Прощание
In time you'll see,
What you mean to me.
Everyday I think of you.
There's nothing here in the world,
That can replace you, no.
There's nothing here in the world,
I can face without you
Dead by April — «Replace you»
Следующая неделя тянулась неизмеримо долго. Атсу пропадал в кузнице с молчаливой Мариам. Когда-то эта суровая сестра с могучими плечами научила бывшего вора работать с бронзой, выплавлять из неё добротное оружие и доспехи. Это кормило его с воспитанниками долгие годы, до того как принц-хекау взошёл на трон и приблизил способного друга к себе. Судя по её взгляду, Мариам понимала, что с воином Анхура что-то не так, но бередить душу не бралась. За это Атсу остался ей безмерно благодарен. С Неру он больше не говорил и намеренно избегал. Иногда чувствовал на себе её почти осязаемый взгляд, но не отвечал на него. Чувство «правильности» в выборе воительницы осталось лишь в голове. Грудь же разрывало от гневного протеста и желания крушить всё вокруг себя из-за бессилия повлиять на «правильный» выбор Неру. Как же Атсу был зол… На себя, на неё, на эгоистичную Амину, Карателя… Ладони отчаянно сжимали воздух, складываясь в кулак от невозможности почувствовать на кончиках пальцев уже привычное тепло воительницы и мягкость её необычных волос. Вопросы Ифе оставались без ответа. Кейфл же всё понимал и без них и не пытался вмешиваться, уважая личную жизнь своего друга и командира. Когда настал день отбытия, Атсу казалось, что он уже смирился. Из-за положения Лейлы Кейфл согласился на настоятельное предложение перенести их в Город Столбов с помощью божественной силы. Атсу даже не стал язвить про то, что «фараон не хочет снова на протяжении луны отбивать свой царственный зад в дороге». Он увидел Неру лишь незадолго до отбытия. Лейла что-то обсуждала с Аминой; Кейфл, положив руку на плечо юного Анпу, разговаривал с Анубисом и Ифе. Сет держался чуть поодаль и как будто наблюдал, сложив на груди руки. Взгляд его стал совсем иным, чем прежде. В нём появилась некоторая мягкость и в то же время гордость. Но теперь — не только собой. Атсу выдержал его взгляд на протяжении почти минуты. Подозрение, что бог что-то знает или подозревает о них с Неру не смутило сердца мужчины. «Даже если так — он не станет трепать языком и сдавать нас. Уже достаточно знаю «грешного бога». Грешники слишком хорошо понимают грешников». Сет моргнул и отвёл глаза. Атсу почувствовал, что его словно отпустило. Раздражение, что Сет, видимо, намеренно «держал» его взгляд, испарилось, когда, словно на нож, командир меджаев напоролся на взгляд Неру. Она стояла неподалёку и неизвестно сколько уже наблюдала за ним, словно боясь подойти. Смирение с участью их болезненно оборвавшихся отношений испарилось, вновь пробудив где-то под рёбрами боль. Она, словно яд, расползлась по телу, сдавив сердце и следом растекаясь по венам. «Неужели даже не попрощаемся?..» Грудь воительницы тяжело вздымалась. Костяшки на её пальцах, впившихся в кожаный пояс, побелели от напряжения. «Если Сет мог узнать, то и Амина тоже. Помню, Кейфл говорил, что она знала о них с Лейлой всё время, что они кувыркались под прикрытием хеки. Хека им не помогла. Что уж говорить о нас? Если так, Неру мне не признается, но, может, я хоть по взгляду пойму, что дело нечисто… Её глаза горели, она была так счастлива. Амтова пасть, мне даже легче станет, если кто-то повлиял на её решение и что оно не до конца принадлежит ей! Но я должен знать, что ей при таком раскладе ничего не грозит». Медленным, размеренным шагом Атсу направился к красноволосой воительнице, всеми силами стараясь не перейти на бег. Неру обняла себя руками за плечи, стоило ему приблизиться, словно желала то ли закрыться, то ли так поддерживала саму себя. От одной её близости туманило мысли. В голову снова полезли безрассудные мысли о краже, побеге… Атсу приложил усилие, чтобы взять себя в руки. Он мягко сжал плечи воительницы и промолвил так тихо, насколько мог. — Скажи, кто-то узнал о нас? Неру молчаливо покачала головой. «Врёт. Не смотрит в глаза. Но если кто-то в курсе, то Каратель нет. Пока что. Мог ли кто-то из сестёр загнать Неру в угол, угрожать или шантажировать? Насколько я успел их узнать, едва ли они опустятся до этого. Но не стоит исключать