То же самое, но другое/The same, but different

День занятий был одновременно и странным, и до ужаса утомительным. Интрига, связанная с различными стилями преподавания и инновационными скачками за последние тысячелетия, могла заинтересовать Гарри лишь на некоторое время, и вскоре он стал смотреть пустыми глазами на многих занятиях — что, впрочем, не было необычным для Гарри Поттера. На самом деле он наполовину находился в своём сознании, пытаясь дать своим воспоминаниям улечься, чтобы не чувствовать себя двумя людьми в одном теле. Помогало то, что в глубине души Гарри и Салазар были невероятно похожими людьми. Это удивляло Гарри меньше, чем если бы это произошло год или около того назад; он уже давно научился принимать свои слизеринские черты. Просто опыт, который он получал, был очень странным — прожить всю жизнь в Средневековье, а затем попытаться применить эти знания в конце XX века было несколько странно. Он задался вопросом, не испытывает ли Невилл тех же проблем; казалось, что другой мальчик не уделяет внимания на уроках больше, чем Гарри. Если ему придётся заканчивать последние четыре года обучения в темпе школьника-подростка, он может просто сойти с ума. Единственным спасением в этот день — если не считать того, что на его сознание ласково давили палаты Хогвартса — были те несколько раз, когда ему удавалось поймать взгляд Седрика в коридорах между уроками. Гарри стоило всех сил, чтобы не побежать к старшему, и, судя по взгляду Седрика, он чувствовал то же самое, но им пришлось подождать. К обеду Гарри стал думать, не проклял ли кто-то время, чтобы оно замедлилось. После обеда стало ещё хуже. У него больше не было занятий, чтобы отвлечься — или чтобы Рон и Гермиона не задавали ему вопросов по поводу его невнимательности. Они не были виноваты: откуда им было знать, что его мир в одночасье перевернулся с ног на голову? Но он просто не мог быть тем Гарри, к которому они привыкли. Теперь с ним была вся жизнь Салазара, и, хотя он оставался прежде всего Гарри, он не мог игнорировать это. Он надеялся, что скоро найдёт золотую середину. Просто сейчас всё было слишком ново. В конце концов, ему удалось сослаться на головную боль и лечь спать пораньше, потирая шрам — никто никогда не задавал ему вопросов, когда он так поступал, даже если Гермиона и бросала на него обеспокоенные взгляды. Невилл был уже наверху, всё ещё одетый в свою форму, и читал книгу на своей кровати. Он сочувственно улыбнулся Гарри. — Ну что, хватит? — Я просто не могу сейчас, — вздохнул Гарри, проведя рукой по волосам. — Мне нужно… — Он запнулся, и Невилл кивнул. Конечно же, он знал, что нужно Гарри; это было то же самое, чего жаждал он сам. — Пойдём, — пробормотал Невилл, помечая свою страницу и поднимаясь на ноги. Гарри порылся в сундуке в поисках мантии-невидимки и протянул еë другу. Невилл закатил глаза. — Думаю, я справлюсь. — Он взмахнул палочкой и мгновенно исчез из виду. В голове Гарри пронеслось множество заклинаний невидимости и маскировки, которые он теперь знал, и он смущённо покраснел. — О, да. — Тем не менее, он накинул плащ на плечи: это был мощный магический предмет, и он вполне мог им воспользоваться. Несмотря на полный зал, подростки сумели незаметно выйти из него и направились в каменные коридоры. Гарри стало легче дышать, когда он пошёл по знакомому пути — он мог привыкнуть к подземельям, но этот замок всё ещё принадлежал им, и каждый его дюйм ощущался как дом. Гарри чувствовал, как магия Невилла прижимается к его магии, когда они поднимались на седьмой этаж. Он не мог дождаться, когда они снова будут вместе. Когда они открыли дверь, то увидели уютную общую комнату с двумя большими чёрными диванами, стоящими под углом к жаркому огню. Гарри направился к ближайшему дивану и, сняв ботинки, растянулся