Встреть меня с Другой Стороны

Джей говорит, что «близнецов» можно сделать в виде украшения. Например, подвески, чтобы было удобно всегда носить с собой. Чонвону нравится эта идея, поэтому они останавливаются на ней. — Дальше — материал. Лучше, если это будет камень. Можешь выбрать его сам. — он делает пометки в блокноте. — Я подготовлю специальную воду, в которую мы поместим подвески. Потом на протяжении недели они будут в ней настаиваться под лунным светом. — Для чего это нужно? Джей отрывается от блокнота и натыкается на любопытный взгляд Чонвона. — Луна невероятный источник энергии и магической силы. Поэтому в основном все ритуалы и зачарования происходят именно по ночам. — объясняет колдун. — Подвески под лунным светом наполнятся её энергией. И после этого мы ещё неделю будем читать над ними заклинание. — Я тоже? — Да. Поскольку их основным хозяином будешь являться ты, нужно чтобы они впитали в себя твою энергию. — Но ведь ты тоже будешь читать со мной. — говорит Чонвон. — Это значит, что они впитают и твою? — Это немного другое. — качает Джей головой. — Когда мы будем их зачаровывать, ты будешь держать их в руках, и принимать они будут именно твою энергию. Они будут слушаться только тебя и того, кому ты добровольно отдашь одну из подвесок. Это нужно, чтобы если вдруг одну из них украдут или она потеряется, посторонний не смог бы ею воспользоваться. Чонвон понимающе кивает и Джей, закончив писать в блокноте, откладывает его в сторону. — У тебя есть ещё вопросы? — дриада отрицательно качает головой. — Я займусь этим, когда завершу нынешние заказы. Тогда же мы заключим договор. — Хорошо. Джею не хочется, чтобы Чонвон уходил, поэтому он предлагает ему остаться и понаблюдать за его работой. Тот, не раздумывая, соглашается. Он рассказывает ему о заказе его постоянного клиента, господина Ли. Чонвон кажется искренне заинтересованным и иногда задаёт вопросы. Вообще-то, Джей привык работать в одиночестве. Единственным исключением является Сону, и то, только потому, что тот ему друг, ученик и помощник. Но присутствие Чонвона совсем не отвлекает, даже наоборот, Джей чувствует себя более сосредоточенным. Это заставляет его вспомнить, как раньше Чонвон так же проводил с ним время, когда Джей зубрил книги по колдовству. Его нахождение рядом почему-то помогало быстрее всё запоминать. А может причина была в том, чтобы как можно скорее (но не халтуря) выполнить задания и посвятить всё своё остальное время общению с молодым дриадой. Когда первые три порции волчьего противоядия готовы, возвращается Сону. Он с удивлением приветствует Чонвона, и сообщает Джею, что забрал брошь. — Отлично. — говорит колдун, а затем обращается к Чонвону. — Я буду ждать от тебя материал. А сейчас тебе лучше идти к себе. Там, — он кивает на коробку в руках Сону. — возможно проклятие. — увидев волнение на лице дриады, он торопится его успокоить. — Мы наложим на дом блокирующие чары. Поэтому ничто и никто вне дома не пострадают. — Меня беспокоит не только это… — Чонвон направляется к выходу, и обернувшись добавляет, — Будьте осторожны. — говорит он, и закрывает за собой дверь. — А что ещё его может беспокоить? — бормочет Сону. — Мы. — отвечает Джей. — Ну что? За работу? И оградив дом чарами, два колдуна открывают коробку с украшением. *** — Блин… — потягиваясь и разминая всё тело, тянет Сону. — Проклятья ревнивых женщин — ужасны! — Согласен. — соглашается Джей. На ту брошь действительно было наложено проклятье. Неосознанно. Это один из тех случаев, когда злость и зависть создают проклятье на каком-то предмете. Сестра их заказчицы, как выяснилось, была очень ревнива. И когда мужчина, который нравился ей, преподнёс в подарок украшение её сестре, именно оно стало впитывать в себя всю негативную энергию, тем самым формируя проклятье. Заказчица решила, что с