То же самое, но другое/The same, but different

Последствия После второго испытания все выглядели немного взволнованными. Не было никаких благоговейных пересказов событий, как это было после драконов, — никому, кроме самих чемпионов, пересказывать было нечего. Несколько человек приставали к трём хогвартским заложникам с просьбой рассказать, как всё было на самом деле, но, учитывая, что никто из них не очнулся, пока не оказался над водой, говорить им было не о чем. Флёр замкнулась в себе, держала сестру рядом, а друзей за плечами, как телохранителей, вела тихие разговоры на французском и редко признавала кого-либо за пределами своего круга общения. В этот пузырь, к его удивлению, теперь входил и Гарри. Виктор был ещё более грубым, чем обычно: он накричал на пару пятикурсников, которые выпытывали у Гермионы подробности об озере в библиотеке, и Пинс выгнал их всех четверых. После этого люди перестали его расспрашивать и стали обходить чемпиона стороной. Да и всех чемпионов тоже. Гарри был рад этому, удержавшись от того, чтобы не задеть нескольких человек, преследовавших Полумну и Невилла — они по-прежнему воспринимали это как забавный вид спорта для зрителей, что-то, что должно было компенсировать отсутствие квиддича в их жизни. Они не знали, каково это — броситься в озеро, зная, что на кону жизнь того, кого ты любишь. Турнир был известен большим количеством смертей, и не было никакой гарантии, что часовой дедлайн не стал именно таким. В тот день в озере чемпионы сблизились. Все они — за исключением Гарри — согласились подвергнуть свою жизнь опасности ради турнира. Они никогда не соглашались на то, чтобы другие подвергались опасности ради них. Возможно, чиновники Министерства ещё не знали об этом, но они переступили черту, и им придётся об этом пожалеть. Через несколько дней после задания они сидели за завтраком, как вдруг двери распахнулись, и разгневанный голос выкрикнул: — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор! Гарри почувствовал, как напрягся Невилл. В зале воцарилась тишина — резкий щелчок каблуков женщины, проходящей между столами Когтеврана и Пуффендуй, эхом отражался от каменных стен. Гарри наблюдал, как Дамблдор побледнел за столом для персонала. Он знал, кто эта женщина, только по довольно характерной шляпе, возвышавшейся на её голове, — шляпу с чучелом стервятника, которую он уже видел однажды на голове боггарта Снейпа в комнате персонала. Он повернулся к Невиллу, который выглядел одновременно впечатлённым и ужасающимся. — Это… — прошептал он, и высокий гриффиндорец кивнул. — Да. Бабушка получила моё письмо. Прежде чем Гарри успел спросить что-то ещё, к столу для персонала подошла Августа Долгопупс и с кинжальным взглядом уставилась на директора. — Как вы смеете подвергать риску учеников этой школы! Вы не имели никакого права отправлять моего внука, единственного оставшегося наследника рода Долгопупс, на дно озера ради вашего проклятого турнира! Он несовершеннолетний, а меня не спросили и не сообщили о его участии. Даже ему не сообщили! Вы вызвали его в свой кабинет и напоили чаем. При этих словах по залу пронёсся коллективный вздох. Даже некоторые преподаватели выглядели смутно больными; МакГонагалл выглядела разъярëнной. — Альбус, ты же настаивал на том, что разослал разрешительные листы! — прошипела она, достаточно громко, чтобы её было хорошо слышно в ошеломлённой тишине зала. Выражение лица директора было скрыто бородой, но он лишь любезно улыбнулся стоящей перед ним разъярëнной женщине. — Итак, Августа, моя дорогая… — Не надо, — резко оборвала его миссис Долгопупс, сверкнув глазами. Гарри чувствовал, как от неё волнами исходит яростная магия, и знал, что, несмотря на её официальную мантию и преклонный возраст, она может и будет держать Дамблдора за лодыжки с помощью нескольких коротких заклинаний, если он даст ей повод. Гарри уже любил её. — Я до сих пор не получила ответа от родителей мадемуазель Делакур, отец мисс Лавгуд также не получал подобных сообщений, а родители бедной мисс Грейнджер даже не знали, что такое Турнир! — Она повернулась и бросила