TRAFFIC

      Когда я подхожу к дому, то еще несколько минут не могу толкнуть калитку. Меня мелко трясет. Казалось бы, что такого? В самом-то деле — всего лишь гнев братьев, но я не могу успокоиться. Однако деваться некуда. Наконец шагнув во двор, я плетусь к крыльцу. Медленно вхожу в дом и снимаю обувь. Из гостиной выглядывает Шиничиро. Не могу определить по его глазам, какое у него настроение — они непроницаемые. Он кивает мне головой, мол, зайди, и я, оставив сумку у подножия лестницы, послушно иду в гостиную. Манджиро не смотрит на меня. Он стоит у окна, опустив голову и скрестив руки на груди. Шини, который намного выше нас с братом, взирает на меня, задумчиво покуривая. — Сядь, — отрезает Майки, будто говорит с одним из своих дружков. Это уже злит меня, но я молча сажусь на диван. — Итак, Кимико, ты купила билет на концерт? — спрашивает он. — Да. — Хорошо. Откуда деньги? Молчу. Пульс бешеный. Вот-вот сорвусь на крик. Но от Манджиро веет такой безумной опасностью, что это невольно притупляет мой гнев, и на первое место выходит страх. У меня даже голова начинает болеть. — Кимико, откуда деньги? — повторяет Манджиро, поднимая на меня глаза. Они совсем черные. Я машинально втягиваю шею в плечи. — Отвечай. — Ты ведь сказал заработать самой. Вот я и… — Вертя задницей перед мужиками?! — резко выкрикивает он и, шагнув ко мне, сжимает руки в кулаки. — Ты спятила? Я кошусь на него, потом на Шиничиро, но старший брат отводит глаза, заметно хмурясь. Он не поддержит меня. Разумеется, нет. Я сделала нечто грязное, что оскорбило их обоих. — Полный клуб недоумков, — шипит Майки, приближаясь, и несмотря на то, что мы с ним одного роста, сейчас, когда я сижу, он кажется мне огромным. Брат нависает сверху и продолжает. — Уроды, которые глазели на тебя и могли просто затащить за угол и тра… — Майки, — перебивает его Шини. — Выбирай выражения. Она — девушка. — Да! Блять! Я вижу! И хорошо понимаю, что с ней могли сделать! — снова срывается Манджиро, крича это в сторону брата. — Головой подумай, Шини-чан, во что она могла вляпаться! Ханма знает Кимико, он видел ее раньше, а теперь буквально передал ей пламенный привет! Это пиздец, ты понимаешь, насколько это пиздец? — Майки, прекрати материться при сестре, — снова повторяет Шиничиро, затем оттаскивает его от меня и, снова не желая даже взглянуть в мою сторону, холодно отрезает: — Поднимайся к себе, Кими-чан, и не выходи из комнаты до завтрашнего утра. Я принесу тебе поесть. Ты на всю неделю заперта дома. После школы буду забирать тебя сам. Иди. — Слишком легкое наказание, — не сдается взбешенный Майки. — Надо сделать так, чтобы она хорошо уяснила — вертеться полуголой перед мужиками нельзя. — Прекрати. Ей восемнадцать… Я иду к двери на деревянных ногах, но все равно слушаю их перепалку. — Ты испугался за сестру. Это нормально, — рассуждает Шини, — я тоже расстроен. Но тебе не кажется, что это мы как-то не так ее воспитываем? Кимико живет с двумя пацанами. Она просто не боится противоположного пола. Вот и весь секрет… — Шини-чан, не нужно какое-то особое воспитание, чтобы понимать, как опасно девчонке ее возраста раздеваться перед пьяными и обдолбанными уебками. Мы тут не при чем. — Конечно, — не выдерживаю я, и оба брата резко поворачиваются ко мне, когда, встав на пороге, я смотрю на них с обидой: — Конечно, ты не виноват, Манджиро. Меньше внимания уделял бы своей банде, может, заметил тогда, что твои враги передают мне приветы только из-за тебя самого. Я для них как приманка. Разве есть моя вина в том, что я — сестра бандита? — Что? — окаменев и впившись в меня черными глазами, выдавливает Майки. — Что слышал. Ханма в любом случае воспользовался бы тем, что у тебя есть я. При чем тут мое появление в том клубе? Манджиро щурит глаза так, словно прикидывает в уме, каким способом меня убить. Шиничиро