украшением что-то не так, когда на местах, где была приколота брошь, стали появляться раны, которые подолгу не заживали, оставляя после себя шрамы. И даже если брошь была на пальто, под слоями одежды всё равно появлялись следы ран, в то время как одежда не была повреждена. — Очень страшно злить женщин. Я надеюсь никогда не повстречать таких, как сестра госпожи Юй. — передёрнув плечами, говорит Сону, наблюдая как Джей садится дальше делать волчье противоядие. — Я был удивлён, увидев Чонвона рядом с работающим тобой. А ещё, ты никогда не упоминал, что знаешь его. Так… как давно вы знакомы? — Мне было семнадцать, когда мы познакомились. — не отвлекаясь от дела, отвечает колдун. — Ого… Так давно. — Мы не общались десять лет. — Почему? — Потому что я последовал за своей мечтой стать лучшим колдуном. — Вы были дружны? — Насколько могли быть дружны подростки с разницей в пять лет. — Джей откладывает ёмкость, где смешивал противоядие, и разворачивается к Сону. — Ты что за допрос мне устроил? — Мне просто интересно. Чонвон, кажется, особенный для тебя. — С чего бы? — Как я уже упоминал, он находился рядом с тобой, когда ты работал. Ты этого не позволяешь даже отцу и Джейк-хёну. Я исключение, только потому, что твой ученик и ассистент. Я даже почти завидую. — усмехается Сону. — Мне пришлось добиваться такой чести несколько лет, а ему ты это разрешил в первые же дни после вашей долгой разлуки. Ты так скучал по нему? Конечно по началу Джей часто вспоминал о Чонвоне и тосковал по нему, после своего отъезда за границу ради учебы. Но потом эти мысли покинули его голову, уступив место заклинаниям, чарам, зельям и прочему колдовству. Потом он вспомнил о Чонвоне, когда произошёл конфликт между его отцом и Госпожой Повелительницей Лесов. Но его отец сказал, что Чонвону ближайшее время точно будет не до него, да и колдунам сейчас лучше держаться подальше от лесов дриад. И Джей снова полностью ушёл с головой в учёбу. И вот, спустя столько лет, они встретились. Джей был рад такой неожиданной встрече. Он словно снова ощутил те эмоции, которые испытал, когда они впервые встретились. Его сердце задрожало, стоило ему понять, кто является хозяином этого леса. И если принять эту дрожь за знак того, что он скучал по Чонвону, то ответ будет положительным. Но вместо того, чтобы озвучить эти мысли, он отворачивается, вновь принимаясь за зелье. — Иди спать. Ты хорошо потрудился. Тебе стоит отдохнуть. Сону за его спиной фыркает, желает спокойной ночи и уходит наверх. А Джей ещё пару часов продолжает работать и только после этого поднимается к себе. В ту ночь ему снятся желтые фиалки и белые цветы груши. *** Сонхун находит Чонвона сидящим среди ветвей дерева, недалеко от дома, где теперь живут колдуны. — Ты знаешь, что смахиваешь на сталкера? — Я просто дождусь, когда они закончат, и уйду. Он смотрит грустным взглядом на окна первого этажа, где два колдуна занимаются разрушением проклятия. — Слушай, я правда не пойму. Ты вроде должен радоваться, нет? — Сонхун мягко гладит его по волосам. — Ты ждал вашей встречи… сколько? — Десять лет. — тихо отвечает Чонвон. — Десять лет. — повторяет Сонхун. — Вот вы встретились. Что теперь не так? Чонвон вздыхает, укладывая голову на плечо друга. — Не знаю, хён. Просто… мне всё ещё сложно поверить, что я вижу его перед собой. — говорит Чонвон. — Он всегда был моей мечтой. И теперь, когда моя мечта так близко, я почему-то боюсь. Сонхун помнит день, когда двенадцатилетний Чонвон прибежал к ним домой, схватил старшего за руку и утащил в его комнату. Уже там, он то ли напуганными, то ли удивлёнными глазами уставился на Сонхуна и приложил его руку к своему сердцу. — Хён, почему так сильно бьётся? Сонхун спросил, что он делал до того, как сердце начало так бешено стучать. — Я увидел самого прекрасного человека на земле. И