Дерись до первой крови
— Ну, мам, давай вот эти! — кричит Антошка, с восторгом рассматривая зеленые кеды огромными глазами такого же цвета. — Почему зеленые? — Не знаю, просто нравятся, ну так что? — Горе мое луковое, — треплет сына Мая, — берём-берём, ты все равно через неделю их порвешь. — Это не правда! — возмущается Шаст. — Я же тебе все рассказал как было! — Драка, воры, защита Маши из пятого Б, всё помню. — Вот именно, — супится мальчик. — Пошли на кассу, я хочу прям ща напялить их. После оплаты покупки, довольный Антошка с мамой выбегает из магазина, радостно улыбаясь солнцу, которое уже знатно греет в конце мая. — Так, кеды купили, шорты новые тебе тоже взяли, осталось только… — находу сверяется с заранее написанным списком женщина. — На рынок сгонять, поможешь продукты дотащить? — Конечно, а мороженое купишь? — Куплю, но ты его будешь только после борща. — Ну почему?! Жарко на улице, мороженое хочу сейчас, оно же для того и придумано чтобы охладиться. — Знаток, хорошо, посмотрим. Шаст хитро щурится, уже заранее зная, что мама согласится. Все-таки статус любимого сына порой дает прекрасные привилегии. — Свекла, картошка, морковь… о! И можно пожалуйста кусок мяса пожирнее для супа? Мама разбирается с продуктами, проявляя весь свой уровень умения торговаться, пока Антон носится по рынку с уже купленным эскимо. — Антон! — доносится с другого конца павильона. Мальчик оборачивается, держа маму под руку. — Мая! — Зойка, привет! Вы с Женей тоже решили продуктами закупиться? — Да вот, я своему оболтусу новые кроссовки покупаю, не напасешься на них, да, Женька? — обращается тетя Зоя к сыну. — Ма-а-ам, ну ты же знаешь, это особый случай! Мы с Антоном спасали девчонку от хулиганов, такая драка была, ух! — бормочет Женька, параллельно здороваясь с Антоном кулачками. — Да-да, Лерка из шестого, наверное, счастлива. — закатывает глаза мама Жени. — Погоди, — перебивает Мая, — там разве не Машка была? — Да вроде… нет? — поворачивается к сыну женщина. — Ой да ну их — этих девчонок, вы тут поболтайте, а мы с Тохой тоже пойдем, дела обсудим. — Пф, дела, — одновременно прыскают женщины, отворачиваясь от парней. — Жека, ну ты совсем дурак? — крутит у виска Шаст, отходя с другом в сторону. — Ну а че, я откуда знал что они встретятся? — Ты — сокол, я — ястреб, это вообще-то был секрет, который мы шпионски обещались сохранить! И об имени девочки договорились. — Ну извини, как-то ни к чему было. Это мороженка у тя? Дай кусить, — тянется к уже начавшему таять лакомству мальчик. — А вот и не дам! — ловко перехватывает другой рукой эскимо мальчик. — Спасибо что хоть основную легенду запомнил, а то посыпались бы мгновенно. — А я все твоей маме расскажу! Она рассердится и не купит тебе больше, — дуется Жека. — Ой, все, ну ты манипулятор от Бога конечно, я ведь тоже твоей могу рассказать, мы в этой лодке вдвоем. Будешь делать дырку с моей стороны — и сам захлебнешься. О том, что обе мамы в курсе лжи, мальчикам знать совершенно не обязательно. Быть семиклассником тяжкий труд, а уровень горящей задницы желающей приключений, как у Фина с Джейком достигает максимальной точки. Только ни Лерки, ни Машки, ни уж тем более принцессы Бубльгум там не было. У Жеки была большая собака — овчарка вроде, и кличка у нее была — Стрела. Так вот, пару дней назад взбрело им в голову покататься на скейте, и взять с собой пса. Идея была так себе, а Штирлиц никогда не был так близок к провалу. Первым встал Антон. На скейте он стоял уверенно, взял в руки