То же самое, но другое/The same, but different

Утро первого испытания выдалось ясным и чистым, и Гарри с Невиллом проснулись раньше всех своих соседей по комнате. — Как себя чувствуешь? — спросил Невилл, когда они оделись и отправились на завтрак. Гарри пожал плечами. — Просто хочу покончить с этим, если честно. — Он не просился участвовать в этом чëртовом турнире, и он не был согласен с тем, чтобы специально раззадоривать матерей-кормилиц ради спортивного интереса. Честно говоря, он был удивлён, что святилище драконов согласилось на эту затею. Когда он вошёл в зал, раздались шепотки тех немногих, кто уже встал, и Гарри не удивился, увидев Седрика и Полумну, сидевших вместе в конце стола Когтевран. Двое гриффиндорцев переместились к ним и сели напротив своих партнёров. Выпив питательное зелье, Гарри улыбнулся Седрику — старший парень выглядел вполне спокойным, хотя, когда он думал, что никто не смотрит, его губы тревожно кривились. — Есть план? — спросил Гарри, уже зная ответ. Седрик кивнул. — У тебя? — Не столько план, сколько неясные указания, — пошутил Гарри. — Ты же знаешь, я не люблю загадывать наперёд. Невилл фыркнул, закатив глаза. — Преуменьшаю, — пробормотал он, проглотив тост, и заработал удар локтем в бок. Через весь зал вошла Флёр Делакур со своей обычной компанией друзей из Шармбатона и торжественно кивнула Гарри и Седрику, усаживаясь за другой конец длинного стола. У неё была сжатая челюсть и решимость в глазах. — Интересно, что будут делать другие чемпионы, — размышляла Полумна, наблюдая за тем, как вскоре появился Виктор Крам, практически спрятавшийся среди нескольких своих однокурсников. Зал уже заполнялся, всем не терпелось приступить к выполнению задания. Они не стали задерживаться на завтраке, несмотря на то, что несколько членов их факультетов подошли пожелать Гарри и Седрику удачи. Близнецы пообещали, что предлагают хорошие ставки на Гарри, принимая их со всей школы. Когда у них больше не было причин задерживаться, взгляд Гарри метнулся к двери. — Ну что, пойдём? Седрик вздохнул и кивнул. — С тем же успехом. — Он поднялся на ноги, и Полумна крепко обняла его. — Удачи, Хель, — тихо прошептала она. А потом, повысив голос, добавила: — Оставь все эти дурацкие геройства ему, ладно? Гарри сделал обиженное лицо, а Седрик рассмеялся. — Я всегда так делаю. — Невилл обогнул стол и обнял Седрика за плечи. — Просто не делай ничего такого, что сделал бы я, и всё будет в порядке, — пошутил он. — А где же мои объятия и забота? — насмешливо произнес Гарри. Невилл ухмыльнулся. — Мы не беспокоимся о тебе, змеиная морда, — поддразнил он. — Кроме того, любые слова предостережения будут совершенно напрасны для твоего толстого черепа. Гарри на мгновение задумался над тем, чтобы возразить, но затем пожал плечами и согласился. — Да, хорошо, справедливо. Что ж, наслаждайтесь шоу! — Гарри поцеловал Полумну в щеку, увернулся от Невилла, пытавшегося испортить ему прическу, и вместе с Седриком направился к дверям. Свист и улюлюканье подняли студенты Хогвартса, когда пара шла бок о бок. Что бы они ни делали, они старались представить единство Хогвартса превыше всего. В дверях к ним присоединились Делакур и Крам, оба выглядели слегка бледными, несмотря на то, что знали, с чем им предстоит столкнуться. Никто из них не разговаривал, пока они направлялись к полю для квиддича. Четырёх чемпионов провели в палатку, где для каждого из них была развешана форма. Гарри и Седрик посмотрели на свои, а затем в унисон недовольно поморщились. — Неужели? — пробормотал Гарри, качая головой. — Давайте наденем их и всë. Забежав в отгороженные занавесками кабинки, мальчики переоделись, выйдя на улицу в похожих — но заметно отличающихся — нарядах. Там, где у Гарри были красные и золотые цвета, у Седрика — ярко-жёлтые акценты на фоне основного чёрного цвета, а на груди красовались гербы их школы. — Мы представляем свои школы, а не факультеты, — сказал Гарри, с досадой глядя на себя. — Так не пойдёт. Не