Ход Королевы

— Эймма?! — Деймон сонно потёр глаза, и натянул на себя одеяло, дабы прикрыть свою наготу. В следующий момент его рука метнулась в сторону в поисках чего-то или кого-то, но обнаружив пустоту, принц облегчённо вздохнул. Его любовница уже ушла, и Эймма была только счастлива, что ей не пришлось созерцать картину их близости.

~ Ранее тем же утром…~

Сир Стеффон уставился на Эймму в полном замешательстве. — Н-на Шёлковую Улицу, Ваша Милость? Не в его праве было ставить под вопрос приказы королевы, но именно этот поражал своей необычностью. Эймма была уверена, что это самое неожиданное, что произошло с Сиром Стеффоном Дарклином с того самого момента, как его имя было вписано в Белую Книгу. Итак, рыцарю ничего другого не оставалось, кроме как подчиниться и сопроводить Эймму на Шёлковую Улицу ранним утром, когда солнце только начало восходить над ещё спящей столицей. С помощью серой невзрачной накидки королева скрыла свой лик от любопытных глаз, а Сир Стеффон поменял молочно-белый эмалированный доспех Королевской Гвардии на простой дублет и шапку, которую он натянул по самые брови. На пороге одного из самых высококлассных борделей - именно там Эймма рассчитывала найти Деймона - их поприветствовала Мадам, искоса посмотрев на предательски выбившиеся из-под плаща королевы пряди серебристых волос. Затем последовал вопрос: желают ли они мужчин или женщин, девственниц или же кого-то с опытом. Услышав это, Эймма залилась густым румянцем и пояснила, что пришли они не в поисках плотских утех, а мужчины с серебристыми волосами, занимающего высокое положение в обществе. Хозяйке не пришлось объяснять дважды, она поманила их за собой, уводя в самую глубину дома удовольствий. И почему Эймма была совсем не удивлена… Проходя по коридорам, Эймма была не в силах совладать с собой, и то и дело бросала взгляды в стороны слегка распахнутых дверей. Сама она возлегла с мужчиной впервые в тринадцать лет, и далеко не являлась наивной девой, но то, что она там увидела, заставило её ахнуть от изумления и прикрыть рот рукой. Так вот значит как Деймон проводил своё свободное время? И у него хватало знаний и опыта выделывать в постели такое?! Эти мысли озадачили Эймму ещё больше, чем предстоящий разговор с кузеном. Рейнира была всего лишь маленькая девочка, невинное дитя, никогда не испытывавшая плотские удовольствия, и требовалась нежная и надёжная рука, которая сможет сопроводить её в мир, существующий за пределами книг, балов и драконов. Подходил ли Деймон для роли «проводника», вызывало сомнения, ведь сама Эймма знакомилась со всеми особенностями сношения под руководством Визериса, который был не столь наивен как она в этих вопросах, но и не обладал таким внушительным опытом, как его младший брат. Эймма всегда улыбалась, вспоминая их совместные ночи и каким милым и стеснительным был принц Визерис, старавшийся быть предельно нежным со своей юной женой. — Принц здесь. — объявила Мадам, распахнув дверь. — Но учтите, он не любит, когда его беспокоят спозаранку. — добавила она с кривой ухмылкой. Сир Стеффон, всё это время прилагавший небывалые усилия, чтобы оставаться непоколебимым и игнорировать всё увиденное, занял своё место у двери, а Эймма, глубоко вздохнув, морально подготовилась к тому, что она вот-вот увидит. Комната была погружена в полумрак, а в воздухе витал запах вина, масел и благовоний. Большую часть пространства занимала огромная кровать, застеленная красными шёлковыми простынями, настолько же пошлыми и безвкусными, как и сам бордель. Деймон спал широко раскинув руки и ноги, а его серебристые волосы небрежно разметались по подушке. Когда он был таким - спящим - лицо его приобретало умиротворённое выражение, так разительно отличающееся от привычного насмешливого или сурового, делая его удивительно похожим на старшего брата, с тем же прямым несколько заострённым носом