***
— Чё-ёрт! — Цири бросила карты на стол, — как вы это делаете? Они сидели в холле за большим дубовым столом. — Гвинт не для девчонок, — усмехнулся Ламберт. — Да ну вас, — фыркнула Цири.***
1264, январь. Неоново-голубой свет от мерцающих свечей освещал загадочные пергаменты, разложенные на длинном дубовом столе. Гарри, в душе исследователь, перелистывал древние сказания о ведьмаках и их традициях, иногда применяя найденные заклинания для исправления перевода. Цири сидела рядом с ним, положив голову на край стола, и наблюдала с нескрываемым восхищением. — Гарри, ты… ты когда-нибудь хотел бы жить по-другому? — внезапно спросила она, ее голос едва превышал шепот. Вопрос повис в воздухе, прежде чем Гарри покачал головой и тихо сказал: — Цири, всегда есть выбор, который не выбран, путь, который не пройден, но в конце концов мы оказываемся там, где нам суждено быть. — Говоришь, как Весемир, — фыркнула Цири, продолжая наблюдать за Гарри, — мне ужасненько скучно, Гарри. — Тебе лишь бы мечом махать, — усмехнулся юноша. — Ты хоть гуля от альгуля отличить сможешь? — Да ну тебя, — пробурчала Цири, отворачиваясь. По библиотеке прокатился тихий смех Гарри.***
1264, февраль. В редкую минуту отдыха они смотрели на озеро, идеально обрамлявшее пейзаж Каэр Морхена. Они сидели бок о бок, их плечи касались друг друга, Гарри рассеянно проводил пальцами по поверхности воды, создавая мелкую рябь от каждого прикосновения. — Красиво, не правда ли? — спросил Гарри. Юноша повернулся, чтобы посмотреть, не задремала ли Цири. Та тихо сидела рядом с ним и смотрела на озеро. Их глаза встретились, и на мгновение мир остановился. — Здесь спокойно, — согласилась Цири, не отрывая взгляда от лица Гарри. Простота момента подчеркивала сложные эмоции, рождающиеся в их сердцах.***
1264, март. Гарри подарил Цири небольшой кулон, вырезанный из дерева, в виде ласточки, символизирующий их общие трудности, победы и связь. — Возьми это, — сказал Гарри, протягивая безделушку, — это будет напоминать тебе о том, что каким бы мрачным ни был путь, ты никогда не останешься одна. Мы вместе. Цири с улыбкой приняла кулон и повесила его на шею, прижав к сердцу. Их общий взгляд говорил о том, что их отношения переросли в привязанность, более глубокую, чем дружба. Там, среди шума дубов, между двумя будущими ведьмаками был скреплён негласный договор, доверительные узы, выходящие за рамки их общей судьбы.***
1264, май. Холодный ветер пронёсся над ландшафтом Каэр Морхена. Среди этих диких просторов уютно расположилось лазурное озеро. В его ледяной глади отражались серые облака, а в полдень повеяло небывалой прохладой. Несмотря на холод, в ледяной воде отражались две юные фигурки. Гарри и Цири отважились искупаться, встречая ледяную ласку озера. Чёрные волосы Гарри были зачёсаны назад, и капельки воды, как маленькие бриллианты, цеплялись за его очки. Пепельно-светлые локоны Цири плавали вокруг неё, создавая ореол в холодной воде. В их юных глазах горел решительный огонь, не желающий поддаваться ноющему холоду. С поросшего мхом берега Ламберт вытянул свои длинные ноги, впитывая то немногое тепло, которое давало заходящее солнце. Он обхватил себя руками и воскликнул: — А я-то думал, что ведьмаки невосприимчивы к холоду. Вы двое похожи на полузамерзших утопцев! Его дразнящий смех разнёсся по округе, добавив к зябкой картине ещё один слой тепла. Гарри ответил, оскалив зубы: — Все не так уж плохо, Ламберт! Ты бы присоединился. Цири брызнула на Гарри водой, ухмыляясь от уха до уха: — Не ври, ты дрожишь, Гарри! Ламберт искренне захохотал: — И они называют меня жёстким! Вылезайте, или Весемир отрубит мою голову, если вы оба заболеете. Их смех эхом отразился от окрестных холмов.***
1264, июнь. Среди незыблемой тишины лунной ночи в Каэр Морхене внезапно раздался испуганный крик, эхом отразившийся от возвышающихся каменных стен. Этот леденящий душу звук пробрался во все уголки комнаты, разбудив Гарри. Юноша выскочил из своей кровати и с колотящимся сердцем бросился к источнику крика. Остановившись, он подошёл к кровати Цири, и на его юном лице проступили тревожные черты. Страх пронёсся по его лицу, когда он увидел её, прижавшуюся к изголовью кровати, и затаившую дыхание от рыданий. Он осторожно присел на край скрипучей кровати. — Цири, — его голос был тихим шёпотом, обеспокоенным и в то же время успокаивающим, — здесь ты в безопасности. Это был всего лишь сон. Она посмотрела на него, её ясные зеленые глаза блестели в бледном лунном свете: — Но это было… это было так реально, Гарри. Он ласково отвёл прядь её пепельно-светлых волос от лица, в его изумрудных глазах читалось сострадание. В сердце этой крепости, расположенной высоко в горах, Цири и Гарри нашли друг в друге утешение и понимание. — Цири, — в его голосе звучала мягкая твердость, — ты сильнее того, что тебя преследует. Помнишь, что сказал Весемир? Страх — это оружие только в том случае, если ты позволяешь ему быть оружием. Ты контролируешь свой страх, Цири, а не он контролирует