двигайся, Сед. Удерживая в голове образ, он взмахнул палочкой и пробормотал заклинание. Постепенно их наряды менялись, пока не стали полностью идентичными. Чёрные брюки, заправленные в чёрные сапоги из драконьей кожи, и такие же чёрные мантии того же фасона, что и предыдущие, с золотой отделкой и вышивкой. Только на спине и на груди гордо красовался герб Хогвартса. Гарри окинул своего друга оценивающим взглядом: чёрный цвет очень шёл Седрику. — Намного лучше. — Впечатляющая трансфигурация, — похвалила Делакур, оглядывая их пару. — И хороший вкус. — Спасибо, — проворчал Гарри, улыбаясь. — Это гораздо лучше, чем то, что они нам дали, вы не находите? — Теперь стало ясно, что они с Седриком соперничают за одну и ту же сторону. Бэгмен немного замешкался, увидев, как изменилась форма мальчиков, но продолжил работу, раскрыв задание четырём подросткам, которые лишь наполовину притворились удивлёнными. Естественно, Гарри достался самый злобный из четверых. Впрочем, скорее он, чем Седрик. Седрик встал первым, и Гарри пожалел, что не может поцеловать его перед тем, как отправить на смерть. Но на него смотрело слишком много людей, и вместо этого он сжал предплечье более высокого парня и придвинулся к нему, чтобы прижать их лбы друг к другу. — Удачи, — пробормотал он, надеясь, что слова передадут всё то, что он не смог сказать. Седрик быстро улыбнулся. — И тебе. Затем он вышел из палатки. Гарри мучительно ждал своей очереди и не мог видеть, что происходит, прислушиваясь к вздохам и радостным возгласам толпы. Делакур позвали минут через двадцать после того, как Седрик вышел, так что Гарри, по крайней мере, был уверен, что его парень выполнил задание. Они с Крамом молча ждали, пока снова не прозвучал свисток и болгарин не оставил Гарри одного. Наконец, его вызвали на арену. Толпа затихла, когда он вошёл на стадион и уставился на разъяренный венгерский рогатый дракон, которого ему поручили. Под ним, как и было обещано, находилось гнездо с — к счастью, фальшивыми — яйцами, а также золотое яйцо, которое должно было стать его призом. Дракон зарычал и ругнулся на него, и Гарри глубоко вздохнул. Время представления. — Сонорус, — пробормотал он, держа палочку у горла. Почувствовав, как магия воздействует на его голосовые связки, он перевёл взгляд на рептилоидное чудовище, пытаясь сосредоточиться. Очень давно он в последний раз пытался говорить на драконьем языке. — Великая мать! — позвал он, и голос его прозвучал хрипловато-рычащим шипением, заставившим толпу потрясëнно ахнуть. Дракон замер, опустив голову, чтобы посмотреть на него, и взмахнул крыльями. — Я прошу прощения за то, что потревожил ваше гнездо. — Это не моё гнездо, оратор! — возразил дракон. — Меня вырвали из гнезда и дали эти неправильно пахнущие яйца! Как вы, люди, смеете отнимать меня у моего потомства! — Он выпустил в его сторону струю огня, и только быстрое заклинание направило её в другое место. — Я не виноват в этом! Это всё другие люди — они хотят использовать вас и ваших сородичей в спортивных целях. Мне очень жаль, но они не понимают силы вашего вида. Они глупцы. — Что за спорт? Они что, вредят моим яйцам? — Дракон внезапно взревел в панике, и Гарри протянул руки в успокаивающем, как он надеялся, жесте. — Нет, ваши яйца в безопасности, клянусь тебе, — поспешно пообещал он. — Вы правы, что яйца, которые они вам дали, имеют неправильный запах. Среди них есть одно металлическое, и моя задача — его достать. В этом и заключается спорт — украсть фальшивого короля великой матери. — В его голосе легко прозвучало отвращение, горло болело от звуков, которые ему приходилось издавать. Драконья губа приподнялась в оскале, из ноздрей повалил дым. — Ты — оратор. Ты скажешь людям, что если они ещё раз подумают о подобном, то я и мои птенцы сожжём их в пепел. Если это поможет быстрее покончить с этим, я позволю тебе забрать металлического нарушителя. — Я скажу им, великая мать, — пообещал Гарри. — Прошу вас, извинись перед своими сородичами