Ай, глупы, как пробки, дети, Их затягивают в сети. Там и жизнь они кончают - Им не вырваться назад.
Слушая музыку, девяносто процентов людей представляют что-то в голове. Зачастую, это просто различные истории, красивые и динамичные сцены, подходящие мелодии. В детстве мы представляем, что сражаемся в одиночку против преступной группировки, которая ворвалась в класс. И вот, ты одолеваешь их одной левой, а самая симпатичная девчонка в классе теперь твоя, и среди пацанов ты уважаемый авторитет. Подростком ты представляешь себя в сериале или любимом фильме. Антон, например, представлял себя Белым из Бригады. Но для всех возрастов неизменными остаются несуществующие сценарии, о которых обычно грезят перед сном. Бывшая увидела каким ахуенным волком с Уолл-стрит ты стал, поняла, как проебалась и теперь мечтает тебя вернуть. Вот, ты уделал работодателя, которому в какой-то момент стало скучно от количества людей, желающих подлизаться к его промежности, лишь бы не потерять место. Короче, все сводится к «я не буду таким, каким вы хотите меня видеть, я утру вам всем носы». Но самое забавное, когда ты думаешь о людях, шанс встретить которых меньше паучка в углу комнаты. Этот паучок за счет твоего страха кажется огромным, а это все равно происходит. раз, и вы встречаетесь, как по волшебству. Вот и в этот раз паук, который по сравнению с Антоном — микроб, оказался Актромантулом, от которого бедный Рон чуть не упал в обморок во второй части Гарри Поттера. Встретить человека, о котором ты ни то, что не собирался фантазировать, ты и имени то его не знаешь. Антон умеет, практикует, обращайтесь. — Здравствуй, — смотрит на дылду напротив в немом удивлении Арсений, кажется судьба решила пранкануть его по полной. — Ой, а вы… — растерянно переводит взгляд Варя с одного на другого, хлопая глазами, — знакомы получается? — Не думаю, что это можно так назвать, но видимо сейчас исправим? — поднимает бровь Шаст, без стеснения разглядывая брюнета напротив: все же это не линзы, глаза и правда сапфиры. Брюнет напротив, запомнившийся Антону, как сосед, вышедший прямиком из фильма Общество мертвых поэтов, сейчас выглядит совершенно по-другому. Его зимнее пальто висит на вешалке, теперь абсолютно не скрывая фигуру, которую можно поразглядывать: белая классическая оверсайз футболка заставляет кожу казаться смуглее, волосы слегка отросшие, но лежат отлично, вид немного усталый, но на строгого руководителя-подонка мужчина явно не тянет. Неловкая пауза затягивается, а треугольнику переглядок не хватает только звука сверчков на фоне. — Кхм, да, конечно, Варя ведь одобрила вашу кандидатуру, — смотрит на подругу Арс, желая не увидеть подтверждение своих слов в ее глазах. — Я, да, но привела его на собеседование и к тебе тоже, ты ведь тут не последнее лицо, а нам всем еще рабо-о-отать вместе, — оживилась девушка, подкалывая друга, приоткрывая дверь кабинета чтобы выйти. — Поэтому я вас оставлю, если вдруг что, то зови, — обращается она к брюнету, — а ты, Антон, если что кричи. — Девушка делает жест а-ля: «я слежу за тобой, паскуда, только попробуй его обидеть», переводя пальцы с собственных глаз на друга. Арс закатывает глаза под громкий хлопок дверью и наконец отодвигает кресло, предлагая, возникшему как снег в апреле парню присесть. — Надя, я Женя, кажется, я приехал после бани и перепутал Воронеж с Ленинградом, оказавшись в номере напротив, но этого мне было мало и я оккупировал ваш театр. Ирония судьбы, не правда ли? — шутит Шаст, подпирая руками голову. Арсению требуется доля секунды, чтобы понять отсылку на новогоднюю классику, осознав которую, он без зазрения совести начинает ржать, падая лицом в ладони. — Пить надо меньше, надо меньше пить! — цитирует Лукашина Арс, тянет на себя папку с документами, протягивая все еще незнакомцу бланк для заполнения. — Вот, смотри, — запинается Арс. — На «ты» же нормально, да? — Антон утвердительно кивает. — Отлично, это формальность, но тут всякие базовые данные типо ФИО, а дальше тест на шизика. Надеюсь пройдешь успешно, а если нет, то отправлю работать в смирительной рубашке. — Смотрю, вам все-таки сильно нужны сотрудники, раз