вздыхает и, взглянув на меня с раздражением, машет рукой, мол, уйди отсюда. Я еще несколько секунд смотрю Манджиро в глаза, понимая, что отпор все же дала, но, кажется, уколола его в больное место, и ухожу. Теперь я точно не попаду на концерт. Однако предчувствуя будущий обыск в комнате, решаю до субботы отдать билет Юзухе. Она припрячет его у себя. А на сегодня просто кладу его под подушку. Страх перед гневом Майки все еще отдается отголосками в голове, но мне уже лучше. Даже стыдно, что я так перевернула ситуацию в свою пользу, обвинив Манджиро в том, что он — бандит. Однако это правда. Пусть и горькая. Мной ведь все равно могут воспользоваться из-за него. Нечего прикидываться наивной, когда все очевидно. Что ж, я действительно наказана. Сижу дома до самой пятницы. Как и обещал, Шиничиро отвозит меня в школу на своем байке и так же привозит домой. Этот день не исключение. Завтра концерт. Манджиро, грозясь лишить меня всего, что мне дорого — наклеек с персонажами из любимой компьютерной игры, блокнотиков, маркеров, той пудрового цвета толстовки, которую он сам мне и купил, и еще много чего — обыскивает всю мою комнату. А я спокойна. Мой билет в надежных руках Шибы. — Кимико, я принес твой ужин, — раздается за дверью голос Шиничиро, и сразу после этого брат уходит. Открываю дверь со вздохом и смотрю на лестницу, где уже никого. Хочется поговорить с Шини, но даже он не подпускает меня к себе. Как объяснить ему, что я поступила так только потому, что действительно не успевала заработать на билет другим нормальным способом? Как рассказать, что была напугана и мне было неприятно? Эти откровения наверняка разозлят Шиничиро еще больше. А уж Манджиро… он взорвется. И без того на глаза не показывается все эти дни. Тихо и спокойно поужинав у себя в комнате, я оставляю поднос за дверью и, подняв раму низкого окна вверх до упора, сажусь на подоконник. Припаривает. Снова слышны громовые раскаты, но где-то далеко, и отблески молний на короткие мгновения рассекают темное небо. Улыбаясь самой себе, прикрываю глаза и дышу медленно, размеренно, а в голове зреет план завтрашнего побега. Если это будет последнее, что я сделаю, тогда хотя бы схожу на концерт любимчиков. Уговорить братьев не выйдет, я это хорошо понимаю, а еще понимаю, что Манджиро сто процентов узнал уже время и место проведения концерта. Он точно будет караулить меня завтра. Размышляя над этим, лениво открываю чат с подругами, потому что пиликающий телефон уже достал, и с секунду просто сонно моргаю, не понимая, что там скинула Сенджу. Но вдруг меня резко бросает в краску, и я, едва ли не скатившись на пол, стыдливо хихикая, прикрываю ладонью рот. Потом быстро записываю голосовое сообщение: «Сенджу, ты нормальная? А если он увидит это?». Судя по реакции Шибы, она тоже пребывает в шоке. Акаши, эта чокнутая, втихую сфотографировала Такеоми, который, зажав сигарету в зубах, читает что-то на своем телефоне. И все бы ничего, но на мужчине одни лишь растянутые спортивки, да и те сидят настолько низко, что по фото становится яснее ясного — он без трусов. Я ржу в ладонь, как безумная, кашляя и давясь слюной, и боюсь, что если дам себе волю, сюда примчатся мои братья. Но если честно мне так сильно нравится это фото, что я, пока Акаши не удалила, быстро его сохраняю в галерею. Все-таки не просто так я как-то давно шепнула Юзухе, что мне очень сильно нравится старший брат Сенджу. Походу он нравится мне до сих пор. Однако Сенджу знать об этом запрещено. Она по приколу сдаст меня с потрохами. И представив вдруг взгляд Такеоми, который знает мой секретик, мне тут же делается еще жарче. Продолжая переписку с девочками, я периодически снова пролистываю выше и пялюсь на пресс Такеоми-куна и на то, что пониже. Туда уходит полоска темных волос. Мне так стыдно, но до жути любопытно. Глаза, чувствую, горят, а