моё сердце словно попыталось сбежать к нему из груди. Я испугался… Хён, что это значит? Тогда Сонхун посмеялся над ним и списал всё это на простое волнение. Не мог же он влюбиться с первого взгляда? «Как бы не так, Пак Сонхун…» — Я боюсь, что он снова может покинуть меня. — продолжает Чонвон. — Боюсь, что оттолкну его, если откроюсь ему. Боюсь… что она узнает, что он здесь. — Ну, во-первых, вряд ли человек, только что приобретший тут землю и дом, возьмёт и оставит его. Во-вторых, за десять лет многое произошло. Дай вам время заново узнать друг друга. И, в-третьих… она сюда не наведывается. После недолгого молчания, Чонвон соглашается. — Ты прав… В доме колдунов наконец-то гаснет свет и он облегченно выдыхает. Значит всё прошло хорошо. Чонвон поднимается, чтобы пойти домой, и Сонхун следует его примеру. — Кстати, хён. — обращается он к старшему. — Ты же знаешь, что тебе не нужно ждать десять лет, чтобы начать что-то предпринимать? Он тихо смеётся, когда Сонхун раздражённо цокает языком, и они бесшумно возвращаются к себе. *** Неделя на подготовку воды, и настаиванию в ней подвесок под луной, подошла к концу, а это значит уже завтра можно будет начать их зачаровывать. Камнем, что Чонвон выбрал, оказался изумруд. «Мне просто нравится зелёный…» пробормотал он. Джей, как и говорил, сам сделал две подвески в форме треугольника (он не готов признаться, что на самом деле очень старался сделать их как можно красивее). Он подготовил заклинание и дал Чонвону, чтобы тот запомнил его. Процесс работы над подвесками будет отнимать много энергии. И даже несмотря на то, что Чонвон обладает магией, и энергии в нём куда больше, чем в простых людях, для него это всё равно будет утомительно. Поэтому Джей делает себе в голове пометку заварить свой специальный настой для восстановления сил. Днём к нему приезжает его постоянный клиент. — Добро пожаловать, господин Ли. — приветствует он оборотня. — Надеюсь, вы добрались без проблем? — Я же столько раз просил звать меня просто Хисын-хён. Добрался без проблем, но с неожиданным сопровождением. — улыбается мужчина. — Ты выбрал чудесное место для переезда. Повсюду летают феи и я видел нескольких нимф. Я чувствовал их присутствие весь путь через лес до вас. — Видимо, кто-то из особо любопытных фей услышал, что вы приедете, и разнёс эту информацию по лесу. — говорит Джей нарочно громко, зная, что Ёнсу летает где-то неподалёку. Хисын смеётся и говорит, что такое внимание было даже приятно. Джей провожает его в дом, предлагает кофе, и отдаёт ему плотно запечатанную коробку с зельями. — Этого должно хватить больше, чем на два месяца. Я решил подстраховаться и сделать немного большее количество. — Ты, как всегда, предусмотрителен. — Хисын делает глоток кофе. — А где Сону? — Уехал в город по делам буквально перед вашим приездом. — Какая жалость… Не успею с ним повидаться. — он осматривает гостиную. — Признаться, я был немного удивлён, когда ты написал, что теперь живёшь рядом с дриадами. — Почему? Хисын передёргивает плечами. — Лет семь назад… я, в ночь обращения, бессознательно забрёл в лес. Как я потом узнал, это была территория дриады. — Хисын хмурится, это даёт Джею понять, что воспоминание не самое приятное. — Ты знаешь, что оборотни безрассудны в такой период, и я с трудом осознавал, что нельзя бросаться на живых существ. Однако, когда обращение прошло, я увидел, что повредил много деревьев. Я пробыл в том лесу весь период обращения и ещё три дня после. — оборотень делает глоток кофе, — Потому что не мог выбраться. Та дриада завела меня в свой лабиринт. Джей округляет глаза. Получается, Хисын пробыл там целую неделю. — Мне не попадалось ни одной съестной ягоды, все были ядовиты, хоть и не смертельно, как оказалось. Повезло, что вода, которую я нашёл, была не отравлена. — Хисын горько усмехается. — Я