Обесцененный

      Бывают такие избыточные моменты, когда мозг полностью отключается, словно нажали на кнопку «Перезагрузка», и все, что ты можешь – это оторопело хлопать глазами, даже не пытаясь понять, что произошло. Вот именно это почувствовал Денис, когда прочитал небольшую статью китаиста о терминах, иносказательно повествующих на разных этапах богатой пятитысечалетней истории однополую связь в Поднебесной. То, что китайцы любители красиво и поэтично сказать о, казалось бы, банальных, а где-то и постыдных вещах, он, конечно же, знал, но чтобы так… все это перемежалось с потрясающими легендами, мудрыми притчами и реальной историей. И нужно отдать должное – это было красиво. Красиво и опасно, учитывая, кто его надоумил погрузиться в научные изыскания посреди глубокой ночи.       Радов устало отложил телефон и прикрыл глаза. Допустим, Алексей, нет, лучше сказать Лунвей – надо быть до конца поэтичным – что-то там себе в своей русско-ханьской светлой голове надумал, абсолютно без повода и весьма отчаянно, если не побоялся в наше непростое время так открыто, хоть и метафорически, заявить о своих пристрастиях. Не мог он не знать, о чем говорил. А значит, отчего-то решил, что Денис сможет на его странные и не всегда понятные попытки сблизиться ответить взаимностью. С чего вдруг? О личной жизни Радова никто и никогда не догадывался, потому как этой самой личной жизни в природе не существовало, а то что когда-то было он надежно похоронил. Его давно мертвых чувств и отношений хватило бы на небольшое сельское кладбище – забытое, покинутое, заросшее по пояс травой, до сих пор обнесенное высоким забором, чтобы неповадно было навещать, ибо прошлое должно оставаться в прошлом. Денис с этим отлично справлялся, настолько отлично, что его никогда не тянуло назад, и он прекрасно годами обходился без физической и ментальной близости с кем бы то ни было.       А теперь у него в голове зароились безымянные истертые от времени лица и тела с незабытым привкусом разочарования на языке и отголоском тупой боли за грудиной. Эти люди из прошлого как нежить восставали из своих могил на том самом кладбище и перелезали через забор, чтобы предостеречь от необдуманных поступков       Поэтому больше никаких ночных разговоров, никаких напрасных надежд – он должен вернуть их взаимоотношения в деловое русло. Нельзя было давать слабину и клевать на эту удочку любви ко всему китайскому и литературе. Лучше сразу рубануть по живому, чем потом заставлять еще сильнее страдать. Нужно дать понять Альтову, что он напрасно расходует ресурсы и ничего у него не получится. Хотя бы потому, что Денису это больше не нужно.       Он летел сквозь столетия, династии, девизы правления, периоды упадка и расцвета: мелькали незнакомые лица: молодые и старые, мужские и женские, длинные подолы шелковых одежд, веера, расписанные в жанре хуаняо1, бамбуковые свитки и оттиски императорской нефритовой печати; слышался звон медных цяней2 на рынках, тонкая мелодия сяо3 весеннего дома и лязгающий холод дао на поле битвы4; в воздухе витал ароматный дым благовоний и легкий пар, исходящий от чаху5. Он был везде и сразу: в центре Чанъана и на окраинах Лояна6, у подножия Хуашань и на вершине Лаоцзюнь7, у истоков Хуанхэ и у дельты Янцзы8, в хлипкой хижине бедняка и роскошном императорском дворце. Он совершал ритуальные жертвоприношения, отдавал дань предкам, поливая вином землю, азартно играл в мацзян9 и слушал доклады гуаней10…       В саду ощущался удивительный фэн-шуй11, гармония царила в каждом его уголке, дышала в каждом камне. Он неспешно шел по извилистой дорожке, под подошвами