О пользе и вреде воспитания

С разработкой кампании «Проклятие Черной Бороды» Стид как-то совсем упустил из виду надвигающуюся крупную летнюю конференцию по геймдизайну, которую организовывала их компания. У Боннета, как лида отдела, была куча задач: начиная от вступительного слова на открытии и заканчивая двумя лекциями и тремя мастер-классами. Естественно, весь отдел должен был принимать активное участие, и Стид старался распределять работу между всеми относительно равномерно, но на себя все равно брал больше. Он даже не стал участвовать в тестировании «Проклятия Черной Бороды», решив, что потом уговорит Эда сыграть с ним отдельно. Разумеется, последняя неделя перед релизом совпала с последней неделей подготовки к конференции. Стиду казалось, что он работает днями и ночами, тогда как для Эдварда самое напряженное время по новой кампании как раз подошло к концу. «Проклятие Черной Бороды» изрядно потрепало нервы и ему, потому что баги с анимацией, текстурами и тысячами других мелочей вылезали в самые неожиданные моменты на разных этапах. Стид слышал, как Люциус шутил, что Иззи проклял эту кампанию в отместку за выигрыш в конкурсе. Но кто же ему был виноват? Не нужно было рисовать такой выразительный арт Черной Бороды. Хотя в какой-то момент Боннет даже подумал, что Люциус может быть прав — настолько тяжелой получилась работа над кампанией. Но, конечно, быстро отогнал эту мысль. Просто все неудачно совпало, и дел было слишком много, а он один. Но хотя бы Эд мог уже выдохнуть и успокоить нервы. Поэтому, задерживаясь на работе допоздна всю последнюю неделю, Стид решительно отправлял Тича домой вовремя, чтобы тот не зависал в офисе из-за него. И Эд незаметно подсел на какую-то метроидванию с простенькой 2D рисовкой. Он говорил, что так глаза отдыхают. Ну и мозг заодно. В итоге каждый вечер, приходя домой, Боннет заставал Эдварда на диване за приставкой. Обычно в нее играли дети, когда оставались у них, и только изредка сам Эд — он чаще предпочитал сидеть за компьютером. Но сейчас приставка пришлась как нельзя кстати. Стид абсолютно не возражал против нового увлечения. Эд был взрослым разумным человеком. Он не засиживался до утра, не пренебрегал домашними делами и общением с ним, а просто расслаблялся, когда было свободное время. На самом деле Боннет даже пару раз ловил себя на мысли, что тоже хотел бы поиграть, но сил после длинного рабочего дня совершенно не оставалось. Конференция неумолимо приближалась, релиз «Проклятия Черной Бороды» состоялся в эту пятницу, и Стиду остался последний рывок. Нужно было, как всегда, промониторить, как проходит кампания, и оперативно вставить свежие данные в свою презентацию для доклада на конференции. Руководство очень настаивало на том, чтобы новая кампания была освещена на открытии. «Нужно продержаться еще одни выходные, — успокаивал себя Стид. — Во время конференции все равно будет неразбериха и много движа, так что будет полегче». Он на полном серьезе задумался, не уговорить ли Эда взять внеплановую неделю отпуска, чтобы просто ничего не делать. Но это стоило обсудить позже. Вернувшись в пятницу домой, Стид привычно поздоровался с Тичем, сидящим на диване за приставкой, и отправился на кухню, чтобы поужинать. Эд через какое-то время пришел к нему, чтобы составить компанию. Стид был очень благодарен за разговор и попытки его развеселить, однако после ужина ему снова пришлось засесть за работу, а Эдвард плюхнулся обратно на диван и взялся за контроллер. И вот тут выяснилось, что находиться в одном помещении с играющим Эдом, пытаясь при этом заниматься делами — задача непростая. Тот регулярно бурно реагировал на происходящее в игре, очень часто апеллировал к Стиду, жалуясь на дисбаланс уровня или косяки нарративного дизайна, а иногда просто ругался, когда что-нибудь не получалось. Стид честно старался не отвлекаться, но реплики Эдварда постоянно выдергивали из работы и сбивали с мысли. — Эд, как ты играешь, когда один? — со