поводок, а Жека кинул мяч собаке. После команды: апорт! У Антона появилось первое самое яркое испытание страха в жизни. Мальчик крепко держал двумя руками шлейку, а пес так же уверенно рванул за мячом. И первые секунд 5 все было очень даже хорошо, но, оказывается, кто бы мог подумать — собаки быстрые. Поэтому Шаст навернулся, совершая такие финты, что каскадеру Джеки Чана и не снилось. После двух кувырков, разорванных в хлам кед, джинс и стертых в кровь рук, было принято решение не совершать вторую попытку. — Тох, Тох, ты как?! — подбегает к другу Жека и трясет за плечи. — Да вроде… норм, — отряхивается, поднимаясь Шаст, — бля, ну только не эти кеды, блин! Мама убьет дома. — Ой, не выдумывай, теть Мая святая женщина, давай может пойдем воды купим — отмоем тебя? — Все в порядке, не кипишуй, пошли лучше чипсов возьмем, если умирать, то перед похоронами надо гульнуть. — Погодь, а я? — Ты че, на чужих ошибках не любишь учиться? Мы ж не трюки фигачим, Стрела быстрая — тоже наебнешься. — Это мы еще посмотрим. И они посмотрели, правда на разбитые колени и кровь из губы. Ну а кроссовки пошли вслед за кедами.⋆꙳•͙❅*͙‧͙ ‧͙*͙❆ ˚₊⋆
— И еще Мальборо красный пожалуйста, — добавляет Антон стоя на кассе. Сомнительный набор из эскимо 48 копеек и сигарет, пробивает праздная женщина с короткими бордовыми волосами, одаривая парня осуждающим взглядом. Наверняка подумала что мороженое ребенку, а сиги себе. Ну и пусть, внутренний ребенок ведь тоже считается, да? Шаст выходит из «продукты 24», шагая по заснеженному Питеру, бунтарски и нагло сняв шапку. Без кудряшек холодно, зато красиво. Он прикрывает глаза, опираясь руками о перила моста. Приходится приложить усилия, чтобы наконец с пятого раза поджечь сигарету, ветер не сильный, но холод берет свое. Парень делает первую затяжку, надевает наушники и начинает копаться в плей-листе. Благо можно никуда не спешить — рабочий день окончен, завтра выходной, а мороженое при такой температуре не тает.В метре от заминированного метро
Стою с маловыразительной рожей
На обычного прохожего похож
В руках холодное оружие, но не нож, а мороженое
Слушай, да, тебе принёс
Скушай, простудишься и умрёшь
Открывая дверь бара, Шаст рефлекторно шарахается от звука колокольчика. Колокольчик? На двери? Серьезно? Мнение о заведении начинает складываться не лучшим образом. Зал маленький, напоминает скорее большую кофейню. Отделка из темного дерева, такие же деревянные столы и стулья, пару диванов в углу, всего два окошка, неоновые вывески, парочка посетителей в углу, облокотившийся на барную стойку спящий дед, колонки из которых негромко звучит какой-то трек Майкла Джексона. Но украшением и главной достопримечательностью заведения определенно является бармен. Невысокий, но очень крупный мышечный мужчина лет под тридцать на вид. Борода делает его похожим на богатыря, он напоминает Шасту Макара, чем автоматически располагает к себе. Парень скидывает куртку, отряхивает ноги, и сразу чувствует себя уютно, ибо всем как бы… насрать? Тревожность не то чтобы вечно его преследует, но когда ты ростом со светофор, светился на телеке и имеешь синдром главного героя, то волей-неволей думаешь, что все взгляды направлены на тебя. Но ни парочка в углу, ни спящий дед, ни кошка, которую только заметил Шаст, кажется, совершенно точно не обратили на него внимания. Только бармен приветственно кивает ему, приглашая к стойке. — Тяжелый день? — спрашивает мужчина, протирая бокалы. — Не, тяжелый день у него, — кивает на деда Антон, — а