от моего имени и от имени других претендентов. У нас не было выбора, и я знаю, что никто из нас не хотел причинять вред таким прекрасным, свирепым созданиям, как вы. Они делали только то, что должны были делать, чтобы выжить. Дракон опустила голову, один огромный янтарный глаз уставился прямо на Гарри. Она обнюхала его, как бы проверяя на правдивость. — Ты не боишься меня, маленький оратор. — Я уважаю тебя. Мне не нужно бояться, если я не разозлю тебя. — Драконы были мирными, пока их не провоцировали, и он не хотел, чтобы гнездовая мать подумала, что он сравнивает их всех с бездумными зверями. Она одобрительно кивнула. — Ты мне нравишься. Ты можешь войти в это ложное гнездо. — Она выпрямилась, ещё раз взмахнув крыльями, и Гарри начал идти к ней по нарисованной скалистой местности. Он старался ступать уверенно, без колебаний — если она подумает, что он испугался, или будет двуличным, это будет означать его смерть. Яйца выглядели убедительно, надо отдать им должное. Но, конечно, гнездовая мать могла отличить своих настоящих птенцов от каких-то заколдованных копий. Осторожно, стараясь не выдать своих движений, он протянул руку и взял золотое яйцо, засунув его в локоть. Затем он отступил назад, поклонившись рогохвосту. — Большое спасибо, великая мать, что позволила мне пройти невредимым. Я желаю вам и вашему гнезду многих благ и благополучного возвращения в родные края. — Удачи тебе в твоих испытаниях, маленький оратор. Я передам своим сородичам, что не все люди не уважают наш род. — Словно желая доказать, насколько он разгневан, рогохвост послал в воздух огромную струю пламени и издал огромный рёв ярости, громче свистка Бэгмена, возвещающий об окончании задания. Укротители драконов бросились к нему, подняв палочки, но было видно, что они не знают, что делать. Гарри снял звуковые чары и обратился к Чарли, единственному знакомому лицу в этой компании. — Они тобой недовольны, — заявил он, закашлявшись от хрипоты в голосе. — Что, чёрт возьми, заставило тебя забрать целые гнёзда четырёх маток на чужой территории? — Ты… ты можешь с ними разговаривать, — заикаясь, пролепетал Чарли. — Если бы мы оставили им гнёзда, они могли бы раздавить яйца! — горячо возразила одна из других укротительниц. Гарри устремил на неё пристальный взгляд. — Вам вообще не следовало их использовать! Они не понимают, что это всего лишь спорт, они боятся, что никогда не получат своих малышей обратно! — возразил он, глядя на женщину так, что она начала смущаться. — Гарри, у нас не было выбора, — серьёзно сказал Чарли. — Задача была поставлена, они не приняли бы отказа. Если бы мы не обеспечили их, они бы просто ушли в другое место. — Мне всё равно, — сплюнул Гарри. — Представь, каково было бы твоей маме, если бы кто-то без объяснений забрал у неё детей, а потом отправил в другую страну? — Чарли побледнел — гнев Молли Уизли был сравним с гневом дракона, если честно. — Она говорит, что если ты ещё раз сделаешь что-нибудь подобное, она сожжёт весь заповедник дотла. Я её не виню. Эти четыре дракона никогда больше не будут тебе доверять. Я не удивлюсь, если они покинут заповедник, как только их птенцы станут достаточно взрослыми. У Чарли и нескольких других укротителей драконов при этих словах сжалось сердце, но Гарри не стал их успокаивать. Им следовало подумать об этом, прежде чем соглашаться на такое глупое задание. Заметив приближающуюся профессор МакГонагалл, он позволил ей провести его, положив руку на плечо, к медицинской палатке. — Это, безусловно, уникальное решение, — бодро заметила она. — Я и не подозревала, что драконы говорят на парселтанге. И уж тем более не представляла, что вы можете быть таким сдержанным перед лицом опасности. — Это вызвало у Гарри смех, перешедший в очередной приступ кашля. — Может быть, я взрослею, профессор, — пошутил он. Шотландка бросила на него многострадальный взгляд. — Мы можем только надеяться, мистер Поттер, — сухо ответила она и подтолкнула его к Помфри. — Идите, пройдитесь, скоро