кожаных сапог хрустела мелкая галька, а теплый ветер доносил аромат цветущих пионов, золотые головки которых он задевал рукавами своего ханьфу12. Впереди высился пологий мостик через весело журчащий ручей, который вел к той самой беседке, куда он держал путь. Он не знал зачем, в чем крылась истинная причина этой прогулки, но его направляла сама богиня Гуань Инь13. У цветущей магнолии, сыпавшей розовыми лепестками на плечи, он остановился, прикрыл глаза, подставляя лицо редким солнечным лучам, что пробивались сквозь перьевые облака. До слуха доносились нежные звуки гуциня14, где-то там, за развевающимся прозрачным занавесом беседки, на мягких подушках сидел кто-то, кто перебирал своими длинными пальцами тонкие струны, рождая невероятно прекрасную мелодию.       Белые лотосы покачивались на безмятежной глади пруда, окруженного плакучими ивами, что тянули свои длинные ветви к воде, в которой отражалось величие неба, так и хотелось задержаться здесь подольше, но он шел дальше, что-то подталкивало вперед, словно от этого зависела дальнейшая вся жизнь. Отодвинув полог и зайдя в беседку, он опустился на колени перед чашей с персиками. Мелодия резко оборвалась, и на него воззрились пронзительно-черные глаза. Руки взметнулись вверх из-под широких белых рукавов, правая ладонь накрыла левый кулак в приветствии, корпус подался вперед, чуть склоняясь. Да, он пришел туда, куда надо и к тому, в ком так остро нуждался.       Пальцы ловко перебирали персики, выискивая самый сладкий и ароматный, а найдя, потянули его к припухлым губам. Зубы пронзили спелый бок, сок брызнул и потек по узким запястьям, грозя испачкать шелк ханьфу. Он кинулся вперед, перехватывая его руку, чтобы тут же потянуть ее на себя, а потом, склонившись, собрать языком все эти капли, такие же сладкие и ароматные как сам персик…       Денис не сразу понял, кто он и где. Будильник, стоявший на телефоне, нагло вторгся в прекрасный сон, разбивая его на тысячи мелких осколков и оставляя после себя горько-сладкое послевкусие. И как же захотелось снова уткнуться лицом в подушку, чтобы провалиться в него еще раз, чтобы еще раз прочувствовать чью-то чужую жизнь и чьи-то сладкие руки. Он тряхнул головой и откинул угол одеяла. Ощущения были такие, словно его разом переехала вся снегоуборочная техника города, пытаясь отчистить от чего-то ненужного, рожденного болезненным подсознанием, но самое главное, очень страшного. Такого страшного, что организм решил взбунтоваться, бросая его из крайней степени возбуждения в холодный липкий пот.       Стоя под горячим душем, Радов пытался собрать себя в кучу и настроиться на рабочий лад, да только возраст не ко времени напомнил о себе в награду за практически бессонную ночь, взяв голову в тугие тиски. Боль нарастала, грозя вылиться в полноценную мигрень, со всеми ее сопутствующими симптомами. Уже предвкушая длинный тяжелый день, Денис уныло возил бритвой по подбородку, чтобы хотя бы внешне предстать в офисе в презентабельном виде.       Наглотавшись таблеток и наскоро одевшись, он кинулся на улицу. На свежем морозном воздухе ему всегда становилось чуть легче, поэтому он дышал медленно, но полной грудью, пытаясь разогнать черные мошки перед глазами. Кажется, он сам того не осознавая, умудрился увлечься. Его погружение в культуру и историю Китая неожиданно наложилось на общение с Альтовым, с его недвусмысленными рассказами и намеками, и вылилось в откровенно плачевные последствия. Нет, больше тянуть нельзя – дальше будет только хуже – рубить нужно срочно, сегодня, прямо сейчас. Он выпьет кофе и обязательно ему напишет. Напишет все, что думает о нем и о его попытках проникнуть под кожу…       «Доброе утро, Денис Петрович! Мне в целом стало значительно лучше, и я готов подключиться к проекту. Можете прислать ссылку на удаленку?» – прочитал Радов всплывшее сообщение в чате, когда стоял в пробке.       