хитрость Амины». Встретившись с девушкой глазами, Атсу снова поплыл. Одно лишь осознание, что они здесь, во внешнем дворе, не одни, помогало держаться, чтобы не завладеть этими дрожащими губами. Потому что взгляд воительницы просил именно об этом — сознавала она это, или нет. Мужчина словил её кисти и крепко сжал. Память жестоко подбрасывала томные воспоминания, что с ним делали эти руки на протяжении прошедшей луны. — Если не готова со мной делиться, ответь хотя бы честно: ты в безопасности? Неру кивнула, не отводя взгляда. — Да, Атсу. Не переживай на этот счёт, это останется между нами. В груди больно кольнуло от этих слов… Они прозвучали так отстранённо. Хотелось встать перед девушкой на колени и молить уйти с ним. Но смысла в этом не было… Держать лицо становилось всё труднее. Легче просто уйти. Но осознание, что уже не увидит Неру никогда, казалось Атсу смертеподобным. Она вытащила из-за пояса кинжал, который мужчина в сердцах бросил на крепостной стене, и с умоляющим взглядом протянула рукоятью к нему. — Прошу тебя. Если ты оставишь его, я себя никогда не прощу. Это подарок. Рука сама потянулась к знакомой, уже стёртой рукояти. Сейчас подаренный девять лет назад кинжал значил для Атсу ещё больше, чем прежде. Он крепко сжал его в руке, как хотел бы сейчас обнять Неру. — Я солгал. Не жалею, что приехал. Больше всего хотел увидеть тебя. Хоть издалека. А увидел вблизи — теперь я счастлив. Лицо Неру казалось спокойным. Однако глаза её потухли, как задутый ветром огонёк. Девушка облизнула тонкие пересохшие губы и смело взглянула мужчине в глаза. — Я никогда не перестану любить тебя, Атсу… Мой воин Анхура. В горле его встал ком, а под ве́ками жестоко защипало. Запомнив широко распахнутые, полные вселенской нежности карие глаза, Атсу заставил себя обернуться и широким шагом направился к Кейфлу. Ничего не ответив. Испугавшись, что сломается окончательно…***
Скупой ветерок мягко коснулся бледно-медных волос наместницы Инпута. С загадочной полуулыбкой Амина мягко коснулась уже явно округлившегося живота Лейлы. — У тебя дочь. Вздрогнув, бывшая воительница испытующе посмотрела матери-наместнице в глаза и, поражённая, прикрыла руками лицо — глаза её повлажнели. — Ты чувствуешь? Не представляешь, что это значит для нас! — тихо всхлипнула Лейла и обернулась на Кейфла, который всё ещё общался с Ифе и Анубисом. Теперь к ним присоединился немного поникший Атсу. Подняв с земли Кебхут, он ловко посадил её себе на шею. Маленькая полубогиня резво заболтала ножками, колотя ими Атсу по груди. — Кейфл хотел девочку с тех пор, как мы поселились в Инпуте, — промолвила Лейла с розовым румянцем на щеках. — А вместо неё ты родила ему двух мальчиков, которые укрепили его династию, когда вы взошли на трон, — спокойно констатировала наместница. Царица первого сепата с улыбкой закатила глаза. — Город Столбов знал и женщин-правительниц. Амина заботливо заправила золотистый локон Лейлы за ухо. — Для сепата Гора это скорее исключение, моя милая. Я желала, чтобы в будущем ты занята моё место, но ты избрала иной путь, и он всё равно привёл тебя на трон. Пусть и на вторых ролях. — И последнее тебя задевает, — с усмешкой произнесла Лейла. Амина подняла руки, сдаваясь. — О, я давно тебя отпустила, милая. И самое главное, Инпу отпустил. — И я ему безмерно за это благодарна. — Ты показала эту благодарность, веселясь на празднике в честь Кебхут, — лукаво улыбнулась наместница. — Ты… случаем не знаешь, что происходит с Атсу? Он странно себя вёл ещё по пути в Инпут. А здесь его настроение менялось чаще, чем у беременной меня. То игривое, то отстранённое… Посерьёзнев, Амина поджала губы. — Догадываюсь. Лейла удивлённо хмыкнула. — Думаешь, что?.. — Я не уверена. Можешь расспросить его, он ваш друг. — Мне не расколется, — покачала головой царица. — Допрошу своего мужа… Подожди, и ты закрываешь глаза на свои подозрения? Тебе же ничего не стоит разузнать. — Атсу уходит один, значит, не сильно ему это и нужно. После вас с принцем-хекау я могу закрыть глаза на маленький грешок, если он имел место. Только не думай, что я стала снисходительна во всём. — А, может, дело не в нас, а в твоих отношениях с Сетом? Амина устало вздохнула и скрестила на груди руки. — Давай не будем об