Невидимые дети

Тоня проскользнула в примерочную, дёрганно осмотревшись по сторонам. Никого не было поблизости. Можно было не беспокоиться, что её заметят. Она повесила рюкзак на крючок и достала из него несколько свёртков, которые забрала на почте полчаса назад. В первом было платье: болотно-зелёное в крупную клетку, украшенное чёрными оборками. В оставшихся двух — тёмно-серый кардиган и оранжевый поясок. Ну и намаялась же она, чтобы их достать! Приходилось действовать в тайне от отца: она лгала, что задерживается в школе, когда на самом деле ездила работать в город. Узнай он об этом — потребовал бы отдавать часть денег. А ей хотелось накопить на платье как можно скорее. Тоня сняла свитер с джинсами и грубо затолкала их в портфель. Было прохладно. Погода в Ржавогорске сошла с ума, и ночью выпал снег. Она поёжилась, стараясь не смотреть в большое зеркало. Расстегнула платье и попыталась в него влезть. В плечах жало. Надо было брать на размер больше. Ну за что ей такие широкие плечи? Ладно, не смертельно. Может, ткань ещё растянется. Вот, в области талии свободно. Она тощая, как скелет, и на ней любая одежда висит мешком. Значит, форму платья можно подкорректировать. Она затянула пояс как можно туже. Ничего, что дышать тяжело. Потерпит. Расправила юбку, стараясь придать силуэту форму песочных часов. Накинула сверху кардиган. На выдохе открыла глаза и посмотрела в зеркало. Она выглядела женственно. Вон, даже бедра стали казаться шире, а талия — более выраженной. В первую секунду радости она даже не поверила, что смотрит на себя. Немного сжала плечи. Вот, теперь совсем хорошо! Тоня совсем недавно выбрала себе это имя. А по паспорту её звали Антон. Она где-то с двенацати лет стала чувствовать, что с её внешностью что-то не так. Та ей не подходила. Её строение должно было быть иным. Тоня росла, и это ощущение становилось сильнее. Её часто посещало навязчивое желание изменить своё тело. Оно мешало заниматься простейшими делами. Она могла часами крутиться перед зеркалом, принимая позы, в которых фигура будет выглядеть более феминно. И никогда не была довольна результатом. Это доводило до слёз. А глядеть на то, что располагалось между ног вообще было невозможно. Становилось мерзко от собственной физиологии. Тоня утешала себя тем, что всё не так ужасно. Черты лица у неё были мягкие, и щетина на нём не росла. Она смогла отпустить волосы до плеч и собирала их в смешной вертикальный хвостик. Отец был этим не доволен. В классе Тоня была изгоем, всё время проводящим за последней партой. В неё часто прилетали всевозможные насмешки. Возможно, учись она в Ржавогорске, ситуация была бы чуть лучше. Но Тоня жила в селе рядом с городом и ходила в сельскую школу. Она писала о своей проблеме в интернете. Ей поступали слова поддержки, от которых становилось немного легче. Но были и злые комментарии: обвинения во всевозможных извращениях и поддержке гендерных стереотипов. Тоня признавала, что никакие платья не сделают из неё девушку. Она и без них была девушкой. А сейчас надела платье для уверенности. И чтобы окружающие не считали её за парня. Она выбрала магазин в центре Ржавогорска как поле для эксперимента. Проворачивать такое в родном селе было опасно: там все её знают. Тоня вышла из магазина одежды и направилась к кофетерию. — Здравствуйте. — едва держась, чтобы не начать нервно запинаться, она обратилась к девушке за стойкой. Тоня несколько месяцев тренировала голос, чтобы он звучал более высоким. От этого болело горло, но результат того стоил. — Можно, пожалуйста, латте. — самый дешёвый латте. — Конечно. Написать имя на стаканчике? — Да… — боже, да её сейчас инфаркт хватит! — Тоня, пожалуйста. — Хорошо, ожидайте. Тоня присела за ближайший столик. Открыла фронтальную камеру старого мобильного. Заправила пару непослушных зелёных прядей за ухо. Скоро она ещё серьги закажет… А в следующий раз можно будет прийти в «Подружку» и попробовать накраситься пробниками косметики. Эх, жаль, что не с кем разделить такую радость… — Девушка, ваш кофе готов.

«Девушка».