на удобных подушках. — Боги, это будет долгий год. Долгие четыре года, — простонал он, снимая очки, чтобы протереть глаза. Невилл захихикал, опустившись на другой диван. — Мы будем заняты. Многое изменилось с тех пор, как мы учились в первый раз; в библиотеке и в других местах мы наверняка узнаем много нового. — Не знаю, как насчёт нашей библиотеки, — с сомнением ответил Гарри. — Половина предметов, которые мы раньше преподавали, теперь даже не входят в учебный план. Сомневаюсь, что там есть тексты по ним. Дамблдор, похоже, из тех, кто контролирует, что студентам разрешено читать. — Его доверие к престарелому директору уже давно ослабевало, но теперь, когда за дело взялся взрослый человек, он ясно видел, что Дамблдор был кукловодом, дергающим всех за ниточки. Не обязательно со злым умыслом — он ведь не Волан-де-Морт, — но его представления о благе оставляли желать лучшего. — Уверен, Ро это исправит, если представится возможность, — заметил Невилл. Словно по команде, дверь открылась, и Полумна проскользнула внутрь, с грацией танцовщицы переместившись на свободное место рядом с Невиллом. Его длинная рука тут же обвилась вокруг её плеч, губы прильнули к виску, а глаза полузакрылись в блаженстве. — Я скучал по тебе, — пробормотал он. Полумна перекинула свои ноги через его, с радостью принимая объятия. — Я тоже по тебе скучала. — Она посмотрела на Гарри и ласково улыбнулась. — Иди сюда, братишка. Гарри не понадобилось больше приглашений, он преодолел расстояние и прижался к Полумне с другой стороны, крепко обняв и её, и Невилла. — Начинаете без меня, да? — Голос заставил его вскинуть голову, и он зажмурился, когда Седрик осторожно закрыл за собой дверь и улыбнулся им. Не дожидаясь вопроса, он прижался к Гарри грудью, широко раскинув руки. Невилл попытался обхватить их всех троих, как он это делал раньше. — Когда ты был девочкой, это было гораздо проще, — ворчал он Седрику, который смеялся. — Да, но Сал теперь маленький, так что всё выравнивается, — поддразнил он и рассмеялся ещё громче, получив удар локтем в бок. На мгновение все четверо замолчали, просто принимая друг друга. Каким-то образом, благодаря какому-то магическому благословению, они оказались здесь все вместе, через тысячу лет после начала их пути, с новыми жизнями впереди. Новое начало. В конце концов они разошлись, Гарри и Седрик переместились на другой диван, прижавшись друг к другу плечом и коленом. Невилл рассеянно провёл пальцами по волосам Полумны, задумчиво глядя на них. — Итак, мы все знаем, что вы трое в любой день можете превзойти меня. Есть идеи, что, чëрт возьми, произошло? — Ни малейшего понятия, — прощебетал Гарри, а Седрик хмыкнул в знак согласия. — Что случилось — это очевидно, — ответила Луна. — А вот почему и как — это не совсем понятно. Я думаю, что Магия просто хочет, чтобы мы вернули немного того, что было раньше. — Но почему именно мы? — спросил Седрик, недоумевая. — Я могу понять Гарри — он Мальчик-Который-Выжил, в наше время не бывает более влиятельных людей, чем он. Но я просто… — Один из самых влиятельных студентов шестого курса? — остроумно заметил Гарри. — Чистокровный выходец из хорошей светлой семьи с уважаемым происхождением и репутацией трудолюбивого человека? Красавчик Диггори? — добавил он с подмигиванием, заставив Седрика покраснеть. — Не стоит недооценивать себя, милый. Магия должна была знать, что делает. Она выбрала тебя так же, как и всех нас. — Он провёл губами по челюсти Седрика. — Радуйся, что она не выбрала Малфоя вместо Салазара, или что-то в этом роде, — сказал Невилл, помрачнев. — О, это было бы ужасно, — согласился Седрик, скорчив гримасу. — Хотя меня это немного удивляет. Все всегда рисовали тебя идеальным маленьким гриффиндорцем, — добавил он, обращаясь к Гарри. Гарри