То же самое, но другое/The same, but different

Не успели они оглянуться, как первое испытание было уже достаточно близко, чтобы школа начала гудеть от предвкушения, и в любой момент Гарри мог услышать, как другие студенты строят предположения о том, с чем ему и остальным придётся столкнуться. Студенты Хогвартса немного потеплели к нему после того, как стало известно, что он отказался от интервью с Ритой Скитер на взвешивании палочек, а также настоял на том, чтобы они с Седриком фотографировались вместе, а не по отдельности. Это не помешало статье на девяносто процентов заполниться Мальчиком-Который-Выжил, но Седрик дал понять, что Гарри ни о чём таком не просил. Людям было трудно спорить с пуффендуйцем, когда он так искренне смотрел в серые глаза. Гарри не мог их винить: он предвидел, что в будущем его взгляд будет часто складываться, но не мог же он на самом деле злиться из-за этого. Глаза Хельги, хоть и янтарные, как мёд, могли принимать такое же выражение, и он уже давно примирился с тем, что регулярно поддаётся ему. На что он только не шёл ради любви. Ни один из чемпионов Хогвартса не особо беспокоился о том, каким может быть первое задание. Они работали с явным преимуществом: в их головах было более семидесяти лет дополнительных воспоминаний, полученных от одного из самых опытных волшебников за всю историю магической Британии. Они справятся. А однажды вечером Хагрид привёл невидимого Гарри в Запретный лес под предлогом романтической прогулки с мадам Максим под луной — посмотреть на драконов. Их было четверо, все они были матерями-гнëздами. Гарри уже не в первый раз задавался вопросом, осталось ли между сегодняшними правителями хоть что-то разумное. Он смотрел на огромных свирепых зверей, слушая, как они плюются и рычат на более грубом диалекте парселтанга, на котором говорили драконы. Это, по крайней мере, облегчило бы ему задачу — Седрику не повезло бы. Он умел подражать некоторым фразам на парселтанге, но это срабатывало только для паролей и иногда для змей, а также для того, чтобы понять, когда Салазар ругается или признаëтся в любви на тайном языке. Он не смог бы поддержать разговор, особенно на драконьем языке. Хагрид рассказывал о достоинствах зверей директрисе-француженке, которая, похоже, не была столь же воодушевлена, как её собеседник. Гарри слушал лишь наполовину, придвинувшись поближе под мантией-невидимкой, чтобы лучше видеть. Он узнал среди драконов Чарли Уизли и вспомнил его слова, сказанные летом, о том, что он увидит их раньше, чем ожидалось. Боже, казалось, что всё это было целую вечность назад. С тех пор так много изменилось. Когда стало ясно, что больше информации об испытании ему получить не удастся, Гарри оставил Хагрида наедине с его странной попыткой свидания и поспешил обратно в замок. Однако он не стал сворачивать к лестнице на Гриффиндор — вместо этого он направил свои стопы в общую комнату Пуффендуя, в которой он не был ни разу в жизни, но которую знал как свои пять пальцев. Постучав по стволу, он бесшумно прошёл через затемнённую общую комнату и направился прямо по коридору к спальням мальчиков. Найти спальню шестого курса было несложно; ещё проще было бесшумно прокрасться внутрь, нащупав с помощью магии кровать Седрика. Его охватило лёгкое волнение — незаконное подростковое чувство, когда он пробирается ночью в комнату своего парня, — но он отогнал его: не для этого он здесь. Сбросив мантию, Гарри отодвинул пологи, и его глазам предстало лицо спящего Седрика с ласковым выражением. Волосы пуффендуйца были в полном беспорядке, его брови были гладкими и спокойными во сне, а в уголках рта играла слабая улыбка. Гарри не хотелось его будить. Он осторожно провел пальцами по волосам старшего парня. — Седрик, — вздохнул он, наблюдая, как он хмурится и медленно открывает глаза. Сонный и прищуренный, он не сразу узнал своего нежданного гостя. — Гарри? — пробормотал он, нахмурившись ещё сильнее. — Какого чëрта? — Пересядь, — попросил Гарри, прижимаясь к краю односпальной кровати и закрывая шторы, поставив на всякий случай глушитель. Он снял ботинки, чтобы подтянуть ноги, и тело Седрика автоматически выгнулось навстречу его телу, всё ещё тёплое и мягкое. У Гарри защемило сердце. Чего бы он только не отдал за то, чтобы закутаться в этого парня и никогда не расставаться с ним. — Не то чтобы я не был рад видеть тебя здесь, — сказал Седрик хриплым