вздохом спросил Боннет, когда Эд в очередной раз пожаловался, что его бьют какие-то сраные боты, и как он вообще должен прокачивать персонажа до нужного уровня, если ему не дают абсолютно никакого пространства для маневра. Тич удивился вопросу, но, подумав, ответил: — Наверное, так же. А что? — Ничего, — отозвался Стид и попробовал надеть наушники, хотя не очень любил работать под музыку. Чаще она отвлекала, чем помогала. К тому же вопли и возмущения Эдварда были все равно прекрасно слышны. Или же Боннет успел так хорошо настроиться на звук его голоса, что теперь всегда реагировал. Какой-то чертов условный рефлекс. Когда они ложились спать, Стид все-таки попробовал поговорить с Эдом и мягко попросил его играть немного потише. — Разве я тебе мешаю? — искренне удивился Эдвард. — Вообще-то да, — признался Боннет. — Ты регулярно ко мне обращаешься. — Забей, — с улыбкой посоветовал Эд. — Это скорее риторически. Не нужно отвечать. — Но я тебя все равно слышу, — страдальчески протянул Стид и прикрыл глаза. Перед взором продолжали мелькать буквы, строчки и слайды презентации. Верный признак, что он пересидел за компьютером. — Ты же вроде был в наушниках, — явно не понял претензии Эд. Стид знал, что Тич привык работать в опенспейсе, где стоит постоянный гул, и почти всегда пользуется наушниками, что, очевидно, помогает ему отключаться от внешних раздражителей. — Мне это не помогает, — Стид перевернулся на бок и посмотрел на темный профиль Эдварда, лежащего на спине. — Музыка меня отвлекает от работы. Во всяком случае, от такого типа работы, как сейчас. Я не могу нормально сосредоточиться. — Оу… — протянул Эд. Видимо, он никогда не задумывался об этом, искренне считая, что работать в наушниках удобно всем. — Я попробую завтра быть потише. — Спасибо, — сонно улыбнулся Стид. — Не хотелось бы тебя ограничивать, но это временно, — он зевнул. Глаза слипались. — Спокойной ночи, — тихо сказал Эд и невесомо поцеловал Боннета в кончик носа. Это было удивительно приятно и мило. — Ты — милый, — пробормотал Стид и услышал в ответ короткий смешок. Однако в субботу его уверенность в том, что Эдвард милый, слегка пошатнулась. К вечеру тот снова засел за игру, и все началось сначала. То есть сначала как раз было относительно тихо, если не считать негромкого бурчания, которое Стид почти научился игнорировать, но в какой-то момент Эд, очевидно, дошел до сложного босса, и тут его прорвало. Несколько раз Боннет одергивал Эдварда и просил убавить громкость, но надолго того не хватало. А в какой-то момент Эд просто начал откровенно огрызаться и предлагать поменяться: он будет делать презентацию, а Стид — бить чертового босса. Стид пытался быть стойким и вести переговоры как взрослый, но в конце концов все-таки сорвался на угрозы, за что ему было бесконечно стыдно. Впрочем, угрозы тоже не особо действовали. Эд выдавал после них максимум десять минут тишины, и все начиналось по новой. Стид уже мог с легкостью по звукам и музыке определять, на какой фазе босса находится Эд. А по его ругательствам и выкрикам — сколько жизней осталось у персонажа и как скоро он умрет. В какой-то момент Боннет понял, что не может так дальше работать, и решил закончить на сегодня. Иначе он рисковал впервые в их совместной жизни устроить скандал. Эдвард через какое-то время объявил, что с него тоже достаточно, потому что это какое-то издевательство, а не драка, и первым ушел в душ. Стид с облегчением выдохнул и немного пришел в себя в наступившей блаженной тишине. За время отсутствия Эда Боннет успел немного остыть и перестать злиться. А тот даже извинился, что опять играл слишком эмоционально, когда они уже устроились в постели. Но в воскресенье, словно в дне сурка, все повторилось. Стид был готов взвыть, потому что все его методы переговоров и убеждения оказались бессильны перед воздействием компьютерной игры на, как выяснилось, ужасно азартного Эда, который ненавидел проигрывать. — Чтоб тебя черти дрючили! — вспылил