ухмыльнулся. — Лучшая маскировка — самая очевидная, — ответил он. — Фионн хотел отправить меня в Слизерин, а я его переубедил. — Упрямый маленький засранец, — ласково поддразнил Невилл. — Интересно, как там Фионнбхарр, — немного грустно подумала Полумна. — Должно быть, ему ужасно одиноко в нашем старом кабинете, где компанию ему составляет только Дамблдор. Гарри почувствовал боль в груди: Фионнбхарр был одним из самых ярких их учеников и погиб слишком рано. Он хотел, чтобы его душа перешла в шляпу и помогала студентам, пока существует школа. — Я проберусь и украду его, чтобы поболтать, — пообещал он, добавив это в свой мысленный список дел. Список, который, по его мнению, должен был стать намного длиннее. — Чего я не понимаю, так это почему это случилось именно сегодня? Это не солнцестояние, не годовщина и даже не полнолуние. Что делает 24-е число таким особенным? — Это мой семнадцатый день рождения, — вставил Седрик. — Возможно, в этом всё дело. Первый из нас достиг совершеннолетия и всё такое. — Серьёзно? — Гарри ухмыльнулся и быстро поцеловал Седрика. — С днём рождения, любимый. — Это объясняет время. Я уверен, что со временем мы поймём, почему и как, — сказал Невилл. — Независимо от намерений, у нас есть возможность, — заявил Седрик, серые глаза загорелись так, как при виде Хельги у Салазара всегда становилось тепло в груди. С Седриком дело обстояло иначе, и Гарри переплëл их пальцы, уже готовый поклясться, что он согласится с любой идеей, которую предложит его любовь. — Мы все согласны с тем, что страна сейчас находится в трудном положении. С помощью нашей магии и знаний мы можем возродить школу и покончить с темнотой и предрассудками, которые так долго терзали магическую Британию. Так много было утеряно в веках; все считают, что Салазар был злым, ради Мерлина! И никто больше не понимает, как работает магия — старые ритуалы вышли из употребления, все считают, что сквибы — это конец магической линии, и даже не стоит говорить о том, как они относятся к маглорождённым! — Он сделал паузу в своей тираде, странно глядя на Гарри. — Почему ты так смотришь на меня? — Я так тебя люблю, — заявил Гарри, его зелёные глаза потемнели. — Меня сейчас стошнит, — простонал Невилл, прервав паузу. Луна хихикнула. — Вы оба такие же плохие, как и раньше. Может быть, даже хуже. Мы можем составить план на пять чёртовых минут, прежде чем вы начнёте строить друг другу глазки? Гарри вздохнул, бросив на друга раздражённый взгляд. — Если надо. — Он облокотился на спинку дивана и перевёл взгляд на Когтевранку. — Нам нужно восстановить некоторые из старых учебных программ. И выяснить, какие новшества упускают наши студенты. — Лично ему нужно было получить больше знаний о современном мире волшебников. Остальные, вероятно, уже многое знали, так как выросли в нём, но Гарри был крайне необразован. Дамблдор, вероятно, предпочитал его таким. — Кажется, что защита не такая сильная, как раньше, — хмуро сказал Невилл. — Надо будет проверить на следующем солнцестоянии. — Завтра я поговорю с домовыми эльфами и узнаю их мнение о школе в эти дни, — решил Седрик. — И я думаю, мы все согласимся, что Дамблдору пора уходить. — Только после того, как я разберусь с Волан-де-Мортом, — ответил Гарри. Если Дамблдор покинет школу до того, как Тёмный Лорд будет мёртв, на Хогвартс почти точно будет совершено нападение. Они не могли рисковать. — Волан-де-Морт мёртв. — Слова Седрика были скорее вопросом, чем утверждением, и Гарри покачал головой. — К сожалению, это не так. Сейчас у него нет тела, но это может скоро измениться. — Сновидения, приснившиеся ему летом, обретали всё больший смысл с учётом полученных знаний, как и ситуация с Квирреллом на первом курсе. Картина вырисовывалась не очень красивая. — Тогда почему это твоя