***
Леонов просыпается от грохота и шараханий на кухне. Перед ним всего в нескольких сантиметрах была щека Павла, и он не сразу это осознал, и лишь когда пригляделся, то отошёл от сна моментально. Тут же сразу понял, что практически лежит на Беляеве, а позади него самого ещё полно свободного пространства. Как он так ворочался — непонятно… И что он проснулся раньше Павла тоже было для него удивительно. Но конечно будить он его не стал. Самому вставать тоже не особо хотелось. Да и вообще шевелиться. Но побоялся, что Беляева разбудит шум с кухни, он ведь чутко спит. Алексей постарался встать так, чтоб не потревожить его, перелез на пол, зябко поёжился и выглянул на кухню. Почти все уже встали, но, видимо, не все проснулись, зато всех замучила жажда. — Ну-ка хватит шуметь, — цыкнул Лёша и закрыл за собой дверь в комнату Беляева. — Паша спит ещё. — О, доброе утро, — пробурчал Герман. — Вот, послушайте что умный человек вам говорит! Я их всё утро прошу не галдеть — нет, как об стенку горох. Лёх, где аптечка у Паши? Ощущение, что у меня одного голова болит. Попович с Николаевым сидели за кухонным столом. Андриян, подперев рукой голову, досыпал и напрочь игнорировал приставшего к нему с вопросами по поводу отношений Поповича. От последнего было больше всего шума. — Сейчас найду, — отвечает Леонов, наливая себе стакан воды. — Паша, ты чего к человеку пристал? Андрюх, может тебе ещё поспать? — Не-не, нормально, — отмахнулся Николаев, — Я не сплю, я… вон, думаю чего ответить. — Да спишь ты! — ткнул его в бок Попович. — Тебе надо чего-нибудь покрепче чем чай, тогда проснёшься! Я тебе сейчас найду чего-то, ты мне мигом проснёшься и на всё ответишь! Та-ак, где-то мы тут вечером бутылку вина открывали, Лёх, не видел? — Да откуда мне, я же первый спать ушёл. Где Профессор? — Все профессора дрыхнут ещё, — пробубнил себе под нос Паша, которому было не до этого — он занят поисками. — Да где же она? Может, на улицу упёрли… — Эх, повезло Володе… — лишь сказал Андриян и сложил голову на руки, облокотившись на стол. — О, доброе утро! — поприветствовал вышедшего на улицу Поповича Боря, который бодрячком уже кружил вокруг стола, выбирая из наполненных дождевой водой тарелок чего бы можно перехватить, — Как спалось, Паш? Ты давай больше к стенке не ложись, пташка ранняя, всех растолкал. — Мне отлично спалось! Ты вина бутылку не видел? — сходу спрашивает Паша, оглядывая стол. — О, вот же она! — Попович хватает бутылку и обнаруживает, что она пустая. — Э, а кто всё выпил? Боря, это вы уже опохмеляетесь с утра? То-то смотрю ты бодренький уже, вон, с Юрой на пару, да? — Вот привязался, — рассмеялся Волынов. — Не трогали мы твою бутылку, сами только вышли. — Ага! А кто тогда? Она вечером полная была! Кто выпил всё вино? На возмущения Поповича никто внимания не обращает: в туалет стоит очередь из ворчащего на всё подряд Геры и снующего вокруг Юры. — Женёк, ты скоро там? — спрашивает последний, постучав в дверь. — Уснул там что-ли? Жень! В ответ ему ничего не последовало. — Женя! Ты там спишь что-ли? — уже подключился Герман, но его успокоил Юра, мол, нечего нагнетать. — Чего? — из окошка выглянул сонный Хрунов. — Не сплю я… почти, — он щёлкнул замком и вышел наружу. — Всё, выхожу, иди, Юр. Герман, ты чего злой такой с утра пораньше? — Так потому что ты упал на меня, — возмутился Титов, — А сам в туалете досыпаешь, во здорово! — Я ещё раз говорю тебе, меня Попович уронил с дивана, — он указал на уходящего обратно в дом Пашу, — Вон туда все претензии. — Паша! А ну иди сюда! — переключился Гера. — Ты нахрена пол дома разбудил? Я понимаю тех, кто на диване спал, но как ты умудрился разбудить тех, кто спал на матрасе? Пойди, вон, Володю ещё с раскладушки урони! — Да отвяжись ты от меня, у нас, вон, вино кто-то всё выпил! Мне допрос устраивать нечем, ты понимаешь? А тут дело-то важное, государственное! Ну тебя! — он почти было ушёл в дом, но развернулся. — Кто из нас последний спать уходил? Я слышал, Юра ещё шарахался. — Да, ходил, — вышел Гагарин и пропустил Германа, который уже забыл о том, что стоял в очереди. — На перекур. Со мной, правда, ещё один был, но вина он, думаю, не трогал. Так что может кто-то ночью вылезал. — А-а, так точно! У нас же Паша Беляев ещё ходил посуду собирал, так может он? — О, снова здорова! Ты чего опять к Паше пристал? — на крыльце внезапно нарисовался Леонов. — Ты серьёзно думаешь, что он в одного выпил бы всю бутылку? — Не в одного — вон, с Юрой! — махнул рукой Попович. — Видимо это они вместе там квасили. — Да угомонись ты ради бога, ну хочешь съезжу тебе, хочешь? Ты не горлань с утра пораньше, у нас вообще-то люди ещё спят, — попросил Леонов. — Пойдёмте все сейчас с чаем на улицу выйдем, у меня идея есть.***
