Масло в огонь/Like Fuel to Fire

Миранда обнаружила, что, как только ей удалось ослабить свою защиту в отношении Энди, за то время, что они провели вместе в «Подиуме», дни стали казаться короче. Девочки вернулись домой, проведя последние две недели у своего отца, и редактор обнаружила, что возвращается домой пораньше и проводит с ними больше времени. Энди была очень предана тому, чтобы управлять её графиком таким образом, чтобы позволять подобные вещи. Кэролайн и Кэссиди исполнилось шестнадцать, и в их умных головках расцвело множество вопросов и мнений. Они ужинали и смотрели фильм (девочки убедили свою маму отпустить Кару ранее тем вечером и заказать пиццу), когда мысли Миранды вернулись к недавнему разговору, который у нее состоялся с Андреа: «Девочки приедут от своего отца, хорошо? У них целая программа на выходные». Энди кивнула и поиграла с бархатистым вином в своем бокале, вертя его в руках. «Я буду скучать по тебе». — сказала ей Миранда, сидя рядом с ней на просторном диване в гостиной. «Я тоже». но Энди не подняла глаз, поэтому Миранда медленно взяла стакан у нее из рук. «Я знаю, как много для тебя значит проводить с ними время. Я уважаю это. Но мне все равно грустно». «Андреа …» «Мне очень жаль, я знаю, что должна быть счастлива за тебя. Просто…» Энди посмотрела прямо на нее, ее глаза были настороженными, а выражение лица обеспокоенным. «Я веду себя эгоистично?» «Возможно, это немного эгоистично. Но пока ты не злишься на меня …» «Конечно, нет. Они твои дети. И ты все время так много работаешь, плюс тебе приходится делить опеку с Джеймсом… ты, должно быть, безумно скучаешь по ним «. Миранда расслабилась, ее плечи заметно опустились, и она прошептала еле слышное «Спасибо». Наклонившись вперед, она поцеловала Андреа в подбородок, добираясь до ее рта. «Знаешь, мне не нужно быть чьей-то еще прямо сейчас? В этом… ах» Энди потянула за свободную рубашку, которую Миранда носила дома, и нежно покусала ее плечо, ключицу, медленно поднимаясь вверх по шее «Но сейчас …» Тщательно подстриженные ногти Миранды царапнули затылок Энди, когда она промурлыкала: «Я могу принадлежать тебе целиком, дорогая». Девушка потянула за подол рубашки, чтобы стянуть ее через голову Миранды и отбросить в сторону. Миранда все еще немного стеснялась, в конце концов, она работала в индустрии моды и встречалась с женщиной вдвое моложе себя, но злобный голос в ее голове заткнулся, как только она почувствовала руки Энди на своем теле. «Ты такая красивая, детка, ты даже не представляешь». «Ты только что назвала меня д- ааа, — выдохнула Миранда, и рот Энди, обхвативший ее напряженный сосок, затруднил возражение. — Блять! о, д- детка…» Ее сердце бешено колотилось в груди, Энди, наверное, могла это слышать. «ах, детка…» — повторила Миранда, на этот раз уже не с жалобой, потому что она ласкала волосы Андреа и направляла ее к другой груди. Девушка была нетерпелива, она время от времени сосала, покусывала и даже слегка отстранялась, чтобы просто провести языком по соску и посмотреть ей прямо в глаза, что лишало Миранду возможности- «Мама?» Рука Кэссиди несколько раз провела перед лицом матери: «Клянусь, она спит с открытыми глазами… Мама!» «Да? О, Боббси, что случилось?» «Ты не смотришь фильм!» — вмешалась Кэролайн. «Да, ты спала? Или просто думаешь о работе, или что-то в этом роде?» «Да, все в порядке? Хочешь поговорить об этом?» «Или тебе просто фильм не нравится?» О боже, так много вопросов. «Фильм… приемлемый, дорогие, дело не в этом. Мамочка просто — «подумай, Миранда, подумай, скажи что-нибудь, о боже, скажи им, что ты «Устала, понимаете? Так устала. Эта неделя была нелегкой». В итоге она поделилась менее удачливыми эпизодами в «Подиуме» с девочками, которым всегда было любопытно узнать, какими способами людям удается действовать на нервы их матери и их увольняют. Они убирали коробки из-под пиццы и пустые стаканы, когда близнецы заметили, что их мать улыбается, глядя в телефон. Кэролайн напугала ее, спросив: «Ты можешь хотя бы назвать нам его имя?» «Или чем он зарабатывает на жизнь, чтобы мы могли придумывать шутки». «Чье имя?» Взгляд Миранды метался от одного рыжеволосого подростка к другому, собираясь с мыслями и убирая телефон. «Да ладно, мы уже не дети! Ты явно влюблена…» «Абсолютно влюблена! Боже, ты краснеешь? Это что-то новенькое!» «Заткнись, мама никогда не к- о! О! Мам, что за хрень?» «Язык». Ее лицо стало суровым, но цвет его не вернулся к обычной