от сна голосом. — Но это сюрприз. Ты в порядке? Что-то случилось? — Его глаза сузились от беспокойства в кромешной тьме, и Гарри покачал головой. — Первое задание — драконы, — прошептал он. Не было причин говорить тише, но было уже больше часа ночи, и этот момент казался слишком хрупким, чтобы нарушать его шумом. Седрик напрягся рядом с ним. — Ложись, милый, мне больно смотреть на тебя, — попросил пуффендуец, подтягивая Гарри к себе, и они легли бок о бок, лицом друг к другу. Седрик небрежно усмехнулся и украдкой поцеловал Гарри. — Привет, — вздохнул он, заставив Гарри фыркнуть. — Итак. Драконы? Гарри рассказал о своём приключении в лесу, и Седрик, медленно стряхивая с себя сонливость, слушал его, нахмурив брови. — Ну, это, конечно, будет интересно, — подумал он и тихо вздохнул. — Максим и Каркаров видели? — Гарри кивнул. — Хорошо; это было бы чертовски неприятно, если бы остальные остались в неведении. — Можешь себе представить? — Гарри согласился, покачав головой. Посылать трёх семнадцатилетних и четырнадцатилетнего подростков навстречу неожиданным драконам было делом рук абсолютного безумца. — Я знал, что с чарами вокруг леса что-то не так. — Его связь с чарами была гораздо слабее, чем он привык, но все согласились, что в последние несколько дней в лесу было что-то странное. Драконы определённо не должны были проникать в него. Это только заставляло Гарри беспокоиться о том, что он чувствовал себя не в своей тарелке рядом с профессором Муди, и не только потому, что тот каким-то образом мог накладывать чёртовы непростительные заклинания в замке на студентов — солнцестояние не могло наступить достаточно скоро. — Ну, это будет не первый дракон, с которым мы сталкиваемся, — язвительно заметил Седрик. — Для того чтобы усмирить последнего, нам потребовались все четверо. — Только потому, что Годрик был идиотом, разъярив его с самого начала, — возразил пуффендуец, заставив Гарри фыркнуть. Не зря девиз школы был именно таким, и это была полностью вина Годрика. Гарри придвинулся ближе и прижался лбом к лбу Седрика. — Я могу поговорить со своим, успокоить его. Пожалуйста, будь осторожен со своим. Седрик наклонил его подбородок, и их рты сомкнулись в медленном, ленивом поцелуе. — Я буду в порядке, — тихо пообещал он. — Никакого ненужного риска, обещаю. Я оставлю показуху на тебя. — Его голос был дразнящим, и Гарри игриво нахмурился, толкнув его в бок. — Я не буду выпендриваться. Я не такой уж и гриффиндорец в наши дни. — Это рассмешило Седрика, и он протянул одну длинную руку, чтобы притянуть Гарри к своей груди. — Ты мог бы рассказать мне всё это утром, — заметил он, уткнувшись лицом во впадину на челюсти Гарри. Гарри позволил их ногам сплестись под одеялом, расслабившись в объятиях. — Мог бы, — согласился он, слегка приглушив голос о щеку Седрика. — Но я скучал по тебе. Он почувствовал, что Седрик улыбается, а рука старшего парня поглаживает бок Гарри. — Показываешь своё мягкое брюшко, маленькая змейка, — поддразнил он. Гарри наклонился и прильнул к губам Седрика. — Только для тебя, — пробормотал он в поцелуе. Седрик захихикал, проводя трепетными поцелуями по скуле Гарри. Объятия не были рассчитаны на возбуждение, но Гарри охватило такое чувство комфорта, что на секунду у него перехватило дыхание, а глаза заслезились, когда он зажмурился. Иногда он не мог поверить, как ему повезло, что у него есть такой шанс. — Мне пора возвращаться, — полусерьёзно сказал он. Седрик крепко обнял его. — Тебе стоит, — согласился он, не соглашаясь с его движениями. Гарри вздохнул и отстранился, чтобы встретить взгляд пуффендуйца. — Я хочу остаться. Я уже и забыл, как это приятно. — Делить постель с любимым человеком, дышать одним воздухом и чувствовать, что они — единственные двое в мире. Конечно, он привык к тому, что их позиции меняются местами, его длинные конечности обвивают миниатюрную фигуру Хельги, но… если быть до конца честным, Гарри очень нравилось именно так. Последними были Салазар и Хельга — теперь, когда Гарри Поттер, после детства, когда он чувствовал себя нелюбимым, нежеланным и выброшенным на обочину жизни, когда огромное тело Седрика обхватывало его, защищая от всего мира, не оставляя места для сомнений в чувствах пуффендуйца… он чувствовал, что о нём заботятся больше, чем когда-либо в жизни. Возможно, магия знала, что делала, когда выбирала эти жизни для перерождения. — Патрик