***
Наверное, впервые за всю свою загробную жизнь, Казума так радовался теплому душу и новой одежде. Проточная вода смыла усталость и грязь с кожи, а мягкость приобретенной рубашки приятно обнимала все еще немного влажное тело. У него едва ли не светились глаза от счастья. Ах, насколько бы все было проще, если бы у них каждый день была возможность мыться, как все нормальные люди. — Надеюсь, Казума, что это из-за того, что мы относительно недавно работаем вместе. Ты перестаешь попадать, когда траектория усложняется из-за расстояния-я-я-я. — развалившийся в массажном кресле полуголый Ято все не переставал причитать, подставив лицо под потоки, создаваемые вентилятором. В отличие от Казумы, он решил еще и попариться, чтобы отогреть замёрзшие за день конечности. Но, кажется, перегрелся слегка. — Зато под прямым углом я попадаю с первой попытки. Может, это ты мазила, Ято? — Черта с два! Разве прицел — это не одна из способностей Рекки? — Не помню, чтобы в форме лука я умел прицеливаться. В ответ Ято задумчиво хмыкнул, уставившись в пустоту перед собой. Словно та могла подсказать как им быть дальше или хотябы подкинуть какую-нибудь догадку. Схватив купленную футболку, он сунул голову в горлышко, не обращая внимания на колющуюся бирку, а затем пробубнил что-то о том, что нужно научиться контролировать неосознанную атаку. Именно она всегда поражала противника точно в цель. И могла гарантировать им больше шансов на победу. Но у Казумы на этот счет были другие мысли. — Может, мы бы добились большего, если бы ты не был так зациклен на использовании лука? — подойдя к богу сзади, он срезает бирку, прикрепленную к плечу, и спешит выбросить ее в мусорное ведро. Но замирает, так и не выпустив картонку из рук. — Моя цель — только отец. — Хочешь сказать… ты отпустишь Нору? — осознание этого болью и какой-то обидой резануло по сознанию шинки, рождая в памяти образ надменной девчонки, чье тело сплошь и полностью укрыто иероглифами. Ее смеющееся лицо надолго запомнилось Казуме. Порой он даже видел его во сне. Кто бы знал, что однажды он добровольно опустится до ее уровня. — Но почему? Она же смеялась тогда! Я не мог этого забыть… я даже склонился перед ней!.. Картонка оказалась смята между сжавшихся в кулак пальцев. — В этом и вся проблема. — простодушно ответил Ято, почесывая спину. Он слегка согнулся, упираясь локтями в колени, и все так же смотрел куда-то в никуда. — Хикки спасла Бишамон. Ты обижен, что не смог сам ее спасти, и чувствуешь себя должником. В таком случае тебе никогда не одолеть Чикки. Эта слабость делает тебя уязвимым, если не избавиться от нее, стоит вам скреститься, и Рекки просто сломается. Размышления Ято были вполне обоснованными, но Казуме не понравились. Собственно поэтому он в считанные секунды преодолел расстояние между ними и схватил невозмутимого и немного удивившегося бога за шиворот. — Если ты пытаешься меня напугать и заставить отступить, то у тебя это не выйдет, слышишь? Я готов пойти на любые жертвы и ты меня не переубедишь. — Хах, да я и не пытался, просто сказал. — тот только усмехнулся, окидывая насмешливым взглядом чужой внешний вид. Солидная белая рубашка, длинный галстук и отсутсвие штанов — это весьма забавное сочетание. Но самое смешное — это нижнее белье с изображением слоника прямо на паху. — Крутые трусы. Но мне кажется, те кружевные все же были лучше. — Что? Вот черт… — вмиг смутившийся и лишь сильнее разозлившийся Казума поспешил надеть штаны, а в довершении к ним желательно еще и пиджак. Чтобы почувствовать себя увереннее. Впредь трусы он будет выбирать тщательней. — Я тут о серьезном, а ты… Да иди ты! — Не-е-ет! Не хочу никуда идти, давай еще немного посидим. Одеться до конца Казуме так и не дали. Стоило ему потянуться к брюкам, Ято схватил его за руку и заставил упасть на себя сверху. А затем включил самый мощный режим на вибро-кресле. Бедная развалюха под тяжестью двух тел опасно