объявят ваши результаты. Остальные чемпионы были внутри, выглядели немного помятыми, но не хуже. У Седрика на лбу было пятно крови и немного пепла на челюсти, но он протянул Гарри большой палец вверх. — Мистер Поттер, вы не ранены? — спросила Помфри, помахав над ним своей палочкой. Гарри покачал головой. — Хорошо бы что-нибудь от горла, но дракон меня не тронул. — Медсестра поджала губы, затем потянулась в сумку и достала пузырёк с густой жёлтой жидкостью. — Выпейте всё это и постарайтесь ограничить разговор в течение следующих нескольких дней. Если боль не утихнет или кашель доберётся до лёгких, приходите ко мне, — проинструктировала она. Гарри кивнул и, не раздумывая, отпил зелье. Зелье подействовало на него как мёд, покрыв горло и мгновенно успокоив сырую плоть. Он улыбнулся женщине в знак благодарности и, дождавшись её разрешения, спрыгнул с кровати и отправился за результатами. Судьи, похоже, разделились во мнении о его выступлении. Он был самым быстрым и самым чистым, но это не было великим магическим подвигом. С дико разнящимися оценками он занял второе место после Седрика — справедливо, подумал он. — Великолепно, Гарри! — радостно воскликнул Седрик, когда они освободились, обнимая Гарри за плечи. — Я знал, что это будет легко для тебя. — Неплохо, — проворчал Гарри и помахал рукой, когда к ним подбежали Невилл, Полумна, Гермиона и близнецы. Близнецы закричали, хлопая его по спине. — Гарри Поттер, шептун драконов! — радостно воскликнул Фред, смеясь. Гарри закатил глаза. — В общей комнате будет чертовски весёлая вечеринка, приятель! Мы готовились к ней несколько недель. Не затягивай, ладно? — Он сделал паузу, затем посмотрел на одинокого пуффендуйца в группе. — Мы бы пригласили тебя, Седрик, но у пуффендуйцев, вероятно, свои планы на тебя. — Отличная работа, приятель! — поздравил Джордж. — Спасибо, ребята. Постарайтесь не спалить башню, — поддразнил Седрик, получив в ответ двойную ухмылку. — Не обещаю! — в унисон прощебетали они, взъерошили Гарри волосы и помчались обратно к замку. — Гарри Поттер! — воскликнула Гермиона, сузив глаза. — Тебя могли убить! Просто пойти туда и надеяться поговорить с драконом! А что, если бы она разнесла тебя в щепки? — Я всё изучил, — прохрипел Гарри с обидой. — Я знал, что она может меня понять. И у меня был запасной план на случай, если она не захочет меня слушать. — То, что у него был некоторый опыт попадания в опасные ситуации, не означало, что он хотел умереть! — Ты прекрасно справился, Гарри, — похвалила Полумна, сияя от счастья. — Ты действительно справился, — настаивал Седрик, бросая на Гермиону грозный взгляд и притягивая Гарри к себе. — И мадам Помфри велела тебе не разговаривать некоторое время. Невилл, держи его, ладно? — Гарри оглянулся через плечо и увидел группу пуффендуйцев, окликающих его по имени. — Мне пора идти. Увидимся позже. — Его взгляд на секунду упал на Гарри, затем он улыбнулся группе. — Приятной вам вечеринки. — Спасибо, и вам тоже. Только не слишком напивайтесь, — поддразнил Невилл. Взмах палочки Седрика заставил парня сильно дёрнуть за галстук, в результате чего узел стал крошечным, и его почти невозможно было развязать руками. Невилл хмыкнул. — Мерзавец. Они направились обратно к замку, Гарри по-прежнему держал яйцо под мышкой. Ему было любопытно; магия, исходящая от него, была странной. Ему не терпелось начать исследовать его. Но больше всего ему хотелось выпить чашку лимонного чая с мёдом, принять душ и немного поспать. И его парня, но он не мог получить всё. Сначала нужно было перетерпеть эту чёртову вечеринку. *** Времени на то, чтобы всё улеглось после первого испытания, не было — не с объявлением же Йольского бала. Гарри и в самом деле должен был догадаться об этом сам, если учесть, что в школьный список были включены парадные мантии. Почти все студенты старше четвёртого курса, а многие и третьего, подписались остаться на каникулы. Так что Седрик мог спокойно провести ночь в Выручай-комнате, и