Only forward, Tommy!

– Ни за что! – Минхо ударяет по руке Хэмилтона. – Он не умеет им водить! – А зачем ему уметь? Где газ и тормоз он знает, а крутить рули умеет каждый, – Ньют вытягивает улыбающегося Томаса из болида, в котором он оставляет книги и шлем. – Но у него ещё нет спец. формы, – азиат скрещивает руки на груди, всем своим видом выражая недовольство. – Возьмёт мою. – Размер не подойдёт. – Что-нибудь придумаем. Боже, не зуди, – Ньют машет в след Минхо, под руку с Томасом направляясь к гаражу первого корпуса. Азиат недовольно цокает, и на лад Галли закатывает глаза, но всё-таки идёт за парнями. – Прошу, – Миллер принимает стопку болоньи, щедро отданой Ньютом. – Очень хорошо, что она осталась с прошлого года, – Хэмилтон закрывает дверцу шкафчика, и эхо пластика бьёт по ушам. Раздевалка первого корпуса, куда вела ближайшая дверь в гараже, была относительно небольшой, но удобной, потому места для двух человек тут хватало с лихвой. У себя в гараже Томас тоже видел дверь, но куда она вела Минхо пока что не показывал. – Для чего вам так много формы? – Миллер крепче сжимает стопку одежды, когда улыбающийся (и кажущийся весьма довольным) Ньют вновь резко открывает шкафчик. – У нас есть две пары формы для тренировки, потому что во время неё она может порваться, стереться, и её нужно элементарно стирать. – он показывает на самую нижнюю полку, где, по всей видимости, и лежала та самая пара. – И есть специальная форма для соревнований. Она оснащена более лучшей защитой и удобством, чтобы пилот смог получить как можно меньше травм. И также специальная обувь, хотя на этом не особо зацикливается внимание, – Ньют закрывает шкафчик, и наклоняется ближе к Томасу, который инстинктивно сделал шаг назад. – Вся эта шняга очень дорого обходится детектору, поэтому как только ты получишь свою форму и полные права на болид, то будь с ними бережным, иначе будет серьёзный разговор с деканом. А вы с ним не прям друзьяшки, так ведь? – И откуда ты это знаешь? – Алби сам и рассказал, – Хэмилтон преспокойно пожал плечами, будто бы шокированно-призрительный взгляд Томаса ничего не значит. – В его обязанности декана также входим и мы, поэтому было бы глупо, если мы сразу не узнали о новеньком. Поэтому вам стоит подружиться, пока не будет слишком поздно. Алби ужасно злопамятный, – Ньют собирался сказать что-то ещё, но громкий стук и крики Минхо перебили его. Возможно, они слишком задержались, а и без того оскорблённый азиат уже начинал волноваться. Хэмилтон двинулся к двери, чтобы Томас смог без проблем переодеться, но остановился прямо перед тем, как выйти. – В прошлом году третьекурсники каким-то образом прикрепили к ключам Алби гудки, и когда он собирался закрыть двери, то эти гудки благополучно загудели. А всё это было в коридоре, где был целый поток студентов. Сейчас эти третьекурсники уже выпустились, но Алби каждый раз ворчит, если вспомнит об этом, – Ньют подмигивает Томасу и уходит, и Миллер слышит, как Минхо и Хэмилтон о чём-то переговариваются. Но до этого сейчас ему нет никакого дела, ведь Томас понял, что погорячился с Алби: возможно он и прям хороший парень, но со своими специфическими шутками (которые Томасу, откровенно, не зашли). Ладно, ему стоит извиниться перед ним, всё-таки он декан, а с такими людьми лучше иметь дружбу. *** – Это выглядит ещё хуже чем я думал, – Минхо устало трёт глаза, пока Томас, нелепо одетый в форму, пытается завязать шнурки обуви ( также щедро предоставленные Ньютом). – Длинный, но узкий. У тебя широкие плечи, Томми, – Хэмилтон отчаянно пытается сдержать смешок, смотря на неуклюжего Томаса, который назавязал непонятных узлов. Миллер непонимающе смотрит на него, отвлекаясь от ботинок, но Ньют лишь качает головой. – Этим стоит гордиться. Томас, наконец, разобравшись со шнурками встаёт в полный рост, поправляя неудобную форму: его плечи и впрямь слишком обтягивает, сковывая движения, а длиннющие штанины волочатся по земле. Всё это выглядит откровенно комично, но Томасу совсем не смешно. – Ну ты хотя бы подверни концы штанов, герой, – Галли, всё это время сохраняющий молчание лишь вскинул свои и без того до жути странные брови, скрещивая на груди руки. Миллер послушно тянется к ботинкам, когда его плечи накрывает чей-то бомбер. – Это и вправду глупо, но просто в этом не гоняют. У Ньюта нет ещё одной кофты, поэтому погоняй в ней, – Томас поднимается, принимая кофту Минхо: в одной рубашке и нелепых штанах прохладно, поэтому такое утепление ему совсем не помешает. – Ну, я умываю руки, – Галли хлопает его по плечу и успешно ретируется в свой гараж. Томас лишь растерянно смотрит на оставшихся Минхо и Ньюта, которые одновременно кивнули на шлем Миллера, призывая потихоньку усаживаться в болид. – Это было глупо позволить ему вот так просто сесть за руль, даже не изучив его. Твоя безрассудность ставит под угрозу его безопасность, – Минхо и Ньют плелись сзади Томаса, который старался как можно аккуратно водить тачку. Выходило у него смешно, болид ехал с максимально медленной скоростью, но то, как Миллер вцепился в руль и с старательным лицом следил за трассой было мило. – Более глупо было вообще позволить ему участвовать в гонках, даже не проверив его состояние здоровья. А вдруг ему противопоказана такая деятельность? Тебя почему-то это не беспокоило, – Хэмилтон пародирует голос Минхо, также остро отвечая на его манер. – Он выглядел вполне здоровым, поэтому я подумал, что он вполне бы мог гонять. – Ты вообще спутал его с девушкой. – Да это была случайность! Будто бы ты сразу понял, что это парень. – По чертам его лица это очевидно. Минхо мог бы позволить себе и дальше продолжить этот спор, но неожиданный взвизг и удар отвлёк их от перепалки. Томас успешно врезался в бортик трибун, не справившись с управлением. Он всё также крепко сжимал руль, шокировано пытался отдышаться, приходил в себя. Со стороны Минхо послышался обреченный вздох, и пробурчав себе под нос "а я же говорил" отправился к Томасу. Ньют, с еле слышным смешком пошёл за ним. – Ты как? – азиат поднимает лицевой щиток шлема, интересуясь. – Это... было неожиданно, – Миллер пожал плечами, откидываясь на сидушку. – Для первого раза ты неплохо справился, – Ньют треплет его за плече, пытаясь подбодрить. Томас снимает шлем, укладывая его на колени и смотрит на многочисленные кнопки руля. – Рад слышать, – он сжимает облаченную в перчатку ладонь, разминая изрядно затекшую руку. – Но это тяжело. Я еле достаю ногами до педа... – но договорить Томасу не удаётся. Рядом с ними, взвизгнув, останавливается болид, в котором, сняв шлем, сидел Галли. Перекинув руки через дверцу, он облокотился на них, и уставшим взглядом окинул парней. – Слабо по настоящему? Ньют? – гаденькая улыбка расползается по его лицу, и он с вызовом смотрит на начинавшего натягивать лыбу Хэмилтона. – На мотик на день. Эти слова становятся спусковым крючком, и Ньют резко поднимается. Он смотрит на заинтересованного Томаса, и жмёт Галли руку. – Идёт.