— Спасибо. — она взяла стаканчик и бодро зашагала к выходу. Хотелось бежать вприпыжку: как удачно всё получилось! Платье замечательное, голос тонкий, и её первый раз назвали девушкой! Она не очень любила кофе, тем более без сахара, но этот выпила до дна. Она навсегда сохранит этот стаканчик. Кстати, нужно найти место, куда спрятать его и одежду. На это ещё есть время: отец приедет только через два дня. Он работал дальнобойщиком. Она села на электричку и поехала к себе. В наушниках играли любимые песни «Fleur». Темнело, и небо за окном становилось тускло-синим. На его фоне красиво зажигались фонари. Поезд приятно покачивался. Настроение было очень хорошим, несмотря на то, что утром у Тони заболела голова и внезапно пошла кровь из носа. Вот она приедет домой… Завернётся в тёплый плед, будет пить сладкий чай и смотреть мультики по «Диснею». И что, что ей скоро восемнадцать! Когда она сошла на своей станции, было уже совсем темно. Беззвучно кружились пушистые белые хлопья. Под сапогами хрустел снег. Редкие фонари освещали путь. Тоня перешла на бег. Было очень холодно. Стоило надеть джинсы и свитер. Но так не хотелось расставаться с платьем… Коленки жёг мороз. Жаль, что дома не было крема для потрескавшейся кожи. Она быстро минула школу и двинулась в сторону участка с гаражами. Его освещал единственный мерцающий фонарь. Это был самый тёмный отрезок пути. Но пугала не темнота, а три фигуры, собравшиеся под лучом света. Спокойно, Тоня. Если быстро пройти мимо, они не обратят внимания и не разглядят тебя в темноте. — Эй, девушка! — один из парней присвистнул ей вслед. Куртка была короткой, и юбку все видели. — Эй! — Кис-кис-кис! — запищал второй. Знакомые голоса. Чёрт! Это Илья и Лёша, её одноклассники. В третий, самый высокий? Небось Юра из десятого… — Эй, иди к нам! Пива хочешь?! — угрощающе звякнули бутылки. Компания не стояла на месте. Парни шли за Тоней. По спине пробежали мерзкие мурашки. Нет нет нет! Что же делать?! Бежать? Да, скорее в людное место! — Отъебитесь! — прикрикнула Тоня, и голос дал петуха. — Чего?! — закричал Илья. Остальные заулюлюкали. — Ты что, парень?! Тоня не успела заметить, как он так стремительно преодолел расстояние между ними. Её больно схватили за плечо и грубо развернули. В лицо ударил свет фонарика мобильного. — Тоха?! Ты что на себя напялил?! — Тоха в ночные бабочки заделался! — загоготал Лёша. Он был похож на маленького злобного шакала. — Ну-ка отвечай, это что такое? Ты что, педик? Тоня попыталась вырваться и дать дёру. Но сзади к ней незаметно подошёл громила Юрий и схватил под руки. — Я… Это просто шутка… — ничего не соображая от ужаса, начала мямлить она. Все оправдания посыпались. — Так… Сестра дала… Я просто примерила… Примерил… Ребята… Отпустите… Я оп-паздываю… — Знаешь что, Антон. — глаза-щёлочки одноклассника зловеще блеснули. — Мы думали, что ты просто со странностями, а ты, оказывается, гомик. Нет, нам такие на районе не нужны, да, пацаны? — с ним согласились. — У тебя хоть яйца на месте? Твёрдое колено резко ударило ей между ног. Тоню прожгла безумная боль в паху и внизу живота. Захотелось потерять сознание. Она никогда не кричала так громко. В голове загудело. Слова парней звучали словно из-за какого-то невидимого барьера. — Раз так орёшь, есть. Тогда какого хуя платье напялил, тварь?! — следующий удар был в солнечное сплетение. Тоня захлебнулась очередным криком и начала кашлять. В горле стало горько. — Пожалуйста, не надо!!! — только и успела взмолиться она, когда её со всей силы швырнули на землю. Что-то врезалось в рёбра. Из лёгких выбило весь воздух, и Тоня скорчилась, пытаясь вдохнуть ртом. Она барахталась в снегу, напоминая брошенную на берег рыбу. Взгляд уже ни на чём не фокусировался. Её снова пнули. Теперь в голову. Она попыталась прикрыть лицо, но совсем перестала понимать, где что находится, и просто забила руками в воздухе. На запястье наступили и вдавили его в асфальт. Под подошвой парня что-то хрустнуло, и Тоне показалось, что руку опустили в кипяток. — Не на… не на… Пожа… — сил говорить уже не было. Всё тело горело. Тоня опять закашляла: ударили в кадык. Она больше не могла сопротивляться. А пинки всё сыпались, словно яростный град. Девушка не знала, сколько прошло времени, пока они не прекратили. Запомнился хруст телефона, который растоптали и пнули так далеко, что она и днём не сможет его найти. Одежда превратилась в грязное, мокрое месиво. Один глаз перестал видеть. Из разбитых носа и губы хлестала кровь. Голова раскалывалась: наверное, было сотрясение. А руку сломали. «Я сама виновата. Не нужно было надевать это платье. Нет. Мне не нужно было вообще рождаться такой дефектной.» Её жизнь кончилась. Скоро вся школа об этом узнает. А там ей точно проходу не дойдут. О ней заговорит всё село, и, что самое ужасное, это дойдёт до отца. Да он её просто в клочья порвёт! Сейчас она поднимется, вернётся к станции и бросится под поезд. Иного выхода нет. Встать не получилось. От малейшего движения тело сводила болезненная судорога. Тоня не понимала, где верх, где низ. Оставалось лежать здесь и медленно замерзать. Тихо падали снежные хлопья. — Тоня! — девушка резко открыла глаза. Перед ней стоял отец. На удивление, в темноте его было очень хорошо видно. Он плакал. — Я здесь. Всё хорошо. Сейчас мы пойдём домой. Большая рука тепло сжала её обмякшую ладошку. — Папа… — забормотала она. — Прости… Я просто… Просто хотела примерить платье… — по щекам бежали горячие слёзы. — Всё хорошо. Я обо всём знаю, дочка.