суровый взгляд на кудрявую девочку за гриффиндорским столом. — Они скоро получат от вас письмо, мисс Грейнджер. На вашем месте я была бы щедра на подробности. — Судя по тому, как её взгляд метнулся в сторону Дурмстранга, находившегося в другом конце зала, смысл её слов был предельно ясен, и Гермиона густо покраснела. Миссис Долгопупс снова повернулась к директору. — Меня поражает мысль о том, что такой мирской человек, как вы, мог забыть, что значит для моего внука быть наследником благородного и древнейшего рода Долгопупсов — даже если вы сами выросли вдали от подобных вещей, вы достаточно долго были директором этой школы, чтобы столкнуться с множеством подобных обстоятельств. Поэтому я уверена, что всё это было глупым недоразумением, а не попыткой покончить с родом, как могут подумать некоторые. — От этих слов Дамблдор слегка поперхнулся, и вокруг них прокатилась волна шёпота ужаса. — Августа, я… — Вдовствующая Долгопупс, — перебила директора МакГонагалл, заслужив едва заметное смягчение стального взгляда за то, что использовала титул этой женщины. — Я абсолютно понимаю ваше возмущение — директор сказал тем из нас, кто беспокоится за своих подопечных, что разрешение получено. Может быть, мы с директором проводим вас в его кабинет, где обсудим соответствующие извинения и компенсации? Профессор Флитвик, не желаете ли вы также присоединиться к нам, поскольку в этом деле замешана мисс Лавгуд? — Миниатюрный профессор резко кивнул, вскакивая на ноги, и МакГонагалл ловко направила директора вверх и вокруг стола, оказавшись между ним и бабушкой Невилла, прежде чем та успела оттолкнуть его. Все четверо покинули зал, и прошло мгновение или два, прежде чем нормальная деятельность возобновилась. Гарри повернулся к Невиллу, чьи щëки были розовыми, но в глазах светилась гордость. — Твоя бабушка немного страшная, да? — тихо прошептал он. Невилл рассмеялся. — Только если ты ей не нравишься, — пообещал он. — И не волнуйся, наши дома были союзниками на протяжении многих лет. Я приглашу тебя погостить этим летом, и она с радостью примет тебя в свою семью, пусть и маленькую. — От этих слов в груди Гарри потеплело; женщина, которую он никогда не видел, с такой готовностью примет его только по слову внука… — Я рад, что ты у меня ещё есть, брат, — сказал он себе под нос, бросив на него тяжёлый взгляд. Невилл дружески хлопнул его по плечу. — Ты будешь со мной, пока я не умру. И, возможно, даже не до самой смерти, если события повторятся, — добавил он с ухмылкой. — Мы втроём с Уизли не будем испытывать недостатка в семье. Это, как и всё остальное, что произошло с Гарри за последние несколько нелепых месяцев, было единственным, что он до сих пор не мог взять в толк. Салазар пришёл к основателям сиротой, без братьев и сестёр, и, как водится, никто из остальных не видел своих родителей, как только они достаточно повзрослели, чтобы покинуть дом. Они вчетвером были своей собственной семьёй, создавая всё вокруг друг друга. И, конечно же, о той семье, которая осталась у Гарри, вряд ли стоило говорить. Знать, что у него есть не только его любовь, его братья и сëстры, но и их семьи, и даже больше! Это было… ошеломляюще, если не сказать больше. Полумна перескочила из-за стола Когтевран и села на скамейку рядом с Невиллом. — Папа упоминал, что получил письмо от твоей бабушки, — сказала она в знак приветствия. — Мы все должны встретиться за ужином на Пасху, чтобы мы с ней могли получше узнать друг друга. — Она полюбит тебя, — пообещал Невилл, целуя её в щëку. — Это будет не страшнее, чем в первый раз, обещаю. Гарри поперхнулся чаем — первая встреча Ровены с родителями Годрика, как ему рассказывали, закончилась полноценной дуэлью. Это была не самая высокая планка для знакомства. — Прекрасно, — заявила Полумна, выглядевшая совершенно невозмутимой. После того, что он только что увидел в Августе Лонгботтом, Гарри решил, что эта пара должна поладить, как дом на огне. Он взглянул на своего лучшего друга: Невилл не выглядел таким уж напуганным, как должен был бы выглядеть в перспективе этого союза. Ну что ж. Он научится.