ты готов на такие крайние меры, — усмехается голубоглазому Шаст, пока начинает заполнять документ. — Нет, мы заинтересованы именно в тебе, — многозначительно произносит Арс, наклоняя голову. — Даже так? — Не обольщайся, но Варя уже все уши про тебя прожужжала. И про шоу, и про интеллект, и про спрятанный в багажнике труп естественно. — Ну про последнее можно было и промолчать, но я рад, что сумел заинтересовать такую девушку, — ёрничает парень. — О каком интеллекте правда речь? Точнее, когда она успела его во мне разглядеть интересно. — О-о-о, тебе просто не хватает опыта в поиске кадров. Если умеешь писать сообщения длиннее пятнадцати символов и без ошибок, то ты почти что Эйнштейн. — Учту, — произносит Шаст, тыкая в очередной вопрос теста. — Что объединяет котенка и яблоко? Серьезно? Материться можно? — В нашей профессии — нужно. — В душе не ебу. — Это только начало, — встает из-за кресла брюнет, подходя к парню со спины, наклоняется к его листу, опираясь спинку кресла. — Как думаешь, так и пиши. — Н-е е-б-у, так и написал, а как обычно отвечают? — Шизик ответил бы, что у них обоих есть косточки. — Чего? — смеется Антон, поворачиваясь на кресле лицом к мужчине. — Ага, а как тебе, — берет папку со стола мужчина, начиная что-то в ней активно искать. — Во, нашел, от этого теста мы отказались, но тут есть шикарный вопрос — чем отличается барабан от скрипки? — Всем? Их объединяет только то, что это музыкальные инструменты. — Сойдет, но скучно, шизик ответил бы, что барабан покатится если его сбросить с горы, а скрипка нет. — Что за херь, а где же «переведешь ли бабушку через дорогу и сядешь ли в машину без тормозов»? — А как бы ты на это ответил? — И то и то утвердительно, бабули крутые, им надо помогать по возможности, а машина без тормозов просто есть, она ж не едет, чего бы и не посидеть в ней. — Прекрасно, считай, что ты принят, я полностью удовлетворен результатами тестирования, господин… — забирает исписанные бланки мужчина, читая имя новоиспеченного подчиненного, — Шастун Антон Андреевич. — Я несказанно рад, почтеннейший… — тянет руку мужчине парень. — Могу ли я узнать имя своего руководителя, или он предпочитает анонимно оставаться Пьеро? — Никак нет, уважаемый Буратино, зови меня как хочешь, главное не Сеней, иначе головы полетят тут же. — Пожимает руку в ответ мужчина, угрожающие прищуриваясь. — Понял, Арсений значит, рад знакомству. Хотя, я все еще в шоке, как так совпало, что с Пьеро я попал как нельзя в точку. — Вообще-то… ты действительно попал в точку, да, но идея ставить Золотой ключик пришла именно благодаря тебе, — мнется Арс, стуча по столу пальцами. — Чего? — подвисает Антон, но потом выражение его лица сменяется загоревшейся в бошке лампочкой осознания. — Так ты поэтому тогда так обрадовался, когда я тебя башкой о дверь приложил? И гением меня еще окрестил, я тогда подумал, что это ты шиз, — ржет Шаст. — Ну все-все, — пихает того в плечо мужчина. — Да-да ты запустил прекрасную цепочку событий, благодаря которой мы все здесь, забавная штука жизнь. — И не говори, — улыбается по-кошачьи Антон, поднимаясь из-за стола. — Так что, когда мне приступать к обязанностям, и что вообще делать то? Арс тяжело вздыхает, понимая, что новоиспеченного подчиненного Варя благополучно свалила на него. Но эта мысль неожиданно радует. Тем более, что подруга вечно то там, то сям, короче, занимается внешней политикой Пигмалиона, а Попов внутренней. Антон подходит к окну, и мужчина наконец успевает рассмотреть того в полный рост. Парень явно выше его на несколько сантиметров, худощав, но не дрищ, кудри смешно выбиваются из прически, серый кардиган делает того безумно уютным, черные классические брюки в клетку сидят отлично, а глаза… черт, их не видно… он что-то говорит? Парень поворачивается на Арса в ожидании ответа и наконец глаза открываются обзору — изумрудные. Вообщем картинка мужчину вполне удовлетворяет. — А? Обязанности, точно, давай обсудим, кофе будешь? — предлагает Арс, доставая чашки. — Я честно говоря кофе не особо, чая выпил бы, а ты, — переводит парень взгляд на кипу бумаг на столе, и парочку пузатых чашек в красный