этом. Я и так совершила подвиг, объявив о них. — Я горжусь тобой, — лучезарно улыбнулась Лейла, заразив смущённой улыбкой и собеседницу. — Кто из нас мать: я или ты? — А ты хотела бы дочь не только по духу и силе, но и от плоти и крови? Амина замешкалась с ответом, и Лейла успела пожалеть о своём бестактном вопросе. — Можешь не… — Хотела бы. Теперь. Но не прямо… сейчас. Нам с Сетом некуда торопиться. — Амина в свою очередь обернулась на Карателя с супругой. — Инпу и Ифе… другие. Они даже если врозь, все равно как одно целое. И Кебхут — очевидное скорое продолжение их любви. Мы с Сетом только учимся быть вместе, а не поодиночке. И можем учиться ещё целую вечность. Но я готова довериться ему. — Спасибо за откровенность, мама, — тихо промолвила Лейла. Амина приоткрыла рот, удивившись фамильярному обращению, но тут же широко улыбнулась и обняла свою отделившуюся от семьи дочь. — Я люблю тебя, дорогая, — тихо отозвалась наместница. — Спасибо, что показала мне, как можно любить.***
Перед самым перемещением в Город Столбов Атсу больше не мог отыскать глазами Неру. «К лучшему». Вместо этого он заметил, как издали прощались взглядами две юные души. Когда Атсу мягко хлопнул Реммао по плечу, тот вздрогнул и поднял на него глаза. — Красивая, да? — Не в этом дело, — недовольно буркнул юноша, снова встретившись взглядами с Мерит. — Они не для нас, приятель. Реммао иронично хмыкнул. — А для кого? Для Анубиса? — Скорее для Инпута. Но можно и так сказать. Неожиданно Атсу зацепился взглядом за подпиравшую спиной пальму Табиту. Её кожа отливала бронзой под полуденными лучами солнечной Ладьи. Чёрные глаза напоминали кошачьи. Словив взгляд Атсу, старшая воительница коротко ему кивнула. «В прошлый раз, провожая, хоть ухмыльнулась и хлопнула по спине. Предчувствие паршивое. В ближайшее время заставлю Кейфла аккуратно узнать, всё ли спокойно в Инпуте».***
Когда зелёное сияние забрало гостей семнадцатого сепата с собой, дворец окутала тишина, от которой сёстры успели отвыкнуть. Тем не менее, каждая знала свои обязанности, и скучать им не приходилось. Неру воспользовалась свободным временем и взобралась на ту самую крышу, где привыкла проводить много времени с Атсу. Это место стало до боли ассоциироваться с ним. Подперев спиной тёплую от закатных лучей стену, Неру уставилась невидящим взглядом перед собой. Открывшийся вид не занимал её мыслей. Он оказался пустым и бессмысленным. Настолько же, насколько пустой ощущалась душа и бессмысленным существование. Несмотря на долг службы. — Ты поступила правильно. Неру не откликнулась на низкий голос, раздавшийся со стороны входа на крышу. Острый слух уловил почти бесслышную поступь задолго до того, как старшая воительница обратилась к ней. — Скоро ты поймёшь, что всё это преходящее. Как и говорил тебе воин Анхура. Ты забудешь. Со временем. Табита встала рядом, уперев колючий взгляд вдаль. Неру медленно, с усилием повернула к сестре голову, словно шея была деревянной. — За годы его отсутствия я ничего не забыла. — Но ты была спокойна, так ведь? Если б он не вернулся, то… — Я думала, что мои чувства — блажь, и они не взаимны. Теперь я так не считаю. Табита поглядела на Неру испытующе. — Ты в любой момент можешь попросить Карателя охладить своё сердце. На лице девушки не дрогнул ни один мускул. «Я и так предала свои чувства к Атсу. Уничтожать их я не стану. Лучше страдать». Табита сложила на груди руки и почти что тепло улыбнулась. — Об этом мало кто знает, но… я жила одно время среди смертных. Ещё до рождения Эдрис и Лейлы. У меня были мужчины. И поверь, Атсу, да и Кейфл… доказательство того, что смертные еще не все растлели в пороках. Но мужчины делают нас слабее. Рядом с ними мы становимся просто… — Табита небрежно пожала плечами, — женщинами. Неру спокойно слушала сестру, не меняя выражение лица. — Быть просто женщиной — плохо? — Спроси у Лейлы, — усмехнулась старшая воительница. — Она оставила свою гордость здесь, отказавшись от Повелителя и дара бессмертия ради плотской любви. Пускай, я не виню её. Но хочу, чтобы ты задумалась. — Луну назад твой довод был — долг служения Великому Инпу. Этого достаточно, сестра, не нужно больше нравоучений. Отслонившись от стены, Неру поспешно покинула крышу, оставив Табиту одну.