Тич, вскидываясь на диване так, что тот жалобно скрипнул. Судя по звукам, босс снова его прикончил. — Эд, может, ты сделаешь перерыв? — сквозь зубы процедил Стид. — Вот добью этого мудака и сделаю, — Эдвард явно завелся и не собирался сдаваться просто так. Боннет чувствовал, что его терпение подошло к концу. Он больше не мог слушать саундтрек этой драки и рычание неведомого существа на экране. — Эд, а если я буду тебе мешать? — воскликнул Стид, сердито отодвигая стул и осуждающе смотря на Тича. — Встанешь перед теликом? — насмешливо осведомился тот, не прерывая процесса игры. — Отсосу, — выпалил Стид, ощущая, что злится все сильнее. — Ну-ну, — Тич скользнул по нему взглядом и снова вернулся к игре. Кажется, в голове Стида что-то перемкнуло, потому что он решительно поднялся из-за стола и направился к дивану. Свет в комнате еще не был включен, но за окном уже смеркалось, и Эд, подсвеченный экраном, казался немного нереальным и зыбким в полумраке. Стид деловито отодвинул журнальный столик в сторону, взял с дивана подушку и кинул ее на пол. — И что ты делаешь? — поинтересовался Эдвард, скосив взгляд. Он проиграл в очередной раз и теперь перекомплектовывал инвентарь, видимо, надеясь, что это поможет в битве. — Не отвлекайся, — невозмутимо ответил Стид и легко опустился коленями на подушку прямо между ног Эда. — Эээ… Стид? — растерянно протянул тот. — Ты чего? — Продолжай играть. Посмотрим, насколько ты хорош, когда отвлекают тебя, — ласково произнес Боннет и медленно провел ладонями по потертым домашним джинсам от колен до бедер, ощущая, как Эд вздрогнул. Стид наклонился и прижался щекой к колену, а потом опустил левую руку на голую лодыжку и слегка сжал. Эд нажал на паузу. — Стид, ты серьезно? — округлил глаза он. Стид отстранился, убрал руки и, приподняв бровь, посмотрел на Тича. — Продолжай играть, Эдвард, — он специально понизил голос, чтобы в полутьме он звучал интимнее. Эд шумно сглотнул и неуверенно отжал паузу. Стид вернул левую ладонь на лодыжку, а правой провел от колена к поясу джинсов, подушечками пальцев задержавшись на выпирающей тазовой косточке. Потом рука переместилась на ширинку, мягко надавливая. Эд опять вздрогнул, Стид бросил взгляд на его лицо. Оно казалось сосредоточенным, глаза Эдварда не отрывались от экрана, и, судя по звукам, он таки начал драку с боссом. Боннет удовлетворенно улыбнулся, вся эта ситуация стала его захватывать, и то, что начиналось как маленькая месть, теперь казалось для него увлекательной и расслабляющей игрой. Стид погладил внутреннюю сторону бедра и, приподнявшись, оставил поцелуй чуть ниже пупка, задирая футболку. Потом легко расстегнул пуговицу джинсов и поцеловал открывшийся участок кожи. Скрипнула молния, Эд гулко выдохнул. Его бедра слегка дернулись вперед. Стид наклонился и провел носом от резинки трусов до шероховатой джинсовой ткани. Он заметил, что руки Эда сильнее сжали контроллер. Стид не собирался останавливаться. Он погладил рукой член, пока не пытаясь прикоснуться к коже, и пощекотал кончиком языка то место, где дорожка волос уходила к паху. — Бля… — вырвалось у Эда. Стид не был уверен, относится это к его действиям или к тому, что происходит на экране. Но он чувствовал, как его охватывает возбуждение и нетерпение. Даже мысли про конференцию и недоделанный доклад ушли на второй план. Быть может, именно это сейчас и было нужно — выкинуть все из головы. Стид мягко потянул вниз джинсы вместе с бельем, заставляя Эда чуть приподнять бедра. Тот совершенно не возражал. Штаны упали к щиколоткам, и Стид поймал лихорадочный взгляд Эдварда, направленный на него. — Не отвлекайся, — шепотом произнес Боннет, подался вперед и сомкнул губы на головке члена. Было приятно неторопливо посасывать ее, иногда выпуская изо рта, чтобы пройтись языком по всей длине. Дыхание Эда участилось, но он стоически продолжал смотреть вперед, Стид внимательно следил за этим, отстраняясь каждый раз, когда Тич пытался поставить игру