горошек, сращивая это в голове со временем, которое уже давно перевалило за семь, — не голоден? На одном кофе долго не протянешь. — Да ну, я не, — начинает было возражать мужчина, как живот предательски урчит, нарушая повисшую тишину. — Черт, ладно, пойдем поедим? Заодно расскажу все. Ты как? — Пошли, чего уж. В ресторан напротив? — М, — задумывается Арс, предаваясь не лучшим воспоминаниям, — нет, туда точно не-пой-дём — акцентирует внимание на правильном употреблении слова, высмеивая шастовское «пошли». — Мы ж с тобой вроде как… соседи? Там при отеле очень даже не плохо кормят. — Ну ты просто убил меня, сценарист, надеть на себя, одеть кого-то, вот только это помню, — передразнивает Антон. — Ты про отельный местный? Ну завтрак там так себе, ты же пробовал не? — Не-а, не успел… Сережа черт, а говорил, что там почти мишленовский уровень, ага как же. Ну тогда пойдем в Цех, там пирожные вкусные, ты же явно не шибко голодный после встречи с Варей.⋆꙳•͙❅*͙‧͙ ‧͙*͙❆ ˚₊⋆
Сгущенка, [15 января 18:31]: «А я и не сомневалась, что ты его возьмешь, расскажи потом, как прошло дополнительное собеседование, я видела, что вы вдвоем свалили, надеюсь без пристрастий, оставь его мне, Арсений, ;)» Арс усмехается в экран телефона, и прочитав сообщение качает головой, закрывая глаза. Выключает его, кладя обратно на стол, возвращает взгляд к Антону. — А потом Макар такой: сынок, я все-таки думаю твой ре-е-еп, это чушь собачья, дай я тебе покажу. И начал короче от лица матери зачитывать то, что мы тогда напридумывали, не помню уже, короче посмотри до конца если будет интересно. — Заканчивает историю на экране Антон, потому что Арс попросил показать ему их выступление, но на кульминации видос завис. — Не сомневаюсь в гении твоего юмора, о солнцеподобный лик твой, — дурачится мужчина отпивая кофе, и ковыряя цезарь. — А то, уж что-что, но в тупом юморе мне равных нет, а иногда даже выше среднего, — хвастается Шаст, отламывая кусок чизкейка с молочным шоколадом. Арс разглядывает парня, тот кажется супер позитивным, с этими вечными ямочками на щеках от постоянной улыбки, а-ля такой принц-художник, который может раскрасить серый мир. Но вчера ночью подруга писала ему про сбежавшего из замка, а точнее Воронежа принца, неужели реально по приколу и без цели? — Ты реально просто взял и убежал в Питер? — резко бросает Арс после секундной паузы, заставляя взгляд собеседника сменится с весело-расслабленного на озадаченный. — Не совсем, — подвисает от резкой смены темы Антон, — убегают от кого-то или чего-то, а от себя не убежишь, поэтому я просто сменил обстановку. За окном кофейни медленно падает снег, яркая светодиодная вывеска гласит «осторожно, очень вкусно», освещая заведение мягким розовым светом. Они выбрали место у окна в кармашке заведения, где поблизости не души. Играет трек из эйфории, о котором Арс знает из-за Щербаковой, с которой они в период карантина так спасались от перспективы сойти с ума в четырех стенах. — Это правильно. Тем более, я так точно тебя осуждать не могу. Я ведь благодаря тебе не успел разочароваться в собственном уровне фантазии. — Варя упоминала трех мини-пигов в твоем исполнении, говорила что очень даж… — Чш-ш-ш, — прислоняет палец к собственным губам Арс, — не надо про этот выродок современного искусства. Теперь я лишь чутка меняю готовую задумку, а не делаю из нее психотриллер для дошколят. — Я бы посмотрел на такое, честно, — лыбится Шаст, — но мне, вот что больше интересно, Арсений… как вас по батюшке? — Сергеевич. — Так вот, Арсень Сергеич, — отправляет ложку десерта в рот Антон, — у вас ведь явно за столько лет в Питере должна была появится прописка, почему отель? — Ну как же? Я обожаю когда незнакомцы бьют меня дверью по лбу, после чего меня осеняет, как Ньютона, которому по башке прилетело яблоко и в ту же секунду появилось тяготение. — Э-э-эй! Я ведь извинился, тем более, Пьеро, для тебя, это даже оказалось полезно. — И не поспоришь, ладно, будешь моей правой рукой? — М? — Ну если Варя разглядела в тебе потенциал ко всему, значит так и есть, а я, как раз кручусь, но увы не как белка в колесе, а как наркоман в поисках дозы — когда там уже вставит. Мне в основном помощь со сценарием нужна, как ты понял, но и в целом с кем-то морально проще. Например через пару-тройку дней надо уже актерский кастинг проводить, а я один это мероприятие не вывезу. — Заманчиво… я вообще тоже один работать не люблю, вместе проще, да и театр мне интересно изучить со всех сторон. Плюс, всегда есть на кого спихнуть вину за собственные косяки… шучу!