проблема? Наверняка Дамблдор с этим справится, — возразил Седрик. Гарри закатил глаза. — Потому что до сих пор он так хорошо справлялся с этой задачей. Он мой наследник, убивает от моего имени, значит, это моя проблема. — Если он твой наследник, значит, и мой, — ответил Седрик. — Как только он начнет убивать маглорожденных во имя Хельги Пуффендуй, ты сможешь присоединиться ко мне, любимый. А до тех пор он мой. — Будь он проклят, если позволит такому отвратительному пятну на семейном древе жить, пока он может помочь. — Нам придётся быть осторожными, — легкомысленно прервала его Полумна. — Люди и так считают нас с Гарри сумасшедшими, без утверждения того, что являемся мы реинкарнациями основателей. Её прямота заставила Гарри фыркнуть. Она не ошиблась. — Мы можем действовать незаметно. Мне нужно провести кое-какие исследования, но проблема Волан-де-Морта не займёт больше нескольких месяцев. — Этот человек определённо погружался в какую-то запретную тёмную магию, и Гарри нужно было выяснить, в какую именно, прежде чем противостоять ей. Оставалось надеяться, что он найдёт подходящую отправную точку среди старых дневников в своей комнате. Внезапно Гарри замер, его охватило ужасное осознание. Он издал слабый звук. — Что случилось, любимый? — срочно спросил Седрик, сжимая его руки. — Клеопатра, — прорычал Гарри, его гнев нарастал. — Этот гад использовал её — он убил девушку и пытался убить ещё нескольких. Я был вынужден убить её на втором курсе. О, моя бедная девочка. Она была такой милой, умной змейкой; что же произошло, что Реддл так легко смог управлять ею? Все трое его спутников задохнулись, а Седрик обнял его за плечи. — О, милый, мне так жаль, — пробормотал он. — Мне кажется, что когда-нибудь ты обязательно расскажешь мне эту историю, но пока я уверен, что ты отомстишь за её смерть. Ты не виноват, что она умерла; он исказил её разум, я уверен, что это было милосердие для неё. — Моя палата тоже была в ужасном состоянии, — грустно заметил Гарри. Наверное, сейчас, после того как труп Клео пролежал там больше года, всё было ещё хуже. — Боги, какой беспорядок творится в моём доме. Мне понадобятся годы, чтобы всё исправить — ненависть так укоренилась, а тут ещё такая мразь, как Волан-де-Морт, всё это увековечивает! — Мы всё исправим, — пообещал Седрик, проводя рукой по волосам Гарри. Гарри едва заметил, как пуффендуец взглянул на другую пару, и в комнате между двумя диванами задернулся тяжёлый занавес, разделяя их на два приватных пространства. — Салазар, милый — Гарри, мы всё уладим. Вчетвером мы ничего не сможем сделать. — Мне кажется, что это моя вина, — прохрипел Гарри, удивляясь нахлынувшим на него эмоциям. — Если бы я остался, я мог бы сделать больше для школы, история могла бы не так сильно повернуться. — Если бы ты остался, дети, которых ты спас, погибли бы, — ответил Седрик. Он закрыл лицо Гарри ладонями, заставляя подростка встретиться с ним взглядом. — Поверь мне, я много лет после твоей смерти думал о том, что могло бы быть, если бы я не отпустил тебя или пошёл с тобой. Никому из нас это не поможет, понимаешь? Просто будь благодарен, что у нас есть возможность всё исправить. Что мы снова вместе. — Я благодарен, — заверил Гарри. — Очень благодарен. Я просто… — Он покачал головой, нежно целуя Седрика. — К этому нужно привыкнуть. Узнать, что твоё наследие оказалось совсем не таким, как ты надеялся. — Он не хотел гордиться ничем, кроме того, что его имя связано с самим Хогвартсом. История сделала ему и его змеям так много плохого. — Может быть, именно поэтому Магия вернула нас обратно, — мягко поддразнил Седрик. — Она знала, что ты будешь слишком чертовски упрям, чтобы позволить, чтобы твоё имя вот так вот затаскали. Гарри рассмеялся и откинулся на спинку дивана, Седрик придвинулся