Ну что ж, похоже, Алексей и сам понял, что перегнул палку и решил зайти по-деловому, с рабочих вопросов. Вот пусть так дальше и остается. Денис решил оставить это без ответа, по крайней мере, до тех пор, пока не возьмет себе кофе и не сделает пару глотков, чтобы окончательно проснуться и прийти в норму.       «Денис Петрович, почему Вы не отвечаете? Это из-за вчерашней истории? Я думал, Вам будет интересно узнать что-то новое, что обычно не пишут в учебниках истории. В Китае сейчас с этим строго, наверное, даже строже, чем здесь. Хотя в России тоже пошла волна запретов и борьбы с пропагандой. Вы поэтому опасаетесь? Можете не переживать, не в моих интересах Вас компрометировать»       «Какого хрена тебе от меня нужно, Альтов?» – не выдержал Денис, его просто разрывало от злости и головной боли, которая снова накатила.       «Вам откровенно сказать правду или виртуозно соврать? Что Вам больше по душе? Вы предпочитаете зарывать голову в песок или бросаться грудью на амбразуру?»       «Да ты издеваешься, что ли? Я тебя сегодня же уволю к чертовой матери!»       «С кем же Вы тогда будете общаться, если меня уволите? Или опять залезете в свою раковину рака-отшельника и продолжите блюсти целибат?»       «Я тебя сейчас заблокирую, потому что это уже ни в какие ворота!!!»       «Я Вам уже отвечал на этот вопрос, но, видимо, Вы предпочли не услышать. Я просто хочу с Вами общаться вне рамок работы. Пока все»       «Пока?!»       «А дальше уже будет зависеть от Вас. Хорошего Вам дня, Денис Петрович. Жду ссылку»       Денис припарковался у кофейни и закрыл глаза, ему требовалось срочно расслабиться, помедитировать, очистить голову от любых мыслей, чтобы не сорваться и не наделать глупостей. Он уже на грани, той самой, после которой только сжигают мосты. Вдох-выдох, вдох-выдох, медленно, расслабляя каждую мышцу в напряженном теле, сливаясь с природой и растворяясь в ней – это просто, просто отринуть от себя все, что тревожит, все, что разрывает напополам… ___________________________________________________________ 1 – Хуаняо, 花鸟画, huāniǎo (перевод: цветы и птицы) – жанр китайской пейзажной живописи, основным предметом которого являются растения, птицы, звери, насекомые. 2 – Цянь – 钱, qián – китайская мелкая монета, чаще медная (та самая круглая с квадратной дырочкой посередине). 3 – Сяо – 箫, xiāo – традиционная китайская продольная бамбуковая флейта. 4 – Дао – 刀, dāo – китайское клинковое оружие (т.е. меч). 5 – Чаху – 茶壶, cháhú – китайское название традиционной чашки для чая (небольшая, круглая, без ручек). 6 – две столицы династии Тан (618-907 г.г. н.э.). 7 – название гор в Китае. 8 – две главные водные артерии Китая (реки). 9 – Мацзян – 麻將, májiàng – китайская азартная игра с использованием игральных костей для четырёх игроков. 10 – Гуань – 官, guān – общее название чиновников (государственных лиц) во времена династии Тан. 11 – Фэн-шуй – 風水, fēngshuǐ (дословный перевод: ветер и вода) – даосская практика символического освоения (организации) пространства. 12 – Ханьфу – 汉服, hànfú, – (дословный перевод: одежда ханьцев). Традиционно ханьфу состоит из халата или куртки и юбки (в т. ч. мужское и женское ханьфу). 13 – китайская богиня любви и мира. 14 – самый древний щипковый инструмент на земле, получивший широкое распространение в Китае еще во времена династии Чжоу.