То же самое, но другое/The same, but different

Гарри считал, что он уже всё прояснил к Йольским каникулам. Уже начали ходить слухи, что у него есть пара на балу — правда, пока никто не знал, кто именно, поскольку они с Седриком хотели как можно дольше оттянуть драму, — так что приглашали его на свидание только действительно смелые девушки. Они с Седриком довольно хорошо представляли себе, что делать с золотыми яйцами — мермиш был довольно своеобразным языком, но выяснения о том, что именно на нём написано, они решили отложить до Рождества. Мантия была надета так, как он хотел, домашнее задание выполнено, и он с нетерпением ждал свободного времени, чтобы продолжить свои личные исследования в области магии души и крестражей. В последний день семестра, когда он выходил из кабинета зелий, над разговорами студентов раздался голос Снейпа. — Поттер, останьтесь. Невилл бросил на него вопросительный взгляд, а Гарри пожал плечами — он понятия не имел, чего хочет этот человек. Снова заняв свое место, он молча сидел, пока в классе не осталось никого, кроме него и Снейпа, и ждал, когда профессор заговорит. Снейп прошёлся по классу и оказался прямо перед Гарри. Затем, к удивлению парня, он выхватил свою палочку и приставил её к горлу Гарри. — Кто вы и что вы сделали с Гарри Поттером? Гарри вытаращился. — Что? — С чего мне начать? Подружился со Слизерином, неожиданно преуспел в учебе, игнорировал Уизли и Грейнджер. Я признаю, что парселтанг в первом испытании был убедительным штрихом, но есть способы подделать это, если ты знаешь, что делаешь. Я знаю, что вы воруете ингредиенты для зелья из моих личных запасов, так скажите мне, где Поттер? — Профессор Снейп, вы ошибаетесь. Я ничего не крал из ваших запасов! — У него были свои, внизу, в Палате. Но он не использовал их для зелья! — Я Гарри Поттер, клянусь. — Поттер никогда не был так вежлив со мной, — прошипел Снейп. Вдруг из конца его палочки выскочили верёвки, обхватившие запястья и лодыжки Гарри и приковавшие его к креслу. — Легилименс! Гарри инстинктивно поднял щиты окклюменции, вытесняя Снейпа из своего сознания. Профессор моргнул, затем зарычал. — Ага! Не может быть, чтобы четырнадцатилетний мальчик был способен на такое, особенно такой умственно неполноценный, как Поттер. Кто ты? — Его тёмные глаза пристально смотрели на него. — У меня в кармане есть сыворотка правды, если это поможет развязать тебе язык. — Я — Гарри Поттер! — возразил Гарри. Его плечи опустились; ему пришлось признаться. — Но я также Салазар Слизерин. Рука Снейпа ударила Гарри по лицу так, что у него заалела щека. — Не играй со мной в игры! — Я могу это доказать! — яростно настаивал Гарри. — Я знаю, как попасть в общую комнату Слизерина. Я знаю все входы в Тайную комнату. Я знаю этот замок изнутри и снаружи, проходы, о которых не знает даже директор. Я знаю настоящее имя Распределяющей шляпы. Я могу говорить на парселтанге, — добавил он с сиплым шипением. Снейп прислонился к столу напротив, сложив руки на груди. — Всё это не объясняет, как вы можете быть одновременно Гарри Поттером и Салазаром Слизерином. И это, честно говоря, самая нелепая попытка скрыть свою вину, которую я когда-либо слышал. — Именно! — ответил Гарри. — Неужели я стал бы пытаться обмануть вас чем-то настолько нелепым, если бы это не было правдой? Я проснулся в середине сентября, и вдруг в моей голове пронеслись воспоминания о всей жизни Салазара Слизерина. Я не знаю, почему и как, но они есть. Если вы предупредите меня, — сказал он, — я могу опустить щиты и позволить вам взглянуть. Тонкие губы Снейпа скривились в отвращении. — Тогда считайте это предупреждением. Легилименс, — пробормотал он, снова подняв палочку. Почувствовав, как незнакомая магия ударяется о его щиты, Гарри глубоко вздохнул и вопреки инстинкту опустил свой ментальный барьер и пригласил декана факультета Слизерин в свой мир. Он тщательно выбирал воспоминания — несколько воспоминаний Гарри, как школьных, так и Дурслей, а затем несколько воспоминаний Салазара, которые он создавал на протяжении всей своей жизни в те моменты, которые никто, кроме истинного основателя, не смог бы воспроизвести. В конце концов, когда воспоминания закончились, он оттолкнул Снейпа и закрыл барьер, мягко изгнав того из своего сознания. Открыв глаза, Снейп недоверчиво уставился на него. — Теперь вы мне верите? — спросил он несколько