на губах

в душе валера ощущал неприятный и вместе с тем волнующий диссонанс. лизка казалась слишком уж неприступной, он не раз слышал от неё пресловутое «я сама». девчонка пыталась выстроить из себя каменную скалу, и у неё даже получалось, если не приглядываться. а валера приглядывался. и видел девушку, выросшую без отца, сломанную и травмированную. понимал, почему лиза стала такой, какой она сейчас является. на её плечах сестрёнка и мать, ополоумевший отчим и отец на войне. и турбо до трясущихся рук хотелось помочь ей, защитить и уберечь лизу. обнять и подарить ей всё то тепло, коим она обделена была. поэтому юноша начал действовать. незначительные тактильные контакты, слова поддержки делали своё дело. и чапаева по какой-то странной причине его не отталкивала. позволяла идти с ней в обнимку, позволяла интересоваться собой, провожать до дома. вот и сейчас они шли по тёмным казанским улицам, разговаривая о собственной жизни. обоим хотелось открыть душу, и они делали это постепенно, аккуратно. валера рассказал и о матери-алкоголичке, и об отце, которого толком не было в его жизни. приезжал раз в полгода, метелил на чём свет стоит да уезжал восвояси. а когда турбо ему в первый раз сдачи дал, и вовсе пропал. семья у него определённо не из лучших. лиза пропускает валеру в тёмную квартиру. на часах и девяти-то не было, но включенного света не наблюдалось. лиза идёт на кухню налить воды. — вашу мать… – и турбо кидается вслед за ней. за маленьким кухонным столиком сидели два уснувших пьяных тела. в одном из них угадывалась мать девушки, в другом — отчим. в центре стола стоит недопитая бутылка водки, на полу — ещё несколько. — откуда она на водяру-то деньги достала, нам жрать нечего?… — небось этот хуй принёс, – и турбо оказывается прав. оба стояли в ступоре, не зная, что делать с пьяными людьми. валера берёт всё в свои руки: находит выключатель, включает тусклый свет. отчим резко очнулся, подорвался с насиженного стула, начал размахивать руками и кричать что-то неразборчивое. — встал! – чётко, ровным голосом командует турбо, хватая славика за грудки. отчима в который раз выволакивают из квартиры. турбо не скупится на мат и удары, заставляющие мужика успокоиться и даже немного протрезветь. лиза тоже выходит на лестничную площадку, наблюдая с некоторым беспокойством. естественно, не за бухого славика, а за валеру. она, по правде говоря, совершенно не понимает, почему он так добр к ней. помогает, заботится. через пару минут возвращается турбо и сообщает, что больше ишак этот в квартиру, да и в район не вернётся. лизе не хочется знать, что сделано было со славиком. вместо того, чтобы поинтересоваться, тянется к нему и обнимает за пояс. турбо отвечает на объятия, подмечая, как сильно лиза трясётся. напугана. успокаивающе гладит по спине, и, кажется это срабатывает. молодые люди вызвали скорую. «признаки инсульта» всему голова. ушли от греха подальше из квартиры. ночевали дома у марата. всю ночь просидели за чаем и разговорами, негромко переговариваясь, чтобы не разбудить родительницу и младшую чапаеву. адидас предложил подзаработать денег, и это было как нельзя кстати, учитывая, что творилось у лизы дома. рано утром двинулись к дороге. лизу старший снабдил ножичком с удобной рукоятью. пояснил, что окна придётся разбивать. это подняло настроение чапаевой, новый опыт всё-таки. лиза стучит в окно: — дядь, дорога платная, три рубля и проезжай, – в очередной раз говорит в полу-приоткрытое окно машины. — тебе, чтоли? не тем ты деньги на трассе зарабатываешь, шалава дворовая, – усмехнулся водитель. лиза тоже усмехнулась, встала боком к стеклу и, размахнувшись ножом, разбила окно. проснула руку в салон машины, за ворот мужика хватая, тянет к себе, заставляя водителя носом об руль удариться. — ты кого шалавой назвал? – улыбается лиза, – ещё хошь? — давай, – мужик, видно, самонадеянный, думает, что хуже девушка не сделает. подходят парни, разбивают ему лобовуху и остальные уцелевшие окна. вытаскивают из машины, адидас кастетом мажет по морде. — ещё одно слово про нашу, и… — понял я, понял!… незадачливый водила отдал злополучные три рубля и уехал восвояси. — красава, лизк! – слышит чапаева и благодарно улыбается старшему. — поддерживаю! – турбо треплет её по голове. — и я! лизе приятно. эти ребята стали для неё родными за столь короткий срок. андрей, пальто, тоже мало-помалу влился в коллектив и даже приложил кого-то по морде. мальчишка молодец. «пацаны, мусора!» и универсамовские бегут кто куда, спасаясь от стражей закона. оказавшись, наконец, в своём районе на автобусной остановке, распределяют деньги. честнозаработанные пятнадцать рублей лежат в кармане, лиза планирует купить на них еды домой. мать порадовать. — пацаны, а сколько утюг стоит? — задрал ты со своим утюгом, нахер он тебе? – не мелочится зима. — да бабушке купить надо, у неё старый, ещё с войны, она его на плите греет. — во как… – выдаёт адидас и все смеются. ералаш получает свои деньги и теперь с просьбой о помощи смотрит лизке в глаза, будто она докторскую степень в утюговой науке имеет. — поможешь? — погнали. они