***

Публичное извинение в «Ежедневном пророке», возможно, и не кажется чем-то особенным, но Августа Долгопупс своим смелым поступком, даже не осознавая этого, в одиночку перечеркнула по меньшей мере четыре этапа плана Гарри по разрушению репутации Дамблдора. Гарри пришлось признать на международном уровне, что он не только подверг опасности детей, но и солгал о том, что получил разрешение от своих сотрудников, и сознательно подверг опасности последнего наследника Священного Дома 28 — несмотря на то, что Дамблдор настаивал на том, что мерфолки получили строгие инструкции не допустить, чтобы заложникам был причинён какой-либо вред. В общем, чистокровные требовали для этого человека не просто пощёчины. Они больше не верили, что он преследует интересы их детей. Негласное доверие начало рушиться, и четверо основателей не могли быть счастливее. Даже Министерство дистанцировалось от него, настаивая на том, что оставило эту часть турнира на усмотрение директора, и было в таком же ужасе, как и все остальные. Вынужденное публичное признание в значительной степени успокоило взъерошенные перья чемпионов, хотя Флёр по-прежнему редко можно было увидеть вне кареты Шармбатона. Гарри и Седрик несколько раз сидели с ней и Габриель за едой, и оба согласились, что борьба оставила её — она больше не стремилась выиграть турнир и доказать, насколько талантлива. Всё, чего она хотела, — это забрать сестру и вернуться во Францию. Гарри не очень-то её винил. — Эй, Драко! — позвал он через большой зал однажды в субботу днём; несколько голов поднялись, включая блондина, на которого он положил глаз. Несколько гриффиндорцев выглядели обнадеженными, словно перемирие могло вот-вот нарушиться. Гарри ухмыльнулся про себя. — Всё ещё в силе после обеда? — Он указал на снитч, и Драко ухмыльнулся. — Конечно, Поттер. Если ты не слишком напуган. — Это рассмешило Гарри, и он показал Слизеринцу большой палец вверх, садясь обратно за стол Пуффендуя. Приглашение Драко на их с Седриком поединки ловцов появилось совсем недавно, но все они извлекли из этого пользу. Они приглашали и Чжоу, чтобы уравнять факультеты, но она затаила обиду на отношения Гарри и Седрика и каждый раз отказывалась. Но даже втроём им было приятно выйти на улицу и немного полетать, независимо от того, гонялись они за снитчем или нет. Драко был очень хорошей компанией, когда не старался быть болваном, и он был даже более полезен для понимания текущей политики, чем его домовик. В конце концов, Снейп не проводил много времени с подростками вне занятий. Он позволил пуффендуйским друзьям Седрика втянуть себя в разговор о теории чар, а когда они закончили есть, поднялся на ноги и чмокнул Седрика в щëку, намереваясь отправиться в Гриффиндор и переодеться в лëтную одежду. Когда он выходил из зала, то услышал за собой шаги. Он поднял бровь. — Тебе что-то нужно, Джинни? Младшая Уизли нерешительно улыбнулась. — Да, я не могла не слышать, как ты говорил, что вы с Седом и Малфоем собираетесь полетать. Вы не против, если я присоединюсь к вам? — Она ярко покраснела и продолжила. — Только через год или два