смутно помню, но кто-то помог мне выбраться. Я был истощён и с трудом соображал. Но я запомнил что тот, кто мне помог, всё время говорил «простите за неё». Я долго приходил в себя, один мой хороший друг лечил меня от ядов, что я успел съесть. — оборотень переводит свой взгляд на окна, через которые видно Чонвона и Сонхуна, идущих из леса с корзинами трав. — Дриады — хранители лесов. Они кажутся мягкими и добрыми. Но если ты нарушаешь порядки на их территории, они это терпеть не станут. — Мне не доводилось лично столкнуться с этой их стороной. — говорит Джей. Хисын смеётся и кладёт руку на его плечо. — Тогда я надеюсь, что никогда и не доведётся. Оборотень говорит, что ему уже пора. Джей провожает его до машины и желает хорошего отдыха. Колдун только собирается вернуться в дом, как отмечает нечто странное. В лесу дует лёгкий ветер, однако листва шумит чуть ли не оглушающе. Если лес такой громкий, значит что-то произошло. Он не раздумывая направляется к дому дриад и видит, что Чонвон стоит у одного из деревьев, положив на него руку. — Что-то случилось? — спрашивает Джей, подойдя к нему. — Нежеланный гость. Дриада закрывает глаза, хмурится, медленно поднимает другую руку и делает жест, словно схватил кого-то. В этот момент из дома выбегает Сонхун с небольшой коробкой. — Поймал? — Чонвон одаривает его взглядом, говорящим «ты сейчас серьёзно?». — Ха… ну да. Глупый вопрос. — Пойдём. Чонвон делает шаг, но потом оборачивается на колдуна. — Прости, Джей-хён. Надо разобраться. — Могу я пойти с вами? На самом деле, Джей почти на все сто процентов уверен в отказе. Но он ничего не может поделать со своим любопытством. Чонвон молчит, взвешивает, и в итоге кивает. Джей с трудом поспевает за ними. Они бегут быстро, невесомо, словно вообще не касаются земли. Через несколько минут они останавливаются и видят трёх нимф, одна из которых плачет. Сонхун сразу же направляется к ней, открывает коробку и, осмотрев её беглым взглядом, достаёт какую-то баночку. — Ты в порядке? — мягко спрашивает её Чонвон. — Да… — всхлипывая отвечает она. — Спасибо, что прибыли так быстро. Я боялась, что он унесёт меня. «Он? Унесёт?» не понимает Джей. Он осматривается и только тогда замечает, что из земли тянутся корни, обвивая что-то или кого-то. Часть корней отступает и перед глазами появляется голова с небольшими рогами. «Сатир…» Колдун вспоминает слова Чонвона о том, что они не приветствуют их в лесу. Ещё бы… Сатиры до безумия любвеобильны, и особенно им нравятся нимфы, которых они часто пытаются соблазнить или украсть. Видимо, именно это сейчас чуть не произошло. — Кан… Я говорил, что если ты ещё раз появишься на моей территории, то я сообщу о тебе Повелительнице Лесов? — ледяным тоном говорит Чонвон, приближаясь к сатиру. Тот выдаёт нервный смешок и делает попытку вырваться из скрутивших его корней. — Чонвон-щи, да брось! Я же ничего такого не сделал! Просто безобидная шутка… Последнее его слово больше походит на хрип, потому как Чонвон делает движение рукой, и корни тут же сжимают горло сатира. — Это можно было бы посчитать за шутку, если бы ты не коснулся её. — он показывает на нимфу, запястья которой мажет мазью Сонхун. Только теперь становится заметно, что на её руках уже начали выступать синяки. Значит этот Кан с силой хватал и тянул нимфу за собой. — Кан, ты же знаешь, на территории дриад нельзя никого трогать. — Да она сама мне глазки строила! Сама винова… ААААА! Громкий крик нарушает тишину леса. И Джей уверен, что отчётливо слышал хруст. — Ты останешься здесь, пока за тобой не явится кто-нибудь от Повелительницы Лесов. — он отворачивается от сатира, и обращается к нимфам уже привычным мягким голосом. — Почему вы ещё здесь? Отправляйтесь к своим деревьям и не беспокойтесь больше ни о чём. Они кивают и быстро удаляются. — Ничего серьёзного. — говорит