— Ты чего предложить хотел? — спрашивает Женя, когда ребята уже вышли на улицу на чаепитие. Удалось наконец-то хоть немного взбодрить Андрияна, да только вопросы Поповича насчёт Вали им всё равно игнорировались. — Мы же к Паше завалились, а человек поработать приехал. У меня, значит, вот какое предложение: мы сейчас собираемся, и вместо Паши, пока они с Володей ещё спят, выходим на грядки, — предлагает Леонов, хватая со стола размокшее печенье. — И вчерашнее поможем прибрать. Надо нам реабилитировать образ космонавта в глазах Пашиных соседей, что мы не только частушки орать умеем. — А идея хорошая, — поддерживает Гера. — Я, конечно, не особо садовод, но думаю морковь от сорняка отличу, а, Лёх? — Погоди, то есть ты предлагаешь выйти на грядки? Перепил или перегрелся? — смеётся Гагарин, зная, что обычно когда дело доходит до помощи на огороде, Алексей находит себе миллион занятий поважнее. — Ну а чего? Я могу, вон, картошку окучивать, кто-нибудь ещё со мной. Разделимся, решим, — отвечает Лёша, кивнув в сторону грядок. — Ты за вином сначала съезди, — начал Паша, но его тут же перебили. — А обойдёшься! Все уже очухались, так что на трезвую сегодня, нам ещё, вообще-то, за руль садиться. Так, с радио и чаем будем. Андрюх, тебе может кофейку, а? — Да тут кажись уже рассольчику надо, да, Андрюш? — Женя хлопает Николаева по спине. — Откроем баночку? — Да я в порядке, проснулся, умылся, — отнекивается Андриян. — Только всяких разведчиков займите делом, я и поработаю тогда. — Вот и отлично, — кивает Алексей. — Я уж переживал, что уламывать вас придётся шантажом и взятками, ан-нет, молодцы. Просто решил, что некрасиво как-то получилось и перед Пашей, и перед соседями. Кто помнит, чего я им плёл вчера? — Ой, да чего только не плёл, — рассмеялись ребята, которые подходили к забору, чтобы дать автографы. — Тебе уже этот сосед, Дима по-моему, и другом сделался, и нас всех с ним перезнакомил. — Ага, и про Пашу ты через слово говорил, — усмехнулся Юра. — И что стихи Паша у нас пишет, и что учил он нас всех на Востоках летать, даже проболтался, что уже его в командиры на полёт записали. Надо было видеть Пашину реакцию, хорошо хоть ты быстро сообразил да замолчал. — Ну и что, — сделав вид, что ему ни капли не неловко за такие высказывания и что имеет он право хотя бы раз высказать на пьяную голову что думает, Леонов продолжил, — А я что, разве не так что-то сказал? — Не-ет, ну что ты, всё как есть, — помотал головой Герман, смеясь. — Да только Сергей Павлович на интервью осторожничает насчёт всего, у нас, слетавших, все интервью и пресс-конференции регламентируются, а ты, широка душа, всё выдал! — Да ладно тебе, не пугай давай, не то у Лёхи глаза сейчас на лоб полезут, — улыбнулся Андриян. — Всё нормально сказал, успел вовремя замолчать. Всё равно они, думаю, не из разведчиков, а так хоть не злятся, что поспать не давали. — Ну вот и всё, — махнул рукой Леонов. — Могу же я, в конце концов, напомнить соседям рядом с кем они живут, а? И вообще, давайте план работы наметим. — Ну, ночью дождь был, поэтому над поливом можно не думать. У него остались, как я понял, — Боря оглядел огород, — Вон те, около теплицы, и парочка следом. И грядки с картошкой, там побольше, конечно. Кто с Лёшей на картошку? — Ой, нет, я лучше на прополку, — попросился Николаев. — Давайте мы на картошку, — после короткого совещания с Юрой и Пашей, предлагает Гера. — А я теплицу пойду посмотрю, Борь, может тоже? — предлагает Женя. — Ну вот и хорошо, мы с тобой быстро в теплице разберёмся, потом к Андрюше выйдем на грядки. — соглашается Волынов. — Там, глядишь, и Паша с Володей встанут, тоже выйдут. Включив радио, отряд возрастных тимуровцев вышел на грядки. Работа с песнями и шутками пошла очень хорошо, только время от времени бегали в дом за водой.