на паузу или вовсе отложить контроллер. Стид, не прекращая сосать, чуть сжал левой рукой яички — так, как Эду нравилось. Эдвард застонал. Стид немного увеличил нажим губами, сильнее втягивая щеки. Ему не нравилось брать глубоко, да и не очень получалось, но зато он прекрасно знал, какой темп нравится Эду, как нужно лизнуть и где сжать, чтобы тот потерял контроль, а если еще прибавить к этому руку, начиная медленно подрачивать по всей длине… Стид негромко застонал от этих мыслей. Голова плавно двигалась вверх-вниз, а на языке ощущался вкус Эда. Возбуждение горячей волной прокатилось от затылка до кончиков пальцев, сконцентрировавшись в паху. — Стид… — хрипло позвал Эдвард. Боннет выпустил член изо рта и соблазнительно улыбнулся, видя по расширившимся глазам Эда, какой эффект на него это произвело. — По музыке слышу, что ты дошел до второй фазы. Продолжай… а то босс тебя прикончит раньше, чем кончишь ты. Эд ничего не сказал, лишь закусил губу и наморщил лоб, когда Стид игриво лизнул головку члена и принялся двигать рукой гораздо энергичнее, вызывая короткие всхлипы и вздохи, которые Тичу не удавалось сдержать. Стид так увлекся, что не сразу осознал, что пальцы Эда поглаживают его по волосам. Очевидно, босса убить ему все же не удалось, но сейчас это уже не имело значения. Бедра Эда вздрогнули и напряглись, Стид чуть отстранился, не прекращая двигать рукой. Эдвард запрокинул голову, сжимая одной рукой диванную подушку, а второй нашаривая свободную руку Боннета и переплетая их пальцы. Стиду отчаянно хотелось его поцеловать, и, когда Эд кончил, он торопливо поднялся с колен, перелезая на диван, и начал покрывать легкими поцелуями лицо Тича. — Ты выиграл, — не открывая глаз, пробормотал Эд. — В каком смысле? — уточнил Стид, наслаждаясь тем, как Эд лениво ловит его губы своими. — Ты отвлек меня от игры. — Это было несложно, — самодовольно усмехнулся Боннет. За что получил несильный тычок по ребрам. Потом Эд лукаво посмотрел на него, и на искусанных губах заиграла многообещающая улыбка. — Готовься к мести, — весело проговорил он и сделал резкий рывок вперед, заваливая смеющегося Стида на диван. Оторвались они друг от друга только через час. Приставка успела уйти в режим сна, а на улице окончательно стемнело. Комнату освещал синеватый экран телевизора со стандартной заставкой. Эд лениво потянулся, проводя рукой по растрепанным волосам. Стид с улыбкой наблюдал за ним. — Хочешь перекусить? — вопросительно посмотрел на него Тич. — Мне нужно вставить последние цифры в презентацию, — лениво произнес Боннет. Делать это совершенно не хотелось, но довести презентацию до ума было необходимо. — Ты доделывай, я приготовлю, — медленно приподнялся и сел Эдвард. Он нашарил свою футболку, которая была откинута на спинку дивана за ненадобностью, и, вывернув ее на правильную сторону, надел. — Можно разогреть остатки обеда, — предложил Стид. — Хочу чего-то свеженького, — возразил Эд, перегибаясь через него и пытаясь найти на полу свои джинсы. Стид осторожно придержал его за плечи, чтобы Эдвард не кувыркнулся с дивана головой вниз. — Я не против, — легко согласился он. — Тогда пойду, — Эд встал и еще раз потянулся, потом закинул джинсы на плечо и вышел из комнаты. Стид с неохотой встал и тоже оделся. Он только успел сесть за компьютер и вывести его из режима сна, как из-за двери снова высунулся Эд: — Знаешь, мне нравятся твои методы воспитания, — сверкнул улыбкой он, заходя в комнату и включая свет. — То есть ты усвоил урок? — усмехнулся Стид, с удовольствием разглядывая все еще растрепанного Эдварда, после того как глаза подпривыкли к свету. — Я бы еще пару раз закрепил, — задумчиво протянул тот. — Да я прирожденный педагог, — рассмеялся Боннет. — А теперь проваливай и не мешай. — Будет сделано, сэр, — кривляясь, вытянулся по струнке Эд и чуть ли не промаршировал из комнаты. Стид с теплотой посмотрел ему вслед. Даже если порой Тич мог быть невыносим, он хотя бы поддавался воспитанию.