и чувственными губами. Если Рейнира унаследовала вкусы своей матери, были совсем не удивительно, почему её так притягивал дядя. Половица тихонько скрипнула, стоило Эймме сделать шаг вперёд, заставив Деймона завозиться в постели и сонно открыть глаза. Как только его взгляд сфокусировался на Эймме, он подскочил, как ужаленный, испуганно на неё воззрившись. — Эймма?! — выдохнул принц, кутаясь в одеяла, — Святые Боги, что привело тебя в это место? — спросил он хриплым со сна голосом, потихоньку приходя в себя. — Не Что, а Кто. Отто Хайтауэр заявился к королю ни свет, ни заря, неся в клюве пренеприятные известия. — тихо ответила Эймма. Воспоминания были ещё свежи в её памяти, и, хотя суть дела не касалась Рейниры, то, что Деймон был замешен, тревожило её не меньше. — Они касались тебя. Я не знаю, в чём именно дело, но Визерис был в бешенстве. — Чёртов пиздюк! — прорычал Деймон, качая головой в негодовании, Отто обладал даром всегда вызывать в нём самую бурную реакцию. — Тебе здесь не стоит находится в любом случае. — он нахмурился, пристыженный тем, что Эймма увидела то, что ей не следовало. — Я знаю, но какой у меня был выбор? Король потребует аудиенции, стоит тебе только ступить в пределы Красного Замка. Я должны была быть первой, кто тебя увидит. Деймон выглядел ошарашенным. Ещё бы, ведь, всё это время она была лишь молчаливым свидетелем. Сочувствующим - да, но лишь пассивно наблюдавшим, как из раза в раз Визерис наказывал, изгонял и отталкивал своего брата за его многочисленные проступки. — Надеюсь, ты пришла сюда не одна? — Ну разумеется, Сир Стеффон сопроводил меня. — Должно быть он хорошенько впечатлился. Это не подобающее место для того, кто принял обет целомудрия. — заметил Деймон, позволяя озорной усмешке заиграть на губах, делая его вновь похожим на себя. — Дашь мне пару минут? — попросил он, глазами выискивая свою одежду. Эймма кивнула и подошла к окну, дав принцу возможность уединиться, а сама принялась разглядывать просыпающийся город. Уличные торговцы готовили свои прилавки, выкладывая на них товары и еду, хозяйки распахивали ставни на окнах, группы Золотых Плащей возвращались с ночного дежурства. Вскоре, за спиной раздался голос Деймона. — Итак? Обернувшись, королева увидела, что кузен уже облачился в свой дублет, помятый и в нескольких местах запачканный темно-бордовыми пятнами и брызгами. Очевидно, он выполнял свои обязанности Командующего Городской Стражей, что же могло пойти не так этой ночью? — Полагаю, я должна задавать тебе вопросы, не так ли? — Эймма улыбнулась, а Деймон смущённо потупил взор. — Ну же, расскажи мне, что могло так взбудоражить нашего Лорда Десницу среди ночи? Под её пристальным взглядом Деймон словно сдулся. Устало опустившись в кресло, он потёр лицо рукой, пытаясь подобрать правильные слова. Возможно, ему было действительно чего стыдиться. — Прошлой ночью я решил развлечься с моими офицерами Городской Стражи, - начал он, - небольшая награда для них за хорошо проделанную работу. И я произнёс тост, - глаза его были устремлены в пол, всячески избегая Эйммы, - совершенно глупые слова. Но смысл их я понял только, когда произнёс. - Деймон тяжело вздохнул и наконец поднял взгляд на королеву, которая в свою очередь ободряюще кивнула. — И что же ты сказал? — спросила она, чувствуя, как всё у неё внутри сжимается в ожидании ответа. — Я поднял тост за принца Бейлона, назвав его «Наследником на День». — последовало тихое признание. Милостивые Боги… Услышав это, Эймма зажмурила глаза, чувствуя, как мир вокруг неё завертелся. Боль была неимоверна сильна… Не только ей напомнили об утрате, но и облачили её горе в жестокую шутку, брошенную на смех шлюхам и солдафонам. Рана ещё не зажила, если это вообще возможно, а стыд за то, что она подвела Визериса и целое королевство пылал внутри жгучим огнём. — Послушай, Эймма, — по-видимому, лицо