«Дочка».

— Всё будет хорошо. — Да, папочка. Пойдём домой… Сердце и темечко пронзил укол.

***

Трое медленно брели среди деревьев, утопая в свежих сугробах. Силуэт, который двигался спереди, шагал уверенно и твёрдо, держа наготове оружие. За ним, робко озираясь, шла тонкая фигурка, вздрагивающая от каждого шороха. Движения замыкающего были немного дёрганными, но он старался держаться стойко. В девять вечера телефон Кирилла отобразил уведомление об угрозе, скинул видео с дрона и его геолакацию. Коптер снял, как внезапно появившийся плесень, напал на троих подростков, отнял их зрение и разорвал на куски. Более того, заставил Носителя пожрать их плоть для восстановления сил. А затем скрылся в ближайшем лесу. Кир вызвонил Еву, обязавшуюся помочь в битве с монстрами, а так же Серафима, который прибежал на место встречи первым. Генералы ФСБПУ похвалили бы за такое рвение. Фим объяснял его желанием защитить близких ему горожан. Еве было ужасно страшно. Ночь. Холод. Вокруг лес. Рядом — едва знакомые парни. Поблизости снуёт монстр. Так скоро ещё трупы могут обнаружить. А если их, слоняющихся поблизости, заподозрят? Хотелось развернуться и броситься прочь. Вернуться в пусть и бедную, но родную квартиру, запереться на семь замков и спрятаться под тёплое одеяло. И больше никогда не связываться с этим Кириллом. Как же её пугал его холодный, пристальный взгляд… А если всё-таки сдаст её своим дружкам? Нужно действовать в его интересах. А если он нарушит слово? Нет доверия. «Лич. Ты когда-то сражался против других плесеней?» — среди тревожных мыслей всплыл робкий вопрос, ответ на которых тоже было мучительно страшно узнавать. — Нет. — шикнул Лич, слышимо только для девушки. «И какие у нас шансы?» — Он сожрал нехило так мяса… Но мы сыты. Плюс, с нами охотник. И этот… Хотя он, кажется, бесполезен. Наверное, наш талисман. — Ева и Серафим не перекинулись ни словом. Кир лишь кратко пояснил, что парень может успешно выводить носителей из морока. Старые сапоги, набивка в которых давно свалялась и утратила мягкость, промокли. Ногам было влажно и холодно. Кончики пальцев болели от того же холода. От страха в животе засел ком тошноты. Ева была не в силах отвести взгляд от затылка Кира. Стволы, плывшие вокруг, пугали. Своей густотой, однообразием. А вдруг они забредут слишком глубоко и заблудятся? А вдруг, за одним из деревьев окажется вовсе не прямая высокая фигура, а полу-человеческая, полу-монструозная… Вдруг в темноте откроются несколько пар глаз? Страшное чёрное небо, затянутое облаками, давило. Сверху прогудел ветер, и кроны со скрипом закачались. Ева подняла взгляд. Показалось, что над лапами древних сосен что-то промелькнуло. Наверное, птица. Было тихо. Только снег хрустел под подошвами, да гудело собственное дыхание. Затрещали ветви. Сквозь густую хвою что-то мгновенно спустилось вниз. Перед ребятами возник чёрный силуэт. За спиной хлопали два крыла. Талия существа была неестественно тонкой (как сильно, должно быть, плесень сдавила бока несчастного заражённого!), груди — большими, а голову венчали рога. Качнулся длинный хвост с кончиком-стрелкой. Глаза, там, где должно было быть лицо, поочерёдно моргали. Лич выплюнул моток плесени, создав подобие щита перед девушкой, а Кирилл выкинул вперёд руку с копьём. Серафим лишь испуганно и кратко воззвал к богу. Существо приторно-сладко пророкотало: — Здравствуйте, детишки. Я очень рада, что вы сами ко мне пришли…