я просто немного устал. — Виски с колой? — Вполне подходит. Янтарная жидкость быстро согревает и расслабляет. На телефон приходит сообщение. Пьеро, [23 января, 23:01]: Антон, я закончил раньше чем думал, так что если ты все еще не против моей компании, то через минут 20-30 подскачу. Шаст лыбится в экран, печатая ответ в духе: ну подлетай, коль не шутишь. — Девушка? — интересуется бармен, наблюдая за реакцией парня. — А? А, да не, друг… коллега точнее, да не суть, просто я рад, что он смог вырваться, столько работать — грех. — Это верно, а чего не в пятницу как все нормальные люди? — Ответ кроется в вопросе, а так, у нас просто свой график — гибкий, так что завтра сон до обеда, а сегодня бодрствование до утра, — гордо крутит пальцем в воздухе Шаст. — И где такой классный график? — В теа-а-атре, как в сказке живем. — Ого, могу позавидовать, я как раб системы двадцать пять на восемь фигачу. — Тут тоже свои плюсы, наверное, зато какая у тебя самодисциплина классная, не, — прикрывает бокал ладонью парень, когда мужчина хочет долить напиток, — не надо пока, не вежливо все таки заранее ужранным человека встречать. — Как скажешь, — неосознанно поддерживает переход на «ты» бармен. И, как это обычно бывает, бармен, а как уже выяснилось — Игорь Джабраилов узнает об Антоне всю базовую информацию в следующие пять минут, уже знает про побег из Воронежа, что тот поселился в отеле через дорогу, как попал в театр, про кастинг, и почему-то историю про рваные кеды. — Во-о-от, как-то так, а ты как сюда попал? — узнает у нового знакомого Антон. — Да жил по плану: там сям и миллионер. Но по стопам Илона Маска пойти увы не вышло. Работал в шиномонтажке у себя в Шадринске, оплачивал учебу — на препода учился. Потом в бизнес ударился — прогорел, потом в торговле плавал, потом в Москву рванул, женился, в семнадцатом году развелся, и вот, ловкость рук и никакого мошенничества и я здесь. Друг как-то подкинул идею нафиг Москву — муравейник, мол в графский город рванем, крылья расправим, так и получилось в общем. — Друг? Это классно, тем более что у тебя все получилось, меня сюда в целом тоже можно сказать друг затащил, только вот он… не то чтобы в курсе что я здесь, — грустнеет Антон. — Это как? — Да вот так, он звал в мае, а я уехал сейчас и ничего не сказал ему, глупо выходит. — Глупо, — подтверждает Игорь, — так позвони ему. — Ну, даже не знаю, он точно дуться будет. — Не будет, ни один хороший друг не будет обижаться на другого друга, если тому хорошо. — И то верно, не мужик я чтоли? — Мужик. — Значит я могу? — Можешь. — Вот прям набираю? — Набирай.⋆꙳•͙❅*͙‧͙ ‧͙*͙❆ ˚₊⋆
— Ну, вообщем-то все. Давай сверимся, — начинает Вика, расхаживая по Вариной кухне с бокалом вина. — Давай, так, смотри, — тычет в экран ноута Щербакова, потирая ногой в смешном тапке в виде сердечка щиколотку. — Вот этих ребят на каст официально утвердили, остальной отбор начнем в понедельник, надо будет с Арсом согласовать. Декорации Аня с Юрой доделают за неделю точно, с музыкой тоже Юрка разберется. А вот через неделю нужно будет постер создавать, я Кравец скажу чтобы идей накидала. С вакансиями мы с тобой позавчера разобрались, два собеседования у меня завтра. А тебе надо будет съездить на Московскую, там знакомая девчонка обещала пару костюмов на халяву отдать, у них эта идея провалилась. — Мгм, — записывает Складчикова, — это помню, а что на счет Белого? — А что Белый? — Ну, он все та же богатенькая мамочка? — Хах, вроде того, — усмехается Варя, — я лично с ним