затрещала, заставив Казуму испуганно вцепиться в подлокотники. — Ты что творишь?! Оно же сейчас сломается! — Ничего не сломается, расслабься и получай удовольствие. — довольный, как чеширский кот, бог прикрыл глаза и приобнял все еще напряженного шинки за торс. Он просто хотел, чтобы Казума наконец-то отвлекся. Из-за того, что тот время от времени слишком много думает и накручивает себя у них и случаются неудачи. Ему стоило бы научиться отсеивать лишнее и контролировать свои эмоции. — Отпусти меня!.. эй… Ято! Как обычно, тот противился не долго. Вскоре просто, словно бык, шумно выдохнул через нос и запрокинул голову на спинку. Проникающая в каждую клеточку вибрация действительно успокаивала натянувшиеся нервы, но смущало то, что он сидел почти что на чужом достоинстве. Волей-неволей, а в голове промелькнула неприятная, пошлаяя мысль, за которую тот сразу же себя мысленно упрекнул. По-началу с Бишей было так же. Стоило увидеть хотябы ее доекольте, как он тут же переставал контролировать свои фантазии. Но даже при этом он ни разу ее не оквернил. Наверное, просто убедил себя, что это не греховно. А вот с Ято убеждения не работали. — Блин! Казума! О чем ты там подумал?! — Ни о чем! Отпусти меня, наконец! — Казума вновь попытался вырваться, но Ято только сильнее схватил его. — Отпусти, или я тебя оскверню! — Да ты уже это сделал, идиот! Просто успокойся и послушай! — когда ему все же подчинились, опустившись и повесив нос, бог довольно кивнул и похлопал того по животу. Если так подумать, Казума был не намного старше Юкинэ в плане сознания. Он умер почти подростком, как и тот, и в их поведении была определённая закономерность. Поэтому Ято считал своим долгом кое-что им объяснить. — Я давно хотел сказать это Юкинэ, но как-то не решился. А вообще, это тоже самое, что рассказать, откуда берутся дети. Сложно. В общем, чтобы ничего не объяснять… я успел навязать ему, что некоторые мысли греховны, хотя это не правда. В конце концов от обычных людей вы почти ничем не отличаетесь. А людям свойственно думать о подобном. В самих мыслях нет ничего плохого. Богов оскверняют чувства: страх, сомнение, вина, ненависть, злость. Чем больше их и чем они сильнее, тем больнее твоему хозяину. Вот сейчас, например, из-за твоего стыда у меня болит затылок. Ты мог и Бишамон навредить, если забыл. Так что… ради ее безопасности, прекрати уже винить себя во всем. И прекрати бояться своих мыслей. Казума внимал каждому слову, действительно задумавшись, что, возможно, нет ничего плохого в том, что он не всегда контролирует поток своего сознания. И в том, что его содержание не всегда бывает приличного характера. Если дать мыслям течь своим чередом… не задумываясь, об их правильности и неправильности… как делает это Нора… наверное, так будет лучше и для него, и для Биши. И для Ято тоже. — Может, ты и прав… — Ну конечно, я прав. Что греховного в том, чтобы восхищаться моим членом? Это же, считай, поклонение божеству! — Все, я ушел! — Куда?! Нет, не бросай меня, Казу, я же пошутил! — Ято снова схватил его, не позволяя уйти, на что Казума громко возмутился и воспротивился. — Отпусти меня. Ты ведёшь себя, как извращенец, и мне это не нравится. — Но тебя же так приятно дразнить! В итоге между ними завязалась небольшая борьба, по окончанию которой оба оказались лежащими на полу. Кресло не выдержало разборок и перевернулось. Под тиканье часов и гудение стиральной машинки где-то за стеной, оба безмятежно валялись на полу. Очки Казумы куда-то закатились, но нащупать их ни левой, ни правой рукой не удавалось. А вставать, после удара затылком о деревянный пол, теперь было лень. — Ай-ай-ай. Я же даже вывод не озвучил. — придавленный с правой стороны Ято попытался выдернуть руку, которая оказалась зажата между шинки и полом. Но это было тщетно. Потому бог решил оставить все, как есть. — Хочешь услышать? Не сказать, что Казуму так уж сильно интересовали чужие нравоучения. Но порой