надменно. Веревки, связывающие Гарри, не исчезли. — Салазар Слизерин был одним из самых тёмных волшебников, которые только существовали, — пробурчал Снейп. — Его наследник — нынешний Тёмный Лорд. С чего вы взяли, что осознание того, что вы говорите правду, меня как-то успокаивает? — История немного затерялась во времени, — сказал Гарри. — Я никогда не был тёмным волшебником. Я изучал тёмную магию, и многое из того, что я использовал в те времена, сейчас можно было бы отнести к тёмной магии, но остальные трое использовали те же самые заклинания! Я никогда не был против маглорождённых в школе, я просто считал, что возвращать их родителям небезопасно, и в девяти случаях я был прав! А этот мерзкий, боящийся смерти выскочка — не более чем пятно на моём родовом древе. Я уничтожу его, если это будет последнее, что я сделаю. Если хотите, можете использовать на мне сыворотку правды. — Он предпочёл бы, чтобы Снейп этого не делал, так как у него были некоторые секреты, которые он очень хотел бы сохранить, но меньше всего ему хотелось, чтобы этот человек бежал к Дамблдору. — Почему вы не сказали директору? — спросил Снейп, сузив глаза. Гарри насмешливо хмыкнул. — Потому что я доверяю этому человеку свою школу настолько, насколько могу его бросить, — ответил он. — Уверен, вы заметили, что я принимаю питательные зелья во время еды. Спросите мадам Помфри о моей медицинской карте, если хотите знать, с какими людьми Дамблдор счёл нужным оставить меня ради общего блага. — В глазах Снейпа что-то мелькнуло, и Гарри ухмыльнулся. — Вам знакома эта фраза, не так ли? — К сожалению. — Дамблдор слишком долго заставлял магическую Британию плясать под его дудку, и баланс магии нарушился. Охрана слаба, старые традиции почти не признаются, а некоторые важные аспекты магии в этой школе полностью игнорируются. Я намерен это исправить. Избавление от Волан-де-Морта — это вроде побочный проект. Снейп не отрываясь смотрел на него. — Побочный проект, — повторил он. — Я хочу восстановить доброе имя факультета Слизерин, а он делает это с большим трудом, — подтвердил Гарри. — Если мои подозрения верны, я должен закончить к концу этого учебного года. Если он пытается меня убить, то в конце концов ему придётся встретиться со мной лицом к лицу. Он не из тех, кто позволяет кому-то другому побеждать своих врагов, — добавил он, закатив глаза. — Слушайте, эти веревки начинают давить, не могли бы вы… Взмах руки Снейпа, и верёвки исчезли. — Спасибо, профессор. — Почему вы никому не сказали? Это кажется необычной задачей для самостоятельного решения, даже с учётом вашей… истории, — заметил Снейп, выглядевший так, каким его Гарри ещё никогда не видел. Гарри подумал, не рассказать ли ему об остальных троих, но решил воздержаться. Он не мог полностью доверять Снейпу, пока не мог. — Я не хочу, чтобы жизнь Гарри Поттера затмила жизнь Салазара, — рассуждал Гарри. Он провёл рукой по волосам и поморщился. — Кроме того, во мне и так много особенного, не добавляя ещё одну вещь. Если я расскажу людям, меня заберут в Отдел тайн, и я больше никогда не увижу свет. Если же я оставлю это в секрете, то смогу сделать то, что нужно, и в конце концов жить дальше. — Он смело встретил взгляд Снейпа, позволив частичке Салазара проскользнуть в его осанку. — Вы поможете сохранить мой секрет? — Вы думаете, кто-нибудь поверит мне, если я расскажу? — заметил Снейп. Гарри фыркнул, признавая правоту. — Я и сам до сих пор не уверен, что верю в это. Я буду наблюдать за вами, Поттер. — От главы моего факультета я не ожидал ничего другого, — согласился Гарри. — Всё, о чём я прошу, — это присматривать за моими змеями, как вы делали это в прошлом, и учитывать то, что я вам сказал, когда вы думаете о своём будущем и о том, на чьей стороне вы будете, если война начнётся раньше, чем я смогу её остановить. — Он встал, резко кивнув мужчине. — Если вы считаете, что верите мне, и сможете преодолеть свою ненависть к Джеймсу Поттеру настолько, чтобы увидеть меня настоящего, я буду рад иногда варить зелья с вами. У меня есть несколько экспериментальных рецептов, над которыми я работал в своё время, и было бы неплохо иметь мастера зелий, который в курсе современных технологий, чтобы подсказать мне, не трачу ли я время впустую. — Докажите мне на уроке, что ваше варево стоит моего времени, и я подумаю, — ответил Снейп. Гарри нахально ухмыльнулся и направился к двери. — Вызов