Попробуй меня

      «Хочу повидаться с детьми, особенно с Джоффри, а потом уже готовиться к этому треклятому турниру», - строила планы на день королева. Хасия в это время бережно укладывала ее волосы, украдкой ловя взгляд Серсеи через зеркало. У королевы с утра слегка болела голова после пиршества, но проснувшись, она выпила приготовленный служанкой раствор, от которого, как по волшебству, вся дурнота ушла. Это был еще один плюс в пользу Хасии. Еще Серсея вспоминала их поцелуй. Ничего странного, она просто была очень пьяна и морально разбита. Но почему так щемит сердце от этих воспоминаний?       Думы королевы прервал легкий стук в дверь. Не успев сказать, чтобы вошли, дверь отворилась, и в ее покои твердым шагом зашел Джейме, ее брат. Он был облачен в повседневные одежды, только меч был на поясе. С ним цареубийца почти никогда не расставался.       - Доброго раннего утра, сестрица. Уж не думал, что увижу тебя такой бодрой после вчерашнего, - бойко заговорил главнокомандующий, приближаясь к сестре.       - А что такого было вчера? – недовольно спросила Серсея. Ей уже не понравился тон брата. Значит, эти услужливые и завистливые курицы все разнесли по замку. Лишь бы высмеять ее. В глаза никто не смел сказать ей – «Хватит!». Одна служанка удосужилась остановить ее.       - Ничего, дорогая сестра, ничего. Можно с тобой переговорить с глазу на глаз? – спросил Джейме, недвусмысленно смотря на служанку.       - Разрешите идти, Ваша милость? Я как раз закончила с прической, - сделав реверанс, спросила Хасия.       - Можешь идти, - тихо сказала львица, провожая взглядом свою горничную.       Джейме проследил за ее взглядом, покрутился на месте, и немного округлив глаза, уставился на сестру.       - Надо же, как воспитанно, уж не зачаровала ли тебя эта девица? – ехидно улыбаясь, спросил тот.       Сердце Серсеи глухо застучало. Она допустила оплошность, слишком мягко обратилась со служанкой перед братом, слишком долго смотрела на нее. Ну и что? Разве это ее выдает с головой? Ее нетерпимое влечение к этой заботливой маленькой девушке. С чего бы ей, королеве, так волноваться. Серсея перекинула прядь волос за спину, встала со стула, развернулась и со свойственной ей холодностью глянула на брата.       - Чем обязана визитом, главнокомандующий?       - Ах, вот так официально, - сказал Джейме, обвивая руками ее талию, зашептал в ухо, обдавая королеву горячим дыханием, - это так возбуждает, Серсея. Я скучал, я безумно соскучился. Пришлось дооолго ждать, но вот мы вместе и нам пару часов никто не помешает.              - Обратись к Бейлишу, если скучно. Он мигом предложит ту, которая тебе нужна, - ловко выпутываясь из захвата Джейме, бросила Серсея.       - Ты же знаешь, что мне нужна только ты. Уже много времени прошло с родов, я буду аккуратен. Хочешь поиграть в недотрогу? Я принимаю твой вызов, - настойчиво говорил Джейме, расстегивая ремень.       Серсея фыркнула и на удивление брата стремительно вышла из комнаты, оставив возлюбленного в полном недоумении.       Дверь в комнату Джоффри охранял стражник. Королеве это понравилось. Она жаждала защитить своих детей, тем более наследника престола. Ведь кругом таилась опасность. Друзей у Ланнистеров не было. Войдя в комнату, она увидела, как за столом сидит белокурый светлоликий мальчик с яркими зелеными глазами. Моментами его лицо искривляла гримаса злости, делая его лицо неприятным и отталкивающим. Но Серсея не замечала этого. Она любила сына и не видела в нем никаких изъянов. Мальчик был сосредоточен, что не замечал приход матери.       - Что делаешь, милый принц? – спросила мать своим самым чарующим голосом.       Не поворачиваясь к матери лицом, мальчик резко бросил: - Наказываю!       - Кого?       - Их! Посмотри.       Серсея подошла к столу и разглядела, как сын держит в пальцах муху и сосредоточено отрывает у нее крылья. Вокруг его рук ползало около 20 бескрылых насекомых, а их крылья хаотично лежали тут и там на поверхности стола. Рядом в банке летало еще с десяток мух. Присмотревшись к ним, Серсея поняла, что этих насекомых принц лишил лапок. Вдруг королева скривилась.       - Откуда ты это взял, мой принц? – строго спросила мать, указывая рукой на шило с большой ржавеющей иглой.       - Я ловлю ею уползающих мух, протыкая их тела, как мечом, - гордо ответил Джоффри.       Серсея обхватила ладонями лицо сына, повернула на себя, пристально смотря в глаза. На ее лицо теперь явственно читалось беспокойство и тревога.       - Скажи, сынок, кто тебе дал это шило? Кто его тебе принес? Ты не поранился им? – забросала вопросами беспокойная мать.       - Я сам нашел, когда пошел к служанке Вилле, - нежно пролепетал мальчик.       - Ты ходил к служанке? Зачем? – допытывалась Серсея. Она начинала злиться, отчего крепче сжимала лицо сына.       - Отпусти, - капризно взвизгнул Джоффри, - я не хотел, она сама меня к себе потащила.       - Чтооо? – глаза Серсеи излучали гнев. Она отпустила сына, но готова была задушить чертову служанку. Как она посмела? Казнить, казнить, казнить.       Королева металась как львица в клетке из стороны в сторону. Она ожидала в своих покоях, пока ей приведут Виллу. Все, чего она желала, так это размахнуться и ударить со всей силой ненавистную служанку, которая так опрометчиво подвергла опасности наследного принца, по лицу. Ей вообще нельзя было находиться в его покоях. Зачем она его к себе потащила? Хотела навредить? Убить? Мысли лихорадочно бегали в голове львицы, не давая ни минуты успокоения. А еще Серсея ненавидела ждать. Ее терпение было на исходе. Тут открылась дверь и в комнату вошла служанка. Но не та.       - Хасия, где Вилла? Я послала за ней, - почти прокричала королева, бросившись к горничной.       - Сейчас приведут. Пойдемте, я усажу Вас. Следует успокоиться, - мягко, но настойчиво проговорила та, беря Серсею под руки и направляя к кровати.       - Я не хочу успокаиваться, Хасия, я требую наказания, - злобно бросила королева.       Несмотря на охвативший ее гнев, она послушно шла, направляемая служанкой, к своей кровати, села на край и разрыдалась. Ей надоело подавлять тот стресс, который она сегодня испытала. Львицу по ночам мучали кошмары только одного толка – смерть ее детей. Она никому не говорила, считала суеверием и пустышкой предсказания лесной ведьмы о смерти ее трех детей, что будут в золотых саванах похоронены. И все равно в подсознании крепко засели эти слова. Если чего-то и боялась Серсея Ланнистер, то только одного – потерять своих детей.       Хасия нежно гладила королеву по голове, спине, вытирала заплаканное лицо душистым шелковым платком, обнимала за плечи, напевала неизвестную королеве колыбельную. Серсею отпустило. Выплаканные слезы облегчили ее напряженное тело, и теперь она почувствовало расслабление. Ее мутный от заплаканных глаз взгляд скользил по лицу служанки. Остановился взор на алых чуть раскрытых губах, вкус которых королева еще помнила. Приблизив к ним свое лицо, львица почуяла знакомый запах розы. Королева закрыла глаза.       Если бы кто-то вошел в покои королевы, увидел бы странную картину: сидят друг возле друга Ее милость и служанка, руки их сплетены, лица близко друг к другу, королева с закрытыми глазами будто тянется за поцелуем.       Хасия не стала дразнить свою королеву. Убрала слипшиеся слезами волосы с губ Серсеи, провела по ним подушечкой пальца, и впилась в них своими губами. Приятная волна накрыла девушек с головой. Серсея жадно, собственнически ответила на желаемый поцелуй. Жестко впиваясь в губы, она скользнула языком глубоко в рот служанки, обхватила двумя руками ее голову, нырнула в густые волосы. Хасия также добавила страсти, исследовала своим языком ее рот, покусывала губы королевы, держа ту за запястья.       Вскоре к причмокивающим звукам двух охваченных страстью женщин присоединились сдержанные стоны, тяжелое дыхание, шуршание расшнурованных одежд. Серсея быстро по-хозяйски оголила плечо служанки, по шее от мочки уха спустилась поцелуями к нему, оставляя покраснения на коже. Кусала нежную кожу, заставляя служанку стонать сильнее, возвращалась губами к шее, стягивала платье с другого плеча. Львица была в восхищении от солоноватого привкуса кожи, от тепла, исходящего от тела девушки, от сладкого и такого уже родного запаха нежной розы. Ей хотелось пробовать ее на вкус всю. Спущенное с плеч платье горничной еле держалось на вздымающейся груди, еще чуть-чуть и оно упадет с нее. Серсея была в предвкушении, желание уже вовсю ныло внизу живота, возбужденное лоно увлажнялось, кровь приливала к нижним губам, но прикосновений там она не желала. Ее возбуждала служанка в руках, власть над ней.       Хасия, будто предугадывая желания королевы, убрала от нее руки, и упершись ими в матрас, выгнулась в спине, запрокинула голову назад, открывая перед королевой полуобнаженную грудь. Серсея покрывала поцелуями кожу на груди, приближалась к еще спрятанным тканями соскам. Королева на секунду задумалась, так вот почему мужчинам так сладостно обладать женщиной, чувствовать власть над ней, гордиться собой, когда под ним извивается и стонет охваченная огненной страстью любовница. Собираясь стянуть уже ненавистное платье с груди Хасии, королева вдруг услышала:       - хм, хм, не помешал, Ваша милость?