улыбка не сползает с лица. Как оказывается, весьма глупая улыбка, о чем мне тут же сообщает Шиничиро, тихо вошедший в комнату. Я вздрагиваю, блокирую мобильник и кладу его на пол, рядом с собой. — Что ты там прячешь? — хмурится старший брат, всматриваясь в мое лицо. За окном в преддверии дождя поднимается ветер. Возможно, туча пройдет мимо, ведь с улицы уже тянет свежестью, как если бы где-то обрушился ливень, но я хочу, чтобы эту пыль на листьях кустарников и деревьев смыло и поскорее. Дышать нечем от духоты. Поэтому даже вставать не хочу — наслаждаюсь свежим воздухом. — Ничего не прячу, — пожимаю плечами. — Просто шутили с подругами. Ну, знаешь, наши девичьи приколы. Шини хмурится еще сильнее. На нем широкие голубые джинсы, серая футболка и на пояс повязанная рубашка. Он точно прямиком из гаража. От Шиничиро тянет машинным маслом и бензином. Это аромат моего старшего брата. Я не воспринимаю ничего другого от него… Ах, да, еще табак. — Кими, я хотел поговорить с тобой о том вечере, — неловко переминается с ноги на ногу Шиничиро, и по нему заметно, как ему это все не нравится. — Ты должна все четко уяснить, поэтому я пришел и… — Шини-чан, — ласково зову я, и брат зыркает на меня исподлобья. — Тебя Манджиро попросил провести со мной профилактическую беседу? — Даже если это так… — Они-чан, — начинаю подлизываться я и встаю с пола, но Шиничиро, будто заранее зная, что сейчас я пущу в ход все свое обаяние, сходу пресекает эти попытки, грубо резанув: — Прекрати. Я на правах старшего в нашей семье пришел поговорить с тобой о… — Шини сглатывает и упрямо впивается взглядом в мое лицо, — …об опасности секса без презерватива, и о том, в каком возрасте лучше… — Боже, они-чан! — выкрикиваю в шоке и развожу руками. — Ты что? Я знаю, что надо предохраняться! Но зачем ты мне об этом говоришь? Я ведь все еще девственница! Сама не понимаю, как выпаливаю это, но мои щеки горят, уши пылают, а глаза прикипают к полу, потому что посмотреть на брата слишком стыдно. Мне ужасно неловко говорить с ним на такие темы. К тому же я слишком взрослая, чтобы не знать о презервативах. И то, что Шиничиро заговорил об этом, даже оскорбительно для меня. Его точно Манджиро подослал. Я отворачиваюсь и снова сажусь на подоконник. Деревья грозно шумят листвой, раскачиваясь из стороны в сторону, поэтому отсюда совсем не видно калитку, но я улавливаю обрывки фраз. Кажется, Майки с кем-то говорит. А не слишком ли громко я кричала минутой ранее? — Ладно. Это не то, о чем я хотел узнать, — бубнит брат, потом дверь открывается, и в комнату порывом влетает сквозняк. — Хочешь, выйди ненадолго, подыши и успокойся, — предлагает он и уходит. О-ох, как стыдно, как мне стыдно. И на кой черт я вообще сказала об этом? Когда растешь с братьями, действительно теряешь страх перед мужчинами. Но это плохо, ведь стирается грань между тем, что можно упоминать вслух, а о чем лучше не болтать. Я точно могла бы отхватить за свой язык, если бы прокричала нечто подобное какому-нибудь незнакомому парню. Разве он не высмеял бы меня? Или еще чего похуже? Ладно. Это мой брат. Шиничиро. Подумаешь, я сглупила. На улицу выйти все же решаюсь. Надеваю любимую пудровую толстовку, которая прикрывает бедра, и как есть в домашних трикотажных шортах, так и выхожу из комнаты. Шиничиро дома нет. Наверняка опять ушел в гараж. И как только я оказываюсь на крыльце, в самом деле слышу его голос, но с ним кто-то другой — второй человек, незнакомый мне. Манджиро там же. Стараясь не показываться братьям на глаза, я медленно иду к калитке, как вдруг… — Далеко собралась, Кими-чан? — окликает меня Манджиро. Я даже вздрагиваю, как кошка, которую резко позвали. — Хочешь погулять — за калитку не выходи, — продолжает он. — Ты все еще под арестом. Слегка запрокинув голову, я шумно выдыхаю, закатываю глаза, потом, кривляясь, тихо