принят, профессор. Приятного вечера. — Он выскользнул из класса и сразу же направился в Выручай-комнату, где, как он знал, его уже ждали остальные трое, если Невилл сделал то, что ожидал от него Гарри. Конечно, его друзья уже были там, и Седрик вскочил с беспокойством в глазах. — Что он хотел? — Спросить, где настоящий Гарри Поттер, — пояснил Гарри, кривя губы. — Он знает обо мне, о Салазаре. Я не говорил ему об остальных, но он знает меня. Он ещё думает, верить ли. — Он покачал головой, не в силах поверить в то, что день принял такой оборот. — Боже, как бы мне ни было некомфортно, что он знает, было приятно, что кто-то разговаривает со мной как со взрослым, кроме вас троих. — Он не мог дождаться, когда снова станет взрослым. *** Через несколько дней после начала Йольских каникул Гарри вернулся в общую комнату Гриффиндора и обнаружил там дрожащего Рона, которого утешали Гермиона и Джинни, причём Джинни выглядела немного забавной. Гарри поднял бровь, глядя на эту сцену. — Что с ним случилось? — спросил он, подходя. С самого первого испытания Рон решил, что Гарри должен быть умным, чтобы захотеть принять участие в турнире, и они могли бы снова стать друзьями. Гарри не был уверен, как он относится к такому решению, но это было меньшее усилие, чем активно противостоять Рону. — Он пригласил Флёр Делакур на Йольский бал, — пояснила Джинни, хихикнув в ответ на удивлённый взгляд Гарри. — Чëрт возьми. Значит, всё прошло не очень хорошо? — А как, по-твоему, всё прошло? проворчал Рон, подняв голову и сверкнув глазами. — Я никогда не найду себе пару на Йольском балу! — Я вроде как предполагал, что ты пойдёшь с Гермионой, — заметил Гарри, в основном потому, что ему надоело, как они вдвоём танцуют вокруг друг друга. Гермиона пискнула, покраснев. — Подожди. — Рон поднял голову, как будто впервые увидел Гермиону. — Он прав. Ты же девочка! Ты можешь пойти со мной. Это заставило Гермиону побагроветь по совершенно другой причине. — К твоему сведению, Рональд, есть много других людей, которые уже поняли, что я девушка. У меня уже есть пара. — Да? Кто он? — Рон бросил вызов. Гермиона прикусила губу. — Не твоё дело. — Да брось ты, — простонал рыжеволосый парень. — Незачем придумывать себе парня, ты можешь просто сказать, что не хочешь идти со мной. Не вижу причин… — Гермиона влепила ему пощёчину. — Как ты смеешь считать, что никто не мог уже пригласить меня! — Запыхавшись, она устремилась в сторону своей комнаты, а Джинни тихонько присвистнула. — Отлично, старший брат. Очень гладко. — Заткнись, Джинни, — пожаловался Рон. Он набросился на Гарри. — С кем же ты идëшь? Ты уже несколько недель отказываешь девушкам. — Прости, секрет, — ответил Гарри, извиняюще пожав плечами. Это заставило Рона нахмуриться ещё сильнее. — И ты тоже, — пробормотал он. Затем его глаза переместились на лестницу, по которой только что спускалась Гермиона. — Ты ведь не пойдёшь с Гермионой? — Что? Нет! — Откуда, чëрт возьми, он это взял? — Я понятия не имею, с кем она идёт, но не со мной. — Тогда почему ты мне не говоришь? — Моя спутница хочет сохранить это в тайне до бала, — ответил Гарри. Джинни хихикнула. — Немного королева драмы, да? — прозвучало в её голосе немного тоскливо, заставив Гарри задуматься, не была ли она одной из тех девушек, которые, видимо, набрались смелости и спросили его, прежде чем он сказал, что он занят. Это было неловко. — У всех, чëрт возьми, пара, — ворчал Рон. — Если я не потороплюсь, мне придётся взять Джинни или ещё кого-нибудь. — Не беспокойся, — резко ответила Джинни. — Я иду с Майклом Корнером. — Что? Откуда ты его вообще знаешь, он же на нашем курсе! Когда спор перешёл на тему «этот урод лезет к моей сестре», Гарри тихонько отступил и убежал в комнату, не желая ввязываться в семейный спор. Если бы у Рона не было таких высоких стандартов, он бы уже давно нашёл себе пару. Гарри усмехнулся про себя, представив, как все будут смотреть на него, когда увидят с Седриком. Это будет впечатляюще. *** Гарри был удивлён, когда однажды вечером в окно его комнаты влетела чёрная как сажа сова и сбросила ему на голову письмо. Гарри вскрыл его, губы растягивались в медленной улыбке с каждым словом. Щенок, Я слышал, что в эти выходные у вас намечается поход в Хогсмид. Мы как раз находимся поблизости — не хочешь навестить нас? Встретимся у Хижины в субботу в полдень. Не отвечай; если ты не успеешь, я