Расскажешь про коллектив? — Легко, — воодушевляется Арс. — Варю ты уже знаешь, она наша мать Тереза, всё и вся. Юрка Музычкнко не поверишь — отвечает за музыку, но еще и реквизит, это потому, что там Аня вечно крутится — жена его, они семнадцать лет вместе, прикинь? Короче они Шерочка с Машерочкой всегда комплектом идут. Журавль, в смысле Димка — световик и за все наши соцсетки отвечает, реклама и весь пиар на нем, человек настроение, вы с ним даже похожи. Рина — наш хореограф, профессионал своего дела, даже с яжемамками общий язык находит, когда оказывается, что их чадо не в главной роли в постановке, и о ужас… в танце стоит не в первом ряду. С Миногаровой вы вроде тоже познакомились уже — наш гример-костюмер. Вика Складчикова — правая рука Вари, чудо-девушка, ее в театре видно только во время постановок, следит чтобы все прошло как надо, а так где Щербакова, там и она. Антон внимательно слушает, вспоминая тех, с кем уже познакомился с улыбкой, ребята кайфовые, а коллектив это одна из основ успешной работы. — А фоток у вас нет совместных со всякой движухи? Было бы интересно посмотреть. — Конечно, у нас есть беседа в телеге, дай мне номер, я тебя добавлю. Парочка обменивается контактами, после чего усмехается каждый чему-то своему. В телефонной книжке у одного теперь появляется «Пьеро», а у другого «Буратино». С Антоном в беседе тут же начинают здороваться те, кто успел его узнать. Он отвечает Маше стикером с приветственно махающим котом и заходит во вложения. Фотки очень яркие: вот они все вместе готовят сцену к выступлению, вот Юра за диджейским пультом, это видать что-то из тех самых современных постановок. Вот неизвестные Антону актеры в космических костюмах. Арс подсаживается на диван к Шасту, рассказывая предысторию каждой фотки. — Это мы все вместе Тайну третьей планеты пересматривали, и решили корпорат в таком стиле намутить, а потом и постановка сложилась. А это я Дроссельмейра играю в Щелкунчике, от которого Варю тошнит. А это Рина ставит меня в пример остальной команде. О, тут наша третья супер успешная пьесса — Ромео и Котлета, — смеется Арс, — я все еще не понимаю почему на нее солд-аут был за пару дней. Это буквально самое тупое, что мы делали, но от этого и смешно. Антон разглядывает все фотки с горящими глазами, ему действительно нравится. Хотелось бы оказаться на подобной фотке, наверное. Он только сейчас понимает, насколько ему не хватало командной работы. — О, а это когда? Мы сегодня были с Варей в этом ресторане, ты как раз с него слился. Арс хмурится, ему казалось, что эти фотки не кидали в общий чат. Там они все вместе улыбаются, обнимая Варю, а он стоит с краю приобнимая Руслана. — Это было два года назад, у нее тогда днюха очень спонтанно из театра туда переткла, мы прям на сцене тусили, потом пошли догоняться туда, потому что Юра кричал: «текилы мне, текилы», — усмехается Попов, надеясь перевести тему. — Так, тест на память, — берет телефон в руки полностью Антон, тыча в каждого из ребят на фотке по очереди пальцем. — С краю, а точнее почти на полу Юра, висит он на Ане, которая его жена, Варя в центре, ее обнимает Рина, — Арс кивает на попадания точно в цель Антона, играющего в угадайку имен. — Дима рожки ей ставит и… эту я вроде не знаю? — Ой, точно, это Марина Кравец — наш фотограф, оператор и монтажер. Все, что ты сейчас видишь благодаря ей запечатлено естественно. — Понял, значит это Марина, дальше какой-то очаровательный мужчина, ослепительно сверкающий своими сапфировыми глазами, правда почему-то не по-доброму. — Не ёрничай, хотя… на лесть мы все падки, — толкает в бок парня Арс, — спасибо, что запомнил мою внешность, я польщен. — Кланяется мужчина, снимая воображаемую шляпу. — Чистая правда, никакой лести, а это кто? — тычет Антон в того, о ком не хочется говорить вообще, но из песни слова не выкинешь, а человека из своего прошлого тем более. Желание удалить Антона из чата, заорать, как полный придурок на всю кофейню: «никто, и вообще тест показал что ты шизик, тебе это все приснилось», возникает в голове Арса лишь на долю секунды. Такой исход событий был бы забавным, но от зеленоглазого на удивление сбегать совсем не хочется. — Это Руслан, мой, кхм, наш импресарио. — Возвращается на свое место мужчина, отсаживаясь от Антона, заметно поникнув. — Прости, а для тупых можно? — А? — Импресарио это?