её выдало весь спектр бушевавших в ней эмоций, и Деймон вскочил, беря её руки в свои. — Я не хотел насмехаться над тобой или твоей семьёй. Это всё… — он мотнул головой, терзаемый воспоминаниями прошедшей ночи, — Это всё из-за вина; вида крови, которую мы пролили, отлавливая сброд на улицах; этой глупой шлюхи, которая вытащила из меня самые тёмные мысли. Я… — он тяжело сглотнул и с высоты своего роста посмотрел вниз, встретившись с ней взглядом, — Мне жаль. Я не хотел ранить тебя или Визериса, или Рейниру. Ты мне веришь? Верила ли она? Пожалуй, да. Он звучал вполне искренне. Эймма отказывалась думать, что он был настолько жесток. А главное, Деймон Таргариен никогда не раскаивался в своих поступках, впрочем как и никогда не просил прощения. Слово «прости» было для него чуждо, но сейчас он произнёс его медленно, вкладывая в него глубокий смысл. Она может чувствовать себя обиженной и имеет право на любую вспышку возмущения и гнева. Но Деймону было жаль. Он был полон искреннего сожаления и раскаяния. Конечно, она его простит, какой у неё был выбор? Рейнира нуждалась в своём дяде, его компания приносила ей радость и была свежим ветерком среди удушающих правил и протокола, которому он как принцесса королевства должна была следовать. Эймма ни за что на свете не лишит этого свою дочь. Ради благополучия Рейниры, она отодвинет свои собственные печали и горести на второй план. Смотри вперёд, а не назад, ещё раз напомнила она сама себе — слова эти она нынче повторяла чаще, чем молитвы. Если же Деймона изгонят из столицы, Рейнира лишится всего, что дарит ей его общество, оставшись лишь с Алисентой Хайтауэр — милой и послушной девочкой, с которой приятно проводить время, но лишь бледной имитацией дяди Рейниры. Однако, Эймма была совсем не уверена, что Визерис разделит её желание простить брата. А Отто не был бы Отто, если он не разукрасил историю неприглядными подробностями. — Я прощаю тебя, Деймон. — промолвила она, вызвав на лице принца улыбку, лёгкую, но полную облегчения и благодарности. — Но при условии. — Условии? — принц вопросительно изогнул серебристую бровь. — Приказывайте же мне, моя королева. — Повтори своему брату всё, что ты сейчас сказал мне. Попроси прощения. Я знаю, как вы любите докучать другу другу, обмениваться едкими шутками и говорить то, что не следует, будто два дерущихся мальчишки, которых нужно разнимать. Ты вспыльчивый по характеру, а Визерис слишком упрям, чтобы принять все твои выходки. Но если он поймёт, что ты не хотел так глубоко его ранить этими словами, он тебя простит, и очередная попытка Отто рассорить вас провалится. Деймон помедлил пару мгновений, словно взвешивая ситуацию, потом кивнул. — Я сделаю всё, как ты говоришь, Эймма. — за этим они обменялись взглядами полными понимания, после чего лицо Деймона вновь приобрело озадаченное выражение. — Зачем ты это делаешь? — спросил он, наливая вино из кувшина и протягивая один кубок Эймме. Она отрицательно помотала головой, отказываясь от угощения и тяжело вздохнула. — Я прекрасно осознаю всю тяжесть последствий вашей очередной ссоры с королём. — Он отправит меня в изгнание. — Именно. В Долину. — Седьмое Пекло, только не это! — воскликнул принц, напугав Эймму столь бурным проявлением эмоций, затем смутился, вспомнив, что это и её дом. Или был таковым. — Ты знаешь, что я имею ввиду. Без обид. Долина, быть может, и хороша. А вот Рея Ройс — нет. Со всем уважением к нашей покойной бабушке, то, что он сделала было совсем не хорошо. Она надела на меня цепи и приковала к этой бронзовой овце! Боль и обида слышались в голосе Деймона, душа его была изранена последствиями решения, принятого за него, пренебрегая его собственными желаниями. В то время, как иные говорили о королеве Алисанне с благоговением, Деймон предпочитал вообще не упоминать её и имени, ведь о покойных говорят либо хорошее, либо