сбегу. С любовью, Бродяга У Гарри закралось подозрение, что он знает, кто был второй частью этого «нас» — некий оборотень был весьма неопределённым в своём последнем письме. Сова уже улетела, и Гарри сжёг письмо, мысленно перестраивая свои планы на выходные. Его друзья были не против немного подождать его. *** В ту субботу Гарри расстался с тремя друзьями и, проскользнув за здание и накрывшись мантией, направился к Визжащей хижине. Было ещё рано, но он уже заметил знакомую чёрную фигуру, свернувшуюся калачиком на снегу. Он подошёл поближе, гадая, сможет ли Сириус уловить его запах под плащом. — Эй, Бродяга, — прошептал он себе под нос, наблюдая, как собака навострила уши. — Я под плащом. Веди. Бродяга встал и рысью направился к задней части хижины, затем пробрался через щель в заборе. Гарри с некоторым трудом последовал за ним, позволив крëстному отцу провести его к задней двери хижины. Сириус не стал превращаться, пока они не оказались внутри, а окна в комнате были заколочены досками. Гарри зажёг свою палочку и усмехнулся, увидев второго человека в комнате, который ждал его на диване. — Я так и знал! — воскликнул он, обнимая своего теперь уже человекоподобного крёстного отца. — Ты прятался у Римуса? — По большей части, — подтвердил Сириус. — Они знают, что мы были друзьями, поэтому время от времени авроры заглядывают к нам. Он очень хорошо умеет играть роль преданного лучшего друга, а в лесу за его домом легко спрятаться. — Сириус прижался к нему, целуя его волосы. — Как ты поживаешь? Двенадцать различных ответов боролись за место в голове Гарри, все они были разной степени правдивости. Отчасти Гарри хотел сказать им правду — если Снейп мог знать, то и они, несомненно, могли, — но… Снейп был слизеринцем. Он с некоторой долей уважения относился к декану своего факультета. Сириус и Ремус были гриффиндорцами до мозга костей и, несомненно, верили во всю ложь, которую история когда-либо рассказывала о Салазаре Слизерине. Он не хотел, чтобы они считали его таким же. Он не хотел, чтобы они отвергли его из-за этого. Но он не хотел и полностью лгать человеку, который был ему ближе всех к отцу. — Я встречаюсь с Седриком Диггори, — проговорил он. Его глаза расширились — он хотел сказать совсем другое. Наступила тишина, а затем Сириус разразился громким смехом. — Отсоси, сохатый! — воскликнул он, ухмыляясь. Позади него Римус опустил голову на руки. — Гарри, он хотел сказать, что мы очень счастливы за тебя и рады, что ты счёл возможным поделиться этим с нами, — сказал он, бросив на друга многострадальный взгляд. — Нет. Ну, да, я очень горд и всё такое, — поспешил заверить Сириус. — Но я имел в виду, что старина Джейми может это сделать, потому что он всегда говорил о том, что ты вырастешь и у тебя появятся подружки, а я сказал ему, чтобы он ничего не предполагал. Я имею в виду, посмотри на нас с Лунатиком! — Что? Вы двое…? — Гарри замялся, растерянно глядя между ними. — Не вместе, — закончил Римус, поняв, куда клонит Гарри. — Но не натуралы, да. — А я странный, как медный галеон, — подтвердил Сириус. — Сохатый был единственным натуралом из всех нас, когда предателя не было рядом. Даже твоя мама сказала, что она могла бы остаться с девушками, если бы не любила Джеймса так сильно. Гарри широко раскрыл глаза: такой информации ему точно никто раньше не рассказывал. — Я… что? — Сириус, ты травмируешь бедного мальчика. — Римус наконец поднялся с дивана, вырвал Гарри из рук Сириуса и нежно обнял. — Рад тебя видеть, Гарри. Ты выглядишь гораздо лучше, чем в прошлом году. — Помфри прописала мне несколько питательных зелий, — объяснил он. — Я тоже рад тебя видеть, Римус. — Значит, парень постарше, да? — вклинился Сириус, ухмыляясь. — Да ещё и чемпион Хогвартса! Я видел фотографии в газете; он неплох, да? Гарри покраснел сквозь ухмылку. — Он бы тебе понравился. И не только потому, что он в форме, — добавил он с лёгким румянцем. — Садись, — предложил Римус, жестом указывая на диван. — Расскажи нам о нём. И обо всём остальном, чем ты занимался в последнее время. Сияя, Гарри устроился поудобнее в ветхой хижине, сел между двумя лучшими друзьями своего отца и рассказал им всё о своём парне и школьном семестре — за исключением тех моментов, когда он, его парень и два его лучших друга были реинкарнациями четырёх основателей Хогвартса. Это была информация, которой он пока не хотел делиться.