никто бы его не заметил. Гарри не думал, что он настолько популярен среди учеников, ведь все злились на него за то, что он украл славу Седрика. Видимо, звание чемпиона Турнира трёх волшебников отменяло это — девушки приглашали его на бал направо и налево, и Гарри уже не знал, как вежливо отказать им. Некоторые из них были настроены по-настоящему решительно: они загоняли его в угол между уроками или прямо преследовали по коридорам. Невилл не мог сдержать смеха: всё обошлось, он спросил Полумну, когда объявили бал. Увернувшись от особенно амбициозной и любвеобильной пятикурсницы Гриффиндора, Гарри заскочил за угол и добежал до ближайшей открытой двери, закрыл её за собой и, запыхавшись, прислонился к ней спиной. — Чем могу помочь, мистер Поттер? — Он поднял голову и с удивлением увидел профессора МакГонагалл, сидящую за столом. Затем он понял, что случайно укрылся в её кабинете. — О, простите, профессор. — Он смущённо провёл рукой по волосам. — Мне нужно было где-то спрятаться. Некоторые люди не любят отказ, когда речь идёт о бале. МакГонагалл поджала губы так, что Гарри понял, что она прячет улыбку. — Съешьте печенье, Поттер. — Она взмахнула палочкой, доставая с полки жестянку с печеньем. Осторожно подойдя к столу, Гарри взял из жестянки заварной крем. — Спасибо. — Он сел в кресло напротив, откусывая угощение. — Могу я чем-нибудь помочь? Раз уж я вас отвлекаю? — Похоже, она проверяла эссе, хотя Гарри не мог понять, за какой год. Он почувствовал странную боль в груди — он скучал по преподаванию. Не совсем по проверке домашних заданий, но по тому, чтобы стоять перед классом с полным залом восторженных лиц, помогать с заклинаниями и зельями и наблюдать, как совершенствуются его ученики. Воспоминания Салазара о преподавании были только приятными. — Нет, спасибо, Поттер, ваши оценки улучшаются, но это материал для седьмого курса, так что он может оказаться для вас непосильным, — ответила она, нацарапав строчку и написав комментарий, слегка нахмурившись. — Кстати, я хотела поздравить вас с этим. Несколько ваших преподавателей выразили удивление тем, как хорошо вы продвигаетесь в этом году. — Полагаю, что предупреждение о грозящей мне опасности даёт мне время на подготовку, — пошутил он с полуулыбкой. — За лето я кое-что обдумал. В магловской школе моя учёба не очень-то… поощрялась. — Это было преуменьшение, если он вообще его слышал. — Думаю, мне потребовалось время, чтобы понять, что здесь всё будет по-другому. — Действительно, — ответила МакГонагалл, и в её взгляде появилось что-то знающее, заставившее его задуматься, так ли часто она общается с Помфри. — Что ж, я рада видеть в вас перемены. Я всегда знала, что вы способный парень, и мне бы не хотелось, чтобы этот потенциал пропал даром. Если мы можем как-то поощрить вас в дальнейшем, пожалуйста, не стесняйтесь, спрашивай — не только Когтевран могут выполнять самостоятельные учебные проекты, если возникнет такое желание. — Я буду иметь это в виду, — сказал Гарри, приятно удивлённый. Он и не подозревал, что независимые учебные проекты вообще существуют! — Возможно, не в этом году. У меня и так много дел, я думаю. — МакГонагалл снова улыбнулась. — Но, может быть, в следующем. Я изучал магическую теорию в библиотеке, и мне кажется, что это очень интересно. — Весьма интригующая тема, особенно для человека с вашим магическим потенциалом. Профессор Вектор — это тот человек, с которым можно поговорить на эту тему. Должна сказать, Поттер, очень жаль, что вы не изучаете арифмантию или руны. — Расскажите мне об этом, — с сожалением согласился Гарри. — Я бы хотел поменяться. Но Седрик сказал, что можно было бы заниматься самостоятельно и сдавать экзамены в Министерстве летом, когда я буду готов. — Мистер Диггори прав, — подтвердила МакГонагалл, выглядя довольной тем, что он задумался над этим вопросом. Гарри полагал, что она не привыкла, чтобы он много думал о своём будущем. Признаться, до того, как воспоминания Салазара дали ему надежду