мы потеряем половину гриффиндорской команды, и, конечно, никто не заменит тебя в качестве ловца, но… может быть… я действительно надеялась попробовать себя в роли охотника, когда девочки закончат школу? А я никогда не тренируюсь с кем-то ещё, мальчики не хотят летать со мной, потому что думают, что я могу пораниться. — Она нахмурилась, показывая, что именно она думает об этом. Гарри моргнул, поняв её торопливый лепет. — Ты хочешь полететь с нами? — уточнил он. Она кивнула. — Включая Малфоя? — Он не так уж плох с тех пор, как ты объявил перемирие, — рассудила она. ; Я дружу с некоторыми Слизеринцами из моего курса. Я подумала, что могу быть вежливой, если он такой. — Её взгляд стал умоляющим, широкие карие щенячьи глаза превратили всех её старших братьев в лепёшки. — Я просто очень хочу играть в квиддич, Гарри, и я не могу придумать никого лучше, чем вас троих. — Ладно, ладно, Мерлин, убери этот взгляд! — пошутил он, прикрывая глаза. — Конечно, ты можешь присоединиться к нам. — Она улыбнулась ему. — Я даже не знал, что ты любишь летать. — Когда бы они ни играли в квиддич в Норе, она всегда сидела с Гермионой. — Я не хотела, чтобы Гермиона чувствовала себя обделëнной. К тому же, как я уже говорила, мальчишки всегда ведут себя так, будто я могу пострадать, — сказала она, припадая к его плечу, когда они поднимались в гриффиндорскую башню. — Они не знают, что я взламываю сарай и беру их мëтлы с семи лет. — Она решительно ухмыльнулась, точно львица. — Я решила, что если хочу иметь все шансы попасть в команду на пятом курсе, то лучше начать тренироваться уже сейчас. Если я буду швыряться гномами в темноте, то долго не протяну. Гарри попытался представить себе это: маленькая Джинни одна в заднем саду ночью, притворяющаяся, что гномы — это её шайба. Если бы у неё была хоть капля семейного таланта, она, вероятно, стала бы силой, с которой нужно считаться. Седрик и Драко, казалось, удивились, увидев рыжую, когда все собрались на поле, но никто из них не стал это комментировать. — А я-то думал, не заблудился ли ты, — заметил Седрик, ухмыляясь. — Нас уже четверо? — Да, — подтвердил Гарри. — И я подумал, что мы могли бы убрать снитч и достать квоффл, чтобы поиграть два на два. — На тренировках гриффиндорской команды игроки обычно менялись позициями, чтобы расширить свои навыки пилотирования, и Гарри был уверен, что команды Пуффендуя и Слизерина поступают так же. — Полагаю, ты будешь с Седриком? — спросил Драко, ухмыляясь. — Раз уж ты так тяжело переносишь разлуку с ним. — Ревность тебе не идëт, Драко, дорогой, — поддразнил Гарри, обнимая Седрика. Бледные щëки Драко стали розовыми. — Но да, мы с Седом объединимся, если вы двое не против? Джинни и Драко посмотрели друг на друга, карие глаза смело встретились с серебряными. Они пожали друг другу руки. — Надерём ему задницу, Малфой, — заявила Джинни, заставив Драко ухмыльнуться. — С удовольствием, Уизли. Гарри наблюдал за этой парой, размышляя, не пожалеет ли он об этом решении. — Кажется, я только что создал монстра, — пробормотал он. Седрик рассмеялся ему в висок. — Думаю, ты прав.