долго бродят по магазинам, выбирая самый лучший. остановились на самом дорогом, быстронагревающемся и с паром. лиза смотрит на ералаша и думает, какой же всё-таки у бабушки внук хороший. не по той тропе, правда, пошёл, но личностных качеств так и не растерял. похвально. лиза провожает ералаша до дома, хоть тот и сопротивляется, аргументируя это пацанскими понятиями. а чапаевой всё равно по пути, в магазин же хотела зайти. лиза умилённо смотрит на то, как миша дарит утюг бабушке, а та и её в квартиру затаскивает на пирожки. всё расспрашивает об учёбе, о делах любовных, о семье и дальнейших планах. и лиза с удовольствием повествует о своих мечтах. бывают же хорошие люди на свете. приходит чапаева домой только ближе к вечеру. пока продукты отнесла, пока сестру от марата забрала, пока с милейшей бабушкой поболтала. травмы на лице оли начали потихоньку заживать, но синяки под обоими глазами «и с места не сдвинулись». мать, как оказалось, в больнице. славика никто не видел. чапаевы ужинают поздно вечером, и лиза рассказывает обо всём за день произошедшим. оля вслух осуждает, но улыбается впервые за неделю. мать выписали на следующий день, и она оказалась дома, пока дочери её в школе были. елена сергеевна не задаёт вопросов о не пойми откуда взявшихся деньгах, так как думает, что лиза на почте работает. только вот не знает женщина, что дочь её оттуда турнули. «школяры нам здесь не нужны». лиза не устраивает скандалов по поводу пьянки матери, потому что понимает её. вместо этого предлагает в кинчик сгонять. домочадцы соглашаются. они стройной делегацией заходят в здание, покупают билеты и садятся куда-то в середину. в кармане куртки лизы остался адидасов ножик. рядом с лизой усаживается андрей, а после приходит девушка в милицейской форме и садится рядом с мальчуганом. лиза кидает на пальто озадаченный взгляд, на что тот хмурится, мол «потом объясню». вместо кино им показывают очередной пропагандистский бред. власти демонизируют группировщиков, надеясь, что молодёжь, увидя это посмешище на экране, резко вся разбредётся по своим углам и забудет навсегда о своих «пацанах». инспекторше пришла в голову идея опозорить андрея, она, видимо, полагала, что тот сейчас выйдет на сцену и будет припираться с кудрявым клоуном из их школы. пальто выбегает из кинотеатра, и лизе становится за него обидно. чапаевы досмотрели фильм, испорченный пропагандой, и вышли из кинотеатра на автобусную остановку. там же стоит ералаш с каким-то пацаном, и лиза тепло им улыбается. автобус приезжает довольно быстро, и чапаевы залезают на заднее сиденье. — притормози, ща пацаны подвалят! – кричит ералаш и лиза хмурится. не похожи подходящие к автобусу люди на универсамовских. — откуда? – спрашивает один из них. — универсам, – отвечает ералаш и испуганно косится на лизу. та напряглась. — при делах? лиза, уже не стесняясь, машет мальчику руками, чтобы он ничего не говорил. — при делах. ералаша вытаскивают из автобуса за одежду, а дружок его стоит как вкопанный и смотрит, как мальчишку волочат по земле. лиза мечется. пульс заметно подскочил. ей стало так страшно, но непонимание, что делать, было ещё страшнее. лиза роется в карманах куртки, вытаскивает из левого ножик. мать с сестрой ошарашено смотрят, как девушка, сжав оружие в руке, орёт: — водятел, открывай! голос тут же хрипнет, но лиза не сдаётся, кричит дальше. — пожалуйста, откройте! автобус продолжает ехать по пустой дороге, и девушка уже видит, как мишу бьёт ногами не одна пара человек. отчаявшись, чапаева решается на крайние меры. со всей дури бьёт ножом по толстому заднему стеклу. с первого раза не поддаётся, и лиза, откровенно паникуя, наносит второй удар. осколки наконец сыпятся наружу, и девушка буквально выпадает из транспортного средства под крики родных. с ножом в руке бежит и горланит что-то неразборчивое, но оскорбительное в сторону людей на дороге. они отвлекаются от ералаша и удивлённо смотрят на девушку в чёрной куртке с окровавленной рукой. лиза налетает на первого попавшегося, наносит удар прямо по челюсти. её тут же оттаскивает второй и бьёт так, что у чапаевой искры из глаз сыпятся. она машет ножом направо и налево, не разбирая, режет или нет. кто-то делает ей подсечку, и лиза валится на мокрый асфальт, больно ударяясь виском. её руку с ножом тут же заламывают, выкручивают пальцы и заводят за спину. тихую вечернюю казанскую улицу наполняет вопль чапаевой и хруст её же костей. руки от плеча до пальцев она больше не чувствует. её кто-то переворачивает на спину, и лиза опять вопит, потому что рука всё-таки не онемела и она ужасно болит. кто-то пинает её носком ботинка по спинке носа: — заткнись, универсамовская, – этот кто-то в меховой шапке подбирает выпавший нож и втыкает его лизе в больное плечо. уходят. у лизы нет сил больше даже для того, чтобы звук издать. она хрипит и давится кровью, пытаясь на бок перевернуться. красные струйки из носа стекают по щекам и пачкают асфальт. ералаш лежит неподвижно. возле него лужа крови. чапаева берёт мальчишку за руку и молится, чтобы он остался жив. кто-то вызвал скорую.