ничего. Ненавистный ему брак лишь доказывал то, как мало он значил для своей семьи. Для человека с такой сильной драконьей энергией было неимоверно тяжело не обижаться и не злиться, когда тебя постоянно отталкивают и заставляют находиться в месте, которое ты ненавидишь, среди людей, которых презираешь. — Что угодно, только не быть сосланным к моей Бронзовой Суке. — яростно прошипел он. — Уж лучше отправлюсь на Драконий Камень с моими Золотыми Плащами и возьму там Мисарию в качестве второй жены, в традициях Старой Валирии. Кто знает, может, она подарит мне ребёнка, ведь я никогда не смогу трахнуть эту… овцу! Эймма была поражена подобным откровением. Всё выглядело ещё хуже, чем она себе представляла. Деймон, тем временем, притих и потёр лицо руками, уже сожалея об очередном приступе гнева. — И всё же, ты так и не ответила на мой вопрос, Эймма. — Почему ты вдруг решила держать меня при дворе? Я был уже в изгнании множество раз, почему сейчас тебя это так обеспокоило? На этот раз пришёл черёд Эйммы чувствовать себя пристыженной. К сожалению, он был прав. Хотя она и поддерживала Деймона, ни разу она не замолвила за него словечко и не просила для него королевского помилования. Она задумалась, подбирая нужные слова. — Скажем, нужда в тебе возросла в последнее время. Также как и пришло понимание, что как семья мы должны держаться вместе. Если Рейнире суждено наследовать Визерису, ей потребуется помощь и поддержка всех её близких. В настоящий момент, помощи с Дрифтмарка ждать не приходится, но твой меч и совет пришлись бы очень кстати. Как и прежде, он напрягся при упоминании темы престолонаследия. Он только наполовину смирился с тем, что был отодвинут ещё дальше в очереди. — Ты тоже в это веришь? В то, что у твоей дочери есть хоть малейший шанс стать королевой? — Эймма утвердительно кивнула, но Деймон лишь усмехнулся в ответ, закатив глаза. — Моя дорогая кузина, ты лучше меня знаешь, что лорды Семи Королевств никогда не примут женщину, правящую единолично. История зачастую повторяет себя. Не хочу тебя расстраивать, но простой народ тоже её таковой не воспринимает. — С этим я не могу поспорить, пока что люди не видят в Рейнире королеву. По крайней мере не без поддержки. Ты и есть эта поддержка, Деймон. — пояснила Эймма. — Ты говоришь, что простой народ не примет её. Но недаром тебя прозвали Принцем Народа. Так разве ты не завоюешь благосклонность людей и для своей племянницы? Следуя за тобой, они последуют и за Рейнирой. Что же до её своднических планов, пока что она придержит их при себе… — Ну хорошо, — пробормотал он. Затем добавил более решительным голосом, — Тебе не придётся просить меня дважды, кузина — моя рука и меч принадлежат Рейнире. Я не покину вас и буду образцом добродетели и примерного поведения при Визерисе, если это потребуется. — произнёс он с улыбкой, а Эймма прошептала ему в ответ «спасибо», испытывая радость и благодарность наполнившие её в этот момент. — Хочешь я сопровожу тебя обратно в Красный Замок? — Благодарю, но, полагаю, сир Стеффон прекрасно справится с этой задачей. По дороге обратно в замок под надзором бдительного сира Стеффона, Эймма поймала себя на мы мысли, что предприняла правильный, хоть и рискованный шаг. Теперь ей было известно, что же произошло на самом деле и её сердце согревалось от мысли, что ей удалось всё уладить с Деймоном. Ему необходимо было находится поблизости, ибо если он опять отправился в изгнание, больше всего от этого пострадает Рейнира. И тем не менее, её переполняло беспокойство от предстоящего разговора Деймона и Визериса. Отто мог разрисовать всё нелицеприятными деталями, и жестокий тост покажется ещё хуже, чем он был на самом деле, а она была уверена, что её супруг воспримет ситуацию очень тяжело.  Существовала ещё одна мера, которую Эймма могла использовать — Рейнира поможет ей закрепить успех её стараний.