***

Драко и Джинни вытирали пол перед Гарри и Седриком. Джинни без сомнения доказала, что достойна попасть в команду, как только Анджелина и Алисия закончат школу. Гарри даже подумал, что жаль, что ей придётся ждать так долго. После некоторой неловкости они с Драко сумели найти общий ритм — не сравниться с почти телепатической связью Гарри и Седрика, но этого было достаточно, чтобы пропустить множество бросков мимо пары, кружась друг вокруг друга и проносясь так быстро, что Гарри едва успевал за ними. — Почему ты никогда не ходил в охотники? — спросил он Драко, когда они вчетвером закончили день, улегшись на траве поля. Драко пожал плечами. — Ловец был свободен. И это поставило меня прямо против тебя, — добавил он с ухмылкой. — Да, ты был немного одержим мной. Начинаю подумывать, не стоит ли Седу беспокоиться, — поддразнил Гарри, подмигивая. Драко не смутился, а лишь фыркнул. — Не льсти себе. Даже если бы мне нравились парни, я бы не стал бегать за твоей особой. Диггори может оставить тебя себе. — Как будто ему есть о чëм беспокоиться, — добавила Джинни, глядя на пару с тонко скрытым отвращением. — Вы двое, по сути, уже женаты. — Вы оба просто завидуете, — в тысячный раз повторил Гарри, самодовольно прижимаясь к своему парню. — Стало одиноко после того, как ты бросила Корнера, Джин? — Вряд ли, — с ухмылкой ответила рыжая. — Просто у меня появилось время, чтобы обдумать свои возможности. — При этих словах её глаза переместились на Драко, и Гарри наблюдал за этим движением с медленно зарождающимся ужасом. Близнецы собирались убить его. **» Утром во вторник Гарри был удивлён, когда во время утренней почтовой спешки к нему подлетела коричневая сова и уронила ему на колени письмо. Почерк на лицевой стороне был знакомым, и Гарри поднял брови: он не ожидал получить ответ от своего крëстного так скоро. Он написал письмо через несколько дней после второго задания, не ожидая ответа неделями! Очевидно, он был ближе, чем Гарри думал. Он открыл письмо только после того, как остался один в потайном проходе на полпути к Заклинаниям — первому уроку в этот день. Он быстро просмотрел письмо, и напряжение в его плечах ослабло, когда впереди не оказалось никаких признаков опасности. Щенок, Похоже, ты легко справился с этим заданием! Молодец, что украл траву из запасов старого Снейпа. Рад, что твой парень тоже справился — а как дела у девочки из Веелы? Мы надеемся, что с ней всё в порядке, и гордимся тобой за то, что ты остановился, чтобы помочь ей. Вы правы, этот чëртов турнир не стоит ваших жизней. Я видел газету с извинениями Дамблдора — если вдовствующая Долгопупс будет на вашей стороне, вы будете в очень хорошем положении, что бы ни ждало вас в будущем! Даже моя мама боялась её, и хотя вы никогда не встречались с моей мамой, поверьте мне, когда я говорю, что это не маленький подвиг. Муди советует вам заглянуть в защитные тексты Г. Т. Маркхэма, чтобы узнать, что нужно выучить, чтобы подготовиться к третьему заданию. Как только у тебя появится какая-нибудь информация по этому вопросу, дай нам знать, и мы посмотрим, что можно придумать. Всë почти закончилось; ещё несколько месяцев, и ты покончишь с этим проклятым делом. Есть какие-нибудь новости о том, кто мог предложить твоё имя? Мне лучше знать, чем предполагать, что ты сидишь тихо и не обращаешь внимания на всё это. Просто оставайся в безопасности, хорошо? Дай мне знать, если я тебе понадоблюсь, для чего угодно. Всегда с любовью, Бродяга На протяжении всего урока Чародейства Гарри обдумывал свой ответ. Он мог бы упомянуть о том, что знает о Крауче-младшем, но не был уверен, что Сириус или Римус не пойдут с этим к Дамблдору. Он знал, что эти двое поддерживают связь с директором. Было безопаснее держать всё в себе: он скоро разберётся со всем этим, а привлечение других людей только всё запутает. Слизеринцы работали в одиночку, как бы часто настойчивые пуффендуйцы ни пытались убедить их разделить их бремя. У Гарри всё было под контролем. Всё будет хорошо.