… — А, да, это человек, который организует и часто финансирует концерты, пьесы или оперы. Ну или представляет артиста, действует от его лица короче. — Понял, важный дядька получается, да? — буркает Антон, откладывая телефон на стол экраном вниз, переводит взгляд на Арса. От такого описания Белого становится смешно. Действительно же, теперь в его жизни это просто важный дядька с деньгами, и от осознания этого становится так легко и приятно, что Арс тут же расслабляется: ему явно не хватало восприятия этой ситуации со стороны. — Не то слово, важный как хуй бумажный, ага. — Ого-о-о, ты умеешь материться? — А то, я хотел дольше прятать от тебя этот мой уникальный навык, но решил что время пришло. К Арсу закрадывается мысль сказать все сразу — как есть. В конце-концов, слухами земля полнится, а Пигмалион из них состоит вообще. Лучше же узнать от человека как все реально было, чем через испорченный телефон, ведь так? Антон видит, что Арс сидит с выражением лица: «слушай че расскажу, а нет, нихуя, ничего не расскажу», поэтому решает сделать первый шаг сам, ведь если тот не захочет развивать тему, то ничего не помешает ему слиться. — Вы с ним типо в контурах? — Можно и так сказать, — хмыкает Попов. — Этот важный дядька — мой бывший. Антон делает глоток чая, думая о том, чтобы киношно захлебнуться им от шока. Но нет, такая новость не удивляет, лишь позволяет узнать новое о человеке напротив, который за последние пару дней стал иметь слишком много ролей в жизни Шаста. Ваш сосед, причем даже не дома, а в блядском отеле когда-нибудь становился начальником? Нет? Что ж, вы очень скучно живете. Прося у жизни приколов, зачастую не ожидаешь, что это будет не пинок под зад, а реальный прикол. Троллинг высшего уровня нахуй. — Ого, ну ты вообще красава, мужика охамутал, бросил, но все равно при себе держишь. Да он еще и спонсирует тебя, может мне надо еще что-то знать, Арсений? — хитро поднимает глаза на мужчину Антон, наслаждаясь реакцией искренней растерянности. — Что? Ожидал от меня культурно-гомофобный ахуй? — Не так жестко, но вообщем да. Тебе получается все равно? — А должно быть нет? Каждый дрочит как хочет, главное не до мозолей, а то больно будет и не по-кайфу. А любовь слишком сложное чувство, ее невозможно изучить, поэтому то, что люди ставят сами для себя рамки в виде ориентации для меня забавно, «правила любви»… звучит, как дешевая мелодрама. — Ты из тех, кто считает, что влюбляются в душу, а не в гениталии? — Гениталии? Из какого вы века, граф? Там в оригинале письки. — Пошляк. — А ты чем лучше? Сутенер или куколд, выбирай, что больше нравится. Арс смеется. Расправившись с ужином, парочка из Страны дураков выходит покидает Цех, добираясь до отеля через дорогу. — Ну что же, спасибо за вечер, Арсений, — снимает воображаемую шляпу Антон, открывая дверь своего номера. Арс зеркалит действие, они так и замирают в открытых дверях друг напротив друга. — Какие у нас дальнейшие планы вообще? Ты хоть держи меня в курсе, а то без правой руки тяжеловато будет, — спрашивает Антон, складывая руки на груди, облокачивается о стенку. — На завтра никаких, чистый отдых. Я еще немного поработаю со сценарием, осталось пару сцен отредактировать. Потом Диме клич кину, чтобы актерский подобрать, ну и послезавтра начнется все веселье. — Окей, ну ты сам знаешь, что я рядом если что, — показывает на жалкие пару метров между ними Антон, — поэтому если мозг превратится в курагу от потока слов, то зови. Доброй ночи. — Доброй ночи, Антон.Одни читают сказки, а другие в них живут.