еще не говорила, но в известность его поставили, спонсорство всё еще будет осуществляться с его стороны. — Это все еще безумно странно, — отпивает из бокала Вика, запрыгивая на подоконник с постеленным на тот пледом. — Я помню условия контракта, но его компания за этот год выросла в трое, Карл! И пусть мы все еще можем принести ему пользу, но найти в разы более выгодное предложение не составит труда. — Ну, как ты верно подметила — польза все еще есть, — закусывает губу Варя, — да и личные интересы. — Так-так-так, а вот с этого момента поподробней пожалуйста, — поднимает брови Вика, разворачиваясь к подруге. — Ой, ну дуру то из себя не строй, ты, конечно, с нами не так часто из-за вечных поездок, но жизнь театра то знаешь вместе со всеми его сплетнями. — Да не, про Арсения и их фееричное представление я помню, но вроде как… прошла любовь, завяли помидоры? — ухмыляется вика, ожидая ответа от Вари, но та лишь смотрит в окно. — Варь? — А? Извини, задумалась. Да, любовь то прошла, вот только игра для Руслана видимо не закончилась. — О чем ты? На кухне слышится забавный стук лапок о кафель, а корги по кличке Пончик смешно переваливается и еле как не завалившись бежит к хозяйке. — Понечка! Здравствуй, девочка моя, выспалась? — балуется с питомцем Варя, почесывая той пузико. Она сидит за барным фиолетовым стулом, за окном уже давным-давно стемнело, кремовые жалюзи опущены на половину, кухня кажется очень светлой и просторной, а Варя с собакой в ней, кажется прилагались вместе с интерьером. Идиллию прерывает телефонный звонок. — Вспомни солнце… — Скорее говно, вот и оно, — отвечает на звонок Варя. — Здравствуй, Варя, Дима писал мне на почту, но я хочу развернутый вариант договора, и больше подробностей про спектакль. — Договор будет, Вика отправит к концу той недели, но процент тебя точно устраивает? — Точно, я уже говорил, а как ты знаешь, свое решение я не меняю. — Ну хорошо, хозяин — барин, это все? — Всё, — бросает Руслан, но не бросает трубку. — Ну тогда, пока? — по привычке вырисовывает цветочки на салфетке ручкой девушка, зевая. — Постой. — М? — Как в театре дела? — Серьезно? Рус, я тебя знаю как облупленного, тебя на разговоры пробило, ты пил? — Ты не ответила. — Ты тоже. — Может и пил, — раздраженно вздыхает Белый, — это же не мешает мне поинтересоваться у некогда подруги как дела? — Конечно-конечно, хочешь расскажу про поставщиков, которые чуть не сорвали мне показ, или про музыку, минусовку которой мы искали пару часов, а может про дырку в полу сцены, или… — Варь… — Ладно, что тебе? Про пробы рассказать, или про того кто их проводил? — Все, я тебя понял, не смею больше беспокоить. — Да погоди, Рус, я без подъеба, оставь ты мальчика в покое, он же… — Оля беременна. — Чего? — спрыгивает со стула девушка, от чего бедный пёсель обиженно уходит к Вике. — Хотел бы сказать что шучу, но нет. — Ты в себе? Только не говори мне, что ты ее не любишь, и не хочешь ребенка, не хочешь быть отцом. — Люблю, очень, и хочу быть отцом. — Тогда… — облегченно выдыхает девушка, — в чем проблема? — В незакрытых гештальтах? — почему-то спрашивает Руслан, видимо ищя в старой знакомой поддержку. — Не знаю, Варь, не дает мне покоя что-то, не должно было так кончиться, я не понимаю собственных эмоций. — Так, ты жену любишь? — Да. — А Арсения? — Н-нет? — Ответь нормально. — Нет, я точно не испытываю к нему того, что испытываю к жене, просто это… сложно объяснить, я все еще чувствую к нему тягу что ли, не в том смысле короче. — Духовно