на победу над Волан-де-Мортом, он не надеялся, что у него будет большое будущее. — У вас всё в порядке, Поттер? Я заметила, что вы с Уизли уже не так привязаны друг к другу, как раньше. Улыбка Гарри ослабла, и он пожал плечами. — Мы с Роном взрослеем и обнаруживаем, что у нас всё меньше общего, — уклончиво ответил он. — Но я в порядке. Я много общаюсь с Невиллом, да и в других факультетах у меня появилось больше друзей. — Драко снова стал сотрудничать с ним на зельеварении, а иногда даже занимался с ним и другими Слизеринцами в библиотеке. Было приятно снова окружать себя змеями. — Рада это слышать. Подростковая дружба часто бывает непостоянной — не стоит загонять себя в роль, которая вам больше не подходит. Признаюсь, я думала, что ваши новые академические наклонности — дело рук мисс Грейнджер, но, похоже, это не так. Если бы только мистер Уизли мог последовать вашему примеру. Гарри обменялся взглядом с главой факультета и хмыкнул. — Мне кажется, профессор, это слишком многого от него требует, — рассуждал он. — Возможно, в следующем году, когда его мать начнёт угрожать ему по поводу СОВ, — вздохнула МакГонагалл в ответ. Наступила долгая пауза, во время которой Гарри доел свой бисквит, а затем посмотрел на своего профессора в раздумье. Он уже несколько дней собирался спросить её о чём-нибудь, но не был уверен, как это будет воспринято. — Профессор, — проговорил он с сомнением в голосе. МакГонагалл подняла глаза от своих записей и, увидев его лицо, отложила перо. — Это… я могу… мы… — он издал звук разочарования. — Я знаю, вы сказали, что чемпионы должны привести на бал свою пару, — медленно начал он. — Есть ли… есть ли правило, согласно которому мой спутник должен быть девушкой? К её чести, МакГонагалл внешне никак не отреагировала. На долю секунды её брови приподнялись, а затем она изобразила на лице мягкую улыбку. Гарри уставился на неё, не привыкший к такому выражению лица своей обычно строгой преподавательницы. — Гарри, — мягко начала она, — ты можешь взять с собой на Йольский бал любого, кого пожелаешь, если только он является учеником одной из трех школ-участниц. — Её взгляд стал обеспокоенным. — Вы сталкивались с дискриминацией в школе? Потому что, уверяю вас, это недопустимо, и меры будут приняты. — Нет, нет, всё в порядке, — поспешил заверить он. — Я еще никому не рассказывал. Кроме пары друзей. — Что ж, когда бы ты ни решил рассказать об этом, если это действительно твой выбор, ты получишь полную поддержку персонала Хогвартса. Если кто-то будет против этого, отправьте их прямо ко мне, и с ними разберутся, — добавила она с блеском в глазах. — Спасибо, профессор. Я буду иметь это в виду. — Сердце его странно ёкнуло при виде защитного взгляда женщины — он был рад, и Годрик тоже, что у львов такая свирепая мать. — Я… Ещё кое-что. — Она пытливо посмотрела на него. — Есть ли в правилах что-нибудь о том, что чемпион может пойти с другим чемпионом? — Она все равно узнает об этом, если Седрик скажет «да», а он не хотел создавать ещё одну проблему на турнире. На этот раз она не смогла скрыть своего удивления и несколько мгновений изумлённо смотрела на Гарри, прежде чем вернула себе самообладание. — Я не думаю, что в правилах есть что-то на этот счёт, нет, — ответила она. — Вы и мистер Диггори будете прекрасной парой. Щëки Гарри покраснели, и он наклонил голову. — Я его ещё не спрашивал, — пробормотал он. — Но если он скажет «да». Я просто хотел узнать. — Возможно, Седрик ещё не готов к тому, чтобы открыться школе, чтобы люди анализировали их отношения. Он хорошо скрывал это, но Гарри знал, что он ещё не до конца привык к тому, что он мужчина и влюблён в парня, а не к воспоминаниям Хельги, постоянно вмешивающимся в его жизнь. Любовь к Гарри была налицо — с любовью к себе было немного сложнее. — Тогда желаю вам удачи в поисках, — ответила МакГонагалл, уже улыбаясь. — И, Поттер… на случай, если это когда-нибудь взбредёт вам в голову, вы должны знать, что у ваших родителей были