Сонхун. — Боль утихла и синяки уже завтра сойдут. — Хорошо… — выдыхает Чонвон. — Пойдёмте обратно? — и не дождавшись ответа, он направляется в сторону дома. «Дриады — хранители лесов. Они кажутся мягкими и добрыми. Но если ты нарушаешь порядки на их территории, они это терпеть не станут.» Только что Джей воочию убедился в словах Ли Хисына. *** — Почему опять я должен писать письмо Госпоже? — стонет Сонхун. — Почему я? — Я принципиально не делаю этого. — Она всё равно прекрасно знает, что написаны они по твоему указанию. — говорит Сонхун и садится за ноутбук. Когда письмо отправлено, Чонвон напоминает, что им надо заняться теплицами. Ему нравится выращивать растения, нравится заниматься их сбором. Он думает, что если бы он родился обычным человеком, всё равно бы занимался именно этим. Они заходят в одну из теплиц и встают с противоположных сторон. — Начали? — спрашивает Чонвон и получив кивок от Сонхуна, располагает руку над ещё совсем маленькими ростками. Оба дриады идут вдоль рядов, и ростки прямо на глазах становятся взрослыми растениями. Чонвон заканчивает свой ряд быстрее, чем Сонхун, и тот вздыхает, когда замечает это. — Мне никогда не угнаться за тобой. — Тебе это и не нужно. — улыбается Чонвон. — У нас с тобой не соревнование. — Но ты всё равно всегда опережаешь меня. — Сонхун закидывает руку на его плечо, закончив свою сторону. — Я не специально. — смеётся Чонвон. После теплиц он идёт проведать нимфу, на которую напал сатир. Он интересуется её самочувствием и спрашивает не нужно ли ей что-нибудь. Та говорит, что она в порядке и отдых в её дереве помог ей успокоиться, однако просит, если Чонвон отправится в город, купить ей шоколада. Он улыбается и обещает выполнить просьбу. Когда он возвращается домой, его окружают феи и начинают расспрашивать про сегодняшнее происшествие. «Это правда снова был Кан?» «Вы серьёзно ему что-то сломали?» «Как Лина? Вы идёте от неё?» «Эти сатиры… Почему они вечно лезут на чужие территории? Их что, жизнь совсем ничему не учит?» Чонвон ничего им не отвечает, но от этих вопросов чувствует оседающий груз в душе. Он не должен был поступать жестоко. Нужно было просто схватить сатира и всё, а не причинять ему боль. Он не должен становиться похожей на неё… — Эй, Чонвон. — окликает его Ёнсу. — Ты его предупреждал. — фея кладёт свою крохотную ладошку ему на щеку. — Ты дал ему шанс, когда отпустил в прошлый раз. Это его вина. Ты не такой… — фея замолкает на половине фразы. — Ёнсу, ты знаешь, насколько сильно я рад, что ты со мной? — Разумеется, знаю! — смеётся он. — Эй, ребята?! — он окликает остальных фей, привлекая к себе внимание. — Вам не кажется, что наш уважаемый хозяин леса давно не купался в дожде из пыльцы? — Ёнсу, нет, не надо! — громко просит Чонвон, но уже поздно. Пыльца фей обладает одним очень неприятным свойством — её невозможно убрать никаким магическим способом. Это как если бы тебя осыпали с ног до головы песком. Вычищать всё это весьма утомительное занятие. Дриада со смехом убегает от фей, пока не оказывается на дороге между его домом и домом колдунов. Они осыпают его пыльцой и Чонвон кричит, что ему потребуется несколько суток, чтобы очистить себя и умоляет остановиться. Он смеётся так, что у него уже болят щеки, а от магии, непроизвольно исходящей от него, вокруг вырастают жёлтые фиалки. Со стороны эта картина выглядит до невозможного красиво. Чонвон блестит из-за пыльцы в свете солнечных лучей, что пробиваются сквозь кроны деревьев. Крылья фей переливаются золотистым отливом. А их звонкий смех, сливаясь с шелестом листвы, звучит как приятная музыка. Любой, кто увидел бы и услышал это, застыл бы на месте, не в силах оторваться от этой картины. И Чонвон, занятый весельем с феями, совершенно не замечает вышедшего из дома Джея, для которого время будто остановилось.