Маэдрос. — Я, — снова отвечает тот, и на непонимающий ответный взгляд продолжает, стряхивая с лица волосы, — я — правнук Финве Арафинве, я — внук Ангрода и сын Ородрета. Я жил здесь в Гаванях, и все Нолдор этого города знают меня. — И что ты можешь им предложить... король Нолдор? (Он не спрашивает о многом другом, что хотел бы спросить теперь, вот хотя бы «где ты был во время боя?»). — Я ухожу на Балар к лорду Кирдану. У нас в самом деле больше нет ни крепости, ни войска — но, возможно, еще есть защита Ульмо. Да еще корабли. И я призываю всех, кто пожелает, уходить со мной. Сейчас или позже. Он смотрит снизу вверх, в лицо Маэдросу, и продолжает: — Я приму и любого из вашего народа, и даже тебя с твоим братом, — он смотрит куда-то за тюки, из-за которых встал, и поясняет, — да, сейчас не такое время, чтобы отталкивать любого, кто готов сражаться против Моргота, любые силы могут пригодиться. — Ты хочешь сказать, что... — с гневом и изумлением пытается ответить ему Маэдрос. — Только то, что говорил ты, лорд: в такие времена любая крепость может пасть. Только это. На следующий день и эти двое, и те кто уходят за ними, расходятся в противоположные стороны. Пройдет немногим больше десяти лет — и его предсказание исполнится.