бледности. «Прости, это просто так…» Кэссиди посмотрела на сестру, а затем снова на мать. «Вау, мам… правда?» «Что?» «Ты с кем-то встречаешься?» «У меня встреча с вами двумя, прямо сейчас. И, возможно, вам, девочки, пора ложиться спать». «Пожалуйста? Просто имя?» «Это кто-то, кого мы знаем?» Миранда глубоко вздохнула и сделала все возможное, чтобы не быть злой. Ее девочки были всем, что имело для нее значение, и она знала, что рано или поздно им придется поговорить об этом. Она надеялась, что этот разговор произойдет позже, но — «Вы действительно… не против, если я с кем-то встречаюсь? И я не утверждаю, что встречаюсь! Но вы бы не возражали, если бы это было так?» «Пока это не очередной засранец, похожий на Стивена, который все время с тобой ссорится …» «Мы просто хотим, чтобы ты на самом деле была счастлива. Тебе не нужно прятать свои отношения. Просто… будь осторожна? Ты склонна тратить время на парней, которые тебя не понимают, которые всегда злятся на тебя и ожидают, что ты будешь кем-то другим… Просто скажи нам, что на этот раз все по-другому?» Девочки, казалось, были намного лучше осведомлены о ее отношениях, чем она могла предположить. Они были необычайно умными молодыми женщинами. И они росли невероятно быстро. Миранде потребовалось некоторое время, чтобы нарушить молчание и сказать: «Это не парень». «Я ЖЕ ГОВОРИЛА ТЕБЕ, что мама розовая, ты у меня в БОЛЬШОМ долгу, я знала это, я…» «Кэссиди?» «Черт». Кэролайн посмотрела сестре в глаза, явно разозленная ее признанием. «Кэролайн? Что происходит?» «Мы заключили одно пари с Касс… Я имею в виду, она сказала, что …» «Пари было ее идеей!» «О, заткнись! В общем, Касс была готова поспорить, что причина, по которой твои браки распадались, в том, что тебе просто не нравятся… хм, ну ты понимаешь, мужчины?» «Вы поспорили, что я… как вы это назвали?» «Розовая». «Это очень уничижительный термин. Он использовался в разжигании ненависти, я не хочу, чтобы вы использовали его». «О, мам, все не так, в наши дни все так говорят… это безобидно, на самом деле …» «Ну, люди не должны это говорить. Я была очень юной, когда начала воспринимать это как оскорбление, я не хочу, чтобы вы двое использовали такое в своей речи». «Это похоже на то, когда у чернокожих есть право произносить слово на букву «н», верно? Они пытаются его перефразировать в что-то не уничижительное или что-то в этом роде?» «Да? Что ж, если у вас двоих нет ничего, что вы хотели бы мне сказать, это слово запрещено». Близнецы посмотрели друг на друга, а затем снова на свою маму. «Хорошо, мы не будем». «Кэролайн?» «Да, конечно… Ну так ты… лесбиянка? Би?» Миранда резко выдохнула, закрыв глаза. Затем, взяв девушек за руки и притянув их ближе к себе на диване, прижимаясь к ним, она ответила: «Лесбиянка. Но я не хочу говорить об этом подробно. Я сама пришла к такому выводу всего пару месяцев назад. Я имею в виду, я думаю, я всегда знала, но… ну, когда я была моложе, все было по-другому. И я выросла не в Нью-Йорке, как вы знаете, а в окружении гомофобных и расистских оскорблений, преступлений на почве ненависти, … ну, давайте просто скажем, что я счастлива, что мои собственные дети выросли в другой среде». «Ты любила в папу?» «Знаете, мне действительно нравился ваш отец. В то время я не была уверена. У меня был друг-бисексуал, и я подумала, что, возможно, я тоже би. И я долгое время думала так. Но я ни о чем не жалею, слышите? Ни о чем. Вы двое — самые драгоценные вещи в моей жизни. Если бы я могла вернуться назад, я бы поступила точно так же». «Даже со Стивеном?» «Боже, нет! Только не с ним. Подождите — возможно… Я имею в виду, возможно, в том числе благодаря ему, я смирилась с тем фактом, что мне нравятся женщины. Только женщины. Я не хотела вам этого говорить, не таким образом, но…» «Мама, ты можешь просто рассказать нам». «Да, давай». «Это потому, что он был плох в постели?» «О, боже мой… Девочки, я ваша мать, вы не можете просто так говорить со мной об этом!» «Тогда чем он помог тебе осознать?» «Я не уверена, что это был он, просто… Ну, я думаю, нет смысла тебе лгать». Миранде потребовалось пару минут, чтобы успокоиться и точно понять, что и как она хотела сказать. «Стивен прислал мне документы о разводе, когда я была в Париже. Помнишь неделю моды в Париже? Когда мы разговаривали примерно в середине недели, я сказала вам, что Андреа ушла от меня. Вы спросили, почему я плачу». «Ты плакала из-за нее?» «В ту ночь, когда я получила