друзья, придерживавшиеся аналогичных взглядов, и для них это никогда не было проблемой. Они любили бы вас независимо от того, к кому вы относитесь — смею предположить, что вы могли бы привести домой самого профессора Снейпа, и Джеймс постарался бы поддержать вас! — пошутила она, подмигнув. В горле Гарри встал комок, поразивший его своей неожиданностью. Он даже не подумал об этом. Он был так поглощён всеми этими историями с Салазаром, Волан-де-Мортом и Дамблдором… — Это… это очень приятно слышать, — пробормотал он, жалея, что не может свалить на больное горло свою внезапную хрипоту. — Лили и Джеймс гордились бы тем, каким человеком вы становитесь, мистер Поттер, — мягко сказала ему МакГонагалл. — Никогда не думайте иначе. На мгновение Гарри не мог говорить, эмоции захлестывали его. — Я… никто никогда не говорил мне этого раньше. — Конечно, Сириус и Римус сказали, что гордятся им, или что Джеймс будет гордиться им, но никто никогда не говорил, что подумала бы о нём Лили Поттер. — Спасибо, профессор МакГонагалл. — Ему хотелось обнять эту женщину, но он не был настолько смел. Он прочистил горло, вскочил на ноги и протёр зуд в глазах. — Мне пора идти, — поспешно сказал он, оглядываясь через плечо. — Эта девчонка, наверное, уже сдалась, а мне нужно закончить эссе по зельеварению. — Он не смог встретиться взглядом с хозяйкой факультета и посмотрел на неё через левое плечо. — Спасибо за печенье, профессор. И за всё остальное. — Моя дверь всегда открыта для вас, мистер Поттер, — ответила она. — Хотя, возможно, в будущем я не стану для вас убежищем от любвеобильных дам, да? — Улыбка Гарри стала озорной, и он кивнул. — Да, мэм. — Он практически выбежал из класса, сердце бешено колотилось в груди. Это было… гораздо больше эмоций, чем он ожидал за день. *** Вечером они с Седриком встретились в Палате и улеглись на диван в кабинете Салазара. Под шум огня и пальцы Седрика, играющие с его волосами, Гарри почти забыл о разговоре с МакГонагалл, пока Седрик не упомянул о количестве девушек, пригласивших его на бал. От неожиданности Гарри напрягся. — Я сегодня разговаривал с профессором МакГонагалл, — начал он, стараясь быть невозмутимым, но потерпел неудачу. Седрик поднял бровь. — Да? О чем? — Она сказала, что в правилах нет ничего такого, что запрещало бы чемпионам ходить друг с другом на бал. Или… или что парни не могут ходить с другими парнями. — Молчание после слов Гарри показалось ему долгим. Гарри кашлянул. — Ты не обязан, если не готов, — пробурчал он, покраснев щеками. Он попытался отстраниться от Седрика, но пуффендуец удержал его на месте. — Ты бы пошел со мной? — спросил Седрик, в его тоне явно слышалось удивление. — Конечно, пошëл бы, — мгновенно ответил Гарри. — А с кем ещё я пойду? С Роном? — Он скорчил гримасу, показывающую, что именно он думает об этом, и Седрик рассмеялся. — Ну, нет, но — ты готов к этому? Ты же знаешь, что люди будут говорить. — Люди говорят обо мне с тех пор, как я поступил в эту чёртову школу, — заметил Гарри, закатив глаза. — С таким же успехом можно дать им повод поговорить о чём-то более интересном, чем о том, псих я или лжец. — Он подтянул под себя одно колено и повернулся лицом к Седрику. — Мне бы хотелось войти в этот зал с тобой под руку, и чтобы все знали, как я горжусь тем, что я твой, — пробормотал он, прижимаясь к щеке Седрика. — Но если ты пока не хочешь делать такой шаг, пожалуйста, не думай, что я давлю на тебя. Седрик медленно вдохнул, затем прижался губами к губам Гарри. — Это будет честью для меня, — торжественно прошептал он. — Да, я пойду с тобой на бал. — Внезапно его лицо озарилось ухмылкой. — Мерлин, сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз был на балу! Все эти современные платья немного великоваты, но, думаю, я смогу найти что-нибудь подходящее… о. — Его волнение спало, и он опустил взгляд на себя, издав тихий смешок, который не дошёл до его глаз. — Скорее, это будут парадные мантии, да? — Ты можешь надеть платье, если