***
На следующий день Гарри по-прежнему не спит и продолжает хоть как-то функционировать только благодаря зельям. Именно поэтому авроры, пожалуй, выбрали самый неудачный день, чтобы с ним поговорить. Рон вскидывается когда они подходят к их столу во время обеда, но, стоит Гермионе положить руку ему на плечо, остается сидеть на месте. — Мистер Поттер? — спрашивает женщина-аврор, будто и сама не догадывается, кто он по его шраму на лбу. — Это я, — отвечает Гарри. Если чуть прищуриться, в глазах раздваивается, и вот ее уже две вместо одной. Ее сослуживец делает шаг вперед. — Меня зовут Лайл Келлс, а это моя напарница, Марисса Каннис, — дружелюбным тоном представляется он. Гарри выжидающе на него смотрит, и тот спрашивает: — Пройдете с нами, мистер Поттер? Гарри продолжает тупо на него пялиться, аврору явно становится не по себе от его пристального взгляда. — Мы надеемся, вы поможете нам опознать человека, задержанного сегодня утром. — При чем тут Гарри? — требовательно спрашивает Рон, в то время как Гермиона напряженно разглядывает авроров. — Почему не попросите кого-то другого? Не успевают авроры ответить, как к ним подходит профессор МакГонагалл. Она с самого начала заметила их со своего места за преподавательским столом и тут же поспешила вмешаться. — Пожалуй, нам стоит поговорить подальше от посторонних ушей, — говорит она и окидывает суровым взглядом столпившихся неподалеку четверокурсников, которые тотчас пристыженно отворачиваются. — Ведите, профессор, — кивает аврор Каннис, явно не желая затевать спор. МакГонагалл чопорно кивает, разворачивается на каблуках и направляется к выходу из Большого зала. Рон и Гермиона вскакивают следом за Гарри и следуют по бокам от него. Авроры явно не рады их присутствию, но ничего не говорят. — Итак, — произносит МакГонагалл, закрыв за ними двери крошечной классной комнаты. — Чем мы можем вам помочь? — Э-э-э, вообще-то, профессор, мы здесь затем, чтобы поговорить с мистером Поттером… — Понимаю, мистер Келлс. Однако, как декан его факультета, я настаиваю на своем присутствии при вашей беседе. Если только вы не хотите, чтобы я пригласила директора? Может, Гарри стоило бы смутиться или воспротивиться ее защите, но благодаря МакГонагалл он чувствует себя спокойно. Чувствует себя в безопасности. — Нет-нет, все в порядке, — спешно возражает аврор Келлс. Он смотрит на Рона и Гермиону. — Только… — Они остаются, — твердо заявляет Гарри. Рон и Гермиона встают поближе к нему. Авроры смотрят на него, после чего переглядываются друг с другом. Келлс пожимает плечами, вопрошающе глядя на свою напарницу. Та вздыхает и согласно кивает. — Сегодня на Косой аллее был задержан человек, утверждавший, что он Питер Петтигрю, — сообщает она. Гарри задерживает дыхание и думает, что, может, как и предостерегала Гермиона, из-за недосыпания у него начались слуховые галлюцинации. — Когда его доставили к целителю, он признался в многочисленных преступлениях. — Так и в чем же проблема? — спрашивает Рон, скрещивая руки на груди и вскидывая подбородок. — Проблема в том, мистер Уизли, — сухо отвечает Марисса, — что, согласно данным Министерства, Питер Петтигрю был убит Сириусом Блэком почти шестнадцать лет назад. — Ну, — с небольшой толикой ехидства говорит Гермиона, — очевидно, что это не так. — Угу, очевидно, — с тяжелым вздохом вторит аврор Каннис. Судя по его виду, ему хочется очутиться где угодно, только бы не здесь. Но он смело встречает полный упрека взгляд Гарри. — Если бы Министерство прислушалось к вам три года назад, возможно, мы бы узнали об этом раньше. Гарри невесело хмыкает, в груди клокочет горечь. — Возможно. — Так к чему ведет этот разговор, или вы пришли только чтобы сорвать обеденный перерыв моих учеников? — вклинивается МакГонагалл, и Гарри чувствует новый прилив признательности за ее участие. — Большинство из нас склонны поверить этому человеку на слово, но некоторые из вышестоящих хотят удостовериться в его показаниях, — поясняет аврор Келлс и обращается к Гарри. — Мистер Петтигрю довольно подробно рассказал о той ночи трехлетней давности, когда он бежал из Хогвартса. Если вы подтвердите его слова, мы сможем официально их оформить. — А что насчет Сыворотки правды? — задумчиво щурится Гермиона. Авроры обмениваются долгими, напряженными взглядами. — Перед тем, как кто-то выбросил его на Косой аллее, мистер Петтигрю подвергся серьезным травмам… — Травмам? — переспрашивает Рон. — Пыткам, — решив не скрывать, отвечает аврор Каннис; Гарри подавляет пробравшую тело дрожь. — Избавлю вас от подробностей, но, уверяю, мистер Петтигрю находится не в том состоянии, при котором можно устраивать допрос с Сывороткой. Гермиона молча кивает, ее губы плотно сжаты в напряженной задумчивости. Она берет его за руку, а Рон придвигается так близко, что Гарри чувствует спиной тепло его тела. Успокоившись благодаря беззвучной поддержке товарищей, Гарри собирается с силами и спрашивает: — Что вы хотите знать?***
Гарри решает пропустить оставшиеся занятия. Видимо почувствовав, что ему необходимо побыть в одиночестве, Рон и Гермиона не предлагают остаться с ним, только говорят, что принесут что-нибудь с ужина. МакГонагалл делает вид, что не слышит их разговора. Гарри довольно быстро добирается до гриффиндорской башни, на автомате называет пароль и устало падает в первое подвернувшееся кресло. Голова кружится. Он не знает, что думать. Даже просто собрать мысли в кучу плохо получается. Питер Петтигрю был полезен для Волдеморта, хотя бы из-за своей способности к анимагии. Беллатрикс — его правая рука. Какой смысл от них избавляться… У Волдеморта не было никаких причин, кроме… Нет, даже думать об этом не хочется. Но, если это правда… Если Волдеморт делает все это ради него… Как Гарри с этим жить? Как ему жить, если из-за него погибли его родственники? Он и так бесконечно винил себя в смерти родителей, затем Сириуса, теперь же… Гарри протирает усталые глаза, тупая пульсация во лбу усиливается, расширяется, пока не начинают болеть даже зубы. Он стискивает челюсти и, чтобы хоть немного расслабиться, унять эту резь, закрывает глаза. Помогает не особо, но боль хотя бы не становится сильнее. Сколько времени он вот так просидел, стараясь отгородиться от мечущихся мыслей, — неизвестно. Гарри точно знает одно: глаза он откроет уже не там, где был. — Гарри Поттер, — произносит Волдеморт, и Гарри кажется, что его сейчас стошнит. — Ты так долго меня избегал.