чтоли? — Да не знаю, Господи, я вообще не должен говорить с тобой об этом, извини, отправь договор пожалуйста и забудь об этом разговоре. — Бросает трубку Белый. — Вот это номер, — присвистывает Вика, наполняя бокалы полусладким. — Жесть, я так надеялась что все кончится, но он хуй оставит его в покое. — Так, спокойно, чонить придумаем, а вот, чтобы лучше думалось, — протягивает та бокал подруге. — Ну что, прими, Господи, за лекарство, — отпивает Вика. — Не нам судить. — Но мы обсудим, — чокаются девушки. Через три часа в уютной квартире на улице Декабристов на кухонном полу спали две девушки и собака.⋆꙳•͙❅*͙‧͙ ‧͙*͙❆ ˚₊⋆
— В смысле ты знаешь?! Почему не сказал? Как давно Поз сказал? — В тот же день, — смеется Макар на другом конце трубки, — успокойся, Тох, я зла вообще не держу. — Да теперь я держу, только на Поза — очкарик обещал не говорить! — Воу, полегче, он из лучших побуждений, ты бы хер сказал, тем более сам дурак, свалил на парня одного контроль над твоей квартирой, а ей между прочим одиноко. — Квартитре? Да переживет я уверен. — Конечно, ей очень даже хорошо, лови фотку. Антон заходит в телегу и наблюдает ржущую Леру в обнимку с Макаром, который корчит рожу на его родной кухоньке. — Ну нормально вы ребята устроились. Какого черта? — Зато теперь мы квиты, а цветок Гриша на кухне жив цел орел! — Ой ладно, мне не жалко, тем более я перед тобой слегка облажался. — Слегка? — Да, слегка! Ты в моей хате, имей совесть. — Все-все, — ржет Макар, — тебя как угораздило то? — Пф-ф-ф, — выдыхает Шаст, — это очень длинный разговор. — Ага, скажи еще что не телефонный, до мая протянешь, так я приеду — лично перетрем. — Может и протяну, — гордо заявляет Шаст, — ну ладно-ладно, я тебе на выхах позвоню, столько историй накопилось. — Ну, буду ждать, давай не болей там братан, и за новую прическу респект кстати, тебе идет. — Откуда ты знаешь? — Догадался, кстати Оле привет передавай. — Понятно всё с вами, друзьяшки, бывай, — вешает трубку Шаст. Парень возвращается к барной стойке, наблюдая за тем, как Игорь в легкую перекидывает деда через плечо, тормоша и вынося из бара. — Ого, вот это сила, в нем же килограмм под сто. А с ним точно все ок будет? — Точно, это Василий — местная интеллигенция, — поясняет мужчина, — он во дворе живет, так я пускаю погреться и выспаться, когда народу нет естественно. — Хороший ты человек, Игорюня, — чуть на веселе опирается тому на плечо Шаст. — Тебе бы в нашей пьесе играть. — Вот это заявление, и кого же например интересно? — Как кого? Карабаса-Барабаса конечно, его образ как под тебя делали. — А что, — смотрится в зеркало Игорь, поглаживая бороду, — легко. — Вот и отлично, сейчас самый главный начальник с тобой и познакомится когда приедет. О, — смотрит на вибрирующий телефон Антон, где уже успевшими стать родными буквами, высвечивается «Пьеро». — О, Арсеньсергеич, только про вас упомянул, вы где будете? — Антонандреч, похвально, я в паре минут, только чет туплю к вечеру, не особо понимаю где вход, с торца? — Да не-е-е, за углом, там короче фонарь, за ним вывеска, потом две двери и будет спуск… короче, я лучше выйду встречу, лады? — Давай, я уже почти подъехал. — завершает вызов Арс. — Игорек, я пойду босса встречу, никуда не уходи. — Как скажешь, — смеется бармен. Антон одевает пуховик, смотрится в зеркало, поправляя рукава и воротник, хочется выглядеть прилично. Зачем? Парень выходит на порог заведения. — Ну привет, ублюдок, — прилетает кулаком в нос Шасту, или это было что-то тяжелее?…