тебя. Прижавшись ближе, Цири кивнула, успокаиваемая его уверенным присутствием, и её дрожащее дыхание постепенно замедлилось. Гарри издал успокаивающий звук, похожий на низкое гудение, которое он часто слышал от Геральта, когда тот успокаивал Плотву. Гарри осторожно опустился на кровать рядом с ней. Лёжа на боку, он смотрел на Цири, успокаивающе положив руку ей на плечо. Его сердце билось в спокойном ритме, служа маяком безопасности в буре кошмара. Цири повернулась к нему, её глаза были всё ещё широко раскрыты. Гарри успокаивающе улыбнулся ей: — Это просто сон, Цири, просто сон. Почувствовав внезапный прилив мужества, он наклонился вперед и нежно поцеловал её в щёку. Его действия были твёрдыми и в то же время нежными, как обещание, что он всегда будет рядом с ней, чтобы успокоить её страхи, пока они будут идти по неизведанным дорогам ведьмачьих испытаний. В комнате воцарилась успокаивающая тишина, нарушаемая лишь симфонией их медленного дыхания. Мягкий свет луны, проникающий через окно, вскоре убаюкал Цири, и остатки её кошмара улетучились в мирной дреме.***
1264, июль. Утро было холодным. Геральт стоял во дворе Каэр Морхена, как грозный воин, и наблюдал за Гарри и Цири, которые, опираясь на деревянные мечи, пытались подражать его суровой осанке. — Помните, — взывал Геральт, и его голос гулко отдавался от древних камней, — ведьмак должен всегда сохранять концентрацию, независимо от обстоятельств. Эти двое хихикали, пока Геральт не вмешался, с трудом сохраняя суровое выражение лица. — Хватит. Это тренировка, а не шуточный двор. Смех утих, и Гарри стал более серьезным, решительно сжимая свой деревянный меч. — Так. Сосредоточься, Цири. Как сказал Геральт. Геральт одобрительно кивнул, когда они вернулись на свои места. — Хорошо. Теперь запомните: баланс, время, дистанция. Бои выигрываются в первую очередь в уме. Он продемонстрировал им последовательность выпадов и парирований, при этом его собственные движения были точными и продуманными. Цири и Гарри наблюдали за ним, оценивая его форму и плавность движений, а затем попытались повторить их. Гарри с зелеными глазами, полными решимости, подражал плавному танцу Геральта в бою на мечах. Поначалу он спотыкался на своих длинных ногах, но вскоре нашёл ритм, подходящий именно ему. Цири, напротив, двигалась с естественной грацией, её компактная фигура принимала движения с удивительным изяществом. — Еще раз, — скомандовал Геральт, когда они закончили последовательность, — и на этот раз запомните: сталь — для людей, серебро — для чудовищ. И никогда не забывайте — истинное оружие Ведьмака… Он сделал паузу, пристально глядя на обоих. — Это его разум, — закончил Гарри, слегка задыхаясь, но улыбаясь, когда встретил взгляд Геральта. — И сердце, — тихо добавила Цири, заслужив одобрительный кивок опытного ведьмака.***
1264, август. Под стропилами большого зала Каэр Морхена оранжевый отблеск большого очага создавал интимную картину. Вечерняя прохлада сдерживалась жарким пламенем, тёплые нити которого играли на руках Гарри и Цири, уютно устроившихся на пушистых мехах. Сжимая в руках кружки с глинтвейном, — в воздухе витал аромат корицы и гвоздики, — они предавались умиротворению, которое дарил им вечер. Беспорядочные шепотки проносились между ними, в глазах плясали отблески костра. — Итак, Гарри, — начала Цири, в глазах которой отражалась вся глубина её вопроса, — если бы ты мог наложить любой знак без каких-либо последствий, какой бы это был знак? Уголки рта Гарри изогнулись в задумчивую сферу: — Хм… Думаю, это был бы… Ирден. Цири бросила на него озадаченный взгляд, лукаво приподняв бровь: — Ирден? Магическая ловушка? Правда, Гарри? Не Аард или Игни? Даже не Аксий? Гарри пожал плечами, почёсывая затылок, и его фирменная полуулыбка заиграла на лице: — Ирден — это… стратегическое средство. Он выигрывает время, меняет условия игры. К тому же, — игриво подтолкнул он ее, — не все из нас любят бросаться в бой на мечах. Смех утих, и пустоту заполнил треск костра. Они погрузились в мирную тишину. Гарри, положив подбородок на колени, повернулся к Цири: — Цири, обещай мне, что бы ни случилось, мы… мы всегда будем прикрывать друг друга, хорошо? Цири моргнула, немного опешив, но её ласковая улыбка успокоила Гарри. — Конечно, Гарри. Ты действительно говоришь очевидные вещи, не так ли? Почувствовав себя уверенно, Гарри наклонился к Цири, целясь ей в щеку. Но очки скатились на кончик носа, отчего Гарри промахнулся, и его губы неуклюже встретились с губами Цири. Они оба на мгновение замерли, их лица превратились в зрелище краснеющей растерянности. — П-прости, — Гарри заикался, чувствуя, как по его лицу ползёт жар, усугубляемый тёплым сиянием камина. Отстранившись, Цири быстро поднесла кружку к губам, чтобы скрыть улыбку, игравшую на них. В её глазах светилось удивление и неизведанное веселье, вызванное невинной неловкостью. — Г-геральт всегда говорил, что я неуклюжий, — пролепетал Гарри, слабо улыбаясь от смущения. — Всё нормально, Гарри, — хихикнула Цири.