дразню Манджиро и, наконец, поворачиваюсь. Думаю, нужно подойти к ним, раз уж меня зацепили. Так и делаю, натянуто улыбаясь, и сто́ит мне только шагнуть в гараж, на меня словно ушат холодной воды опрокидывают. В полнейшем шоке и оцепенении я смотрю в глаза парню с косичками. Божечки, что за шутки небес? Это как вообще могло случиться? Паника накатывает мгновенно. Приоткрывая и снова захлопывая рот, я пялюсь на Рана, а он безмятежно смотрит на меня в ответ. Только потом понимаю, что рядом с ним, присев боком на байк Шиничиро, устроился Риндо. Я запомнила их имена. — Кими-чан? — улыбнувшись мне, медленно растягивает «Ранчик». — Какая встреча. Так вот кого ты мне так сильно напомнила — своих братьев. — Ты что, знаешь мою сестру? — удивленно произносит Манджиро, а я, вытаращив глаза еще больше, всем видом говорю: «Молчи, пожалуйста, молчи». — Да так… трахались пару раз. Чувствую, меня слегка покачивает. Это головокружение от сильнейшего шока. Честное слово, меня почти разрывает о того, как сильно я злюсь и в то же время напугана. Мое лицо горит огнем, а от того, что Ран улыбается, видя это все, только более тошно. — Ты… что пизданул? — уточняет Манджиро глухим тоном, а Шиничиро сверлит меня взглядом. — Бля-я-я, — закатывает глаза парень с косичками и прибавляет, — расслабь булки, Майки, я пошутил. У меня же есть девушка, забыл? — А-а, эта шалава. Акияма? — Майки… — опасно оскалившись, цедит Ран. — По факту, вообще-то, — встревает в их диалог Шиничиро, наконец оторвав от меня взгляд, и прикуривает. — Знаю, на прошлой неделе Нана была с Такеоми. Ух, мерзость какая. Теперь мне точно пора сматываться. Однако Манджиро — не дурак, его не заболтаешь. Поэтому стоит мне только пошевелиться, как брат выдает: — Так откуда ты знаешь мою сестру, Хайтани? Тут на помощь Рану приходит Риндо. Он повисает на его плече и говорит: — Непонятно, что тебе известно, Майки, но мой брат познакомился с Кими-чан, когда та сваливала из клуба. — Хм… — злобно хмыкает Манджиро, переведя взгляд на меня. — А ты, я смотрю, знатно засветилась. — О да, засветилась в полной мере, — продолжает скалиться Ран, а я, не выдержав, выдаю: — Лучше бы на свою стриптизершу смотрел, чем меня осуждал, недоумок, — и затыкаюсь, потому что в мою сторону, замерев на месте, смотрят все, кто здесь присутствует. Но только одни глаза отпечатываются в моей памяти. Их взгляд буквально оседает на подкорке мозга. Глаза Хайтани Рана. Все потому, что это взгляд человека, который запоминает каждое слово и в будущем непременно отомстит. Мне совершенно точно не по себе. Он тоже закуривает и присаживается на байк рядом с Риндо. Они же братья, да? Но сейчас это не столь важно. Куда важнее то, что я откровенно нарываюсь. Поэтому, когда Ран с пофигистичным выражением лица произносит следующие слова, я отчетливо понимаю — встряла: — Майки, а ты в курсе, что твоя сестра понравилась Ханме? — Хайтани почти не моргает, говоря это, только сверлит меня пристальным взглядом. — Он даже поспорил с пацанами, что поимеет сестру самого «короля». Сволочь. — О, кстати, это же ты, Кими-чан, совсем недавно кричала со второго этажа, что ты девственница? Я больше не выдерживаю. Резко развернувшись, несусь в дом. Глаза от злости затягивает слезами, которые я гневно вытираю ладонями, поднимаюсь наверх и, войдя в комнату, намереваюсь захлопнуть окно. Однако на миг замираю. Уже попрощавшись с моими братьями, эти двое направляются к калитке, и когда я, мысленно проклиная этого придурка с косичками, тяну раму вниз, Ран оглядывается через плечо. Он словно что-то почувствовал. Вскинув глаза, он натыкается на меня. Всего секунда. Его короткая надменная улыбка, выразительный взгляд, и я закрываю окно, сразу же плотно задернув шторы. Мое сердце отплясывает ламбаду. Это была идиотская встреча, и хорошего она мне точно не принесет.