к нему. Волосы пуффендуйца были взъерошены, и в свете камина они отсвечивали золотом. Боже, как он был красив. — Я так рад, что это ты, — тихо признался он. — Кем бы ты ни был, я был бы счастлив, но… я рад, что это ты. Наконец-то тело соответствует силе души, — добавил он игривым тоном. Хельга была маленькой, её недооценивали за тонкие формы и милое личико, но она превратилась в человека с железной волей и язвительным языком. Салазар не переставал смеяться, глядя, как после встречи с ней мужчины бегут, поджав хвост. — Ты уверен, что не против? — спросил Седрик, его выражение лица было странным. — А ты? — Гарри со знанием дела ответил, нежно поглаживая Седрика по боку. пуффендуец прикусил губу, затем вздохнул. — К этому нужно привыкнуть, — признался он. — Пока что это просто… странно. Но мысль о том, что я стану мужчиной, волнует меня не так сильно, как мысль о том, что я останусь без тебя. Я не могу так больше. — Этого никогда не случится, — торжественно поклялся Гарри и снова приник к губам Седрика. Это было странно: он ни на секунду не сомневался, что узнаёт свою любовь в этом мужском теле, и влечение к нему уже определённо существовало. Но он полагал, что это совсем другое дело, чем быть в теле другого пола. Что бы ни случилось, Седрик будет с ним. Салазар оставил Хельгу после смерти, и Гарри не собирался допустить, чтобы это случилось с их вторым шансом. Когда пара начала расслабляться, отложив проблему на потом — по крайней мере, пока, — Комната подняла занавес и вернула их к друзьям, а затем показала большие часы над камином, показывая, что уже почти полночь. Невилл фыркнул. — Полагаю, Хогвартс хочет, чтобы мы легли спать, — мрачно размышлял он. — А ты уверен, что мы не можем остаться здесь на ночь? — Гарри хныкал, на вид ему было все четырнадцать лет. — Я думаю, нам всем будет полезно уединиться и поспать, чтобы всё обдумать, — сказала Полумна своим мягким тоном, не допускающим возражений. — День был долгим, и не все из нас обладают такими же способностями к магии разума, как ты. Гарри поморщился, представив себе, как болит голова у его спутников. — Ладно, ладно. Давай, Нев, вернёмся в башню. Боже, как я уже скучаю по своим подземельям. — В Гриффиндоре было так много лестниц. — В конце концов, ты их вернёшь, — поддразнил Седрик, поднимаясь на ноги и увлекая за собой Гарри. Он прижал его к себе и коротко поцеловал. — Увидимся утром, любимый. Сладких снов. Обнявшись с Невиллом и Полумной, Седрик ушёл первым, проделав самый долгий путь в свой факультет. Остальные трое незаметно шли вместе, пока не пришлось расстаться, чтобы Полумна могла отправиться в башню Когтеврана, и они с Невиллом обменялись сладким поцелуем, после чего она чмокнула Гарри в щёку и отправилась дальше. Парни продолжили подниматься по лестнице, сталкиваясь плечами через каждые несколько ступенек. — Нам так повезло, — прошептал Невилл, потрясённый. — У нас есть шанс попробовать ещё раз. Я думал, что в первый раз мы уже исчерпали всю свою удачу. — Очевидно, мы понравились Магии, — ответил Гарри. — Мы должны быть осторожны. Начнём с малого. Школа так раздроблена, так далека от того, чем мы надеялись её сделать… — Невилл разочарованно хмыкнул. — Это поправимо, — уверенно заявил Гарри. — Придётся потрудиться, но мы сможем вернуть всё к прежнему великолепию. — В те времена Хогвартс был прекрасен, это было безопасное убежище для волшебных детей со всех островов, все они работали вместе, чтобы усилить сильные стороны других, следуя примеру, который подавали они четверо. Как же со временем всё пошло не так? Небольшие изменения. Невилл был прав: у них пока не было сил на что-то большое. Они были всего лишь детьми. Но дети способны на удивительные перемены, если зададутся целью, и Гарри точно знал, с чего начать.