рано встаёт, — неохотно заметил Седрик. — Он встаёт в пять утра каждый день. Если тебя застанут здесь… — Ему не нужно было заканчивать фразу. Вся школа узнает об этом в считанные мгновения, и начнётся полное столпотворение. Гарри не собирался хранить их отношения в тайне вечно, но слухи о позднем ночном свидании — не лучший выход. Гарри вздохнул и прижался к груди Седрика. — Может быть, мы проведём ночь в Комнате вместе? Просто поспим, — поспешно добавил он, не желая, чтобы Седрик подумал, что он настаивает. — Я просто… хочу заснуть в твоих объятиях. Часть его, та часть, которая была Салазаром, чувствовала себя глупо, говоря такую простую вещь, как будто это было единственное, чего он когда-либо хотел в мире. Но в глубине души он всё ещё оставался Гарри Поттером, а Гарри Поттер хотел чувствовать себя в такой безопасности всю ночь и просыпаться в объятиях любимого человека. Хотя бы раз, чтобы узнать, каково это. — Это свидание, — пообещал Седрик. Он приподнялся на локте и наклонился к Гарри с лаской во взгляде. — А теперь возвращайся в свою постель, пока я не оставил тебя здесь навсегда. — Ты так говоришь, как будто это угроза, — поддразнил Гарри в ответ, запустив руку в волосы Седрика и притянув его к себе для последнего поцелуя, при этом языки их лениво переплетались. — Увидимся за завтраком, — сказал он, когда они расстались, нехотя усаживаясь. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — ответил Седрик, ложась на спину и с обожанием глядя на него. Гарри не удержался и снова поцеловал его, после того как надел ботинки, проведя большим пальцем по губам Седрика. — Сладких снов. — С тобой? Всегда. — Седрик подмигнул Гарри, и гриффиндорец, накинув на плечи мантию-невидимку, выскользнул через пологи и покинул общежитие. Вернувшись в свою комнату в башне Гриффиндора, Гарри приготовился ко сну под громкое похрапывание Рона и нахмурился, скользнув между холодными простынями балдахина. Йольские каникулы казались такими далёкими. *** На следующее утро Седрик подошёл к Гарри, когда тот выходил из большого зала после завтрака. — Знаешь, прошлой ночью мне приснился странный сон, — пробормотал он, едва касаясь губами ушной раковины Гарри, отчего тот вздрогнул. — Да? — Да. Некая змея в львиной шкуре пробралась в мою постель и рассказала мне историю о драконах в лесу. — Седрик со знанием дела наблюдал за реакцией Гарри. — Это ведь не сон? — Не совсем. Зависит от того, что произошло в этом сне после истории о драконах, — кокетливо ответил он. Седрик усмехнулся, проведя рукой по волосам. — К сожалению, этот маленьких шалун оставил меня спать одного — я должен был знать, что моё подсознание никогда не будет таким жестоким. — Его лицо стало серьёзным. — Драконы? Чëрт возьми! Гарри не успел ответить, как коридор начал заполняться людьми, направляющимися на свои занятия. Они с Седриком отошли друг от друга на шаг, установив между собой дистанцию. — Ты умный парень и разберёшься с этим, — поддразнил он, подмигнув. — Повеселись на Трансфигурации. Они расстались, и ухмылка Гарри не сходила с лица до тех пор, пока он не встретился с Невиллом у кабинета Муди. К счастью, с проклятием Империуса было покончено, но это не означало, что занятия были более приятными. В то время как оба основателя испытывали явное ощущение неправильности профессора, подопечные искажались вокруг него, словно он не принадлежал им. Гарри не мог понять, в чём проблема. Он просто знал, что не доверяет этому человеку ни на йоту, и трое его лучших друзей чувствовали то же самое. — Поттер, на пару слов! — рявкнул Муди после того, как занятия закончились. — Сэр, я опоздаю на травологию, — начал было протестовать Гарри, но Муди насмешливо фыркнул. — Спраут тебя простит. — Учитывая, что староста Пуффендуя на днях сняла с Гарри три балла за неправильную поливку, Гарри сомневался в этом, но было ясно, что выбора у него нет. Напрягая плечи, так как в комнате остались только они с Муди, он завис у двери, настороженно глядя на гризли. — Как я понимаю, вчера вечером вы приняли приглашение Хагрида? Ах. Конечно. Муди хотел поговорить о драконах. — Да, я знаю о первом задании. И Седрик тоже. — Значит, ты ему рассказал? Благородно с вашей стороны. — Профессор скрестил руки на груди, глядя на Гарри нечитаемым взглядом. — Что вы думаете о них? — У меня есть несколько идей. Послушайте, я ценю вашу заботу, но я