***

      Вырваться на концерт, вероятнее всего, не получится. К такому выводу я прихожу на следующий день. Оба брата весь день проводят в гараже с парнями. Приехал Рюгуджи Кен — друг Манджиро, которого все зовут Дракен. Потом явился и Акаши Такеоми, и я решаю вообще не высовываться. Однако поесть все же хочется. Вниз иду тихонько, пусть парни меня и не услышали бы из гаража, но все же не хочется рисковать. Мало ли Манджиро стоит на крыльце. Сразу подловит меня и попросит принести им всем чая или каких-нибудь охлаждающих напитков. В конце концов, на кухне я застреваю надолго, потому что там вообще нечем себя порадовать — все нужно готовить. Этим я и занимаюсь. Уже полностью расслабившись, я, надев фартук поверх футболки с шортами, помешиваю ложкой бурлящий бульон, когда на мою беду дверь в дом открывается, и до меня доносятся мужские голоса. — М-м, как пахнет, — говорит кто-то и, оглянувшись, я вижу на пороге кухни старшего брата Сенджу. Стыд волной окатывает всю меня с головы до ног. Я порывисто кланяюсь ему и снова отворачиваюсь. Мои уши пылают. Вот же Сенджу, засранка, устроила нам вчера показ достоинств Такеоми. — Здравствуй, Кимико. Что такая молчаливая? — продолжает разговор парень, а я уже не знаю, куда мне податься. Начинаю создавать вид бурной деятельности и при этом отвечаю: — Здравствуй, Такеоми-кун, как дела? — То, что я ко всем этим старшакам обращаюсь на «ты», только их собственное желание. Сама я не решилась бы общаться с ними так неформально. — Я покормлю тебя позже, ладно? Еще не готово. — Спасибо, Кими-чан, ты как всегда очень добра ко мне, — с улыбкой и явной иронией в голосе произносит Акаши, а я, все еще донельзя смущенная, стараюсь избегать его взгляда. — Слыхал, тобой Ханма интересуется. Тут я напрягаюсь. Значит, Манджиро воспринял это как прямую угрозу, раз уж рассказал ребятам. — Не то, чтобы интересуется… Просто я кое-что сделала… — О том, что ты сделала, уже знают все пацаны из нашей банды и не только. Холодею. Черт подери. Взглянув наконец на Такеоми, я подмечаю то, что он уже не улыбается. Смотрит на меня, вертя в пальцах не прикуренную сигарету, и ждет ответа. Мне неловко, что я так подставила братьев, ведь им теперь придется присматривать за мной еще более усердно. Однако о приобретенном билете на концерт точно не сожалею. — Да, сглупила, — пожимаю плечами и вновь встаю лицом к плите. — Я тут расспросил Сенджу о причинах твоего поступка. Неужто собственная безопасность важнее каких-то смазливых пацанов? Я сам могу сыграть тебе на гитаре и заебись так спеть. Ах, черт, извини, ругнулся, — усмехается Такеоми, прикуривает и добавляет: — Ты это, мелкая, не тупи впредь. Ханма не станет мелочиться. А если он сделает тебе больно, то Майки развяжет войну. Подумай головой, к чему это приведет. Мою малую или малую Шибы трогать бессмысленно, а Майки — король. Вот-вот им станет. Поэтому побереги его репутацию, Кими-чан, — говорит Такеоми спокойным тоном и тут же уходит, потому что со второго этажа спускается Манджиро. — Кимико, покормим ребят? — спрашивает он, и я киваю ему через плечо. Парни уже спустя полчаса садятся за стол в гостиной. Я с помощью Шиничиро подаю обед, для