хочешь, — ответил Гарри, пожав плечами. — Ты будешь выглядеть прекрасно, что бы ты ни выбрал, и, честно говоря, пока ты со мной, ты можешь быть одета в мешок из-под картошки, и я буду счастлив. — Чародей, — поддразнил Седрик, прижимаясь к его щеке. Он прикусил губу. — Ты действительно это имеешь в виду? Гарри кивнул, запустив пальцы в волосы на затылке Седрика. — Я не могу сказать, что понимаю, каково тебе было, когда ты перешёл от Хельги к этому. Я предполагал, что ты не против остаться мужчиной, но если это не так — ты можешь сказать мне всё, что угодно, любимый. Что бы ты ни чувствовал, как бы ты ни хотел выразить себя, я буду рядом с тобой. Седрик медленно покачал головой, сдвигая их так, что Гарри оказался лежащим у него на груди. — Мне нравится быть парнем, — заверил он. — Я чувствую себя парнем большую часть времени, несмотря на воспоминания Хельги. Мне нравится это тело, мне нравится, как люди смотрят мне в глаза как мужчине — мне, конечно, нравится, что не нужно каждый месяц пускать кровь. Не то чтобы я хотел снова стать женщиной. Просто время от времени воспоминания проскальзывают, и я… — Он вздохнул, прижавшись губами к виску Гарри. — Гендерная принадлежность сбивает с толку. — Да, — согласился Гарри. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, любимая. И я зарублю на корню любого, кто скажет об этом хоть одно плохое слово. — Седрик фыркнул, обнимая его за талию. — Я не сомневаюсь в этом ни секунды. — Они лежали на диване, Гарри обнимал Седрика, ноги их были спутаны, и они слушали, как потрескивает огонь. — Могу я открыть тебе секрет? — сказал Гарри, переплетая свои пальцы с пальцами Седрика на его животе. Седрик хмыкнул в знак согласия. — Мне нравится, что ты теперь больше меня. Мне нравится, что ты можешь покрыть всё моё тело своим и обнять меня вот так. Так я чувствую себя в безопасности. — Он говорил не громче шепота, но слова всё равно казались громкими в почти безмолвной комнате. Седрик перевернул свои руки и крепко сжал руки Гарри между своими. — О, любовь моя, — сказал он, и голос его был немного хриплым, как будто он мог расплакаться. — Если ты думал, что это секрет, то ты теряешь дар речи. — Он с лёгкостью взял Гарри за руки и перевернул их на диване так, что они оказались лицом к лицу: Седрик лежал на Гарри и опирался на него локтями. Он ухмыльнулся, его глаза подозрительно блестели. — Я вижу это в твоих глазах каждый раз, когда делаю это. Зрачки Гарри расширились, а тело затрепетало от возбуждения, когда он посмотрел на Седрика. Пуффендуец наклонился, практически оттолкнувшись от Гарри, и прижал их губы друг к другу. — Хочешь узнать мой секрет? — пробормотал старший парень, и Гарри кивнул. Когда Седрик отстранился, его серые глаза пылали вожделением. — Мне тоже нравится быть больше тебя. — Он осторожно опустился, чтобы не придавить Гарри, и положил голову на плечо гриффиндорца. — Но мне нравится, что ты по-прежнему считаешь меня красивым. Гарри усмехнулся, крепко прижимая Седрика к себе. — Ты мой, красавчик Диггори, — поддразнил он. — И если ты захочешь надеть платье на бал, ты будешь выглядеть великолепно. — Он сделал паузу, раздумывая. — Только, пожалуйста, не надевай каблуки. Ты и так почти на фут выше меня. Седрик рассмеялся, заглушив звук в шее Гарри. — Хорошо, — пообещал он, улыбаясь на фоне тёмной кожи. — Может быть, ты сможешь надеть туфли на каблуках. — Только если ты хочешь, чтобы я всю ночь наступал тебе на ноги, — предупредил Гарри. Салазар был прекрасным танцором, но Гарри никогда в жизни не танцевал, и он сомневался, что движения тысячелетней давности сейчас в моде. Чтобы не опозориться на бале, ему придётся это исправить. Он почувствовал, как Седрик зевнул во всё горло, и провёл рукой по волосам цвета карамели. — Спи, любимый. Я разбужу тебя до полуночи. — Ему нужно было кое-что почитать. Если он вообще сможет сосредоточиться, когда вокруг него бурлят эмоции, от которых хочется вырваться наружу. Боже, что Седрик с ним вытворял.