действительно опоздаю на следующее занятие. Можно я пойду? — Просто играй в свои сильные стороны, парень, — сказал Муди с укором. — Возьми то, что у тебя хорошо получается, и используй это. — Хорошо. Спасибо. — Гарри не стал дожидаться разрешения уйти, взял сумку и направился к двери. Во что, чëрт возьми, играл Муди? Он просто пытался уравнять шансы, так как считал, что кто-то пытается убить Гарри с помощью Турнира? Или в этом было что-то большее? Тряхнув головой и проскользнув в потайной ход, чтобы быстрее выйти на территорию, Гарри выкинул эти мысли из головы. Он узнает, как обстоят дела с Муди, когда они обновят защиту. До тех пор беспокоиться об этом не имело смысла. *** Гарри подавил ухмылку, заметив, что Гермиона заглядывает ему через плечо, и на её лице появилось плохо скрываемое потрясение и удивление, когда она увидела букву «О» в верхней части эссе, которое МакГонагалл только что вернула ему. — Хорошая работа, Поттер, — одобрительно кивнула глава факультета. — Приятно видеть, что вы наконец-то нашли себе применение. — Спасибо, профессор, — искренне ответил он. Он не чувствовал себя обманутым тем, что внезапно стал лучше успевать по предметам — он не делал это настолько резко, чтобы вызывать тревогу, достаточно было того, что люди думали, что Турнир зажёг в нём огонь в учебном плане. Он не мог просто не использовать воспоминания и знания, которые теперь витали в его голове. Кроме того, всё это было тем, на что Гарри всегда был способен; просто, как сказала МакГонагалл, он наконец-то применил это на практике. Тот Гарри, который был раньше, привык давать на уроках минимум, чтобы не расстраивать Дурслей, когда у него получалось лучше, чем у Дадли, и ему потребовалось время, чтобы вспомнить, что больше так делать не нужно. Ещё до пробуждения он решил больше заботиться о своих оценках; он хотел хорошо сдать СОВ в следующем году. Теперь он знал половину учебной программы, не нуждаясь в том, чтобы ему её преподавали. В ней было достаточно нового, и ему всё ещё приходилось учиться, но в эти дни он был готов это делать. — Может быть, ты действительно учишься у Диггори, — пробормотала Гермиона, скорее для себя, чем для него, но он всё равно закатил глаза. — Я же говорил тебе. Он хороший партнёр по учебе. А с Турниром мы оба смотрим на одни и те же вещи. — Вещи, которые, как оказалось, не имеют никакого отношения к турниру, а больше касаются развития магической теории и других подобных прорывов за последнюю тысячу лет. Он не мог каждый вечер исчезать в комнате, не вызывая подозрений, поэтому они с Седриком — к ним часто присоединялись Невилл и Полумна — пользовались огромной библиотекой Хогвартса, пытаясь наверстать упущенное в своих любимых областях знаний. Не сказать, чтобы он не проводил много времени в палате, когда удавалось улизнуть. Исследование способов уничтожения Волан-де-Морта без доступа ко всем его потенциальным крестражам продвигалось медленно, но Гарри был уверен, что находится на правильном пути. К этому добавилось исследование Полумны о Визенгамоте и о том, как далеко уходят корни Дамблдора — глубже, чем кто-либо из них мог предположить, но Гарри был уверен, что они смогут его сместить. Если бы у него не было знаний Салазара, он не успел бы даже закончить домашнее задание, не говоря уже о том, чтобы набрать по нему столько баллов! Гарри убрал эссе в сумку и внимательно посмотрел в сторону аудитории, где МакГонагалл начала свою лекцию. У него не было времени успокаивать хрупкое самолюбие Гермионы по поводу того, что она больше не самая умная ученица в Гриффиндоре. Она запыхалась рядом с ним, и он сдержал желание закатить глаза, задаваясь вопросом, как он собирается провести следующие три с половиной года в окружении львов. Годрик был достаточно плох! Если бы только существовал способ перераспределения на середине обучения. Впрочем, если бы его бросили к змеям, это было бы совсем другое испытание. Хотя, наверное, это было бы более увлекательно, чем общаться с гриффиндорцами. Может быть, он просто будет больше времени проводить с близнецами Уизли, пока они не закончат школу. Они были ближе всех к змеям, которых он мог встретить в львином логове. Да и доступ к их проделкам мог оказаться полезным — Невилл был гораздо более доверчив, чем Годрик, и Гарри не боялся воспользоваться этим во имя собственного развлечения. Ведь в душе он всё ещё оставался Слизеринцем.