себя оставив порцию на кухне, и когда Шини тащит меня поесть с ними, напрочь отказываюсь. — Захлебнусь вашим тестостероном, — бубню я недовольно и, оставшись на кухне, снимаю фартук. Парни, обедая, гогочут на весь дом, потом Шини кричит мне слова благодарности, а я не реагирую, притаившись, и тихо ем, пока они там дуреют. В конце концов, голоса звучат спокойнее, даже будто бы ниже, и тогда я волей-неволей начинаю вслушиваться в их разговор. Отсюда ничего не разобрать. Поэтому я осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, встаю и крадусь к гостиной. — …и что тогда? — спрашивает Акаши. — Санзу психанул на тебя, Майки, потому что ты мог добить Кисаки уже в этот раз во время стычки на свалке, но все откладываешь. Этот шкет устроит поножовщину, вот увидишь. — Еще не время, — отрезает Манджиро. Его тон такой пробирающий до костей, что у меня по бедрам и предплечьям ползут мурашки. — Доиграешься, — заключает Такеоми, щелкнув зажигалкой. — Не кури здесь, — сразу же встревает Шиничиро. — Кроме кухни нигде нельзя курить. Уважай труд моей сестренки. Ох, мой милый Шини-чан. Он хорошо понимает, как тяжело мне снимать с высоких окон тяжелые шторы и тюль, чтобы постирать. Улыбаюсь, но недолго, потому что Такеоми вдруг говорит: — Да, кстати, о ней. Теперь, Майки, ты в жопе. Понимаешь это? Думаешь, Ханма не использует ситуацию в свою пользу? — Я запру Кимико дома. От возмущения я краснею, но облегченно выдыхаю, потому что парни смеются. Все отлично понимают, что мне нужно посещать школу, и никак Манджиро не сможет меня от этого удержать. Но все равно я злюсь на него, как и он на меня. Такой жестокий. — А что братья Хайтани? — интересуется Дракен, до этого молчавший. — Они приняли нашу сторону? — Санзу пытается их убедить, но оба упираются. Говорят, что будут в одиночку держать весь Роппонги, — отвечает Манджиро. — Пусть делают, что хотят, но если попрут против меня, пожалеют. Так, значит, те двое все-таки не с Манджиро. Я кусаю губу, впитывая информацию, и замираю, когда слышу, как парни, зашевелившись, начинают договариваться насчет сегодняшнего вечера. Из всего услышанного я понимаю, что они планируют встретиться в районе Сибуя. И там, кажется, будет тусовка до поздней ночи. Это мой шанс сбежать на концерт и вернуться до того, как домой приедут Шини и Манджиро. Услышав все, что надо, я на цыпочках возвращаюсь на кухню и доедаю свою порцию. Потом невозмутимо мо́ю посуду, которую мне приносит Шиничиро, пока Манджиро с парнями на улице. Старший брат выглядит задумчивым и даже угрюмым. Он молчит, не обращает на меня никакого внимания, но когда я уже сижу в своей комнате, тот вдруг приходит. Он кладет что-то на стол и поворачивается ко мне. Я, устроившись на кровати с книгой в руках, гляжу на брата. Тот некоторое время мнется, а после говорит: — Кими-чан, это перцовый баллончик. Я надеюсь, он тебе никогда не пригодится, но все-таки носи его с собой, ладно? — Ладно, — отвечаю я, а Шини уже выходит за дверь. Кажется, он действительно чем-то напуган. По крайней мере напряжен из-за чего-то и, скорее всего, из-за меня. Я начудила, без сомнений. Но неужели Ханма правда решится нарваться на моих братьев?