документы о разводе, она была там со мной. Я разговаривала с ней, плакала перед ней, боже, я чувствовала себя такой жалкой потом, когда она ушла. И я скучала по ней. Ужасно. Я почувствовала себя такой бесконечно потерянной и… сломленной, когда оглянулась через плечо, а ее не было рядом за мной. Когда я увидела, что она повернулась спиной, вы даже не представляете… Ощущение было такое, словно кто-то только что оторвал мне руку или ногу». «О, вот дерьмо. Это Энди?» — ахнула Кэролайн и посмотрела на сестру, в ее блестящих голубых глазах мелькнула паника. Язык, подумала про себя Миранда, но слишком устала, чтобы даже произнести это вслух. Ее голубые глаза были полны слез. «Это Энди!» — обрадовалась Кэролайн и, смеясь, обняла сестру. «Что?» Миранда почувствовала себя немного растерянной. «Клянусь, ты должна мне ооочень много денег, я даже не могу…» смех Кэссиди эхом разнесся по комнате, разогревая обстановку. «Это не так! Да ладно…» Кэролайн посмотрела на свою маму. «Серьезно?» Как только по ее лицу покатились обильные слезы, Миранда попыталась встать, но её дочери удержали ее, крепко обняли и дали понять, что все в порядке. «Ты думаешь, ты бы не влюбилась в нее, если бы у вас не было того момента вместе, если бы она не была рядом с тобой, когда ты получила документы о разводе?» «О, я уже была влюблена в нее, когда это случилось. Я просто не могла этого никак понять. Но потом я впустила ее, она увидела настоящую меня, и когда она ушла, я подумала, что ей не понравилась… настоящая я… “ В этот момент Миранда всхлипывала, и девочкам хватило благоразумия не давить на нее слишком сильно. «Что, если мы выпьем чаю? Бабушка всегда угощает нас чаем, когда мы плохо себя чувствуем». «Мы даже привезли кое-что от папы. Подожди минутку. Касс, побудь с ней». Когда одна из девочек отошла, Кэссиди крепче обхватила мать за талию. «Я в порядке, Боббси. С мамой все будет в порядке, это… она… она вернулась, понимаешь?» Девочка немного отстранилась, чтобы посмотреть своей матери в глаза. «Ты говорила нам. Что ты ее не увольняла». Кэссиди вытерла слезы тыльной стороной своих нежных пальцев, улыбаясь ей. «Она извинилась… И призналась, что ревновала к Стивену, и… ну, я…» «Все в порядке. Ты сказала, что не хочешь вдаваться в подробности. Я понимаю. Так вы… теперь вместе?» «Всего пару месяцев, да. Но все по-прежнему так ново». «Она делает тебя счастливой?» Вытирая слезы обеими руками, Миранда улыбнулась. Она действительно улыбнулась, яркой теплой улыбкой, которая была всем, в чем нуждалась ее дочь. «Мы, наверное, ей не очень нравимся, не так ли? Мы подшутили над ней и …» «О, вы ей нравитесь. Не говори так, вы ей действительно нравитесь. Причина, по которой мы не проводили больше времени вместе — все мы — в том, что я сказала ей, что не готова к этому. Мне нужно было немного побыть с вами наедине. И я хотела убедиться, что с вами все в порядке.… ну знаете… ” Кэролайн вернулась с чаем на бамбуковом подносе, на котором стояли их дымящиеся чашки. «Что я пропустила?» «Они начали встречаться в Париже!» «Оу, это так романтично!» Кэссиди посмотрела на свою маму с победоносной улыбкой и усмехнулась: «Это было довольно очевидно … О, Ан-дре-э-э-а сделала это, Ан-дре-э-э-а сделала то, она намного умнее всех, с кем я работаю, о, я знаю идеальное платье для Андреа, которое она наденет завтра на гала-концерт …» «Значит, все это тебя не удивляет?» «Пфффф, конечно, нет». «Да, мам, как ты думаешь, насколько мы тупые?» «Вы совсем не такие. Иногда даже слишком умны для своего же блага. О, кем бы я была без вас, Боббси? Без ваших ставок, игр и ваших» — Миранда широко развела руками. «Думаю, мы никогда этого не узнаем». «Стоит ли нам рассказать папе?» «Боже мой, ты можешь себе представить? Папа, ты такой неудачник, что превратил маму в лесбиянку!» «Кэссиди, люди не могут превратить друг друга в геев или…» «Да остынь, мам, я просто пошутила!» «Но можем ли мы сказать ему?» «Я так не думаю. Мне нравится, когда он думает, что это его вина, а не моя». «Не очень по-взрослому, но понятно. Мой бывший тоже думает, что это его вина. Хотя на самом деле это моя вина за то, что у меня нулевая терпимость к людям, которые жуют с открытым ртом». И тут до нее дошло, что ее дети действительно растут, что они подростки с доступом в Интернет, парнями и бывшими парнями и постоянными ставками, связанными с личной жизнью их матери. И они были так прекрасны. И так бесконечно и безоговорочно любимы.