***
В тот вечер Саша расстарался для романтического ужина. Его фантазия его самого расстраивала своей банальностью, но романтический ужин вроде же был беспроигрышным вариантом. Нормальное свидание, как должно быть. Саша заказал еду в ресторане (хотел приготовить сам, но не стал, побоялся испортить вечер, вдруг что не так сделает), купил вина (самого лучшего, три вечера читал тематические сайты, и это должен был быть беспроигрышный вариант), зажег свечи (для романтики, Андрею свечи точно нравятся), включил для атмосферы пластинку Rolling Stones (и признанная классика, и в то же время достаточно массовая культура, не Вивальди же включать). Он принял душ. Надел свою лучшую рубашку и галстук. И брюки в полоску. Потом подумал и галстук снял, да еще и пару пуговиц рубашки расстегнул. Какие галстуки в такой момент? Галстук тут неуместен. Уж точно не тогда, когда Андрей сидит напротив в каком-то темно-синем шелке (ох, эти его рубашки!), и его глаза так блестят, и его губы такие яркие в свете свечей. Саша знал, что сегодня он Андрея поцелует. Готовился заранее. Не знал как, но твёрдо намеревался это сделать. У него было три сценария, как можно перейти к поцелуям, и еще один запасной вариант. Все складывалось как нельзя лучше. Ужинали у Саши дома. Дома, где так уютно и красиво, и уют и красота созданы сашиными руками. Где Саша в безопасности. Поцелует прямо в губы своего Андрея, рядом с которым чувствует себя красивым, сильным, нужным. Конечно, в своей голове Саша целовал его уже сто тысяч раз. И всегда начинал медленно и дразняще, потому что не только же Андрею дразнить его всем собою? Саша не может устоять, никогда не мог. Еще в прошлом году, когда только видел Андрея на кафедре, в это его кожаной жилетке с заклепками и немыслимой расшитой рубахе, уже тогда не мог противиться желанию хотя бы просто на него посмотреть. А Андрей просто не сможет противиться желанию Сашу целовать, ведь так? Он же тоже любит, а значит, хочет... Всего. Получилось совсем не так, конечно, как Саша себе представлял. Когда они пересели из-за стола на диван в гостиной, Саша решил, что время пришло. Вот сейчас, прямо сейчас... И Саша ринулся в этот поцелуй, как в бой. От волнения сразу запихнув язык ему в рот, обхватил Андрея руками крепко-крепко, сдавил, притянул к себе и облапал, кажется везде. Блаженная истома, которая ему грезилась, не наступала. Больше это было похоже на исступленное отчаяние. Саша только чувствовал ртом, что горячо и мокро, а под руками было твердое тело, и еще он сминал в кулаке шелковую ткань (рубашка, это рубашка). Андрей замотал головой, отстранился и тихонько со смешком произнес - Отпусти меня, ты меня раздавишь сейчас. Саша осознал, что стискивает Андрея очень сильно, просто изо всех сил, а руки у него далеко не слабые. Саша хватку ослабил, но руки не разжал. И даже не начал извиняться. Еще чего! Это его Андрей, его свидание, его поцелуй, и от всех рецепторов до ошеломленного мозга наконец-то докатились ощущения, и это было не томление, это был такой невероятный восторг! Конечно, Саша не впервые в жизни целовался. А казалось в то же время, как будто и впервые. И как будто каждая клетка в его теле кричала - “Вы тоже это чувствуете?! Вы тоже это трогаете?! Вот это дааааа! Охуенно! Хочу еще!!!" И тут Андрей, глядя Саше прямо в глаза (какие красивые, красивые, просто охуенные глаза у Андрюши!) ласково проговорил - Саш, я хочу обхватить тебя за шею, отпусти мою руку, пожалуйста. Саше мгновенно стало жарко, от стыда. Он отвел взгляд, чувствуя себя нелепым и нескладным, как будто он девственник в свои 25. А он не девственник, ну почему же тогда его опыт вообще не помогает? Ведь он же столько раз это делал, а почему не знает, куда себя деть и вечно беспокоится, понравится ли Андрею? Раньше такой ерунды не было. Он будто знал, что нужно делать и как, будто родился с этим знанием. А сейчас, что изменилось? И как это прекратить? А Андрей наконец обхватил его тоже достаточно крепкой рукой за шею, и притянув к себе, поцеловал. Вот так, начал медленно, как Саша себе и представлял, и всякий бред у Саши из головы испарился. Было очень-очень горячо и очень-очень сладко. И они все целовались и целовались, и целовались. И все это было прекрасно, и жизнь была прекрасна, а ощутимо саднящие губы делали ее только прекраснее.Картина 7. Часть 1. Первый
22 ноября 2023 г. в 05:56
Сияло ли для вас солнце в самый хмурый день?
Для Саши вот сияло. И в солнечный, и в хмурый и даже ночью сияло. Потому что в этом волшебном октябре он был счастлив, как никогда ранее.
За последний год он такое проживал уже не в первый раз, и каждый раз из-за Андрея. Из-за Андрюши. И каждый раз, когда Саша мысленно произносил его имя, сердце сладко замирало.
Андрей как-то сумел обьясниться с ним без слов. Он только все смотрел на Сашу ласково, пока они пили кофе. Так понимающе. Так нежно. И Саша никак не мог не откликнуться. Он просто решительно отставил стаканчик в сторону, прижал Андрея к себе и уткнулся носом в его плечо. А Андрей просто гладил его по голове и целовал в висок.