Ято мог сказать действительно полезные и мудрые вещи. Так что не хотелось портить его шанс блеснуть тысячилетним опытом. — Ну, давай. — Другое дело! Так вот. Наверняка, Казума, у тебя есть определенные потребности, в которых ты порой боишься себе сознаться. Иногда тебе чего-то хочется, а иногда — чего-то не хватает. Я говорил это Юкинэ и скажу тебе: если что-то нужно, ты всегда можешь у меня попросить. Что бы это ни было и какими бы грязными ни были твои желания, ты всегда можешь расчитывать на мою поддержку, помощь или совет. Ну или по крайней мере на хороший пендаль. — под конец своей пламенной речи, Ято довольно ухмыльнулся, повернувшись к лицу шинки. С Казумой разговаривать все же легче. Он реагировал спокойнее, чем Юкинэ, и ему было проще рассказать определенные вещи, для которых Секки был еще слишком молод. А ещё он относился к этому с большим уважением. — Спасибо, я… буду знать…***
На крыше недостроенной многоэтажки ветер был сильнее, чем внизу. Город накрыла лихая ночь, поэтому логично, что температура значительно упала, по сравнению с днем. Казума поежился и немного пожалел, что не надел под рубашку что-нибудь еще. Оставаться долго без движения, значило бы совсем скоро замерзнуть и превратиться в сосульки. Но Ято никуда не спешил. — Не переживай, Казума. — он стоял на железной перекладине, на фоне усыпанного мириадами звезд неба и смотрел в сторону парящего над городом аякаши. Медузоподобное существо тянуло свои щупальцы в окна домов, тревожа сонных людей, навевая на них страхи и тревоги. Ято хотел сказать что-то еще, что-то важное. Сунув замерзшие руки в карманы, он подбирал нужные слова, чтобы утешить… успокоить… и вселить в Казуму уверенность. Но, как всегда, ляпнул какую-то чушь. — Я использую тебя, только потому что не могу уладить все это с помощью Юкинэ. — в голосе так и сквозит сожаление, но это чертова правда. Так хотелось добавить, что на месте Казумы должен был быть кто-то другой. По крайней мере ему бы так хотелось. — Но я обещаю, что даже если Рекки сломается, даже, если нас до полусмерти изобьют, мы все равно доведем дело до конца. Даже, если оскверним друг друга. Казума стоял где-то позади и сверлил его затылок. Он словно чувствовал, что Ято чего-то недоговаривал, причем чего-то значимого. Но поднимать эту тему не решился. Да и Ято обернулся, уже улыбаясь, как ни в чем не бывало, и ткнул пальцем в сторону призрака: — Оно вернулось. Хочешь еще попрактиковаться? Все же мне бы хотелось попасть отцу прямо в голову, сведя потери к нулю. В результате это могло бы сохранить Казуме жизнь. Больше всего Ято думал сейчас именно об этом. Убить отца — цель номер один, но не дать своему второму шинки умереть — тоже было в приоритете. И Казума, упирая руки в бока, словно бы услышал эти мысли. Потому что в следующее мгновение его лицо озарила улыбка. — Я тут подумал. Ты говоришь, что я в долгу перед Норой. И… как бы неприятно не было это признавать, ты абсолютно прав. Так я точно ничего не добьюсь. — тяжелый вздох. Казума подходит к Ято и опирается слегка о холодную трубу. — Значит, будем использовать лук. Но… почему ты так осторожен с Чикки? Неужели, она настолько сильна? Качнув головой, Ято почувствовал вину за то, что не может даже в полной мере рассказать об их противниках. Но это было ради блага Казумы и его тонкой и слабой человеческой психики. Очень мало шинки могут спокойно пережить столкновение с «Величайшим секретом бога» и проверять, входит ли он в круг этих потенциальных счастливчиков, у Ято не было абсолютно никакого желания. Хватит. Ему уже хватило однажды Сакуры. — Скорее она может доставить немало хлопот… Это все, что он мог сказать сейчас Казуме. Без сомнений, тот уже много раз успел заподозрить, что Ято чего-то недоговаривал, но тактично пропускал это мимо ушей, за что бог ему примного благодарен. К сожалению или к счастью, их цель — смерть мага. Более их ничего не объединяет. Почти ничего…