Вот и все конструктивное взаимодействие коллег.
Ни одного слова они друг другу не сказали, но зачем тут слова? Все и так понятно. Я у тебя, какие слова еще нужны?
И это было самое прекрасное объяснение в любви из всех, которые могли существовать.
Саша все же сделал свой первый шаг. И из всех достойных его сочли достойнейшим.
В тот день Саша был весел и вообще был таким, каким не был никогда - ни до, ни после (он все же преподаватель, и личная жизнь на работу влиять не должна). Студенты в тот день даже не сразу поверили, что перед ними Александр Владимирович. Кажется, не только Гермиона обладала способностью очень измениться за лето.
И с того дня сердце пело, солнце сияло и каждый день был радостным. Андрей дождался его после занятий и просто предложил погулять, и они гуляли, и Саша говорил, говорил, говорил - сам не мог вспомнить, о чем. А потом он посадил Андрея в такси и сразу, чтобы не передумать, написал "ты у меня замечательный".
Ну нет, понятное дело, он боялся. Ужасно волновался - вдруг как-то переборщил, вдруг это звучит слишком собственнически, нарушает личные границы, и это Саше нравится быть ЕГО Сашей, а вдруг...
Андрей ответил - "Ты у меня тоже". И затаившаяся где-то внутри ебучая эйфория затопила Сашу с головой. Он взлетел, и приземлиться пока никак не получалось.
На кафедре, понятное дело об истинной природе их отношений не знали. Никто не удивлялся их дружбе, а любые подозрения были невозможны. У Андрея имелся вообще-то такой лучший друг, с которым уже были ужасно странные отношения. Все привыкли. Переплюнуть Михаила Юрьевича в оригинальности у Саши вряд ли бы когда-нибудь получилось (свою идею ходить по дому голым, например, чтобы раскрепоститься и увидеть себя настоящего, без прикрас, Михаил Юрьевич пытался очень рьяно продвигать среди преподавателей. От Андрея Саша узнал, что Миша идею так и не воплотил, но очень старался, чтобы кто-то все таки это сделал, даже подкаст записал. Одетым). Поэтому Сашу считали Андреевым нормальным другом. Вот и все.
Неугомонный Михаил Юрьевич оказался отличным организатором свиданий, а в свидание теперь превращалась любая встреча, пусть даже публичная лекция паталогоанатомов на тему "Смерть замечательных людей". Пока он задавал вопросы и увлеченно конспектировал, Саша держал за руку Андрея и поглаживал большим пальцем его запястье. А тот улыбался, делая вид, что на Сашу совсем не смотрит, а сильно увлечен предсмертными страданиями Пушкина.
Или они ходили на предпремьерный показ четырехчасового документального фильма "Кропоткин", для которого Михаил Юрьевич выступал консультантом. Конечно же, они сидели на местах для поцелуев, но вот от экрана был такой сильный свет, что Саша решился только изредка прикасаться губами к андреевой ладошке, спрятавшись в тени от впереди сидящего.
Впервые поцеловаться по-настоящему было нелегко. Андрей инициативу не проявлял, давал Саше время справиться со своими загонами.
В общем-то, был бы Андрей девушкой, Саша бы медлить не стал. Но Андрей девушкой не был, а Саша был слишком сильно влюблен. И боялся что-нибудь испортить. Он знал, что влюбленность - это ненадолго, это быстро проходит. Но пока предпочитал об этом не думать, чувства его были очень бурными, и Саша далеко не всегда с ними справлялся.
Впервые поцеловались они у Саши дома. Домой к себе он Андрея тащил при любом удобном случае. К Андрею Саша ходить не любил. Там же был Миша, а Миша не чувствовал момент совершенно. В комнату Андрея он заходил как в свою, в любое время, а еще слышал все их с Сашей разговоры и не стеснялся влезать в них криками из соседней комнаты. Даже в очень личные.
Саша совершенно не мог у них расслабиться, сидел на диванчике, Андрея не трогал даже пальцем и, не выдержав, заканчивал лекцией о хороших манерах. Миша отметал все его доводы - анархистам манеры не нужны. Это пережиток и предрассудок. Все равны, а значит, Саша и Андрей спокойно могут зайти в его комнату, когда захотят, и даже влезть в запись подкаста с комментариями. Да хоть в туалет к Мише могут зайти, и все нормально - он бровью не поведет. И то, что вот они выбрали создавать свои гомосексуальные отношения - это тоже нормально, Миша одобряет это прогрессивное взаимодействие и презрение к общественным ханжеским нормам.
Что уж там и как именно Андрей ему рассказал, Саша не знал, но Миша был в курсе их отношений с самого начала. Принимал удивительно спокойно, но от подколов и комментариев удержаться не мог.
С одной стороны, Миша оказывал им неоценимую услугу, одним своим существованием. С другой - Саша бы предпочел, чтобы Миша все-таки не знал. В некоторых вещах Андрей был абсолютно непрошибаем. А вот Саша от подшучивания Миши страдал, его это ужасно задевало. Но тут ничего нельзя было поделать. Миша прилагался к Андрею, и Саша смирился с этим фактом.
Миша и Саша даже обменялись телефонами. Правда общение их сводилось к разнообразным ответам на "Андрюха у тебя?“, и нельзя сказать, что Саша не был рад этому. Сближаться с Мишей он не хотел, ему и так хватало этого третьего нелишнего с головой.